Затем эти
люди - все селение, до единого человека - пришли за ним сюда и стояли
поодаль, пока они с драконом убивали один другого. Н'Даннг подавил приступ
тошноты. Что ж, он знал с самого начала, что избранный им путь нелегок, и
много раз мог в этом убедиться. Он не рассчитывал на благодарность тех,
кто просил его помощи; если разобраться, он и сейчас сделал то, что
сделал, не ради них - просто следовал Клятве холодного железа. Теперь он
должен немного отдохнуть, совсем немного, и сможет отправиться дальше.
Кто-то осторожно тронул его за локоть. Н'Даннг открыл глаза. Он снова
обнаружил себя в кругу темных лиц и столь же темных, невыразительных
взглядов. Люди выстроились вокруг площадки, оцепив ее, и только ход в
подземное логовище был открыт. Н'Даннг увидел, что они нашли все его вещи
- щит, секиру, котомку - и сложили их рядом с носилками. После краткого
отдыха воин чувствовал себя лучше, и ему пришло на ум, что эти полудикие
дети Севера должны понимать незамысловатый лесной язык Эру, которому его
обучил один из спутников в бесконечных странствиях. Губы плохо
повиновались Н'Даннгу, и только со второй попытки ему удалось воскресить
некогда знакомые звуки.
- Спасибо, - сказал он, указывая на вещи. - Спасибо, что вы их
принесли. Теперь идите домой. Оставьте меня здесь, я хочу отдохнуть.
Крестьяне зашевелились, забормотали что-то по-своему. Один из них,
приземистый бородач, выступил вперед. То, что он произнес, действительно
напоминало язык Эру, однако Н'Даннг не уловил смысла его речи.
- Мы стоять. Иди ты. Заплатить. Заплата. Плата. Твоя плата иди за
страшилище туда.
Он махнул рукой в сторону подземного лаза.
- Я должен идти туда? - переспросил Н'Даннг.
Бородач затряс головой.
- Да! Да! Туда иди ты. Плата там.
- Мне не нужна плата, - сказал Н'Даннг, опять закрывая глаза. - Я
устал и хочу отдохнуть. Уйдите прочь.
Кто-то снова дотронулся до него, теперь до обожженного плеча. Н'Даннг
зашипел от боли и подскочил на ноги. Это был навязчивый бородач.
- Идти! - заискивающе глянул он воину в лицо.
В раскосых глазах Н'Даннга появилось нехорошее выражение. Правая рука
сама собой потянулась к оружию. Бородач отскочил от него, а ряд крестьян
зашевелился, люди потянули из-за спин палки и мотыги.
- Идти? - пискнул бородач, укрывшись за другими.
Н'Даннг усмехнулся потрескавшимися губами. Они явно недооценили его,
эти люди. За секиру он, пожалуй, схватился сгоряча, не удержать ее сейчас,
но и голыми руками, даже после битвы с драконом, он бы уложил половину
крестьян, пока они добрались бы до него со своими дубинками. Да и из
оставшейся половины не все бы ушли живыми... Только он не собирался
драться с ними. Те, кто дал Клятву холодного железа, воюют с драконами,
чтобы крестьяне спокойно сеяли хлеб: как может он причинить им зло?
Причины их поведения оставались для Н'Даннга неясными - то ли они
боялись, что, не получив платы, воин рассвирепеет и бросится на них, то ли
знали о древнем проклятии и страшились того, что если они позволят
победителю дракона уйти, кара падет на них. Возможно, бородач хотел
сказать "расплата", подумал Н'Даннг. Какая, в сущности, разница, чего
именно они боялись? Страх, вечный страх. И там, в родном селении на
далеком Юге, было так же. Н'Даннг подобрал оружие и котомку, шагнул к
провалу, чуя спиной, как покидает крестьян настороженность. Простые души!
Вот сейчас обернуться, свалить двоих ближайших, толкнуть третьего...
Н'Даннг обернулся.
- Да хранят вас ваши боги, - сказал он мягко. - Придет день, когда и
вы перестанете бояться.
Внутри оказалось не так темно, как он предполагал - сверху в трещины
просачивался солнечный свет, - и не так душно, чувствовалось движение
воздуха. Н'Даннг постоял немного, пока глаза не привыкли к полумраку.
Помещение, в котором он находился, вероятно, с самого начала
предназначалось для дракона - было оно достаточно просторным, с высоким
потолком. В одной из стен виднелся проход, узкий для дракона, но вполне
подходящий для человека; оттуда и тянуло сквозняком.
Несколько шагов в полной темноте - и Н'Даннг оказался в другом
помещении, гораздо ниже первого. Воин остался стоять у входа, не двигаясь,
только взгляд его скользил от предмета к предмету. Это действительно была
сокровищница. Должно быть, прошли столетия с тех пор, как здесь побывал
последний человек. Время и влага разрушили деревянные сундуки, в которых
хранились богатства, и теперь солнечные лучи, проникая сюда, выхватывали
из полумрака груды покрытого пылью и паутиной золота. Золота, над которым
тяготело освященное веками проклятие.
Воин тряхнул черными волосами, в беспорядке падавшими на покрытые
ранами и ссадинами плечи. Кто-нибудь на его месте кричал бы от радости,
катался по полу, зарываясь с головой в желанные сокровища. Но он посвятил
свою жизнь служению иному металлу.
Зоркие глаза Н'Даннга усмотрели в груде кубков, статуэток, шкатулок,
мелких украшений и бесчисленных монет рукоять кинжала. Ветерок ли,
залетевший сюда, а, может быть, дождь, просочившийся сквозь щели, стерли с
кинжала пыль и грязь, и вделанный в рукоять большой прозрачный камень
блеснул на Н'Даннга рыбьим глазом - тускло и холодно, наблюдая. Вот разве
что эта вещица годилась, чтобы захватить ее с собой.
Н'Даннг приблизился и нагнулся, чтобы поднять кинжал, но отпрянул от
неожиданного удара в лоб. Ошеломленный, он потер ушибленное место - там
что-то было, что-то прилипло ко лбу. Потребовались усилия, чтобы отодрать
его от кожи, и это что-то оказалось золотой монетой. Н'Даннг вертел ее в
руках, ничего не понимая. Хлоп! Вторая монета, подпрыгнув, прилепилась к
колену. Хлоп! Хлоп! Рукоять кинжала зашевелилась, подтягиваясь кверху.
Воин протянул руку, и кинжал послушно и удобно лег ему в ладонь. Хлоп!
Хлоп! Тяжелый перстень больно ударил в ухо. Н'Даннг огляделся, и
почувствовал, как холодная рука ерошит волосы: ужас завладел его
существом.
Сокровища ожили. Со всех сторон к нему двигались, постепенно убыстряя
движение, золотые вещи. Большие предметы ползли, маленькие летели в него,
и их было много, очень много. Груды золота по углам шевелились и таяли,
как снежные сугробы, поток драгоценностей залил пол. Н'Даннг метнулся было
к проему, которым проник сюда, но остановился: неизвестно, не ждут ли
снаружи крестьяне, и чем они приготовились его встретить. Сквозняк наводил
на мысль, что подземелье имеет еще один выход, и воин несколькими
прыжками, поскальзываясь на золотом ковре, пересек комнату и нырнул в
продолжение хода.
Его встретил золотой вихрь, ураган поднявшихся в воздух сокровищ.
Монеты, серьги, перстни набросились на него, как рой диких пчел, облепили
с головы до ног - воин зашатался под их тяжестью. Кубки катились под ноги,
золотая цепь змеей обвила руку и тянулась к горлу. Что-то тяжелое ударило
по колену так, что он едва не упал - а, если бы это случилось, ему уже не
встать. Н'Даннг брел по колено в золоте, пока не уткнулся в
противоположную стену. Шаря одной рукой по стене, как слепец, - второй он
отмахивался от монет, что норовили залепить лицо - Н'Даннг нашел отверстие
и протиснулся туда. Окажись и это помещение хранилищем, - он погиб. К
счастью для воина, дальше шел узкий коридор, и он побежал, на бегу пытаясь
стряхнуть хоть часть груза.
Подземный коридор изгибался лабиринтом. Из какой-то боковой комнаты к
нему тучей вылетели монеты, а золотой кувшинчик, последовавший за ними,
стукнул Н'Даннга по затылку. Воин изнемогал, он чувствовал, что силы его
на исходе, но не мог замедлить бег, ибо золото настигало. Он слышал позади
неясный шум и глухой звон - то ползли, царапая землю, карабкались друг на
друга статуэтки, ларцы, блюда и чаши.
За очередным поворотом впереди замаячило светлое пятнышко отверстия.
Н'Даннг уповал на то, что оно будет достаточно широким, чтобы пролезть.
Иначе... Странная и нелепая смерть для воина - быть задушенным сокровищами
и остаться навсегда лежать в заклятом подземелье под грудой золота.
Последние несколько шагов он прошел как в тумане, цепляясь за стену.
Около самого отверстия какое-то чутье велело ему пригнуться, и Н'Даннг
почти упал на колени. Над ним просвистел и с разгона вылетел наружу
стилет-украшение, смертоносная игрушка, блеснув узким золотым лезвием.
Приподнявшись на локтях, воин выглянул наружу. Отверстие находилось
посредине отвесной стены. Обрыв уходил в реку, не особенно широкую, но
быструю - с высоты было хорошо видно, как закручиваются в ней спирали
водоворотов. Это был опасный путь, но иного пути не было.
Бросив взгляд назад, Н'Даннг принялся кинжалом поспешно очищать с
себя золотой панцирь. Он выбрасывал монеты наружу, и они одна за другой
летели вниз, вспыхивая на солнце ослепительными искорками. Воин избавился
почти от всех; золотую цепь, обвившую руку от плеча до запястья, он
оторвал от себя и отбросил вглубь коридора.
Не медля более, Н'Даннг вдохнул поглубже, собрал тело в комок и
выпрыгнул из отверстия. Он рухнул в реку, как тяжелый валун, взметнув
целые пласты воды. Вода была ледяной. Тотчас Н'Даннга подхватил водоворот,
закружил, потянул на дно. Воин не противился, он нырнул и, опустившись ко
дну, поплыл к противоположному берегу.
Когда Н'Даннг вынырнул, чтобы вдохнуть, что-то тяжелое упало в реку
рядом с ним и, смутно блеснув сквозь слой воды, ушло в глубину. Еще
несколько раз, показываясь на поверхности, воину приходилось уворачиваться
от летящих в него предметов, но он позволил быстрой реке нести себя вниз
по течению, и вскоре обрыв остался далеко позади.
Река, покинув холмы и выйдя на равнину, разлилась, замедлила бег и
сама вынесла его на песчаный плес. Там Н'Даннг и остался лежать вниз
лицом, ощущая, как солнце высушивает одежду и греет спину. Когда стало
припекать сильнее, он перевернулся. Много позже Н'Даннг встал, сделал
несколько движений, чтобы вернуть подвижность онемевшему телу, и
осмотрелся. Солнце клонилось к закату, косые лучи почти не грели. Пора
было подумать о ночлеге.
Из ниспадающих до земли ветвей плакучей ивы, переплетенных срезанными
ветвями, получился неплохой шалаш. Н'Даннг сидел подле шалаша, смотрел на
догорающий закат, и мысли его текли спокойно и неторопливо. День прошел,
обычный день воина; и завтра утром Н'Даннг снова не будет знать, где его
застанет ночь. Памятью о сегодняшнем холодил бедро кинжал с золотой
рукоятью, подвешенный к поясу на ивовом ремешке, а оружие и котомка
Н'Даннга остались в подземелье. Он не собирался возвращаться за ними - там
не было ничего, что он ценил бы дороже жизни.
Н'Даннг размышлял о древнем наговоре, который, как он полагал, дал
ему способность притягивать золото. Это таинственное умение стало бы для
одних благом, для других - проклятием, но воин не слишком переживал из-за
своего нового свойства. Вряд ли ему скоро представится случай проверить
эту возможность - ну, а там он как-нибудь выпутается. В самом деле, ему
редко приходилось бывать во дворцах, и надолго он там не задерживался. А
бедняки не владеют золотом - в горах, в лесу, на равнине в ходу лишь
медная монета.
Странный дар, проклятье или благо, что значит он в жизни того, кто
дал Клятву холодного железа и не намерен менять своего пути?
Прощальный отблеск заката лег Н'Даннгу на лоб и плечи, неожиданно
окрасив в пурпур старый плащ, потерявший в походах свой цвет. Закат угас,
но отблеск не померк, он как будто даже стал ярче и продолжал сиять, когда
сгустились сумерки и ночь темным пологом задернула небеса, -
прозрачно-алый свет, озаряющий теплом чело не спящего в ночи.

Мир менялся стремительно и неотвратимо. Ушло время одиночек из
замкнутого братства: все больше воинов сражалось с драконами. Гибли твари,
которые столетиями безнаказанно истребляли людей. О прославленных воинах
ходили легенды.
Н'Даннг немало постранствовал по свету, и молва шла за ним по пятам.
К середине жизни на его счету было множество подвигов. Он один сражался со
стаей крылатых монстров и разорил их гнезда на стенах пропасти, со дна
которой поднимался обжигающий пар. Он спускался в подземные бездны в
поисках Многоглавого дракона, которого никто не видел, но не нашел его
следов, зато истребил немало пещерных чудовищ. Он безоружный прикончил
свирепую бестию, которая перед этим разделалась с целым отрядом воинов, -
свалил на нее скалу. Он пересек Кипящее озеро на хребте подводного
дракона, не позволяя ему нырнуть, и одолел чудовище. Словом, жизнь
Н'Даннга изобиловала событиями, и он ни разу не усомнился, что выбрал
правильный путь.

ИМЯ, ЛЕГКОЕ КАК ВЗДОХ
Когда Н'Даннг перевалил через Лесистые Холмы, было далеко за полдень.
Он заметил направление на большую излучину реки. Золотисто отблескивающая,
в чешуйках волн лента выгибалась, пятясь от простертого к ней зеленого
щупальца леса. С того места, где стоял воин, даже его зоркий взгляд не в
силах был различить следы присутствия человека на узкой полоске земли
между лесом и рекой - все равно, как если бы он пытался высмотреть щепоть
маковых зерен на дне колодца.
До поселка Н'Даннг добрался под вечер. Одинаковые дома на высоких
сваях, под островерхими крышами из связанного пучками камыша напоминали
исполинскую пасеку. Сторожей не было; не залаяли, бросаясь навстречу
незнакомцу, собаки, и никто не вышел к нему из хижин. Н'Даннг ступил на
красноватую глинистую землю, исполосованную длинными тенями от свай, и
замедлил шаг.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10