Они не выдержали бы сравнения с тем высоким уровнем жизни, к которому она привыкла.
Но она по-прежнему восхищалась пустыней. Ее попытки узнать свою семью не увенчались успехом, но неудача только придала ей упорства.
Он ни в малейшей степени не хотел иметь отношение к ее поискам. Каждое сознательно прожитое им мгновение жизни было для него борьбой – он старался забыть, что в нем течет индейская кровь. Жажда Осени стать частью племени причинила ему страдания.
– Джесс, – прошептала Осень, поднимая голову.
Он не мог отвести от нее взгляда. Глаза ее – блестящие и черные, как бусы из камней, которые обычно носила на шее Дайя, – светились заботой и доверием.
– Ты беспокоишься? Тебе нехорошо?
– Все в порядке. Просто я думаю о прошлом.
– Оно не дает тебе покоя?
Удачно сказано, подумал он.
– Я думал, что уже избавился от всего, что связывало меня с племенем, а вчера ночью…
– Когда человек попадает в беду, он всегда возвращается к истокам, давшим ему силу.
Да, он не хочет идти путем племени. Да и не попал он ни в какую беду. Конечно, он пережил самые трудные дни в своей жизни. Он вспомнил дни, проведенные в Гондурасе, где обучал контрас, о том, как ощущал дыхание смерти, когда преследовал торговцев наркотиками через панамскую границу. И если честно, он всегда прибегал к тому, чему научила его Дайя.
Ему вспомнился образ Дайи. Ее пророчества эхом отзывались в памяти. Когда дело коснется любви. Он посмотрел на Осень. Его охватило странное, но приятное чувство – желание защитить ее, прижавшуюся всем телом к нему, полную тревоги.
– Ты знаешь, я кое-что нашла, пока находилась в ловушке – в той пещере. – Она подвинулась, положив свою руку поверх его.
Единственное, что он мог сделать – это сосредоточиться на том, что она говорит.
– Ты поняла, в чем источник твоей силы?
– Да. И, кроме того, я узнала, что найти пыталась его не там, где надо. Я думала, что очень важно, чтобы меня признал клан. Мне казалось, что я сумею быть такой, какая я есть на самом деле, пока не разделю с ними их образ жизни.
Он не мог объяснить себе, почему он чувствует, как исчезает его способность воспринимать ее слова, как у него появляется желание не слышать того, что она говорит. Он уже однажды пытался бороться с этим и проиграл.
– Кто ты – не зависит от одобрения других.
– Теперь я знаю это, но мне было очень больно, что Арло и остальные не признавали меня. Я до сих пор не понимаю, почему они старались держать меня в стороне от деда.
Джесс постарался подавить растущее в нем чувство вины. Он был прав, предупреждая Арло об Осени. Не было никаких доказательств тому, что она невиновна. Такое положение дел не упрощало его собственных взаимоотношений с кланом.
– Ты не должна относить это лично к себе.
– Да, конечно. – Она пожала плечами и вдруг вздрогнула от боли, которую вызвало резкое движение. – Что я тогда должна думать? Я знаю, что они делали это не просто потому, что во мне течет индейская кровь, многие дружат с белыми…
Он прервал ее тираду, спокойно заявив:
– Это моя вина, что они не хотели принимать тебя.
Его слова лишили ее дара речи. Какое-то время она с изумлением смотрела на него, и ему стало не по себе под ее испытующим взглядом.
– Я рассказал тебе о своих подозрениях в связи с наркотиками.
– Они тоже замешаны в этом деле? – В голосе ее слышалась тревога.
– Твой дядя помогал мне поддерживать контакт с резервацией. Долгое время активность дельцов приходилась на его территорию.
– Ты хочешь сказать, что клан имел отношение к наркотикам?
– Не непосредственно его семья, а некоторые из племени получали за это плату. Резервация находится под юрисдикцией навахо, так что правительство не может их тронуть.
– А у них есть собственная полиция?
– Да, – подтвердил он. – Нередко клану удавалось защитить своих членов от наказания федеральных властей, даже в тех случаях, когда было известно о переправке партии наркотиков.
– Тогда каким же образом тебе помогал мой дядя.
– Не забывай, что он верен традициям племени. Он ненавидел белых, но еще больше ненавидел тот вред, который приносят наркотики. Он хотел избавить резервацию от этого зла.
– И он считал, что я – часть этого зла?
Джесс в смущении отвернулся, на лице отражались испытываемые им чувства. Он знал, что она оправдывает его поведение по отношению к ней, но страдал не меньше от сознания этого.
– Твой дядя и я много лет проработали вместе, чтобы избавить эти места от чумы.
– Не могу представить, что наркобизнес здесь принял такой широкий размах, что об этом стоило бы волноваться. В этих краях ведь не так уж много людей.
– Именно поэтому здесь удобно организовывать отличный перевалочный пункт. Самолетами переправляют груз через границу. Обычно приземляются в отдаленных частях резервации.
Он провел рукой по лбу, словно пытаясь снять боль. Сказывалась бессонная ночь, пережитое волнение.
– Дельцы наркобизнеса обычно привлекают к завершающему этапу операции индейцев. На этот раз они перехитрили нас, действуя на территории моего ранчо.
– Никто не должен знать, кто ты.
– У нас надежное прикрытие.
– И вас много?
Он сжал челюсти. Он и так сказал слишком много. Ей лучше не знать о Вальдесе и других.
– А Большой Хозяин? Он тоже подозревает меня? – В ее голосе он уловил настороженность.
Осень затаила дыхание в ожидании ответа, но она непременно должна знать правду.
– Твой дядя хотел рассказать обо всем Большому Хозяину, но мы посоветовали ему не делать этого. Чем меньше людей знает, тем лучше.
– А Томас и Ли?
– Они знали.
Конечно, они должны были знать. Государственные правоохранительные органы, вероятно, работают в тесном контакте со спецслужбой Джесса. Она думала о том, что дядя подозревал ее в причастности к шайке дельцов. Неудивительно, что все они вели себя так сдержанно по отношению к ней. Ей еще повезло, что она вообще увиделась с Большим Хозяином.
Джесс прервал ее размышления.
– Большому Хозяину было очень трудно. Он разрывался между желанием принять тебя и просьбами своих сыновей.
– Он считает, что они отказались от моей матери.
– Я не знаю, как они относились к ней. Тебе придется спросить самой.
Она закрыла глаза, полные печали, которая пришла к ней, когда она поняла, что ничего уже не сможет выяснить с Арло. Слишком поздно.
– Ты считаешь, что Арло умер с уверенностью, что я…
– Нет. – Он прижал к ее губам кончики пальцев, не давая ей договорить. – Он наверняка понял, что ты невиновна. Если бы ты работала на них, они не стали бы избивать тебя до потери сознания.
– Арло тогда стоял рядом. – Она испытывала чувство облегчения, зная, что он узнал о ней правду, – Он пытался спасти мне жизнь. Вот поэтому они и застрелили его. Он умер из-за меня.
– Не вини себя. Так уж случилось. Никто не мог предвидеть подобное.
– Как мне вынести это? – Она спрятала лицо на его груди, стараясь умерить невысказанную боль.
Он крепко обнял ее за плечи.
– Не думай об этом. По крайней мере, он умер, зная, что ты не в чем не виновата. Это что-то да значит. И Большому Хозяину станет легче пережить утрату.
Она глубоко вздохнула и постаралась взять себя в руки. Тело ее запротестовало, когда она высвободилась из объятий Джесса и села.
– Ты прав. – Неуверенность, звучавшая в голосе, выдавала ее. – Пора двигаться. – Раздумья причиняют ей слишком много страданий.
– Подожди, я помогу тебе. – Джесс поддержал ее, когда она стала подниматься на ноги. – Ты еще слаба.
На мгновение у нее закружилась голова. Джесс придержал ее за локоть, и она с радостью приняла его поддержку. Жара только ухудшала дело.
– Я обещаю, что не стану пить. Позволь мне только помочить ноги.
Джесс заколебался, потом повел ее к воде.
– Ты права. Жарко. Я и сам не прочь искупаться.
Ей понадобилось немного времени, чтобы разуться. Она не стала снимать свою изорванную одежду. Через несколько мгновений она скользнула в прохладную воду. Сначала от холодной воды заныли ссадины, но после первоначального шока прохладная жидкость принесла облегчение.
– Просто божественно, – вздохнула она, оборачиваясь к Джессу.
Он снял ботинки и начал сбрасывать рубашку. На солнце кожа его блестела, на руках играли крепкие мускулы. Осень с восхищением смотрела на стройные линии его мужской фигуры – широкие плечи сужались к талии, плоскую поверхность живота пересекали складки.
Перехватив ее взгляд, он замер. На фоне природы пустыни он выглядел сильным и мужественным, словно воин, собирающийся взять то, что по праву ему принадлежит.
Он медленно шагнул в воду. Он приближался к ней, и вода поднималась выше – сначала она закрыла его обтянутые джинсами бедра, потом талию и, наконец, оставила ее взору только его обнаженную грудь. Ей хотелось коснуться его, но она не смогла пошевелиться.
– Теперь ты чувствуешь себя лучше? – Голос его звучал напряженно, и Осень понимала, что он испытывает такое же волнение, как она сама.
– Думаю, что останусь здесь до конца своих дней.
Он, успокоенный, засмеялся. Еще шаг – и он оказался рядом с ней.
Осень оставалась неподвижной, вода доходила ей до груди. Из-под полузакрытых век на нее смотрели его серебристые глаза. Они лучились желанием и страстью.
Ее сердце колотилось все сильнее. Этот человек спас ей жизнь. Он отбросил свои сомнения и отправился на ее поиски. Ей хотелось сказать ему, как много он значит для нее, но не сумела выговорить ни слова – горло сжал спазм.
Не произнеся ни слова, он пододвинулся ближе к ней. Вода переливалась от его голой груди к ее. Мягкие струи ласкали ее тело. Интересно, не передает ли вода чувства, владевшие ими?
Он коснулся под водой ее рук и поднял их на поверхность. Он посмотрел на синяки, покрывавшие их, нежно дотрагиваясь до тела подушечками пальцев.
– Кажется, порезы неглубокие. – Его дыхание опаляло ее лицо, охлаждая влажную кожу. – Тебе совсем немножко будет больно.
Она сжала кулаки, чтобы он не смотрел на ее изуродованные руки.
– Они скоро снова станут красивыми, как прежде. Это быстро пройдет. У меня есть лечебные травы. Их дал мне твой дед.
Его слова удивили ее. До сегодняшнего дня она не подозревала, что Джесс обладает опытом по части врачевания. Она ничего не стала спрашивать. Приняла подарок Большого Хозяина. Ей было приятно, что он волновался за нее.
Из заднего кармана Джесс вынул платок и вытер грязь с ее рук. Его нежная заботливость успокаивала ее душевные раны, а прохладная вода залечивала физические.
Закончив протирать ей руку, он сунул носовой платок в карман. Медленно он начал расстегивать ее рубашку. Сначала он расстегнул верхние пуговицы, потом немного подождал, чтобы дать ей возможность возразить, если она против того, что он делает. Она не двигалась.
Рубашка свободно затрепетала, и он скинул ее с плеч. Она соскользнула вниз. Она едва заметила это боковым зрением. Ее внимание сосредоточилось на его все более ускоряющемся пульсе. Кровь билась на шее с такой же частотой, как и ее собственная.
Ветерок ласкал ее обнаженные плечи. Вода заливалась между грудями, по-прежнему покрытыми черным кружевом. Он провел ладонями по ее рукам, погладил плечи и, наконец, коснулся ямки на шее. Он стал нежно проводить по ней кончиками пальцев, пока они не замерли около ее рта.
Теперь все его внимание сосредоточилось на ее губах, которые под его горячим взглядом дрогнули. Он обхватил ее за подбородок и потянул вниз, пока их губы, наконец, не встретились.
Он оторвался от нее, только когда почувствовал, что ей трудно дышать, и улыбнулся. Его пальцы ласкали ее шею.
– Теперь ты чувствуешь себя лучше?
Она опустила голову в знак согласия.
– Но от этого мне не стало ничуть прохладнее, – добавила она.
Его сильный искренний смех разносился по каньону.
– Теперь давай приступим к твоему лечению.
Она с улыбкой выразила свое согласие, не смея сказать ему, что предпочла бы кое-что другое. Она снова сдержалась, еще не вполне доверяя своему инстинкту. Она чувствовала, что недостаточно окрепла после ночи, проведенной в пещере.
Джесс, вероятно, понял ее сомнения и сменил свое явное отношение к ней как мужчины на более нейтральное.
Он снова достал платок и стал осторожно, стараясь не причинить боли, обтирать грязь с ее тела.
Она старалась оставаться безразличной к его прикосновениям, но это давалось ей с большим трудом. Его обнаженная грудь блестела на солнце. Ей хотелось дотронуться до его бронзовой кожи. Его влажные волосы прилипли к щекам. Ей хотелось запустить пальцы в густые пряди. Он крепко сжал губы, стараясь не выдать своих чувств. Ей хотелось провести рукой по его крепкому телу и ощутить его мужскую силу. Она ничего не сделала, оставаясь неподвижной. Наконец, она больше не смогла терпеть. Она выхватила носовой платок из его рук и провела им по тугим мускулам на его груди, спине, руках. Его глаза были полны желания. Ее сердце было полно любви.
Ее мысли прервал крик орла. Он пролетал мимо, его зоркие глаза высматривали добычу.
– Быстрый Орел, – пробормотала она.
Джесс отступил назад, желание, светившееся в его глазах, исчезло.
– Что ты сказала?
– Орел! – Она показала на птицу, парившую в вышине. – Быстрый.
– Моя бабушка рассказывала, что о моем имени мне напомнит женщина.
Его отстраненный тон озадачил ее не меньше, чем его слова.
– Быстрый Орел – такое имя тебе дали индейцы?
Он начал было отрицать это, потом передумал и кивнул:
– Женщины в семье называли ребенка таким именем, которое, как им казалось, выражает особенности его характера.
Несмотря на то, с каким видом он это произнес, она улыбнулась.
– Они тоже устраивали обед, чтобы отпраздновать твою первую улыбку? – Она надеялась, что ее слова о старинном обычае вызовут улыбку у него. Но этого не произошло.
– Нам лучше как можно скорее выходить отсюда и идти в каньон.
Она схватила его за руку.
– Разве что-то не так, Джесс? Почему вдруг такая спешка?
– Нам ведь все равно пора двигаться в путь, к тому же…
Она не дала ему договорить.
– Знаю, но ведь дело совсем не в этом.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41