https://wodolei.ru/brands/Roca/ 
А  Б  В  Г  Д  Е  Ж  З  И  Й  К  Л  М  Н  О  П  Р  С  Т  У  Ф  Х  Ц  Ч  Ш  Щ  Э  Ю  Я  AZ

 




Евгений Журавлев Александр Сивинских
Операция «Шасть!»



Александр Сивинских, Евгений Журавлев
Операция «Шасть!»

ЭХТЫОЛУХИЯ


…А и то сказать: от жизни остается всплеск Ерша,
Что сорвался на глазах у Рыболова, –
Заиграет в пятках перьями ершистая Душа
И вернется, не сказав худого слова.
Ерш, обманутый наживкой, тоже, в общем, гусь хорош:
Мог бы знать, что нет халявных угощений!
Не малек ведь, а нормальный, полноценный взрослый Ерш,
Чья беда в нехватке острых ощущений.
Но сорвался он, не сдался; Рыболова уколов,
Хохоча беззвучно, скрылся под водою.
«Знаешь, Ерш, – Душа сказала, – я теперь без лишних слов
Хучь в разведку буду брать тебя с собою!»
С тем пошли заре навстречу. Да никто их не встречал,
Только с вечера обкушавшийся водки
Снулый Лещ на сковородке, оживившись, зашкварчал:
– Покрутился б ты б с мое б на сковородке!
Пара Воблин, вялых с пива и провяленных насквозь,
Об экстазе в их объятьях пропищали;
И Белуга-несмеяна рев умерила: авось,
Бравый Ершик утолит ея печали.
И с приветом подкатился скользкий хрен-с-горы Налим,
Влез под кожу и повел переговоры:
– Слышь, Ершунь, давай скачаем от тебя адреналин –
Для глубинки это, брат, златые горы!
«Да пошли вы! – Ерш подумал. – Что я, донор и герой?
Всяк способен и зарваться, и сорваться.
Жив пока. Душа со мною. Есть вода над головой.
Да на кой мне, добру молодцу, богатство!»
…А и то сказать: вот так вот попадет под хвост шлея,
Бойко порох зашуршит в пороховнице, –
Там не важно, встанут дыбом перья, хвост ли, чешуя –
Не добыть врагу улов в родной водице.
Значит, есть какой-то проблеск, если верит в нас Душа:
Не серпом – косой по камню жахнет Молох, –
И для жизни остается всплеск хвостом в лотке Ерша
И побредший восвояси Эхтыолух.


ШАСТАТЬ – шататься, бродить, шляться без дела; ходить взад и вперед. Шасть – выражает нечаянный вход, явленье кого, или шаг, ступанье. Шасть гости на двор! Из лесу шасть на них медведь.
Толковый словарь живого великорусского языка Владимира Даля



ВВЕДЕНИЕ, ВСТУПЛЕНИЕ,
ВНЕДРЕНИЕ, ИНТРОДЬЮСИНГ

Издавна известно, стоит только задуматься, зачем живет человек, – сразу делается ясно, что задумываться-то ой как не следовало! Вообще. Есть, конечно, уникумы, которым подобное мозговое самоистязание на пользу идет. Разные там мастера золотые руки, Фоки – на все руки доки. Краснодеревщики и краснобайщики. Прочие таланты и гении. Хорошо, если используют они свои творческие поползновения в мирных целях. Иначе – держись!
Элементарный же, среднестатистический хомосап старается не тревожить без нужды сон разума, дабы не поперли оттуда последним парадом чудовища. Рядовая психика – в целях сохранения вида – прочно и надежно заблокирована многочисленными табу, вето, да и мощной силой лени. Противоугонка, в своем роде. Откажет она – и хрупкая оболочка гуманности лопается, а копошащиеся чудовища выползают наружу, являя потрясенному человечеству садистов, маньяков, диктаторов, узурпаторов, террористов.
Движителей прогресса! Едва ли не поголовно вчерашних ефрейторов да капралов.
И кто в этом виноват? А Герцены и виноваты. С Чернышевскими, Менделями, Дарвинами. С Александрами Грейамами Беллами и Биллами Гейтсами. Энергичные зажигатели первых лампочек, беззаветные звонари в колокола. Исследователи таинственных островов и островов доктора Моро. Инициаторы страданий собаки Павлова по кличке Белка. Или Стрелка? Да уж не академик ли Павлов сделал модой «забивать Стрелку» в космосе?!

День, когда из зала Третьяковской галереи с картины Васнецова исчезли три богатыря, был отмечен целой вереницей исключительных, хоть и мало кем замеченных событий.
Первым делом еще затемно на Красной площади приземлился неопознанный летающий объект. То есть не совсем приземлился. Забавно кувыркаясь, НЛО обрушился на одну из вечноголубых елей, где и застрял среди пушистых ветвей. Диаметром объект был с чайное блюдце. Серебристый, изящный, и каемочка лазоревая. Вскоре из блюдца выбралось существо размером с кузнечика и взволнованно зачирикало, размахивая флажком с ноготок младенца. На площади было пустынно, поэтому чьего-либо внимания инопланетный кузнечик не привлек. Обидевшись на неприветливых аборигенов, существо влезло обратно и улетело. И очень своевременно: на него с гастрономическим интересом начала посматривать живущая в кроне ели белка.
Следующая диковинка произошла в районе реки Индигирка, на перекате одного из безымянных ручейков-притоков. Из леса выбрался крупный медведь с бельмом на левом глазу и устроился ловить рыбу. Вскоре в пасти косолапого забился таймень редчайшей расцветки: сплошь золотой, лишь плавники алые да глаза голубые. Мишка потащил улов на берег, чтобы там спокойно скушать. Рыбина, однако, повела себя странно: раскрыла рот и заговорила человеческим голосом. К сожалению, зверь оказался не только подслеповатым, но и тугим на ухо. Да и вообще ограниченным типом. Вместо того чтобы внимательно выслушать говорящего тайменя, лесной хозяин хряпнул его головой о камень, после чего с довольным урчанием сожрал переставшую трепыхаться и болтать добычу.
Ближе к полудню под деревней Ёшкин Пот, что в Картафановском уезде, пролился дождичек. Дождичек был невелик, скоро начался и скоро кончился, вот только вместо воды падали с небес лягушки, жабы да головастики. А еще икра, но не паюсная, а тоже лягушачья. К счастью для земноводных, аномалия случилась точно над Черемушским болотом. Большинство невольных летунов отделалось легким испугом. Контуженное от удара о твердую почву меньшинство попало в клювы цаплям, уткам и прочим пернатым. Ну да это так и так должно было произойти рано или поздно.
На съемках первого отечественного кинокомикса «Цокотуха» Человек-Комар, вместо того чтобы сражаться с Человеком-Пауком, вдруг набросился на членов съемочной группы, стал кусать их и даже порывался пить кровь. Буяна остановил осветитель Дихлофосов, навесив ему хорошенький фонарик под левым глазом. Фонарик тут же начал ярко семафорить в ритме азбуки Морзе. Если бы кто-нибудь из киношников умел читать эту азбуку, узнал бы много загадочного и сенсационного. Но не сложилось.
В остальном же все шло как обычно. Остапкинская и Эйфориева башни оставались на местах, хоть и замигала на них среди бела дня иллюминация. Пейзанская и Не-Иванская продолжали падать, – как всегда, безуспешно. Под толщей вод Тихого океана крепко спало гигантское чудовище с кракеном на месте головы, и сон его хранили двадцать пять атомных подводных лодок – десять русских, десять американских и пять неизвестно чьих. Марсианский Сфинкс в очередной раз улыбнулся и подмигнул, но ученые в очередной раз об этом умолчали, гады такие! У земного Сфинкса выкрошилось еще несколько камешков из носа, о чем раструбили все каирские газеты. Дети пошли наконец-то на летние каникулы.
Словом, планета жила в привычном ритме, абсолютно не ведая, что ее ждет в самом скором времени.

Для самой Третьяковки день 31 мая 20… года ознаменовался санитарными мероприятиями. Впрочем, санитаров на тот момент в галерее не обнаруживалось. Равно как не было и движения музейного персонала – все ушли на фронт, на базу, на обед. Чем там они, вообще, занимаются в санитарные дни – это их дело. А только традиция есть традиция. Последний день месяца отдай чистоте и не греши.
Поэтому в зале, где экспонировалось знаменитое полотно, в два часа пополудни процесс метаморфоза могла наблюдать только упитанная синица, которая неведомо как попала в музей. Но пичуге было не до того, чтобы на картины пялиться. Ополоумев от ужаса, она с писком металась по залам в поисках выхода на волю.
Да, собственно, и самого метаморфоза, сопровождаемого из ряда вон выходящими катаклизмами, вроде как не было. Следящая за залом видеокамера ровным счетом ничего лишнего не зафиксировала. Кроме синицы, конечно. Как висела картина, изображающая трех богатырских коней, щиплющих редкую, пожухшую травку подле разбросанной там и сям ратной амуниции, так и висит. Не сменилось и название «Купание трех богатырей. Hard day's night». Какой еще перевод? Лучше послушайте одноименную песню «Битлз»!


Бывало, иному посетителю галереи становилось невдомек – где же, шорт побьери, пресловутые купальщики? И тогда случившийся поблизости экскурсовод начинал разглагольствовать о суровой цензуре, царившей в период написания картины. Звучало это примерно так:
«В условиях жесточайшего монархического контроля изображение нагих прекрасных мужских тел считалось пропагандой свального греха и приравнивалось к гомосексуальному террористическому акту. Это потом уже, в разнузданную эпоху НЭПа Петров-Водкин со своим „Красным конем“ мог должным образом чувствовать себя на коне. А Васнецову приходилось хитрить и выкручиваться. Подумайте сами, разве мог он написать витязей, плавающих в полном воинском облачении? Они, потопившие непобедимую армаду тевтонских псов-рыцарей, сами не избежали бы подобной участи. А освежиться надо? Отдых после боя. Пивко там, русалки, то-се. Вот и вышел из-под его кисти гениально компромиссный сюжет. Между прочим, нетленный. Много воды утекло, много режимов и видов цензур сменилось, а воображение у зрителя перед этой картиной по-прежнему работает на всю катушку…»
Ну висит картина, и бог с ней. По-прежнему нетленная и неподцензурная. Изменился лишь малюсенький кусочек реальности.
Витязей на полотне не стало.
Даже в умозрительном смысле.
Есть такое понятие «диалектика», прости господи. А где понятие, там и закон. И гласит он, будто ничто на земле не проходит бесследно. И не происходит. Если где-то что-то убыло, то где-то, стало быть, прибыло. Вот и получается, что отлучившиеся под давлением обстоятельств богатыри непременно должны были где-нибудь материализоваться.
Так уже бывало. Раз в столетие русская Мать Сыра Земля бесполовым путем производит на свет чудо-богатырей. Лепит она героев из того материала, который находится под рукой. Само собой, используются в первую очередь проверенные временем эталоны. Потому и возникает в реальности чаще всего дружная троица. И сигают витязи из века в век, не подозревая о своей былинности.
Каждый раз это совершенно обычные люди, внезапно охваченные благородной идей Великого Негодования при виде поругания Руссии. Однако в каждой новой реинкарнации кодировка генетической памяти, «памяти предков», остается неизменной. И рано или поздно реалии становятся таковы, что приходится витязям следовать жестко регламентированной Установке.
Разумеется, по обстоятельствам.

Часть первая
ВПЕРЕДИ НАС – РАТЬ…

Gaudeamus igitur… Будем радоваться… (лат.)



Глава 1
ДИАЛЕКТИКА, ПРОСТИ ГОСПОДИ

31 мая 20… года в два часа пополудни из подъезда единственной мультиэтажки по Малой Кронштейновой улице вывалился Попа. Попой Алексея Попова друзья называли, естественно, из-за фамилии, а больше из-за Лехиной привязанности к данному слову. Слово служило ему для выражения различных эмоций, а также в роли конечного пункта для посыла неприятных субъектов.
Вульгарной же матерной лексикой Леха обычно не баловался. Напротив, ревностно культивировал подзабытое у нас семиэтажно-забористое (не путать с заборным!) искусство. Потому же постоянно носил Леха при себе записную книжку, куда сладострастно заносил неизвестные дотоле речевые обороты, неологизмы, идиомы, метафоры и оригинальные словообразования. Как всякий истый ценитель изящной словесности, он ревниво следил за последними достижениями в этой области. Знал назубок историю русского мата и в любом состоянии мог расправить перед любопытствующими семантическую цепочку опорно-ключевых позиций национальной гордости великороссов. Однако применял Попов свои знания и умения исключительно в здравом уме и твердой памяти, с холодной, ясной головой, строго дозированно. Помнил: пусть без соли пища пресна, но и есть соль ложками чревато.
Сейчас Алексей был на взводе: в запарке, в горячке, – в общем, в той самой попе. Жалкие потуги дождя-доходяги остудить горячую льняноволосую голову ни к чему не приводили. Лишь редкие капли долетали до середины чела тридцатилетнего отрока, чьи темно-синие глаза буквально излучали физическое недовольство реальностью, данной ему в ощущениях.
А ощущения были – не пожелаешь злейшему врагу. Да и враги, если присмотреться, шныряли вокруг когортами. Легионами. Бессчетными полчищами! Располагались эти гады большей частью за рулем. В разгар трудового дня вражьи автомобили шли по проспекту Градоустроителей – центральному картафановскому автобану – непрерывным потоком. Шли на бизнес-ланч и с бизнес-ланчей. На деловые и романтические свидания. В магазины, в салоны, в сады-огороды. Они отвратительно шуршали, скрипели, гудели, смердели и пересекали блеклую зебру, перед которой замер Попов без малейшего намека на торможение.
Алексей взалкал. Динамита, пластита, гексогена. Противотанковых гранат и мин. На худой конец, мало-мальски крупного калибром пулемета с подствольником. Одним словом, крови. Моря крови. Ну и до кучи – кучи трупов.
Организм требовал действия, и Попов решительно шагнул на зебру, сжимая в кулачищах воображаемый гранатомет.
Враги, опешившие от партизанской вылазки бунтаря-одиночки, спешно притормаживали, смешивая ряды. Самый главный враг на страховидном джипе, оглушительно сигналя, остановился буквально в паре сантиметров от Попова, едва не наехав на его представительские «лакировки». Тонированное водительское стекло опустилось, явив голову микроцефала на бюсте терминатора. Голова была в непроницаемо-черных очках, бюст – в растительности и златых цепях. Голова передернула челюстью, как затвором, и начала шмалять в Леху очередями из игрушечного автоматического пистолета:
– Да ты козел в натуре ща я тебя урою братки подгонят похоронят в асфальт закопают кто ты такой козел сюда ходи ща ты у меня не ходить летать будешь…
Однако, наткнувшись на рвущийся с поводка взгляд и подсознательно почувствовав воображаемый гранатомет, терминатор запнулся, икнул и поспешил убраться в салон.
1 2 3 4 5 6 7


А-П

П-Я