. Если ты прочтешь это письмо, то это, очевидно, означает, что Даувиль сумел отыскать тебя и что ты приняла его приглашение вернуться в страну своего народа. Но, увы, это будет также означать, что мой дух покинул мое такое хилое тело, что его старая оболочка стала неспособной удерживать мой дух. Это завещание Бон Дию... — Джун нахмурилась. — Бон Дию?
— Боже милостивый, возможно, это местное выражение, идиома, — объяснил Стив.
Джун кивнула и опять вернулась к письму.
— Внученька, тот факт, что я никогда не встречусь с тобой, до сих пор причиняет мне мучительную боль. Но сейчас, раз ты читаешь это письмо, тебя ожидает новая судьба. Встречаясь с этой судьбой, ты должна помнить вот что: ты происходишь от одной из древнейших фамилий на этом острове, в твоих жилах течет кровь подлинных карибцев. Ты рождена взять на себя великую ответственность и великое наследие...
— Ах, — прервал ее Стив. — Сколько?
— Стив! — Джун была возмущена.
— Ну, пишет она великолепно, не так ли? Может она, по крайней мере, сказать, сколько...
Джун показала ему знаком замолчать и продолжила чтение.
— Ты займешь высочайшее положение на острове. Однако, я, конечно, понимаю, что ты приезжаешь из другой страны, где поступки и мысли людей странны и чужды обычаям нашего народа. Встретив свою судьбу, ты должна будешь допускать то, чего не могла раньше допустить; видеть многое, во что раньше не верила; но, прежде всего, помни, что в тебе наша кровь. Ты должна сохранять верность крови. Может быть, Бон Дию благоприятствует тебе и даст покровительство до тех пор, пока наступит время.
Джун задрожала и опустила письмо.
— Продолжай, Джун.
— Это все. Там больше ничего нет.
Стив скорчил гримасу.
— Старая леди пишет, словно какая-то сумасбродка. Может быть, она тронулась от старости или еще чего-нибудь?
— Стив, — в голосе Джун был настоящий страх. — Мне не нравится это место. Не могли бы мы уйти? Давай уйдем.
— Но послушай, Джун, — Стив обнял девушку и поцеловал. — В письме нет ничего, что могло бы напугать. Взгляни, ночь черная, как смоль. Мы не сможем никуда пойти сегодня ночью. Но не беспокойся. Мы уйдем отсюда с первыми признаками приближения утра, я обещаю. Мы завершим дела с Даувилем и, может быть, проведем остаток отпуска на Тринидаде, прежде чем вернемся домой. Как насчет этого?
Джун выдавила улыбку.
— Это единственное, что... Ну, хорошо, только у меня от этого места мурашки по телу.
Стив закончил разборку документов. Среди других бумаг он обнаружил юридическое завещание, которое было скромным. Старая мадам Ласнекю оставила все Джун как ее единственной наследнице — дом и скромную сумму денег.
— Похоже, что мы сможем купить прекрасный домик в Лондоне и получить наконец-то некоторую независимость, — произнес Стив, увлекая ее на кухню. — Теперь ты просто сядешь тут, а я быстро приготовлю какую-нибудь еду.
На кухне была небольшая старомодная примусная печь в одном из углов; Стив открыл кое-какие консервы и выложил их содержимое в кастрюлю.
— Мясо с овощами а-ля Мейсон Ламберт! — пропел он.
Джун заставила себя встряхнуться и помыть несколько тарелок с помощью «штуковины», напоминавшей помпу, которая накачивала холодную воду в кухонную раковину.
— Где мы сегодня будем спать? — спросила она, как только они съели свой импровизированный ужин.
Стив скривил губы.
— Но не в спальне, — поспешно сказала Джун. — Она... Она, вероятно, умерла именно там.
— Ты суеверна?
Она не ответила.
— Пойдем, любовь моя. — Он потянулся и взял ее за руку. Это всего лишь на одну ночь.
Она решительно тряхнула головой.
— Нет, Стив. Только не в спальне.
— Ладно, ладно, любовь моя. В гостиной есть кушетка. Ты ляжешь на ней, а я устроюсь в кресле. Но я заберу несколько шерстяных одеял из мансарды.
— Я пойду вместе с тобой, — живо ответила она.
Стив взял ее под руку, и они отправились наверх в спальню, Он был очень практичным молодым человеком и никогда не принимал всерьез разговоры о разных там домовых, призраках или вампирах. Тем не менее, он видел что Джун очень напряжена, и потому старался держаться бодро, успокаивая ее болтовней, пока они готовились к ночевке. Они были оба измучены дневными событиями и потому заснули очень скоро.
Через несколько часов Стив внезапно пробудился в своем кресле, дрожа от холода. Кто-то тряс его за плечо.
— Стив! — это был испуганный шепот Джун. — Стив, ради Бога, проснись!
— Что... Какого черта?
Стив, пытаясь проснуться, сел.
Джун наклонилась к самому его уху и прошептала.
— Стив, там кто-то есть наверху. Я боюсь.
Глава 8
Стив сел и прислушался. В доме была тишина.
— Ты уверена, Джун? — прошептал он.
Она кивнула головой.
— Я слышала кого-то или что-то — там наверху.
Он поднялся с кресла и нащупал небольшой карманный фонарик, который ранее обнаружил на кухне.
— Куда ты собираешься? — прошептала тревожно Джун.
— Взглянуть, конечно, — ответил Стив, удовлетворенно хмыкая, поскольку фонарик был исправен.
— Стоит ли?
Стив положил руку на плечо Джун.
— Все хорошо, любовь моя. Ты просто посиди здесь. Зажги лампу, а я через минуту вернусь.
— Будь осторожен.
По телу Джун прошла дрожь, когда Стив подошел к двери и медленно, легонько приоткрыл ее. Он выждал немного и затем вышел в переднюю. Она подождала, пока он исчез из виду и затем занялась поисками коробка со спичками, оставленного на столе. Спустя некоторое время она зажгла старую масляную лампу. Теперь в старом бунгало не было слышно ни одного звука. Но несколько минут назад она явно что-то слышала. Она не могла ошибиться. То ли скрип, то ли глухой звук от медленных, шаркающих шагов. Она СЛЫШАЛА это!
Она стояла взволнованно посреди комнаты, обхватив руками плечи и плотно сжав губы.
Что это было? Она напряженно прислушивалась.
Медленный, скрипящий звук. Должно быть, это Стив поднимается по лестнице в комнату на чердаке.
Стив, содрогаясь от страха, крадучись поднимался наверх по старой, скрипучей лестнице.
Непохоже, чтобы у Джун просто сдали нервы, размышлял он. Она обычно довольно-таки практичная девушка и, конечно, не истеричка. Она просто создана для того, чтобы быть работником социального обеспечения в Лондоне. На этой работе человек сталкивается со множеством проблем, так что ему просто необходимы крепкие нервы. Но с того времени, как они прибыли в Мерикейдж, у нее все больше и больше усиливались предчувствия, все больше и больше нарастала нервозность. Конечно, нужно признать, что поведение людей на этом острове совершенно неслыханное. Вместо развлекательного отпуска в солнечном Карибском раю это обернулось выматывающей нервы поездкой. Он уже начал раскаиваться. Тем не менее, сейчас раскаиваться было уже слишком поздно.
Он дошел до конца лестницы и вгляделся в темноту вокруг себя. Яркий лунный свет, проникавший на чердак сквозь небольшое окно, делал его карманный электрический фонарик почти бесполезным. Для начала он постоял, прислушиваясь.
Тишина, полная тишина, если не брать во внимание ночные звуки, доносившиеся от окружающего болотистого леса. Стив вдруг осознал, какими громкими были эти звуки — крики незнакомых ночных животных. Они были даже более значительны, чем шумы древнего леса.
Крадучись, он пересек небольшую лестничную площадку и застыл, положив руку на старинный бронзовый круглый набалдашник на двери спальни. Затем, глубоко вздохнув, он распахнул дверь и осветил комнату фонариком. Ничего. Он выдохнул.
Пронзительный, полный ужаса визг, резанул его, как резак мясника. Несколько секунд он стоял точно прикованный к месту, адреналин пульсировал через его сердце. Затем он повернулся и кинулся вниз по лестнице.
Джун, истерически рыдая, рухнула ему на руки.
— Окно... Ох, за окном!
Стив глянул на окно гостиной. За ним был черный, непроглядный мрак ночи. Больше ничего.
— Что это было? — спросил он.
— Кто-то — лицо — за окном!
Стив кинулся к окну и распахнул его. Он выглянул наружу и посветил вокруг фонариком. Не обнаружив никого за окном, он повернулся обратно к девушке.
— Ну, хорошо, кто бы это ни был, он ушел, — сказал он, затворяя окно.
Джун в изнеможении рухнула в кресло, пытаясь унять дрожь.
— Не хочешь немного воды? — спросил Стив.
— Нет, — почти крикнула она. — Не оставляй меня снова.
Стив поджал губы, сел рядом с напутанной девушкой и взял ее за руку.
— Что ты видела, Джун? — спросил он мягко.
Она попыталась взять себя в руки.
— Я ждала тебя, глядя на дверь и встав спиной к окну. Потом я услышала шум. Это был какой-то шлепающий звук — словно кто-то поскреб по стеклу. Я обернулась. Там кто-то был снаружи. Лицо за окном. Это было жутко: лицо и большие, пристально смотревшие глаза...
Она передернула плечами.
Стив похлопал ее по руке.
— Может быть, это был просто какой-то случайный прохожий, — предположил он. — Он, очевидно, удивился, увидев огни в доме, ведь он прекрасно знал, что это место покинуто и подошел разузнать. Твой пронзительный крик отогнал его прочь.
Джун кивнула, отчасти не желая соглашаться.
— Это было такое ужасное лицо, — продолжала она, — Лицо старой женщины, с жуткими, пристально глядевшими глазами.
Стив уныло усмехнулся.
— Ну, может быть, какая-нибудь бедная местная старушенция возвращалась домой. Наверняка ты напугала ее так, как никто еще в этой жизни ее не пугал.
— Это было такое ужасное лицо, — повторила Джун. — Пепельного цвета... Словно это был труп.
— Ну хорошо, теперь все прошло, — сказал успокаивающе Стив. — Самое лучшее для нас немного поспать.
* * *
Поутру, под жаркими солнечными лучами, Джун почувствовала себя несколько пристыженной.
— Это был просто нервный приступ, — сообщила она Стиву, смешивая вместе несколько банок консервов для завтрака.
— Хорошо, хорошо, — улыбнулся Стив, пытаясь тем временем приготовить сносный кофе из горсти потерявших свежесть кофейных бобов, — мы сегодня же уедем. Мы проведем отличный отпуск на Тринидаде, а ты наконец-то сможешь рассказать знакомым, что повидала свое родовое гнездо.
— Я могла бы обойтись и без этого эксперимента, — призналась Джун.
— Наконец-то к тебе стало возвращаться чувство юмора, — усмехнулся Стив.
Джун расставляла на столе чашки, когда стук в кухонную дверь заставил их резко обернуться. Стив пришел в себя первым, неловко дернув плечами.
— Ну, вот, получайте, — подмигнул он. — Вероятно, это та старая женщина, которую ты видела прошлой ночью, — пришла выразить недовольство за твой жуткий крик на нее.
Он открыл дверь.
Там стоял мужчина. Это был европеец, немного постарше, чем Стив, худой, чисто выбритый, с бронзовым загаром на коже. Глаза зелено-голубые, светлые, волнистые волосы, один локон которых непослушно спадал на лоб. Он производил впечатление исключительно изящно одетого и выхоленного мужчины. Его костюм был тщательно отглажен, а его улыбка была теплой и дружелюбной.
— Привет. Меня зовут Тейлор. Пат Тейлор. Я здешний священник.
Стив автоматически пожал поданную руку, отмечая про себя жесткое, но дружеское рукопожатие.
— Я Стив Ламберт, — ответил он. — Это моя жена Джун.
Тейлор вошел в кухню и пожал руку Джун.
— Я восторгаюсь, видя вас. Восторгаюсь. Вы, как я подозреваю, внучка старой мадам Ласнекю.
Джун нахмурилась.
— Как вы?..
Тейлор замялся с обезоруживающей улыбкой.
— Как я о вас узнал? Сан-Микилон населяют лишь двадцать тысяч душ. В Мерикейдже проживает чуть больше тысячи. Новости путешествуют очень быстро.
— Некоторые новости. Когда мы уехали из Маркуса, мы обнаружили, что мадам Ласнекю уже умерла и что ее адвокат в Маркусе ничего даже не подозревал об этом факте, — добавил Стив.
Тейлор покачал головой и, положив руку на спинку кресла, вопрошающе поднял брови. Стив знаком пригласил его сесть. Они все расселись в креслах вокруг большого деревянного кухонного стола.
— Вы имели в виду Даувиля, не так ли? — пробормотал священник. — Сказать откровенно, так Даувиль уж точно не самый лучший юрист на Сан-Микилоне. Он пьянствует, как рыбак. И более того, он малоквалифицированный.
Тейлор пожал плечами с таким видом, словно высказался на эту тему полностью.
— Это у вас кофе? — спросил он, втягивая носом воздух.
Джун потянулась к кастрюльке.
— Я боюсь, он не очень хорош. Мы смогли найти лишь горсточку засохших зерен.
— Безразлично, безразлично. Мне хочется чашечку кофе.
— Вы англичанин, мистер?..
— Отец, — поправил священник. Я известен здесь как отец Пат. Но вы правы. Я здесь всего лишь восемь лет. И, откровенно говоря, я думаю, что епископ совсем забыл о моем небольшом церковном приходе. Я священник Мерикейджа, но местные жители предпочитают моим проповедям свой собственный тип католицизма. Это сильно отличается от европейского католицизма. Увы, большая часть моей паствы посещает старую церковь отца Пирри, которая находится в горах, милях в шести отсюда. Сам он из Сан-Микилона, так что вы понимаете. Он знает, как приучить местных.
Он сделал маленький глоток кофе и начал расхваливать напиток.
— Что я могу для вас сделать, отец? — спросила Джун, резко переходя к делу.
Тейлор улыбнулся.
— Ну, скорее, я могу сделать что-то для вас. Я слышал, что вы приехали взглянуть на старый дом и намеревались, как я вижу, посмотреть, нет ли там чего-либо, что вас заинтересует.
— Это очень мило с вашей стороны, отец...
— Отец Пат, — настойчиво повторил священник.
— Вы знали мою бабушку, мадам Ласнекю?
— Я сомневаюсь, что найдется хоть один человек на целом острове, кто не знал бы ее. Она была своего рода знаменитостью здесь, не с одной, так с другой стороны. Она была местной колдуньей, все приходили к ней со своими несчастьями. К тому же, у нее имелись лекарства практически от любого недуга. В каком-то смысле ее можно назвать местной ведьмой, если вы, миссис Ламберт, простите меня за подобное сравнение. Но я не могу сказать, что очень хорошо знал ее лично. Она принадлежала к пастве отца Пирри.
Он задумчиво посмотрел на них.
— Вы католики?
Стив тряхнул головой.
— Боюсь, отец, что мы агностики.
Тейлор вздохнул.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22