Женщина привезла в
вагоне эту треклятую поддельную могильную плиту с имитацией старинной
работы. Она куда больше походила на картонки Чарльза Адамса, чем на любую
настоящую, из тех, которые Копатель совсем недавно устанавливал, и в
немалом количестве. Она суетилась вокруг своей дурацкой плиты, заставляя
помощницу крутить и перетаскивать плиту с места на место. Копатель
предложил ей свою помощь, но эта стерва даже не сказала "спасибо", по
своей обычной хамской нью-йоркской манере, а потому Копатель больше и не
высовывался.
Наконец она нашла, что так долго искала, и заставила теперь помощницу
метаться вокруг нее с освещением. На это ушло еще никак не меньше
получаса. Все это время мистер Бомонт стоял поблизости и наблюдал за
фотографом, машинально потирая иногда свой небольшой белый шрам на лбу.
Его глаза привлекли внимание Копателя.
Малый, видно, сам хочет сделать ее фото, - подумал он. - Уж,
наверное, Это фото будет куда лучше, чем у этой девки, да и послужит оно
подольше и для большего числа людей. Бомонт опишет эту потаскуху в одной
из своих книг, а она даже не подозревает об этом".
Наконец женщина была полностью готова сделать несколько фотографий.
Она заставила Бомонтов не меньше дюжины раз пожимать друг другу руки над
могильной плитой, поскольку день был весьма пасмурный и освещение все
время менялось. Она отдавала команды визгливым голосом, окончательно
сбивая с толку свою помощницу. Между этими непрекращающимися
покрикиваниями на помощницу и командами Бомонтам повернуть головы то
вправо, то влево, поскольку то дневной свет, то ее проклятое освещение
никак не могли полностью выхватить их лица, Копатель все ожидал, что
мистер Бомонт - совсем не самый терпеливый мужчина в городе, как он не раз
слышал - наконец взорвется и выйдет из себя. Но мистер Бомонт - и его жена
также - казались скорее смущенными, чем обозлившимися, и они все это
долгое время старательно выполняли то, что приказывала им эта
первоклассная сука из города, хотя денек был весьма морозный. Копатель
подумал, что если бы он был на их месте, давно бы послал эту леди куда
следует. Наверное, через первые пятнадцать секунд их знакомства.
И вот он здесь, как раз там, где была установлена эта дурацкая
поддельная могильная плита, и где разыгрывался дешевый балаган. А если ему
нужны еще какие-то доказательства, то вот на влажном дерне те самые следы
высоких каблуков первоклассной суки из города, которыми она протоптала
почти целую дорожку, суетясь вокруг могилы со своими фотоштуковинами. Если
это ее следы, то...
Вдруг он замер, и чувство холодного ужаса снова возникло где-то в
спине. Он посмотрел на следы женских сапожек на высоких каблуках и, когда
он разглядывал их получше, эти следы, его взгляд наткнулся и на другие,
более свежие.
2
Гусеницы? Может быть, это от гусениц трактора?
"Конечно, нет; это следы тех же кретинов, которые выкопали эту яму,
немного более глубокую, чем те предыдущие, которые вырывали их
предшественники. Вот и все.
Но это было не все, Копатель Холт знал, что это совсем не все. Еще до
того, как он приблизился к первому комку грязи на траве, он увидел
глубокий отпечаток обуви на самом краю ямы.
Чьи же это ноги, чьи? Уж не думаешь ли ты, что эти следы оставил
некий бестелесный ангел, летающий поблизости с лопатой в руке наподобие
святого Каспара?
В мире немало людей, которые любят и умеют лгать самим себе, но
Копатель Холт был не из их числа. Голос его взволнованного разума никак не
мог заставить Холта не верить своим глазам. Всю свою жизнь он сталкивался
со смертью, и ее отпечатки были слишком хорошо известны ему. Он бы не
пожелал такого самому Господу.
Здесь, на куче грязи около могилы, были не только отпечатки чьей-то
ноги, но и округлый след размером почти с блюдце. Этот отпечаток находился
слева от ноги. А с другой стороны отпечатка и несколько сзади были
оставлены борозды, в которых явно просматривались следы пальцев, причем
эти пальцы слегка размазали землю до того, как крепко ухватились за край
могилы.
За первым отпечатком ноги он увидел второй, а затем и третий. С
обуви, видимо, осыпались пыль и грязь, которые лежали кучками на траве.
Если бы он не приехал так рано, пока еще трава была влажная, солнце
наверняка бы высушило все эти следы, и на них никто бы не обратил
внимания.
Он пожелал бы сам придти сюда попозже, он ведь мог сперва поехать на
кладбище Грейс, что он и планировал, уходя сегодня из дому.
Но он передумал, и дело было сделано.
Следы ног терялись примерно в двенадцати футах от (могильной?) ямы.
Возможно, их можно было обнаружить при более внимательном и тщательном
осмотре, но у него не было особого желания заниматься этим. А сейчас он
решил все же заняться более явными отпечатками у самого края ямы.
Это были борозды, оставленные пальцами. Перед ними было круглое
углубление, а отпечаток ноги находился несколько позади него. Что же все
это означало?
Не успел Копатель задать себе этот вопрос, как в голове у него тут же
промелькнул и ответ, сказанный тем таинственным шепотом, которым сообщал
всякие новости старина Гручо Маркс* в шоу
* Один из знаменитых американских братьев-киноактеров комедийного
жанра 30-х годов (Прим. перев.). "Выставите на пари вашу жизнь". Он вдруг
увидел все так ясно и четко, словно сам наблюдал, как все происходило,
хотя этого он вовсе не желал наблюдать. От этого зрелища бросало в дрожь.
Потому что было ясно, что здесь стоял мужчина в свежевырытой могиле.
Да, но как он там оказался?
И он ли вырыл яму или кто-то еще сделал это?
Как же получилось, что он видит теперь перекрученные корни и
разбросанные растения, которые были явно целиком выдавлены снизу, а не
сорваны сверху могилы?
Не нужно думать о мелочах. Не нужно вообще ни о чем думать. Так будет
намного проще и лучше. Либо думать только о том человеке, который стоял в
яме, глубина которой была слишком велика, чтобы из нее можно было просто
выпрыгнуть. Тогда что же он делает? Он ухватывается пальцами за край
могилы и вытягивает себя оттуда. Не Бог весть какой трюк для крепкого
мужчины, а не какого-нибудь сопливого мальчишки. Копатель еще раз взглянул
на отпечатки ног на земле и подумал: "Для мальчишки это чертовски большие
ноги. Не меньше двенадцатого размера**, если не еще больше".
** Соответствует 46-му размеру обуви по европейским стандартам (Прим.
перев.).
Руки наружу. Подтянул тело вверх. Во время этого упражнения пальцы
слегка поехали по влажной земле, поэтому в ней до сих пор остались четкие
бороздки. Наконец, ты вылез наружу, опираясь на одно колено. Вот откуда
этот округлый отпечаток. Наконец, ты вытащил и вторую ногу, поставил ее
рядом с коленом, встал во весь рост и ушел отсюда. Все так же ясно и
просто, как божий день.
То есть какой-то чудак выбрался из этой могилы и отправился погулять,
не так ли? Может быть, он просто проголодался и решил заскочить в
забегаловку Нэн перехватить чизбургер с пивом?
"Черт меня побери, но это же не могила, а сучья яма в земле!" -
громко произнес он и чуть-чуть подскочил, почти как воробей перед ним.
Да, ничего кроме этой ямы - не говорил ли он этого самому себе? Но
почему же он не увидел никаких следов работы лопатой? Почему он видит
только следы, уходящие из могилы, но нет ничего вокруг нее, доказывающего,
что кто-то до того подходил к ней, чтобы закопать того самого парня,
который потом вылез.
Ему ничего не могло прийти в голову, что же делать со всем увиденным.
Копатель предположил чисто теоретически, что здесь могло произойти
преступление, но как вы можете обвинить кого-то в грабеже могилы, в
которой ничего похожего на тело не могло лежать изначально. Худшее, что
могло прийти на ум, был вандализм, но неясно, каким образом и для чего он
был здесь совершен. Копатель Холт был совсем не уверен, что ему хочется
дальше углубляться в эту проблему.
Лучшее, что можно было сделать на его месте, это побыстрее засыпать
яму, разровнять дерн, убрать грязь и забыть обо всем этом как можно
скорее.
В конце концов, здесь же никто не был похоронен на самом деле", - в
третий раз напомнил он сам себе.
Тот дождливый весенний день помнился ему лишь отдельными эпизодами.
Да, могильная плита была похожа на настоящую! Когда ты увидел ее в руках
помощницы фотографа, она выглядела как бутафорская, это точно. Но после
того, как ее установили и украсили цветами, все, и ты сам, ощутили почти
полную ее реальность и подлинность, словно под ней действительно покоился
кто-то.
Его руки слегка вспотели от напряжения.
"Ты просто помешаешься на этом, старина", - строго сказал Копатель
самому себе и, когда воробей подскочил снова, Копатель приветствовал его
весьма нелюбезными, но абсолютно земными словами. "Убирайся чирикать к...
матери", - сказал он и подошел к последнему отпечатку ноги.
За ним, как он этого и ожидал, он увидел другие следы, размазанные по
траве. Они были на большом расстоянии друг от друга. Глядя на них,
Копатель никак не мог подумать, что парень побежал, но было ясно, что
неизвестный не терял времени даром. Через сорок ярдов он заметил следы
присутствия этого малого по отброшенной корзинке с цветами. Хотя он не мог
обнаружить дальнейшие следы, корзинка явно была в стороне от
первоначального направления движения, которое он мог видеть. Человек мог
легко обойти корзинку, но не пожелал этого. Вместо этого он отбросил ее и
продолжил шествие.
Люди, поступающие так, не были, по мнению Копателя, теми парнями, с
которыми нужно знакомиться поближе, если только у тебя нет для этого
чертовски хорошего повода.
Двигаясь по диагонали через кладбище, он оказался перед небольшой
стеной между кладбищем и шоссе. Парень вел себя как человек, у которого
есть места и дела для дальнейших занятий.
Хотя Копатель и не был сильнее в сфере воображения, чем в
повседневных делах (эти две вещи, впрочем, часто идут рука об руку), он на
мгновение представил себе этого человека, буквально увидел его: здорового
парня с крупными ногами, пробирающегося через тишину пригородного кладбища
во мраке, двигаясь уверенно и прямо, глубоко утаптывая землю своими
ножищами, отбрасывающего корзину одним пинком! Он ничего не боялся - этот
человек. Поскольку такие вещи еще происходят, в это верят некоторые люди,
они будут бояться его. Идущего большими шагами, и Бог, пощади мужчину или
женщину, попавшихся на его пути.
Птица подскочила.
Копатель вздрогнул.
"Забудь это, дружище", - сказал он себе еще раз. - Загони эту
проклятую штуковину поглубже, и никогда не вспоминай о ней!"
Загнать ее внутрь он сумел и постарался забыть, но позже в этот же
день Дек Брэдфорд нашел Холта на Стэкхоул Роуд и рассказал ему новости о
Хомере Гамаше, которого нашли сегодня утром чуть менее чем в миле вверх от
кладбища Хоумленд на дороге N_ 35. Весь город был полон ужасных слухов об
этом убийстве.
Поэтому, хотя и очень неохотно, Копатель Холт решил сходить к шерифу
Пэнборну. Он не знал, имеют ли яма и следы какое-то отношение к убийству
Хомера Гамаша, но подумал, что лучше всего рассказать об увиденном тем
людям, которым платят деньги, чтобы они разбирались во всякой чертовщине.

Глава 4. СМЕРТЬ В МАЛЕНЬКОМ ГОРОДЕ
1
Кастл Рок был, по крайней мере последние годы, очень несчастливым
городком.
Для доказательства этого утверждения можно было бы вспомнить, сколько
раз в нем отмечались удары молний, и как часто это происходило в одном и
том же месте. И вообще если перечислить все несчастья в городке за
последние восемьдесят лет, можно было бы только ими заполнить выпуск
национальных новостей. В эти годы местным шерифом служил Джордж Бэннерман,
но Большой Джордж, как его часто именовали в знак особого уважения, не мог
заниматься делом Хомера Гамаша, поскольку сам уже был на том свете. Он
пережил немало скверных происшествий, в том числе и целую серию
изнасилований с удушением, совершенных одним из его же подчиненных, но не
смог пережить рандеву с бешеной собакой на городской дороге N_ 3, когда он
был не просто убит, а буквально разорван на клочья. Оба эти случая были
чрезвычайно необычными, но ведь и сам мир - весьма странное место. И,
иногда, несчастливое место.
Новый шериф (он служил здесь уже восемь лет, но Алан Пэнборн решил
именоваться "новым шерифом" по меньшей мере до 2000-ного года, чтобы, как
он говорил жене, объяснять избирателям все свои ошибки небольшим стажем и
опытом работы в здешних местах) тогда еще не жил в Кастл Роке. До 1980
года он занимался службой дорожного движения в маленьком, но быстро
растущем городке-спутнике Нью-Йорка, неподалеку от Сиракуз.
Глядя на изуродованное тело Хомера Гамаша, лежащее в канаве позади
дороги N_ 35, он думал, что лучше бы ему не менять место службы. Было
ясно, что далеко не все несчастья Кастл Рока умерли вместе с Большим
Джорджем Бэннерманом.
Ох, успокойся - ты же не хочешь на самом деле очутиться где-то еще на
созданной Господом нашей земле. Не говори так, или несчастье действительно
обрушится на тебя и придавит твои плечи. Это ведь чертовски хорошее место
и для Энни, и для мальчиков, и оно было вполне подходящим до сих пор и для
тебя, не так ли? Почему же ты захотел убраться отсюда?
Ведь он уже когда-то занимался чем-то похожим на это, не так ли? За
время службы шерифом ему пришлось иметь дело никак не меньше чем с сорока
трупами.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11