30. Он позволил мне расплатиться и ушел.
На следующий вечер в назначенное время я сидел в «Синей птице» и ждал. Время шло.
Бывает, человек настроится на что-то, но чувствует что этого не произойдет. Так было и на этот раз. Билл Силли не пришел — ни в этот вечер, ни в следующий. Я уже больше никогда его не видел. В мой последний вечер в Цеории я еще раз зашел в «Синюю птицу» спросить бармена, не видел ли он Билла. Как и в предыдущие разы, он сказал что нет.
Это был мой последний шанс, и я спросил, не знает ли он (того звали Чарли) где живет Билл? И не знает ли он где Билл работает?
Чарли не знал этого, но сказал мне несколько слов, благодаря которым я все же поверил Биллу и написал эту главу.
«Извините, мистер», — сказал Чарли. — «Я не очень много знаю о нем. Он совсем не таков, каким выглядит. С виду хилый, но на самом деле здорово дерется».
Меня это заинтересовало, и я облек в подходящие слова свои удивление и недоверие. Кафе было пустым, мы были наедине у стойки, поэтому рассказ Чарли почти не прерывался.
"Билл приходил сюда некоторое время; он нам нравился, хотя и был очень тихим. Тихим, пока не связался с этими Риддалами. Думаю, что в каждом городе есть свои Риддалы — два брата, которые превращают жизнь приличных людей в ад. Эти двое были здоровыми как быки. Вместе весили добрых четверть тонны, делали, что хотели и даже полиция их боялась.
Так вот, примерно шесть месяцев назад вваливаются они как-то вечером сюда. Билл им приглянулся как хорошая цель. Джед — второй был Том — схватил Билла и поднял со стула. Вдруг Джед наклонился вперед. Я не увидел никакого удара, но Джед уже падал вниз лицом на пол.
Теперь на Билла пошел Том. В этот раз я увидел удар, хотя вызывал по телефону полицию. Да, я видел. Когда Том схватил его, Билл ударил прямо в подбородок. Странно, но он даже не размахнулся, как следует — просто изящный и мягкий толчок, но очень быстрый. Как бы то ни было, Том рухнул на Джеда. Прибыли шестеро полицейских. Пять минут оба брата были без сознания.
Больше Риддалы сюда не ходили, но я еще не раз слышал о победах Билла. Не знаю как он одерживал их — может быть этим же изящным мягким толчком".
Удивление и восторг — все смешалось во мне; мысль, написанная тибетцем в книге, дошла до моего сознания...
Глава 7 Мексиканский нож Если составить список наиболее типичных средств борьбы у разных народов, то он, вероятно, будет таким:
французы — ноги; англичане — кулаки; корейцы — голова; американцы — ружье; ирландцы — дубинка; мексиканцы — нож. Конечно, этот список имеет недостатки с точки зрения всех обобщений, но думаю что немногие не согласятся с ним.
Французы проявили свою любовь к ногам во время расцвета традиционного французского бокса (1825-1910); англичане свою любовь к кулакам — в период развития кулачного боя (1720-1900). Американское пристрастие к огнестрельному оружию, вероятно, может быть прослежено проницательным социологом (каких я не знаю) до использования его полицией против непокорных. Чтобы бороться против полиции приходилось тоже вооружаться. Позднее увлечение охотой сделало ружья еще более популярными. Сейчас любой юнец, которому не понравился выбор телевизионных каналов отца, может начать стрелять.
История пока не дает ответа на «почему» и «когда» относительно других пунктов в этом списке. По-видимому, в схватке ирландцы всегда предпочитали дубинку, а корейцы — работу головой.
Настолько далеко в прошлое насколько это можно припомнить, мексиканец представляется с ножом в руке. Старый рассказ о негре, который бросил в своего противника бритву, был уже очень старым в Мексике, попав в Америку. Не знаю, почему нож так популярен у мексиканцев, но уверен, что это так — во всяком случае, пока его применение не было запрещено национальным указом в 1938 году.
В этом и состоит вопрос — что же случилось, когда национальное мексиканское оружие было запрещено? Некоторые продолжают применять его и практиковаться в тактике схваток, в которых участие американцев было прискорбным. Тоби Рубин был единственным, кто продержался какое-то время — только шесть схваток до того жаркого дня в Тихуанако, когда ему вывернули кишки наружу. Ал.Миксос — американец, который присутствовал при этом — говорил, что мексиканец, сделавший свое дело, сказал просто: «Он кое-чего стоит». Было ли это верно в переносном смысле — сказать трудно, но в прямом это было совершенно верно, так как кишки Рубина было видно очень хорошо.
Тренировки и схватки производили тайно, следя за тем, чтобы поблизости не было представителей власти. Можно было прекратить схватку при потере крестика, и редко тогда случался смертельный исход. Он едва не случился в одной из схваток, которую я видел, хотя вид у обоих бойцов был такой, как будто их бодали быки. В некотором смысле бои на ножах были более почетны, чем бои быков или петушиные бои.
Противники дрались добровольно, но предварительно злили друг друга, и, как я говорил, могли прекратить ведение боя в любой момент, избежав смерти.
Но я отвлекся, время сыграло свою роль, и после запрета в 1938 году действительно великих мастеров боя на ножах было не очень много. Их можно пересчитать на пальцах одной руки.
Хосе Гомес — один из великих. После запрета Хосе продолжал тренироваться, но уже никогда не дрался. Причиной этому было, как он сказал потом, то, что хотя он и был мастером боя на ножах, но еще больше он был патриотом-мексиканцем, и решил подчиняться законам своей страны.
Боец не прекращает стремиться к бою. Когда в Японии самураи «потеряли» свои мечи, кэндо и дзюдзюцу стали еще популярнее; многие самураи просто поменяли оружие. То же самое сделал и Хосе. Не было удивительно, что оружием, которое он выбрал, стали вытянутые вместе вперед пальцы рук, напоминающие его излюбленный нож. Оружие это оригинально. Его применяют китайцы, японцы и другие, но искусство Хосе было наивысшим со всех точек зрения. Он знал анатомию, а значит и цели для атак, знал постановки тела, движения, делая чудеса в обороне. Прежде всего Хосе знал свое оружие, сделав руки мощными и прочными, тренируя каждый палец. Он поднимал большие тяжести поочередно каждым пальцем в течении многих часов в день, засовывал пальцы в муку, затем в песок, и, наконец, в гальку. Его оружие было продуктом многих лет тренировки. Хосе разбивал несухие сосновые доски в 10см толщиной и дубовые в 2,5см. Это было очень страшное оружие. Кулак укорачивает длину атакующей руки, а кончики атакующих пальцев — удлиняют. Кулак расширяет площадь соприкосновения и это рассеивает силу удара, а вытянутые пальцы прекрасно концентрируют атаку.
Более того, кончики пальцев не останавливаются на поверхности. Они проникают внутрь с катастрофическими последствиями для внутренних органов, но при этом у Хосе были некоторые оговорки. Я сказал, что «нож» может быть прекрасным оружием против глаз противника, однако Хосе ответил: «Я никогда не применяю своего оружия выше шеи противника, чтобы последний всегда видел победителя в конце схватки».
Думаю, что в этом тоже сказалось знание им анатомии. Голова — это ведь почти сплошные кости, глаза тоже относительно защищены. А ниже шеи — и целей больше, и меньше дистанция возврата руки для защиты.
Хосе утверждает, что эта система является его собственной, ни у кого он ее не заимствовал. Затем внес небольшую поправку. Из некоего китайского источника, какого конкретно — не уточнил, он получил лекарство, которое ежедневно принимал. Он сказал мне — и то же самое я слышал от многих китайцев — что закалка твердости кончиков пальцев может привести к слепоте. Поэтому Хосе стал принимать лекарство, так как после первых тренировок у него стало ухудшаться зрение.
Вот один из методов, который показал мне Хосе. Когда противник подходит к вам близко спереди, вытянутые пальцы правой руки нужно воткнуть в верхнюю часть его левой стороны, и одновременно пальцы левой руки — в правую руку или глотку. Правая ладонь повернута вверх, а левая — вниз. Эти ножи водятся внутрь с мощью, исходящей из плечей. Этим способом можно воистину разорвать человека.
Читатель может спросить — как лучше атаковать: с ладонью вверх или вниз? Хосе сказал, что это не имеет особого значения, хотя он, атакуя глотку, предпочитает держать ладонь вниз.
Вот и все, что я узнал от человека, несклонного выдавать секреты. Хосе был лаконичным, но говорил и демонстрировал. Сейчас ему уже больше шестидесяти, мастер все еще живет в этом жарком маленьком городке (он просил меня не указывать название); вероятно, Хосе все еще дерется когда этого требуют обстоятельства. Последнее, что я слышал о нем — у него было 14 победных боев! Сейчас, наверное, куда больше. Конечно, Хосе уже стар, но с таким замечательным грозным оружием он может жить еще долго...
Глава 8 Кантонский штопор Любой настоящий мастер каратэ признает эффективность производимых на первый взгляд без усилий «мягких» ударов — похожих на удар кнута — у различных китайских бойцов, которых они встречали. Скорость ударов превосходит их возможности. В действительности они не такие уж мягкие, какими кажутся. Большинство этих бойцов практикует ту или иную форму шаолиньского стиля. Само каратэ — лишь одна из форм этой многообразной системы. В более древних вариантах шаолиньского стиля кулак был только малой частью, скажем, одной десятой; большое значение имели удары открытыми ладонями и другими частями тела.
Несмотря на это кулачные методы Шаолиня экономичны и эффективны. Кулак делается твердым — «формируется» — а затем участвует в многочисленных атакующих и защитных последовательностях. Я провел сотни часов, изучая эти движения, и должен отвести им высокое место в царстве искусств невооруженной борьбы.
Но ухо — это враг. Во время одной из дискуссий о кулачной системе Шаолиня осенним днем в Маниле (1954г.) старый лысый китаец упомянул о «синъи». Я спросил его об этом методе. Он ответил, что сам знает мало, но есть один купец в восточной части города, по имени Вонг Му-та, который является лучшим мастером этого искусства на Филиппинах. Может ли он устроить интервью? Китаец согласился.
У Вонг Му-та была маленькая текстильная лавка, чистая, но неопрятная. Хозяин был таким же. Около ста килограммов веса, волосы на мясистом лице выглядели так, как будто их расчесывали полотенцем. Его костюм был чистым, но в каком-то беспорядке, видимо, не мог соответствовать пропорциям этого человека. С первого взгляда я почти отказался от надежды на успех цели. Однако манеры купца оказались лучше, чем внешность. Он усадил нас и подал бренди быстрее, чем мы успели как следует усесться. Итак, я хотел изучить «синъи». Он сказал, что с удовольствием будет моим учителем, добавив с показным удовлетворением, что сделает это бесплатно.
Я поспешил сказать, что собираюсь покинуть Манилу меньше, чем через месяц, и не могу надеяться изучить что-либо за столь короткий срок, а хочу лишь увидеть демонстрацию этого метода и сравнить его с шаолиньской системой.
Вонг при этом недовольно фыркнул, хотя его друг, сидевший рядом со мной, был известным мастером шаолиньской системы.
«Шаолинь», — сказал он, — «вначале был хорошей школой, но сейчас выродился в чисто внешнее искусство сильной руки. Синъи — внутренний метод, более мягкий, тонкий и намного боле эффективный. Методы Шаолиня зависят от внешней силы, мощи и стремительности. Синъи — нет. Здесь нет нужды в размахе — можно нанести удар противнику с нескольких дюймов и даже с большим эффектом, чем боец Шаолиня может ударить с полуметра».
Я сказал: «То, что вы говорите, противоречит всем западным представлениям о боксе. У нас есть короткие удары, но просто невозможно создать достаточную мощь, чтобы нанести сильный удар с расстояния в несколько сантиметров. По-моему, в это трудно поверить».
Вонг усмехнулся: «Ответ, конечно, может лежать в демонстрации, и все же в начале скажу словами. В западном боксе и в системе Шаолиня удары наносятся прямо, по прямой линии. В синъи совсем не так. Мы наносим удар по внутренним органам, а не по внешнему обрамлению. Наши удары более сфокусированы и имеют больший эффект. Слова не заменяют дело. Давайте я вам покажу».
С этими словами Вонг Му-та продемонстрировал различные приемы синъи. Особенно запомнился мне штопорный удар кулаком. Это был вариант основного приема синъи, который Вонг выучил в Кантоне много лет назад. Описываю его для читателей.
Сожмите кулаки обычным путем; суставы пальцев должны быть расположены вертикально а не горизонтально. Ноги на ширине плеч; вытяните правую руку почти на полную длину, несколько согнув ее в локте; правый кулак — на уровне носа, но немного ниже. Теперь вы — в 7см от диафрагмы противника.
Без заметных мыслей о силе сфокусируйте удар по его пути; выпрямите руку, одновременно закручивая кулак на четверть оборота против часовой стрелки (влево). Будьте уверены, что сделано именно четверть оборота; если больше, то возможны фатальные последствия. Закручивание внутренне фокусирует удар, направляя его на малую кишку и еще глубже — в поджелудочную железу. Закручивание должно проводиться с вытягиванием руки.
Этому нельзя научиться за день, за неделю или за месяц. Если читатель имеет возможность практиковаться по часу в день, то может овладеть этим. Одно замечание — появление и использование ци будет обсуждаться в следующей главе, так как это — достаточно сложный вопрос.
Поверьте мне, на Востоке вовсе не владеют монополией на это искусство. Сейчас я могу любой рукой нанести штопорные удары, другие — тоже. В Токио в 1961 году профессор Уильям Фуллер спросил, знаю ли я синъи? Я сказал: «Немного знаю». Он же изучал штопорный удар более десяти лет! Потом Фуллер спросил, не хочу ли я попробовать его технику? Я согласился.
Он встал в основную стойку и слегка коснулся меня правым кулаком. Эффект был мгновенным! Я нагнулся, меня стошнило... Штопорный удар, короткий и мягкий — высшая форма боевого искусства. Изучайте его, применяйте его, но берегитесь опасностей!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10