Его собственная подавленная личность все отчетливее всплывала в памяти. он мог вспомнить разговоры про капсулы тайм-аута с другими людьми. И тогда как раз пришел ответ: операторов-роботов нужно терпеть, потому что они сами поддерживают свое существование. Опи жили в небольшом секторе Игры и управляли всем набором действующих лиц, работая с тонкими нитями обстоятельств и соотнося их с широкой программой, выдуманной сценаристами; только они могли на протяжении долгих лет вести записи, кодировать, соотносить, давать перекрестные ссылки и, как сейчас, удалять участника из Игры.
— Вы очень добры ко мне, — заверил робот Спингарна, когда тот упомянул о когда-то слышанных им отчетах о Сценах. — Конечно, все вполне верно. Поскольку мы — мета-роботы, как мы себя называем, — предназначены для управления капсулами тайм-аута в этой Сцене, не было пи единого случая, когда пришлось бы обращаться за помощью в Управление по борьбе с катастрофами. Ни единого.
— Я не знаю, как бы Сцены работали без вас.
— Я тоже не знаю!
— Ваша работа блестяща. Робот благодарно привстал.
— Как вы добры!
Спингарн положил руку на его тощие плечи. Робот был почти на полметра выше его. Красновато-золотистый материал дрожал, как будто жил своей жизнью. «Вполне возможно», — подумал Спингарн. В его мозгу пронеслись обрывки воспоминаний о существах, которые населяли микромиры сектора ZI-68. Они изобретали миниатюрные устройства для гуманоидных роботов, пока их не остановили. Но дрожь своей руки он контролировал. Ему была совершенно необходима помощь тщеславного робота.
— Между нами говоря, ты не думаешь, что мы бы могли вместе работать, чтобы изменить Игру?
— Я не вижу, как… — начал робот. — Вы ставите меня в крайне неудобное положение…
Но он позволил отвести себя к стенду сканеров. И когда Спингарн почувствовал под ладонями нетерпеливые сенсорные подушки, робот сел в командирское кресло рядом с ним.
— А теперь, — сказал Спингарн, — я в твоих руках. Давай приведем в порядок нашу маленькую Игру, а?
— Я не уверен, что мне позволено…
— Я не прошу помощи! — воскликнул Спингарн. — Я знаю, что должен самостоятельно привести Игру в порядок — вывести этот персонаж с опасного пути, не нарушив линию действия! Я знаю, что Закон Сцен не позволяет использовать роботов. Но, черт возьми, ты не робот! Ты — Арбитр тайм-аута! И я не прошу помощи — я просто приглашаю старого друга посидеть рядом, пока я не разберусь с ситуацией!
— Если так…
— Да! И немедленно.
Спингарн позволил своим рукам выполнить работу, которой они были обучены: хитроумное, инстинктивное перемешивание вероятностей и физических событий — именно благодаря ей он стал таким многообещающим режиссером Игр!
Да! Он был режиссером Игр!
Так зачем ему нужен робот, сидящий рядом?
— Я мог бы упомянуть некоторые из существенных возможностей, не нарушая Закона Сцен, — сказал робот, — У меня есть своп источники, сэр.
Спингарн вспомнил. Арбитры имели доступ к большим компьютерам. Эти компьютеры воздвигали Сцены; только они могли отобрать фантастическое количество деталей, необходимых, чтобы миллионы людей могли повторно принять участие в уже совершившихся исторических событиях. Оп, Спингарн (почему бы не взять это древнее имя!), мог использовать огромную память тщеславного Арбитра, Затем, возможно, ему удастся узнать то, что он, бывший режиссер Игр, делал в Сценах.
И почему он знал, что может называть себя Вероятностным человеком?
— Очень удачная мысль, — похвалил Спингарн. Робот затрепетал от удовольствия.
— Мы… вы… вы могли бы… без сомнения, вы уже подумали… я имею в виду…
— Продолжай. Это здорово, — сказал Спингарн.
— Сэр, если вы посмотрите на высокий уровень неопределенности здесь — и функцию вероятности, у которой максимум вот тут — и если мы используем координаты, примененные вами в самом начале…
Спингарн наблюдал за постепенным подъемом изменяющихся кривых вероятности, восхищаясь потоком сверкающих диаграмм. Миллионы крохотных сообщений электрическим током мчались в огромных механизмах, решая задачу. Наконец Спингарн вздохнул с облегчением.
— Великолепно, — произнес он. Робот улыбнулся.
Глава 5
Они внимательно изучили показания датчиков.
Спингарн следил за докладом нового рядового Спингарна сержанту Хоку. Он обливался потом во время маневров, проводившихся в сложных условиях могущественными силами внутри капсулы тайм-аута, и настолько переживал за своего заместителя, что закричал от боли, когда раскаленный добела запал обжег его грудь. Робот глядел так, как будто чувствовал ко всему отвращение. Но дело сделано, и сержант Хок был почти доволен.
— Прошу прощения, сержант, — твердо сказал хорошо знакомый голос — даже голос похож! — Докладывает рядовой Спингарн, сержант! В тоннеле творилось черт знает что, и все наши погибли. На пас набросились французы и доспехах, с вашего позволения! Глаза бы мои итого по видели, сержант, — а у меня только мушкет. Стреляю раз, второй, третий, а пули лишь вмятины делают в его нагрудной пластине. А голландец мертв, и бедный дурачок Джек Смайли тоже, и храбрый капрал Тиллиярд. Да, сержант Хок, гигант прирезал обоих саперов, они плавают в луже крови, а я ослеп от дыма и чада светильников. Да, я буду рассказывать покороче, если вы хотите, сержант, но все это — истинная правда от первого до последнего слова. Видите кровь французов на тех лохмотьях, что остались от моих штанов? Что мне было делать, сержант? Ну, и шпур горел — длинный и толстый промасленный шнур. Да, я стараюсь покороче, сержант! Капрал Тиллиярд? Я не сказал, что он потерял штык и остался безоружным? Да? Что он сделал, сержант! Пока я стоял, он вцепился в лодыжку француза зубами! Тот был в броне с головы до ног, и только пятки у него не были защищены! И капрал грыз его, прямо как нильский крокодил. А из меня лилась кровь. Я продолжу, если вы позволите, сержант, и расскажу обо всем остальном. И клянусь своей кровью, сколько ее у меня осталось, клянусь… головой нашей светлой королевы — я стараюсь покороче, сержант! Да? Ну, я кинулся на ногу француза и стал грызть ее зубами, — слава Богу, что у меня острые клыки! И француз свалился! Он так устал, что его вместе с тяжелыми доспехами мог свалить даже ребенок! Стальные латы времен короля Гарольда или, может быть, одного из Семи Рыцарей Христианского Мира! А запал? Смотрите!
Спингарн почувствовал шок, снова пережив боль.
Робот поднялся.
— Я вспомнил очень интересную ситуацию в одной из Сцен Парового Века, — начал он. Но Спингарн все еще смотрел на шар, на котором показывался во всех подробностях разговор рядового Спингарна и сержанта Хока, не склонного ему верить.
— Посмотрите! — произнес голос, очень похожий на голос Спингарна. — Он лежал, его меч отлетел в сторону, а я не мог выбраться из-под его ноги. Сержант, одна его нога была такой же тяжелой, как все ваше тело! Фантастика! Смотрите, какая у меня страшная рана! Клянусь Богом, вы думаете, я сам себя обжег, чтобы было оправдание?! Извините, сержант, за мою горячность. Я уважаю ваше звание, сержант, но не хочу, чтобы меня считали лжецом. Продолжать, сержант? Хорошо. Пламя само погасло, оказавшись между грязью и моей голой грудью, а затем я прикончил врага его же мечом. Но, сержант, я понял, что другие французы последуют за своим доблестным рыцарем, и снова поджег запал. Нет, сержант, не трутом. Мертвый гигант был сапером, и в его кисете я нашел не только средства, чтобы добыть огонь, но и еще немного фитиля. Я от природы ловкий человек — плавал на корабле Ее Величества «Арктур», сержант, и привык обращаться с различными устройствами. Я прикрепил фитиль к шнуру, выбрался из тоннеля и тут же пришел доложить вам, сержант.
Сержант боролся с недоверием.
Спингарн ухмыльнулся, глядя на прыщавое лицо с носом-бутылкой.
Сержанта Хока можно было понять. Ему рассказали такую невероятную историю о подземных убийствах в узких, тесных галереях и тоннелях под полями Турне, о доблести и ярости, об отваге и верности долгу, которую не рассказывал ни один сапер за всю историю войн с французами.
— Как скучно мусолить одно и то же, — сказал робот. Он посмотрел на Спингарна, по тот едва заметил тонкий укол. Для Арбитра это была всего лишь очередная трудная задача, тогда как для Спингарна — вопрос жизни и смерти. Его место занял новый рядовой Спингарн.
Он испытывал чувство гордости, слушая, как новый Спингарн отвечает сержанту Хоку. Этот человек, из какой бы Сцены он ни пришел, обладал сильным характером. Он просто кипел от ярости, пока сержант стоял в нерешительности.
— И ты пришел доложить мне, — произнес сержант Хок.
— Да, сержант.
— Полагаю, что лучше нам отправиться к капитану.
— В свое время, сержант.
— Но сперва я бы хотел поглядеть на твоего паладина в стальных доспехах.
— Не советую, сержант Хок.
— Что?
— Я предложил бы, чтобы мы остались здесь за валом, сержант.
— Неужели?
Робот, наблюдающий без всякого интереса за датчиками, потерял терпение. В интерьере капсулы события, разворачивающиеся в Первобытной Сцене, казались слишком далекими. Но не для Спингарна. Он глядел на мрачное лицо сержанта — закаленное непогодой, покрытое шрамами, но его глаза были настороженными. Автомат прервал раздраженно:
— Какая скука! Гораздо интереснее обсудить замечательную военную хитрость, которую я использовал, чтобы предотвратить катастрофу в одной из войн Парового Века, — это было очень тонко!
Спингарну робот двадцать девятого века и жужжащие машины казались далекими.
— Потом.
Сержант Хок. Спингарн вспомнил единственную навязчивую идею старого вояки — взрывать французов. Робот заметил, что его не слушают.
— Я обнаружил постоянное усиление личной заинтересованности, что определенно противоречит строгой интерпретации правил тайм-аута. Я не уверен, что вы готовы вернуться в Управление Сцен.
— Потом!
Он не обратил внимания на предупреждение. Вряд ли доклад робота мог сейчас причинить ему вред. Он соверши и хитроумный маневр с вероятностью.
Новый рядовой сапер Спингарн немедленно реагировал па слабые сигналы датчиков. Принимать и фильтровать направленные импульсы человека именно таким способом предложил робот. Затем, когда у нового Спингарна возникло желание прыгнуть на француза, и он так и поступил, робот предложил, чтобы он схватил запал. Тогда вероятности впишутся в Кривую Вероятности, и человек сможет принять решение.
И это сработало!
Но сейчас Спингарн решил понаблюдать за финалом происходящего. Он хотел видеть, как новый рядовой сапер убедит сержанта, что французов побили в их же Игре.
Хок достал из ранца флягу с местным вином.
Все могло пойти не правильно!
Если у сержанта будет время выпить…
Хок спрятался за земляной вал, когда рядовой Спингарн бросился прочь от вздымающейся земли.
Огромное и тяжелое облако красной глины поднялось в теплый воздух. Рядовой Спингарн смотрел на него, усмехаясь. Лицо Хока было измазано мокрой красной глиной.
Тяжелое облако зависло па мгновение. Спингарн мог ясно разглядеть в нем переломанные тела сотен французов, все еще продолжавших бороться с ужасной судьбой. Хок заорал «Ура! Ура!» своим хриплым, пропитым голосом.
— Вон он! — закричал восхищенный сапер из-за вала. — Вон он, сержант! Видите его?
Спингарн тоже мог его видеть из капсулы тайм-аута.
Датчики мгновенно настроились на ужасное зрелище.
Как рыба, показавшаяся на долю секунды из мутной лужи, француз в стальных доспехах взлетел вверх и исчез из виду.
Хок взял флягу, размазал рукой грязь на своем лице.
— Боже! — сказал он. — Черт меня побери, рядовой Спингарн!
Он протянул флягу рядовому.
— Боже! — повторил он.
Спингарн приказал Сцен е исчезнуть.
К этому времени робот вышел из себя.
— Как жаль, что кое-кто из тех, кто берет тайм-аут, не обладает инстинктом цивилизованных существ, — фыркнул он.
— Я сделал это, — прошептал Спингарн. — Но для чего?
Затем он сказал роботу:
— Конечно, ты прав. Мы слишком привязаны к ролям, которые играем в Сценах. — Робот был Спингарну нужен, потому что мог отправить доклад о том, как он справился с ситуацией. Спингарн оставил свои сомнения о неясном будущем и попытался успокоить возбужденные электронные чувства робота. И он нашел способ. Тщеславие, самодовольство, болтливость — ему придется смириться с этим.
— Я полагаю, что тебе тоже приходилось сталкиваться с одной-двумя интересными проблемами такого
— Ах! — сказал робот. — Если бы только вы, режиссеры Игр, — Спингарн почувствовал прилив возбуждения — он понял, что его смутные воспоминания подтвердились. — если бы только вы знали наши проблемы! Всего месяц назад мне пришлось вмешаться в небольшой неприятный конфликт в Раннем Паровом Веке. Дело в том, что племя людей, называемых французами, хотело завладеть территорией соседнего племени. И в то же самое время на острове под названием Корсика…
Глава 6
Переход из капсулы тайм-аута был совершен с такой ловкостью, — что Спингарн едва его заметил. Капсула была прицеплена к одному из больших кораблей, которые привозили новых исполнителей для Сцены и забирали тех, кто был выбран на короткий срок. В корабле капсулу укрепили в одной из анабиозных ячеек, и Спингарна мягко опустили в серую вязкую жидкость на высокоскоростном ложе. Следующие сто часов он провел в глубоком сне. Его сны регулировались автоматическим датчиком, расположенным над ванной с серой кашеобразной массой, в которой он плавал. Он не знал ничего о запутанном путешествии через Центр Управления Сцен ами.
Спингарн пришел в сознание на шезлонге в своем собственном кабинете.
Удивительно неприятная, но в то же время красивая девушка с широко расставленными глубокими ярко-синими глазами и приземистой фигурой, которой почему-то удалось избежать перестройки тела, смотрела на него с любовью и ненавистью.
— Подонок! — произнесла она. — Грязный предатель!
— Ничего себе, — сказал Спингарн, вообще перестав что-либо понимать.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25