Эливенер запустил тонкий сжигающий луч в первую цепочку. Медленно, очень медленно сжег ее… потом вторую, третью…
И тут лис судорожно дернулся и взвизгнул.
Брат Лэльдо вскочил, испуганный. Что случилось?
Оборотень елозил на месте, не открывая глаз, сучил лапами… и тут эливенер увидел, как начала клочьями выпадать с боков и хвоста лиса рыжая шерсть. Эливенер, снова поспешно перестроив зрение, уставился на темное клеточное образование — и ахнул.
Монструозные клетки начали пожирать друг друга.
Эливенер наблюдал за ними, опасаясь, как бы клетки-выродки не начали жрать здоровую ткань мозга, и когда ему казалось, что к тому идет, он мгновенно направлял на опасную точку сжигающий ментальный луч. При этом он не прекращал наблюдение обычным зрением, боясь, как бы лис не перешел вместо человеческого состояния в форму урода в панцире или еще чего похуже. Но пока вроде бы все было в относительном порядке. Шерсть осыпалась с лисьего тела, хвост скукожился и отвалился, маленькое тело с синеватой бледной кожей начало постепенно менять очертания, все приближаясь и приближаясь к человеческим линиям, острая лисья морда втянулась в череп, голова начала медленно увеличиваться и округляться…
Эливенер обливался потом, видя чудовищные метаморфозы. Никогда в жизни ему не пришло бы в голову, что такое возможно… но теперь он видел все собственными глазами. В какой-то момент одна из монструозных клеток выбросила из себя что-то вроде ложноножки, явно пытаясь ввинтиться в пространство между нормальными нервными клетками, но брат Лэльдо не зевал и пресек опасную попытку. И наконец от темной семиконечной структуры не осталось ничего, а на кушетке лежал обыкновенный мальчишка — голый, бледный, то ли спящий, то ли впавший в кому от пережитого.
Но это уже было сущей ерундой. Как-никак брат Лэльдо был опытным и искусным целителем. Он взял парнишку на руки, прижался лбом к его груди, подпитывая своей силой ослабевшее в страшной борьбе сердце… и мальчик глубоко вздохнул и открыл глаза.
— Ой, — пискнул он. — Где это я? Ой… сэр Лэльдо…
Эливенер снял камзол и закутал беднягу.
— Ты помнишь, что с тобой было? — спросил он.
— А что со мной было? — ответил вопросом мальчик.
— Ну, давай по-другому… что ты вообще помнишь? Знаешь, как ты здесь очутился?
— Нет, — осторожно ответил пострадавший, и брат Лэльдо, наблюдавший за ходом детских мыслей, увидел, что парнишка и в самом деле не помнит абсолютно ничего, что ему кажется: в предыдущую минуту он был дома, и вдруг оказался на коленях иностранца в незнакомой комнате, да еще и голый… вот стыд-то!
Эливенер рассмеялся.
— Ну и ладно, — сказал он. — Потом вспомнишь. Или тебе расскажет кто-нибудь. Идем-ка, тебя кто-нибудь отвезет домой.
56
Прежде чем взяться за вторую лисицу, брат Лэльдо хорошенько подумал. Во-первых, хватит ли у него сил на то, чтобы практически без передышки провести еще одну операцию. Во-вторых, о том, как вообще следует эту операцию проводить. Ведь если клетки той структуры, которая, собственно, представляла собой суть и основу оборотня, способны сами себя сожрать, — то, может быть, ничего и делать не нужно? Так сказать, само рассосется, если чуть-чуть подтолкнуть? Но к какой точке приложить усилие, чтобы вся система сдвинулась с места? Молодой эливенер закрыл глаза, вспоминая по порядку: сначала он сжег цепочку, расположенную справа от центра семилучевой звезды, потом соседнюю с ней, но сдвинутую влево, потом…
— Вот оно! — вскрикнул брат Лэльдо. — Точно, должно сработать!
Он одним прыжком очутился возле двери, высунулся в коридор и крикнул:
— Давайте вторую!
Когда дворцовые стражники внесли вторую связанную лисицу, брат Лэльдо уже окончательно уверился в своей правоте, и предложил солдатам:
— Хотите посмотреть, как это произойдет?
— Ох, нет, — тут же ответил один из них. — Не наше это дело, сэр Лэльдо. Ты уж сам как-нибудь…
И стражники, опустив лисицу на кушетку, поспешно выскочили за дверь.
Эливенер улыбнулся им вслед и повернулся к рыжему оборотню.
— Тебе нравится быть таким? — спросил он.
Лис печально посмотрел на него, и из темных глаз покатились слезы.
— Ты сделаешь меня снова человеком, сэр Лэльдо? — спросил оборотень.
— Да, — твердо ответил эливенер. — И очень быстро.
И в самом деле, на этот раз преображение совершилось куда быстрее и проще. Брат Лэльдо отыскал в семилучевой звезде точку, в которой он то ли угадал, то ли ощутил то, что удерживало форму в целом, — и одним ударом сжег ее. И лис в ту же минуту начал превращаться в мальчишку. Эливенеру оставалось лишь наблюдать за процессом и следить, чтобы ни одна из монструозных клеток не сбежала из-под его надзора.
Передав испуганного и ничего не понимающего парнишку людям, ожидавшим в коридоре, эливенер сосредоточился, намереваясь сразу заняться третьим, последним из отбитых возле опушки леса оборотней.
Но тут его ждал немалый сюрприз.
Этот зверь смотрел на него вовсе не испуганно и не тоскливо. Совсем наоборот, в темных глазах оборотня горела лютая ненависть к человеку.
Брат Лэльдо немного растерялся. Подумав секунду-другую, он сел в кресло напротив кушетки, где лежал лис, и заговорил:
— Ты хочешь стать обычным человеком?
Лис прижал уши и зашипел.
— Погоди, не злись, — попросил эливенер. — Я знаю, что ты прекрасно понимаешь меня. Давай поговорим, разберемся…
Он попытался заглянуть в мысли оборотня — но наткнулся на плотный ментальный барьер.
«Вот так фокус! — недоуменно подумал брат Лэльдо. — Чего это он?»
Решив не обращать внимания на агрессивность лиса, эливенер настроился и стал изучать мозг оборотня. Мозг — не сознание, а всего лишь его носитель, обычное материальное образование, хотя и довольно сложное, в него заглянуть можно, невзирая ни на какие барьеры…
И увидел, что темная звезда выглядит иначе. Она стала жесткой, ее очертания были четкими и резкими, она как бы созрела и оформилась…
Эливенер вскочил и, подбежав к двери, выглянул в коридор.
— Сколько ему лет? — спросил он, глядя на группу людей, ожидавших снаружи.
Чей-то голос тут же ответил:
— Пятнадцать.
Брат Лэльдо молча захлопнул дверь и вернулся в кресло.
Пятнадцать. Практически взрослый мужчина.
Вот в чем дело.
Эливенер заглянул в глаза оборотня. Нет, эта тварь не желала окончательного обратного превращения. Этому монстру нравилось быть монстром. Н-да, подумал брат Лэльдо, а смогу ли я уничтожить эту гадость в его мозгу, если он начнет сопротивляться? Это вопрос. И усыпить его не усыпишь так вот запросто, поскольку для этого нужно воздействовать именно на сознание, а оно закрыто, в отличие от мозга. И тут брат Лэльдо вспомнил один фокус, которому научился у старых эливенеров. Усыпить любое живое существо можно было, и не вторгаясь в сознание, а просто замедлив ток энергий в его теле. Ага, попался, хвостатый…
Поскольку лежавший на кушетке лис был основательно связан мягкими полосами ткани, эливенер без опаски подошел к нему вплотную и положил обе ладони на спину твари. Настроившись в унисон с текущими по позвоночному столбу энергиями, брат Лэльдо начал дышать глубоко и ритмично, все медленнее и медленнее, вливая в тело оборотня сонную силу. Через несколько секунд глаза лиса сами собой закрылись, оборотень расслабился, не в состоянии более сопротивляться, — и провалился в глубокий сон.
Все остальное было делом техники.
Когда началось обратное превращение, брат Лэльдо осторожно снял путы с лисьего тела, и задумчиво наблюдал за тем, как крупный зверь превращается в хрупкого парнишку… и размышлял при этом на некую очень интересную тему.
…Поздним вечером брат Лэльдо вошел в кабинет ее величества королевы Англии, ожидавшей результатов операций. Виктория, едва глянув на осунувшееся от усталости лицо молодого эливенера, тут же протянула руку к звонку. Вошедшему камердинеру она коротко приказала:
— Чай, холодный ужин, соки.
Камердинер вышел, поклонившись, а ее величество пригласила брата Лэльдо сесть на диван в углу кабинета. Они молчали, пока не были доставлены чай и закуски, и лишь когда слуги, расставив все на низком столе перед диваном, вышли, Виктория заговорила.
— Ну, выкладывай. Вижу, что-то случилось. Да ты чай-то пей, пока горячий… говорить и за чайком можно. Ну?
— Да, — кивнул эливенер, отхлебывая сразу полчашки горячего душистого напитка. — Случилось, ты угадала, твое величество.
Королева собственноручно соорудила толстый бутерброд с мясом и сунула его в руку эливенеру.
— Ешь, мясо хорошее, нежное!
Как родная бабушка, подумал брат Лэльдо, заботливая и мудрая… правда, сам он не знал ни материнских забот, ни тем более забот бабушек и тетушек. Он вырос в суровой среде, его воспитывали монахи-эливенеры…
Прожевывая здоровенный кусок действительно нежного печеного мяса, эливенер вдруг понял: королева боится услышать плохие новости и старается хоть немножко оттянуть время… Но, увы, от реальности не убежишь.
Он коротко рассказал Виктории о том, что именно обнаружил, уничтожая монструозные опухоли в мозгах лисиц. А потом сказал:
— Твое величество, я уверен: оборотни набирают полную силу только тогда, когда достигают половой зрелости. Я имею в виду тех, что рождены от обычных женщин. Пока они малы — их пугает собственная двойственность. И еще…
Брат Лэльдо замолчал, не решаясь высказать ужасную догадку. Королева поторопила его:
— Ну?
— Я уверен, твое величество, — сказал наконец эливенер, — в твоей стране должно быть какое-то количество взрослых потомков оборотней, о которых никто ничего не знает.
— Но сэр Роберт уже взял на учет всех живущих в Англии иностранцев, — возразила Виктория. — У них нет детей старше четырнадцати лет.
Брат Лэльдо покачал головой.
— Они должны выглядеть англичанами, — сказал он. — Они живут, как все… и это самое страшное.
— Не понимаю, — медленно произнесла ее величество. — Как они могут выглядеть англичанами? Даже владельцы самых уединенных ферм не могут обойтись без того, чтобы купить что-то в ближайшем городке… нет, сэр Лэльдо, это невозможно!
И вдруг в глазах Виктории мелькнула некая догадка.
Королева потерла виски пухлыми пальцами и покачала головой.
— Нет, не может быть… — пробормотала она. — Не верю…
— Но это должно быть именно так, твое величество, — возразил брат Лэльдо. — Оборотни заняли место тех, кого они убили. Естественно, с согласия жен убитых. И сколько таких в твоем мирном государстве — никому не ведомо. Но скоро это можно будет выяснить. Как только у тебя будет достаточное количество чеснока. А там уж придется применить королевскую власть.
— Применю, — произнесла Виктория таким тоном, что у американца по спине пробежал холодок. — Применю. Можешь не сомневаться.
57
Утром следующего дня, едва успело взойти солнце, по городам и весям старой доброй Англии помчались на лихих черно-белых скакунах королевские герольды. Они везли указ ее величества Елизаветы, королевы английской. Указ гласил:
«Добрые мои подданные!
Да будет известно тем, кто еще не прослышал о странных и пугающих событиях, случившихся в древнем городе Лондоне, что благодаря беспечности самой королевы и множества высокородных сэров Англия едва не очутилась во власти чудовищ-оборотней, умеющих прикинуться и невинными друзьями человека, и даже самими людьми.
И лишь благодаря вмешательству доброго иностранца сэра Лэльдо, эсквайра, привезшего в наши пределы сушеные плоды неведомого в наших краях растения чеснока, оборотни в Лондоне были разоблачены и наказаны по заслугам, а частью просто сбежали, устрашась кары.
Добрый сэр Лэльдо, эсквайр, поднес в дар нашему величеству семена дивного заморского растения.
А потому, как только созреют первые плоды удивительного и чудодейственного растения, называемого чесноком, каждый из моих подданных должен будет пройти испытание, дабы раз и навсегда избавить нашу благодатную землю от грязных тварей, возжелавших захватить английские угодья.
И лучше тем, кто не является истинными уроженцами нашей благодатной страны, всем монстрам и их отродьям сразу удалиться за пределы Англии, ибо суд королевский будет скор и жесток по отношению к нелюдям.
Виктория, королева Англии».
Кроме королевского указа посланцы ее величества везли еще и некое устное распоряжение, отданное им в присутствии Виктории сэром Робертом, начальником лондонского Скотланд-Ярда. Данное распоряжение герольды должны были передавать всем полицейским властям, какие только встретятся на их пути.
Того же содержания полицейские приказы, но уже письменные, повезли во все концы Англии кареты экстренной королевской почты.
В течение этого дня молодой эливенер занимался оставшимися в Лондоне детьми оборотней, возвращая им подлинную человеческую сущность. А королева Виктория лично беседовала с матерями несчастных детей. Ее величество интересовал лишь один вопрос: может ли женщина, будучи супругой оборотня, понять, что ее муж — не человек.
К великому огорчению престарелой монархини все женщины отвечали одно и то же: им и в голову ничего подобного не приходило. А поскольку ее величество обладала даром чтения мыслей, обмануть ее было невозможно.
Но это значило лишь то, что во вверенных Виктории земных пределах оборотней могло оказаться сколько угодно. Однако королева не слишком обеспокоилась из-за нового открытия. Она была уверена: осталось подождать совсем немного. Чеснок поможет выявить всех тварей до единой.
И все же оставалась еще одна проблема, решить которую ее величество была не в силах.
Поэтому ближе к вечеру сэр Лэльдо, эсквайр, получил приглашение присоединиться к ее величеству во время чаепития в беседке в дворцовом парке, и привести с собой своих «друзей человека».
— Мне кажется, я догадываюсь, о чем пойдет речь, — сообщила иир'ова, как только вышел доставивший приглашение слуга.
— О чем же? — вздернул брови молодой эливенер.
— О рождаемости, — уверенно ответила степная красавица.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36