Франкино, продолжая сверлить его взглядом, коротко ответил:
— Да.
— Вчера он преследовал меня и Фэй в парке. Зачем?
— Я велел ему делать это.
— А для чего? — не отступал Бен.
— — Это вас не касается. Но я вам все равно отвечу: он должен был защищать вас от Чейзена.
— А почему же вы мне самому не сказали? — удивился Бен.
— Я не хотел вам этого говорить.
— Вот ничтожество! — не выдержал Бен.
— Заткнитесь лучше и сядьте, мистер Бэрдет! — Франкино тоже начинал выходить из себя.
Бен задрожал и безвольно опустился в кресло возле стола.
— Вы закончили? — сурово спросил священник.
— Нет. Вчера вечером в доме нас продолжали преследовать. Но на этот раз уже не Макгвайр…
— А кто?
— Мужчина с золотыми запонками, на которых выгравированы буквы «М. С. Ф.».
Франкино оставался совершенно спокойным. Он лишь кивнул и слегка улыбнулся.
— Это не мужчина, мистер Бэрдет. Это его призрак! Душа одного из слуг Сатаны.
— И что она там делала, эта душа?
— Я не знаю.
— Послушайте, монсеньер, я…
— Вы сюда никогда больше не придете! — оборвал Бена священник. Лицо его побагровело, и он, наконец, дал волю своим чувствам. — И вы больше не посмеете меня искать. Оставайтесь в своей квартире и живите себе спокойно, как я и приказывал, не то будет хуже!
Бен уставился на разбушевавшегося церковника выпученными от изумления глазами.
— Я не потерплю, чтобы вы вмешивались! — орал священник. — Еще не пора! Сегодня будет самая ответственная ночь, мистер Бэрдет. А все ваши мелочные, пустяковые жалобы только отнимают у меня время! И чтобы больше я ничего подобного от вас не слышал!
Высказавшись, Франкино быстрым шагом подошел к Бену, ухватил его под мышки, поставил на ноги и поволок к двери.
— Мне удалось установить личность Чейзена! — продолжал он. — И сегодня мне надо сделать первый решительный шаг! А вы тут лезете со своей ерундой!
— И кто же он? — попробовал вставить слово Бен.
— Убирайтесь! — рявкнул Франкино и распахнул дверь. Бен не мог даже пошевельнуться, ошарашенно глядя на каменное лицо священника.
— Вон отсюда! — взревел тот и, приставив ладони к пояснице Бена, вытолкал его в коридор, захлопнул дверь и повернул ручку замка.
***
— Эй, привет! — закричал Сорренсон, высунувшись из двери своей квартиры со смычком в руке.
Бен только что поднялся на лифте вместе с Дэниэлом Батиллем. Но неожиданный исход встречи с монсеньером Франкино настолько подействовал на него, что он почти перестал воспринимать весь окружающий мир, и находился сейчас в прострации, потрясенный немыслимым поведением священника.
— В чем дело? — холодно спросил он.
— Какое дело?.. — растерялся Сорренсон. — Никакого дела. То есть, ничего плохого не случилось, — тут же поправился он. — А разве Фэй тебе ничего не сказала?
— Меня сейчас не было дома… — пояснил Бен. — А что она должна была мне рассказать?
— Лу Петросевич отыскался!
— Да что вы! — обрадовался Батилль, вцепившись пальцами в свои книги по законодательству. — И где же его откопали?
— Я только что лично с ним разговаривал. Я играл на виолончели — и вдруг телефонный звонок. Он, оказывается, понятия не имел о том, что у нас тут происходит. А вчера он позвонил своей секретарше, чтобы извиниться за столь внезапное исчезновение, и она сообщает ему, что его разыскивает полиция… И более того, что он подозревается либо в убийстве, либо в том, что стал жертвой убийцы. Представляете?
— Ничего себе выбор! — заметил Батилль, перекатывая во рту леденец.
— И где же он пропадал? — поинтересовался Бен.
— Ну-у… — засмущался старик. — Я ведь всегда говорил, что Петросевича подведет его страсть к слабому полу… В общем, в день своего исчезновения он встречался с одной клиенткой, которой оказалась, как мне передали, весьма приятная.., можно сказать, просто очаровательная юная особа. Ну, и Петросевич, конечно, не смог упустить такого шанса и поехал вместе с ней отдохнуть в горах.
— И даже не сообщил своей секретарше? — удивился Бен.
— Представляете — ни словечка!
— Наверное, он там был с нею на седьмом небе, — рассмеялся Батилль. — Тут о любой работе забудешь!
Сорренсон укоризненно посмотрел на молодого человека и погрозил ему пальцем.
— — Ну, у вас, Дэниэл, еще все впереди. Вы пока еще учитесь, а когда станете адвокатом, к вам тоже начнут ходить такие клиентки. Вот увидите!.. Ну, ладно, речь не о том… Короче, он уже в полиции, его допросили и пришли к выводу, что он не имеет к этому убийству решительно никакого отношения. И слава Богу, — закончил старик.
Бен схватил смычок, которым Сорренсон, разволновавшись, начал отчаянно размахивать из стороны в сторону.
— Джон, осторожней! Вы же мне глаз так выколете. Сорренсон глупо рассмеялся, извинился и сунул смычок под мышку.
— А вы будто и не рады, Бен? — с удивлением обратился он к Бэрдету.
— Я-то?.. Да нет, признаться, радоваться тут особенно нечему. Хорошо, конечно, что с Петросевичем ничего не случилось. Так когда, вы говорите, он приезжает?
— Обещал через пару дней.
Батилль извинился и направился в свою квартиру. Тогда Сорренсон подошел к Бену и тихо заговорил:
— Между прочим, — доверительно произнес он, — мне Бирок все рассказал.
— И вы знаете, кто этот незнакомец? — невольно похолодев, спросил Бен.
Но Сорренсон отрицательно покачал головой.
— Я ничего не могу понять, — признался он. — Я тщательно проверил все комнаты. Все лежит на местах. Только на виолончели одна струна была порвана, но она, скорее всего, лопнула сама по себе. Это случается… А так все в полном порядке. Так что полицию вызывать вроде бы незачем. — Он в задумчивости почесал подбородок. — А ты, Бен, что думаешь?
— Сам не пойму, — ответил тот и сунул ключ в замочную скважину. — Наверное, лучше всего побыстрее забыть об этом. — Он повернул ключ. — Да… Если вам еще раз позвонит Петросевич, передайте ему мой привет и скажите, что я очень рад был узнать, что с ним все в порядке.
— Конечно, Бен. Обязательно передам.
— Ну, еще увидимся, — улыбнулся Бэрдет.
— Бен… — вдруг взволнованно произнес старик и, подойдя к соседу поближе, с беспокойством спросил: — Ты себя действительно хорошо чувствуешь?
— Да, а что? — невозмутимо ответил Бен и закрыл за собой дверь.
Глава 17
В начале четвертого утра воздух был уже достаточно теплым, но влажность за ночь заметно повысилась. Обложенное тяжелыми тучами небо предвещало дожди. Улицы еще пустовали, лишь иногда проносилось одинокое такси или машина полиции. Все автостоянки на 89-й улице были заняты. Железные ворота, ведущие на стройплощадку собора, где уже заканчивали класть фундамент, были заперты на ночь, парадный вход дома номер 69 закрыт на замок, а ночной привратник сидел у себя в дежурке и, попивая кофе, смотрел фильмы для полуночников на маленьком цветном телевизоре.
***
Джо Бирок открыл глаза и поднялся.
Кто-то тихо постучал в дверь.
Он быстро вышел из маленькой дворницкой, щелкнул выключателем и, шаркая ногами, заспешил по тускло освещенному коридору мимо котельной, прачечной и компактора, чтобы открыть черный ход в дальнем конце подвала.
На улице перед ним стояли монсеньер Франкино и отец Макгвайр. Они молча шагнули внутрь и Бирок увидел у каждого в руке по Библии.
Он поклонился священникам, поцеловал перстень на руке Франкино, а потом провел их к служебному лифту.
— На девятый этаж, — коротко приказал монсеньер. Бирок повернулся к пульту и послушно нажал кнопку девятого этажа. Кабина медленно поползла вверх. Священники раскрыли книги и стали молиться. Бирок прислушивался к ним, но глаза его были прикованы к двери лифта.
Наконец кабина дернулась и остановилась. Священники вышли в коридор.
— Молитесь за нас, сын мой, — произнес Франкино.
— Конечно, монсеньер, — с благоговением ответил Бирок.
Он нажал кнопку, и двери лифта закрылись. Макгвайр вынул из кармана часы, взглянул на них и произнес:
— Три тридцать.
Франкино первым шагнул к запасному выходу. Макгвайр послушно следовал за ним. Их мерные шаги гулко отдавались в пустом коридоре.
Священники поднялись по лестнице на десятый этаж и остановились у двери, ведущей в коридор с квартирами.
Франкино прочитал последнюю молитву, а потом решительно взялся за ручку двери.
— Да поможет нам Господь Бог! — выдохнул он. Но Макгвайр тут же перехватил его руку.
— А все-таки, кто Чарльз Чейзен? — с тревогой в голосе спросил он.
Но Франкино лишь покачал головой, и Макгвайр увидел, как дрожат у него руки и губы.
Макгвайр попробовал стряхнуть с себя наползающий страх.
— Вы обязаны сказать это мне! — настаивал он. — Мне необходимо это знать. Я ведь сейчас встречусь с ним!
— Скоро вы сами все узнаете, — заявил Франкино и медленно повернул ручку. Макгвайр вытер пот с ладоней. Кровь отхлынула от его лица, придав ему мертвенно-бледный оттенок.
Дверь распахнулась, и Франкино шагнул вперед.
— Святой отец! — тут же шепотом позвал он и жестом пригласил Макгвайра следовать за ним в коридор.
Немного поколебавшись, Макгвайр тоже сделал пару шагов и остановился возле Франкино.
Дверь за ними со скрипом закрылась.
Сейчас они стояли в восточной части дома, и все квартиры находились слева от них. Вдали виднелось окно, выходящее на западную сторону, а за ним — темное ночное небо. Холл был абсолютно пуст, если не считать ковра на полу и урны для мусора возле лифта. Одна из лампочек под потолком перегорела, но остальные ярко освещали блестящие свежевыкрашенные стены холла.
— Чейзен здесь, — заявил Франкино и, зорко всматриваясь в пустой коридор, перекрестился.
Макгвайр последовал его примеру, а потом достал платок и промокнул пот на лбу.
Франкино вышел на середину холла, и, продолжая ощущать присутствие зла, медленно двинулся вперед к квартирам.
— Монсеньер! — вдруг вскрикнул Макгвайр, почувствовав на лице резкий порыв холодного ветра. Он остановился и перевел дух, а потом откинул с глаз прядь волос, которые успел растрепать странный сквозняк. Священник прислушался. Несомненно, где-то рядом завывал сильный ветер. Но где?.. — Я что-то чувствую! — наконец с дрожью в голосе сказал он.
Франкино тоже остановился в ожидании.
И опять налетел этот неведомый вихрь. Он прошелся вдоль всего коридора со стороны окна. Но ведь окно-то при этом было закрыто!..
Макгвайр упал на колени.
И снова ветер. На этот раз он настиг их со спины, словно просочившись сквозь стену. Франкино пошатнулся и лишь чудом устоял на ногах. Макгвайр нагнулся вперед и уперся ладонями в ковер. Его Библия упала на пол.
— Это Чейзен! — сообщил Франкино зловещим шепотом.
А ветер уже свирепствовал совсем где-то рядом, угрожающе завывал, словно предупреждая о грядущем несчастье. И вот он настиг их, причем сразу со всех сторон, словно вода, прорвавшая высокую дамбу. Весь холл наполнили пыльные смерчи и тучи мелкого мусора, попавшие в воздушную круговерть. Адский грохот и свист этого урагана был невыносим для человеческого слуха.
Франкино прижался к двери пожарного выхода. От самого лба до подбородка по щеке его пролегла глубокая рана. Столбы пыли скрывали все вокруг, и уже невозможно было понять, где находится пол, а где потолок… Все поглотил сплошной серый смерч, завладевший всем пространством вокруг. Ветер безжалостно хлестал священников, швыряя им в лицо горсти содранной штукатурки и мелкого мусора.
Франкино ничего уже не видел перед собой — по лицу его струилась кровь, заливая глаза.
— Надо уходить отсюда! — выкрикнул он. — Мы не сможем…
И вновь его швырнуло о стену.
— ?oi делать мне? — заорал в ответ Макгвайр, пытаясь криком заглушить грохот бури.
Франкино жестом указал на дверь лестницы. Макгвайр схватил его и потащил к этой двери. Их тела то и дело ударялись о стены, лица побагровели, а на коже начали выступать волдыри от нестерпимо горячего сухого ветра.
«Неужели никто не слышит, что здесь творится? — с ужасом думал молодой священник. — Неужели никто не проснется?!» Наконец они добрались до двери и попробовали открыть ее. Но ручка не поддавалась, словно кто-то намертво приморозил ее.
Они снова повернулись навстречу ветру, но ураган уже стал сильнее, и теперь священники почти потеряли способность передвигаться.
— Скорее к лифту! — прокричал Макгвайр. Но тут монсеньера опрокинуло на пол. Тогда Макгвайр ухватил его за ворот и из последних сил поволок по коридору. Однако почти уже добравшись до лифта, он был вынужден отпустить Франкино и закрыть лицо руками — пыль плотно забилась ему в нос, уши и глаза.
— Я не выдержу этого! — заорал он, а щеки его начали как резиновые раздуваться от ветра.
Но Франкино все же умудрился нажать кнопку вызова лифта, а сам перекатился на бок, задыхаясь в пыльном буране. Раскаленный воздух впивался в легкие, словно был наполнен тысячами микроскопических лезвий.
Наконец лифт подъехал, и они оба вползли в кабину. Двери закрылись и наступила непривычная тишина.
Какое-то время они молча лежали на полу лифта, постепенно приходя в себя. Франкино прижимал к раненой щеке носовой платок. Наконец Макгвайр, как в тумане, поднялся на ноги и дрожащими пальцами нажал кнопку первого этажа.
Но лифт не тронулся с места.
Он снова надавил кнопку, теперь уже более решительно.
И вновь никакого результата.
— Он не дает нам уйти! — холодея от ужаса, воскликнул священник.
Франкино поднялся с пола вслед за своим спутником и с тревогой огляделся по сторонам.
— Что-то здесь слишком тихо, — наконец медленно сказал он, приготовившись к самому худшему. — И мне это не нравится.
Макгвайр вздрогнул. Он вдруг почувствовал какие-то странные вибрации, которые заметил вскоре и сам Франкино. Кабина лифта начала раскачиваться, все чаще ударяясь о стены шахты.
Раздался звон бьющегося стекла — лопнула лампочка под потолком, и священники погрузились в полную темноту.
А секунду спустя оглушительно затрещало дерево, и, прикоснувшись к стене, Макгвайр понял, что доски, из которых был сделан лифт, начинают расходиться.
— Стены рушатся! — закричал он. Франкино нащупал в темноте панель управления и стал судорожно нажимать все кнопки подряд.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46