Она связана боем с одним из фрегатов, и ей крепко достается.
— Ладно, пошлите туда кого-нибудь. Мы не можем позволить им еще раз ударить в этот борт.
Координатор поднял голову:
— Сэр, эскадрилья Дуро просит чести защищать наш фланг.
Ведж на секунду задумался. Эскадрилья Дуро была чем-то вроде джокера в колоде. Она представляла собой сборище пилотов с боевым опытом и без такового, которые решили посвятить себя освобождению родной системы.
Тот факт, что сейчас они сражались именно в этой системе, мог по разным причинам создать проблемы.
Но, похоже, особого выбора не оставалось.
— Передайте им «добро», но без благодарности, — сказал Ведж.
— Появилось еще три корабля, сэр, — доложила лейтенант Сел. Заминка в ее голосе могла свидетельствовать о начале паники.
— Теперь уже все, — произнес Ведж. — Да, лучше бы оно так и было. Соедините меня с генералом Бел Иблисом.
Спустя несколько секунд появилось голо-изображение пожилого генерала.
— Подкрепления уже здесь, — сказал Ведж. — Посты слежения сообщают, что они проследовали по Кореллианской торговой оси, так что, скорее всего, это наши приятели.
— Не слишком ли их много для вас, генерал Антиллес? — спросил Бел Иблис.
— Надеюсь, что нет, сэр. Ваши силы готовы?
— Мы уже в пути. Удачи, генерал.
— И вам того же.
Изображение пропало. Ведж угрюмо поджал губы и стал слушать донесения.
Они провели целый стандартный день в тяжелых боях, потратив несколько часов на преодоление внешнего пояса системы обороны Дуро. С внутренним поясом пришлось повозиться немного больше, но они уже были близки к финишу, когда прибыли подкрепления йуужань-вонгов.
Подкреплений Ведж ожидал — по сути, он рассчитывал, что они появятся — однако враг ударил быстро и сильно. Ситуация изменилась, и теперь уже йуужань-вонги имели минимальный перевес, что, опять же, не являлось неожиданностью.
Это тоже было в рамках нормы: они пришли сюда не за победой. Но и уйти пока не могли.
— Приготовить гравипроекторы, — приказал Ведж.
Четыре новых йуужань-вонгских фрегата вошли в систему Дуро, еще больше изменив соотношение сил.
— Сэр?
— Включить заграждение.
На огромном корабле заработали генераторы гравитационного поля. То же самое происходило на «Памяти Итора» и «Оловине».
Занимая позиции вокруг йуужань-вонгского флота, они не дадут вонгам покинуть систему — по крайней мере, до тех пор, пока периметр заграждения не будет превращен в космическую пыль.
Конечно, при этом ни один из кораблей Галактического Альянса также не сможет уйти.
— Прекратить атаку и переформироваться для сдерживания, — спокойно сказал Ведж. — Я хочу, чтобы ни один из этих кораблей не удрал в гиперпространство.
— А как же Дуро, сэр? — спросила Сел.
— Дуро больше не наша забота, лейтенант.
— Так точно, сэр, — ответила Сел, явно сбитая с толку.
Хорошо. Если его собственные люди сконфужены, надо надеяться, что вонги тем более.
Корабли Альянса прекратили натиск и построились широкой полусферой, прижав флот йуужань-вонгов к планете. Вонгам снова была отдана выгодная позиция, которую у них ранее отнял Ведж своей атакой, но в то же время они оказались еще более крепко заперты в системе.
— Держать линию, — скомандовал Ведж. — Стоим на месте.
Разнести группировку на такое расстояние означало дать йуужань-вонгским кораблям очевидное преимущество, но вонги, казалось, пребывали в нерешительности. Возможно, они подозревали очередную из серии ловушек, в которые так часто попадались в последнее время.
Однако осторожность никогда не была отличительной чертой йуужань-вонгов, тем более что теперь они имели явный численный перевес. Несколько линкоров двинулись в атаку на стену, составленную из кораблей Альянса.
— У них есть собственные тральщики? — спросил Ведж.
— Нет, сэр.
— Хорошо.
— Так точно, сэр. Сэр, коммандер Юрф Кол просит разрешения поговорить с вами.
Ведж подавил вздох.
— Давайте.
Спустя секунду появилось голо-изображение коммандера-дуро. На его плоском лице нельзя было разобрать никаких человеческих эмоций, но Ведж имел достаточно опыта общения с дуро, чтобы знать, что он излучает холодную ярость.
— Коммандер, — сказал Ведж, приветствуя его кивком головы.
Но дуро без обиняков перешел к делу:
— На какую космическую трассу вы сворачиваете, генерал Антиллес? Я сегодня потерял хороших пилотов, а сейчас, похоже, вы оставляете нашу цель врагу.
— Я уверен, коммандер, что вы так же осведомлены о положении дел, как и я, — ответил Ведж. — Прибытие вражеских подкреплений сделало дальнейшее наступление невозможным.
— Тогда зачем вы включили гравипроекторы? Это не имеет смысла. Я в курсе, что у нас в резерве кораблей вдвое больше. Вызовите их, и покончим с этим.
«Спокойствие», подумал Ведж.
— Вам, вероятно, не известно, что йуужань-вонги располагают средствами для прослушивания наших переговоров, — негромко произнес он. — Вам, вероятно, не пришло в голову, что вы только что выдали врагам важную информацию?
— Если мы сотрем этих врагов в порошок, эта информация мало им поможет. Я не знаю, почему вы хотите удержать их здесь. Даже сейчас у них нет решающего перевеса — мы все еще можем победить, если атакуем их, а не будем заниматься непонятно чем. А с небольшой подмогой преимущество точно будет на нашей стороне.
— Коммандер, я понимаю, что это ваша родная система. Я понимаю, что для вас этот бой — личный. Фактически это одна из причин, почему я командую этой операцией, а вы — нет. Вы согласились сражаться под моим командованием, и вы будете делать, что вам прикажут. Вы меня поняли?
— Я понял, что вы напартачили с самого начала. Мы бы одержали победу в первые несколько часов, если бы вы послушались моего совета.
— Это ваше частное мнение, — отвечал Ведж. — Мое мнение иное. И именно оно сейчас имеет значение.
Глаза дуро сузились:
— Когда это все закончится, Антиллес…
— Лучше подумайте о настоящем, коммандер. Вонги пытаются продраться сквозь нас и открыть второй фронт. Если им это удасться, наши возможности заметно сократятся.
— Это вы ограничиваете наши возможности. Всего два фрегата, и…
Ведж не дал ему закончить.
— Запомните, коммандер, — сказал он, — причем быстро. Никакого резерва нет, и я еще не готов покинуть эту систему. Делайте свое дело, коммандер, и все будет хорошо.
Кола это не убедило.
— Предупреждаю вас, генерал Антиллес, — процедил он. — Если вы не объясните мне все, я заставлю вас это сделать.
— Выполняйте приказ. Точка, — отрезал Ведж.
— Генерал… — начал дуро, но Ведж махнул рукой, обрывая контакт. Он вернулся к боевым сводкам. Атака была похожа на отвлекающий маневр с целью стянуть его сеть в одном месте, в то время как настоящий удар планировался в другом. Но где именно?
Тактические компьютеры напряженно трудились над ответом. По прикидкам Веджа, если йуужань-вонги не извлекут на свет чего-нибудь сногсшибательного, он сможет сдерживать их без значительных потерь еще пять или шесть часов. Этого должно было хватить. Ведж всмотрелся в карту системы Дуро, построенную по данным разведки — правда, йуужань-вонги оккупировали систему более двух лет назад, и данные эти немного устарели, если не сказать больше. Но в данный момент неприятные сюрпризы были последней вещью, которая его интересовала.
Сюрприз, однако, преподнесли не йуужань-вонги, а свои.
— Сэр, — доложила координатор, — «Дпсо», «Алое Сердце» и «Кориолис» покинули строй, и с ними вся эскадрилья Дуро.
— Вот как, — Ведж сделал глубокий вдох. — Вызовите опять Юрфа Кола, немедленно.
Через несколько мгновений снова появилась голограмма дуро.
— Коммандер, — произнес Ведж, стараясь сохранять ровный тон. — Должно быть, где-то сбой в связи. Как я вижу, вы формируете атакующий клин, хотя вам было приказано оставаться на месте.
— Я выхожу из-под вашего командования, генерал Антиллес, — отвечал Кол. — Мы не будем торчать вхолостую в своей родной системе без хорошего обоснования. Вы отказались дать мне такое обоснование. Раз вы не желаете продолжать освобождение Дуро, я вынужден сделать это сам.
— Вы совершаете самоубийство и ставите под угрозу всю миссию.
— Нет, если вы последуете за мной.
— Не последую.
— Тогда наша гибель будет на вашей совести.
— Я не блефую, коммандер Кол.
— Это вы проложили этот курс, Антиллес.
— Коммандер…
— Вы в прошлый раз меня оборвали. Я отвечаю вам тем же. Следуйте за нами, или как хотите.
Связь прервалась, и Веджу оставалось лишь беспомощно смотреть. Корабли дуро вышли из периметра, построились и двинулись в атаку на самое большое скопление вражеских кораблей.
— Сэр, — доложила Сел, — дуро попали под плотный огонь.
— Вижу, — произнес Ведж.
— Сэр, что они делают?
— Они пытаются заставить меня атаковать, — ответил Ведж.
— Так это не блеф, сэр?
Между кораблями дуро и йуужань-вонгским авангардом бушевал световой шторм.
— Нет, — молвил Ведж. — Это не блеф.
Он повернулся к координатору.
— Никому не покидать строя, — приказал он. — Никому.
— Сэр, они будут перебиты.
— Да, — отрывисто бросил Ведж. — Будут.
На протяжении нескольких часов корабли дуро один за другим исчезали в сполохах плазмы. Спустя три часа после того, как не стало последнего из них, на пульт связи пришло новое сообщение. Ведж приказал выключить гравипроекторы, и флот Галактического Альянса ушел в гиперпространство, снова оставив Дуро в руках йуужань-вонгов.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Кривая улыбка — знак притворного почтения — прорезала перекошенное лицо Оними.
— Дражайшая Нен Йим, — прокаркал он. — Как восхитительно твое общество!
«Как отвратительно твое», подумала Нен Йим. Вслух она этого не сказала, да и не было нужды. Щупальца ее живого парика съежились от омерзения, а многопалая рука мастера сжалась в кулак.
Если шут Верховного Владыки и заметил что-нибудь, он не подал виду, а продолжал стоять, скалясь на нее, как будто они были родичами по яслям и вместе смеялись над веселой шуткой. Но они не были родичами; она являлась самой влиятельной из всех формовщиков, а он — самым отталкивающим из «опозоренных», существом, на котором боги оставили вечную печать несомненного осуждения. Почему Шимрра, избранник богов, Верховный Владыка всей их расы, выбрал его в качестве посланца, было совершенно за пределами понимания формовщицы. Уже просто находиться в его присутствии было более чем оскорбительно — это была чистая мука, особенно когда Нен Йим вспоминала, что в прошлом эти пальцы прикасались к ней, когда этот шут переоделся мастером-формовщиком. Вряд ли она такое забудет.
Уже за одно это он заслуживал самой позорной смерти, какую только можно было представить. Нен Йим строила планы убийста Оними, даже когда думала, что он ее начальник и благословен богами. Сейчас, когда она располагала необходимыми средствами и знала, кто он на самом деле, она просто не осмеливалась.
Но мечтать она все же могла.
Оними жеманно улыбнулся.
— Твои помыслы взывают ко мне, — сказал он. — Твои щупальца жаждут моих прикосновений. Я это вижу, Нен Йим.
«Все-таки он что-то заметил, — с неудовольствием подумала Нен Йим. — Просто он принял это за страсть».
— Ты пришел с каким-то поручением, Оними, или чтобы отнимать у меня время на дурацкие разговоры?
— Дурак не о дурацком просит разговоре, — заявил Оними и подмигнул, как будто это действительно что-то значило.
— Ладно, как хочешь, — вздохнула Нен Йим. — Ты принес приказ от Верховного Владыки?
— Я принес лакомство, — изрек Оними. — Пухлый волдырь от богов, подарок для моей маленькой дорогой…
— Называй меня «мастер», — сухо сказала Нен Йим. — Я тебе не «маленькая», и вообще я тебе никто. Ближе к делу. Чего бы ни хотел от меня Верховный Владыка, я сомневаюсь, что ему охота зря тратить мое время, когда столько еще нужно сделать.
Уголком глаза она заметила, как ассистентка подавила улыбку, и решила, что нужно будет сделать ей выговор.
Глаза Оними расширились. Он приложил палец к губам, наклонился ближе и прошептал:
— Быстротечное время глотает часы, пожирает дни, месяцы и годы, улетают они, словно газ.
Нен Йим не ответила. Да и какой ответ был здесь уместен?
Но Оними сделал жест, и она с большой неохотой последовала за ним по коридору, освещенному люминисцентными грибами — мимо лабораторий своего центрального дамютека. Здесь она занималась своей еретической наукой, создавая чудеса, необходимые йуужань-вонгам, чтобы занять законное место в галактике неверных. Когда они вошли в коридор, закрытый даже для нее, в формовщице начало расти любопытство, и ей было уже легче игнорировать фальшивое пение шута, богохульно описывавшего древним октаметром некоторые занятия богини Йун-Харлы, о которых Нен Йим, к счастью, никогда не слышала.
Да уж, по дороге она наслушалась всякого.
Наконец они пришли в какое-то тускло освещенное место. Впереди виднелось что-то большое, неправильной формы. От него исходил свет — слабое изменчивое сияние, такое нежное, что его можно было принять за реакцию глаз после темного коридора.
Нен Йим подошла ближе и протянула вперед свою рабочую руку, чтобы попробовать ЭТО на ощупь. Поверхность оказалась ровной, почти гладкой. Здесь чувствовались длинные углеродные цепи, вода и силикаты. Эти ощущения были хорошо знакомы формовщице.
— Оно живое, — прошептала она. — Что это?
Она нетерпеливо взмахнула рукой:
— Мне нужно больше света.
— Глаза — самые прожорливые из органов чувств, — фыркнул Оними. — Они всегда хотят больше всех, но часто говорят меньше всех.
Тем не менее зажглось что-то более яркое и осветило всю эту штуку. Гладкая — вот каково было первое впечатление. Гладкая, как стекло криволинейная поверхность состояла из четырех вытянутых ромбов — острых, как иглы, с одной стороны и закругленных с другой. Эти четыре сегмента каким-то образом соединялись вокруг центральной оси, хотя невозможно было увидеть, как именно. Нен Йим вспомнился таафур — морской зверь, ныне существовавший лишь в виде генетической карты в кахсе памяти у формовщиков, а также в ее биотехнологических потомках.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35