– Кофе?
– Нет, спасибо, Микки, я ненадолго. – Отец сдвинул рукав пиджака и посмотрел на дорогие японские часы «Нико».
– А я с удовольствием выпил бы кофе, – заметил юноша.
Засыпая кофе в кофейник, Трэвен рассматривал спутника отца. Увидев, что на лице юноши уже начала появляться редкая растительность, он изменил первоначальное мнение и решил, что парню лет пятнадцать или шестнадцать, затем по профессиональной привычке попытался сравнить его лицо с фотографиями уличных наркоманов, хранящимися у него в отделе. Горячая вода просочилась через фильтр, и аромат кофе наполнил кухню.
Крейг Трэвен подозрительно посмотрел на кресло, машинально коснулся пальцем носа и остался стоять.
Трэвен достал пару чашек из серванта, сполоснул их в раковине и налил кофе.
– Тебе какой?
– Без молока. – Юноша сидел на краю дивана, опершись руками о колени, готовый к мгновенным действиям. Трэвен понял: это поза человека, привыкшего к улице.
Сев на другой край дивана, чтобы не сводить взгляда с отца, он передал парню чашку кофе. Крейг Трэвен был бизнесменом, а у бизнесменов всегда мало времени.
– Ты не возражаешь, если я буду смотреть телевизор, пока мы разговариваем? – спросил отец.
– Нет, конечно.
Крейг Трэвен повернулся к видеостенке, держа руки в карманах – верный признак волнения. Громко подав команду, он включил телевизор, затем выбрал канал и отрегулировал громкость.
– Сейчас должны идти два рекламных клипа, Микки, – хочу убедиться, что все сделано хорошо. – На огромном, во всю стену, экране появилось красочное изображение. – Тебе надо бы провести регулировку. Картинка будет более четкой.
Юноша протянул руку Трэвену:
– Меня зовут Дэнни.
– А меня – Мик. – Трэвен пожал протянутую руку.
– Извини. Мне следовало бы познакомить вас самому, – произнес Крейг Трэвен, глядя на экран. – Микки, познакомься со своим братом.
Трэвен посмотрел на парня, стараясь не казаться слишком удивленным.
Юноша улыбнулся какой-то невеселой улыбкой.
– Я тоже не рассчитывал на дружескую беседу, приятель.
– Перестань, Дэнни. – На мгновение маска благодушия соскользнула с лица Крейга Трэвена. – Я прошу тебя об услуге, Микки.
Трэвен молча ждал, следуя привычке, приобретенной за много лет службы, – это помогало ему сохранять спокойствие и во время редких визитов отца не бередило старые раны и не наносило новых.
– Мать Дэнни скончалась два дня назад, – продолжал Крейг Трэвен, – и мне нужно пристроить его куда-то на несколько дней, пока не улажу домашние дела. Ты ведь познакомился с Бет раньше меня, Микки, и можешь понять ее чувства. За ней нужно ухаживать, оказывать знаки внимания. Бет – умная молодая женщина, приятная и сообразительная, внимательно относится к гостям и умеет вести себя с клиентами фирмы, но сейчас ей нужно дать свободно вздохнуть. Черт побери, да ведь у нас все еще медовый месяц! Если бы не срочный заказ от корпорации Нагамучи, меня вообще не было бы на территории Соединенных Штатов, когда произошло это печальное событие.
Мику даже в голову не пришло спросить отца, что в этом случае случилось бы с Дэнни. Такой вопрос только нарушил бы ход его мыслей.
Изображение исчезло с экрана, и тут же на видеостенке появилась реклама Нагамучи, громогласно заявляющая, что корпорация продает самое качественное программное обеспечение и лучшие в мире компьютеры как для офиса, так и для домашних нужд. Больше всего Мика заинтересовали обнаженные груди девушек, рекламирующих продукцию Нагамучи.
– Как ты считаешь? – беспокойно спросил Крейг Трэвен, потирая руки.
– Неплохо, – кивнул Мик, думая, что клип значительно больше подошел бы для рекламы порнофильмов.
– Неплохо? И это все? Всего лишь неплохо? – Крейг разочарованно потянул себя за верхнюю губу.-
Ну ладно, забудем об этом, Микки. Не следует смешивать два разных дела. Еще не хватало, чтобы ты начал советовать мне, как вести дела у меня на фирме, и рассказывал при этом о своих.
Трэвен допил кофе и сходил на кухню, чтобы снова наполнить чашку. Попутно принес кофейник и налил кофе Дэнни. На лице юноши появилось благодарное выражение, что казалось странным в такой обстановке. Обычно молодые парни на улице смотрели на Трэвена с такой злобой, что краска на стенах вздувалась пузырями.
– Как ты считаешь, – спросил Крейг Трэвен, – ты мог бы взять к себе Дэнни на несколько дней? Всего на несколько дней – а я улажу дела дома.
– Может быть, тебе хочется отправиться в другое место? – Трэвен посмотрел на парня.
– Нет, – ответил Дэнни. – Больше идти мне некуда.
Крейг Трэвен удовлетворенно хлопнул в ладоши:
– Отлично, тогда все решено. Я пришлю пару людей с его вещами. В случае чего звони мне. Все расходы, разумеется, я беру на себя.
Экран погас и тут же вспыхнул снова, демонстрируя новый рекламный клип, привлекший внимание старшего Трэвена.
На этот раз реклама была посвящена охранным системам «Сентри» корпорации Нагамучи, предназначенным для обеспечения безопасности квартир и подключенным к компьютерам нового поколения с искусственным интеллектом. На видеостенке появилась крадущаяся черная фигура ниндзя, пытающегося проникнуть в чужую квартиру. Бионическая обратная связь, действующая под током высокого напряжения, тут же включилась, сверкнули яркие искры, и ниндзя упал на пол вестибюля, где и остался неподвижно лежать.
Крейг Трэвен вопросительно поднял брови.
– Судебные инстанции все еще не приняли окончательного решения относительно допустимости смертельных электрических импульсов, применяемых в системах безопасности «Сентри», – заметил Мик.
– Это уже улажено.
– Надеюсь, – иначе твое рекламное агентство и проектировщиков «Сентри» ждут крупные неприятности. Насколько мне известно, финансовые дела у фирмы «Нагамучи Сентри лимитед» идут намного лучше, чем у агентства «Трэвен Эдвертайзинг».
Крейг Трэвен ткнул в его сторону указательным пальцем:
– Видишь? У тебя негативное мышление, Микки, крайне негативное. Это ты унаследовал от матери. – Он тяжело вздохнул. – Очень трудно убедить людей благожелательно смотреть на японские товары в стране с такой разоренной экономикой, как Соединенные Штаты.
– Не вижу оснований беспокоиться, – отозвался Дэнни с нескрываемым сарказмом. – Принимая во внимание то, как подкупают иммиграционную службу и насколько быстро размножаются японцы у нас в стране, скоро они составят большинство покупателей.
– Я не хочу больше спорить с тобой, Дэнни. Безрадостная улыбка скользнула по лицу юноши.
– Почему? Ведь при встречах мы только этим и занимаемся.
Крейг Трэвен покачал головой и пошел к выходу.
– Микки, если у тебя будет время, постарайся объяснить парню кое-что о жизни, а? Помоги ему понять, каков реальный мир вокруг нас. – Он остановился в дверях: – Если возникнут проблемы, звони, ладно?
– Ладно, – ответил Трэвен. Пневматическая дверь с шипением задвинулась.
– Похоже, мы с тобой не оправдываем ожиданий отца, – заметил Дэнни.
Трэвен усмехнулся. Он почувствовал какое-то теплое чувство по отношению к юноше, несмотря на странные обстоятельства их встречи.
– Ты уже завтракал?
– Нет. Отец забрал меня утром сразу после похорон. Он даже, когда ехал сюда, изменил расписание назначенных встреч.
Трэвен сложил посуду в автоматическую мойку и заглянул в холодильник. Дэнни сел за столик в углу кухни, очистив его от коробок, оставшихся от пиццы и пищи из китайского ресторана.
– Ты действительно познакомил отца с Бет? – спросил он.
Трэвен почувствовал боль в так и не зажившей ране.
– Все произошло не совсем так.
– Я и не сомневался. Бет – хитрая лиса, именно такие женщины привлекают отца.
– Ты тоже заметил это?
– Моя мать была его женой номер три. Ты, наверное, ее не помнишь. Я знаю, что ты находился в интернате в течение тех шести месяцев, что продолжалась их семейная жизнь.
Трэвен разложил на столе выбранные им продукты.
– Может быть. Я мало знаком с женами отца. После того как он развелся с моей матерью и она уехала из Далласа, я старался обходить его за милю, и он отвечал мне тем же. Он начал снова встречаться со мной примерно в то время, когда я поступил в колледж.
– Он приглашал тебя на работу в семейной фирме?
– Да. – Трэвен нашел чистую миску, разбил и вылил в нее яйца, добавил молоко и разболтал содержимое. – Отец хотел прибавить к названию агентства слова «и сын». Вывеска становится длиннее, да и у агентства появляется более почтенное, хорошо звучащее название.
Дэнни с интересом смотрел, как Трэвен готовит омлет.
– Хочешь, помогу чем-нибудь? Мне нравится работать руками.
Трэвен дал ему нож, разложил лук, сыр и ветчину.
– Ты действительно полицейский?
– Да.
– А блинная мука у тебя есть?
– На верхней полке, справа от тебя. Я редко пеку блины, потому что забываю вовремя их переворачивать.
– Тогда я займусь этим. Мама научила меня так печь блины, что они тают во рту. – У Дэнни сорвался голос, и он судорожно стиснул кулаки.
Трэвен отложил в сторону мешалку, не зная, что сказать юноше. Одно дело – говорить с родственником убитого, лежащего на тротуаре. В такой момент кровь у копа переполнена адреналином, он по-прежнему остается человеком, но окружающее словно изолировано от него. Но совсем по-другому чувствуешь себя, когда такая ситуация возникает у тебя на кухне при разговоре с братом, о существовании которого ты даже не подозревал.
– Ты в порядке?
– Сейчас буду. – Дэнни продолжал смешивать муку с молоком.
– Мик? – Голос Шерил был хриплым после сна. Она вошла в кухню потягиваясь, увидела Дэнни, быстро дернула вниз полы свитера и с испуганным визгом скрылась в спальне. – Черт бы тебя побрал, Мик Трэвен! Почему ты не предупредил, что у тебя гость?
– Твоя подруга? – спросил Дэнни.
– Хороший друг, – поправил его Трэвен. Дэнни понимающе кивнул:
– Мне кажется, что от ухода Бет ты только выиграл.
6
Эрл Брэндстеттер плыл по лишенным света волнам киберпространства и раздумывал о проблеме, которую поставил перед ним его департамент. Наконец он выбрал траекторию, зная, что где-то в телесном мире его пальцы ввели информацию в рабочий терминал, и двинулся дальше.
Канареечно-желтая матрица проектировщиков Нагамучи жила собственной жизнью. Ее тяготение протянулось к нему и коснулось его бесформенного тела несуществующими пальцами. Не вводя пароля доступа, он, подобно взломщику, повернул к матрице и нырнул вглубь за информацией, содержащейся в ней, оседлал одну из внезапно появившихся голубых, как лед, энергетических линий, проходящих через сетку киберпространства.
Он чувствовал, как его пальцы играют на клавиатуре Тендрая, добавляя все больше мощи и разнообразия в разработанную им программу взлома. Это не было таким уж серьезным испытанием, потому что он знал, каких комбинаций избегать, а какие позволят ему войти. Рядовой хэкер, работающий с матрицей, сделал бы несколько пробных маневров и привлек бы к себе внимание, но Брэндстеттер не относился к числу рядовых программистов.
Он прорвал первую линию защиты и принялся крушить все подряд. Матрица раскалилась до температуры сверхновой звезды. Поскольку восемьдесят процентов хэкеров рассматривают киберпространство как визуальное, он запрограммировал функцию зрения в качестве видимых маяков. Брэндстеттер также запрограммировал клаксоны, которые будут подавать сигналы тем, кто ориентируется по звуку; зыбучий песок для пользующихся тактильными ощущениями; трупный запах для прибегающих к органам обоняния и вкус уксуса для гурманов. Каждая программа была шедевром уже сама по себе.
Теперь Брэндстеттер руководствовался только интеллектом. Ни логическая структура, ни подчиненный ему искусственный интеллект не смогли бы действовать с такой же быстротой, как он, мчащийся вперед, подобно получившему мяч нападающему, который увидел перед собой дюжину защитников.
И тут матрица захватила его, сжала, выбросила из себя и сокрушила бы, не воспользуйся он вовремя кодами дружественного пользователя. И все-таки импульс скорости отбросил Брэндстеттера назад, вынудив его затеряться в киберпространстве.
Он замер, мысленно перевел дыхание, снова нашел себя и восстановил связь с терминалом. Брэндстеттер действовал молниеносно. Рядовой хакер, захваченный паутиной сеток, погиб бы в такой ситуации.
Впрочем, рядовой хакер и не смог бы продвинуться так далеко.
Существовали и другие, не смертельные преграды против хакеров, стремящихся проникнуть в глубь закрытых для них компьютерных программ, но не обладающих достаточными способностями. Корпорация Нагамучи приберегала самые опасные ловушки для наиболее ловких, самых опытных взломщиков программ.
Брэндстеттер потянулся вперед, поймал линию сетки и почувствовал наслаждение от ощущения мощи, охватившей его. Развернутые паруса захватили и удержали ветер киберпространства, и он без малейших усилий заскользил по базовым сеткам.
Он на мгновение коснулся банка данных Нью-Йорка, затем повернул к Орландо, остановившись на короткое время, чтобы насладиться новой мультипликацией центра «Дата Браш» в Монтане. Брэндстеттер легко проскочил сквозь сеть безопасности компании Монтаны. В ней Нагамучи принадлежал крупный пакет акций, v коды, имеющиеся в распоряжении Брэндстеттера, пропускали его почти повсюду. Корпорация Нагамучи не предавала гласности свои капиталовложения, создавая у американцев иллюзию, что в их стране все еще господствовал американский образ жизни. На деле все обстояло иначе – всюду правил бизнес. Богатые становились все богаче, а бедные платили все более высокие цены за мечты, которые никогда не осуществлялись на практике.
Брэндстеттер внедрился в матрицу и внезапно оказался внутри логической конструкции, состоящей из лесов и болот. Он посмотрел вниз, на себя. Зеленая чешуя, кажущаяся темной в лунном свете, покрывала его. Как всегда в картинах компании «Дата Браш», ночь не казалась совсем уж черной, а скорее выглядела комбинацией разнообразных пурпурных красок.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50