Он представился дворецким Рэбо, пожал ее руку, с достоинством поклонился и произнес приветственную речь на английском языке – с жутким акцентом. Трикси, ободренная искренним приемом, лучезарно улыбнулась.
– Как я рада, что вы говорите по-английски – а то я так беспокоилась…
– Рад буду помогать вам во всем, в чем смогу, – сказал Рэбо. – Вот увидите, мы сделаем все, чтобы вам здесь было хорошо…
Профессор бросил пальто на кресло и повернулся к высокой крепкой женщине.
– Уолке… – Он пожал ей руку, сказал что-то по-голландски, а после подвел ее к Трикси. – Трикси, это Уолке, моя экономка и жена Рэбо. Она неважно говорит по-английски, зато понимает почти все. Она проведет тебя наверх в твою комнату; ты, наверно, хочешь привести себя в порядок.
Слова эти расстроили Трикси, но она приободрилась, когда он прибавил:
– Поскорей спускайся вниз. Попьем кофе с сэндвичами и обсудим ближайшие планы.
Вслед за Уолке она поднялась по изящно изогнутой лестнице и прошла по галерее над холлом. В комнате, куда ее провела экономка, стояла кровать с пологом, изысканный туалетный столик красного дерева, большой стол и несколько необычайно удобных кресел. Кроме того, между двумя высокими окнами стоял диванчик и тут и там расставлены были светильники с розовыми абажурами. Уолке прошла через комнату и открыла дверь, за которой оказалась ванная. Распахивая дверцы вместительного шкафа, экономка удовлетворенно кивнула, словно фокусник, исполнивший сложный трюк…
Оставшись в одиночестве, Трикси оглядела себя в зеркале: ей совсем не нужно было приводить себя в порядок. Она лишь вымыла лицо и руки, попудрила носик, поправила прическу и спустилась вниз. Рэбо, ждавший в холле, подвел ее к огромным двустворчатым дверям.
Она едва заметно улыбнулась, изо всех сил пытаясь скрыть смущение: сейчас она сядет напротив Крийна, мужа, в своем доме! Через всю просторную комнату к ней затрусил огромный датский дог, а профессор поднялся на ноги и сказал:
– Это твоя хозяйка, Самсон, поздоровайся. Трикси застыла, а пес почтительно наклонил голову. Крийн медленно подошел к ней.
– Ты любишь собак? Я забыл спросить…
– Очень люблю, и кошек тоже. Какой красивый…
– Садись поближе к огню. Сейчас Рэбо принесет кофе. Уже поздно, так что, если захочешь, можешь лечь спать через часок.
Она села и уставилась на груду писем на столе.
– Ты читай, читай, я не обижусь, – попросила она. – Мне приятно просто тут посидеть. Я уже и не рассчитывала, что мы когда-нибудь доберемся. – Она провела рукой вокруг себя. – Грандиозно это все…
Он слегка улыбнулся.
– Это твой дом, Беатрис. Ты действительно не обидишься, если я просмотрю письма?
Она тихо сидела, разглядывая комнату. Позже, сказала она себе, когда останется одна, она изучит ее дюйм за дюймом. Комната была великолепна, но едва обжита.
Вошел Рэбо, неся поднос с кофе и сэндвичами. Она налила кофе из блестящего серебряного кофейника – им пользовались, подумала она, уже пару столетий. Кофейные чашки стилизованы под старину, рифленое фарфоровое блюдо позолочено по краям. Сэндвичи выглядели аппетитно: копченый лосось, тонко-тонко нарезанный окорок, курятина, яйца и салат. Трикси уже принялась было за еду, когда профессор вдруг поставил чашку и сказал:
– Ах да, нам нужно поговорить. Приглушенно зазвонил телефон, и Крийн поднял трубку, послушал немного, улыбнулся, сказал что-то на своем языке, взглянул на часы и положил трубку.
– Пронюхали, что я сегодня вечером приезжаю, – сказал он Трикси. – Это из лейденской больницы. Поступил трудный больной, и они хотят видеть меня прямо завтрашним утром. Ты пока освоишься здесь. Чувствуй себя хозяйкой, распаковывай вещи, Уолке тебе все покажет. К ланчу я вернусь. – Он ласково улыбнулся. – Ты, наверно, очень устала?
Трикси расценила это замечание как намек на то, что ей пора отправляться в спальню. Правда, ей хотелось съесть еще сэндвич-другой… Но тем не менее она поспешно вскочила и направилась к двери.
– Идешь спать? – осведомился он. – Ты, видно, очень устала…
Он подошел к дверям и распахнул их перед ней, положив ей руку на плечо.
– Надеюсь, ты будешь счастлива здесь, Беатрис. Если тебе что-нибудь понадобится, попроси Рэбо. – Он улыбнулся. – Поговорим позже… Спокойной ночи.
Она тоже пожелала ему спокойной ночи и поднялась по лестнице. Он был прекрасно воспитан, и тем не менее она заметила, что он нетерпеливо ожидал, когда она уйдет, чтобы снова вернуться к чтению писем. В общем, она постаралась обо всем этом не думать. Скорей всего, он уже забыл, что поженились они только этим утром.
Медленно раздевшись, она приняла горячую ванну и легла в постель. Надо полагать, до ланча они не встретятся, но за ланчем-то уж точно поговорят. Постель была удивительно мягкая и теплая. Она закрыла глаза и тут же заснула.
Проснувшись, Трикси увидела очень опрятную девушку в хлопчатобумажном платье. Та улыбалась, стоя у края кровати. На маленький столик девушка поставила поднос с чаем, а после подошла к окну и раздвинула длинные шелковые занавески. За окном шел дождь. Девушка кивнула и вышла из комнаты.
Трикси выпила чай и подошла к окну, выходившему во двор. Она увидела клумбы и ряды газонов. Прямо под ее окнами тянулась подъездная аллея. Летом тут должно быть очень красиво.
Вокруг росли деревья, а сквозь их листву проблескивали неизведанные просторы. Ей внезапно захотелось все это осмотреть, и, приняв душ и надев костюм, она спустилась вниз. Рэбо возник на ступеньках со словами, что завтрак уже готов и ждет ее.
Она прошла за ним в маленькую комнату рядом с гостиной, где перед горящим камином был накрыт маленький круглый столик, а на нем были расставлены тарелки с бутербродами, вареными яйцами и медом. Она радостно вздохнула – несмотря на серое утро за окном, внутри было так уютно…
Рэбо сказал Трикси, что Уолке готова показать ей дом. Трикси согласилась.
– Уолке будет удобно прямо после завтрака?
Он наклонил голову.
– Конечно, госпожа. Хотите что-нибудь еще?
Когда она отказалась, он выскользнул из комнаты.
Обследование дома весьма ее увлекло. Оказалось, что там есть еще большая столовая с массивным столом и дюжиной стульев, громадным буфетом и множеством развешанных по стенам картин. Кроме столовой, Трикси обнаружила библиотеку: стены ее были уставлены книжными полками, вокруг маленьких столиков стояли удобные кресла. За библиотекой скрывался кабинет профессора. Она не стала туда входить, только постояла у двери, вообразив его, сидящего за столом, погруженного в работу…
Наверху она потеряла счет комнатам. Одна из дверей, обитая сукном, вела из галереи в детское крыло – светлое и до того просторное, что там запросто можно было разместить полдюжины ребятишек. Трикси встретилась глазами с Уолке и покраснела, стараясь не думать о маленьких Крийнах – вряд ли они вообще тут появятся.
Наверху был еще один этаж – там жили Рэбо и Уолке, а также две служанки. Они почти добрались до чердака, и тут Уолке твердо сказала:
– А теперь вам пора пить кофе, госпожа. Они спустились вниз, и Трикси уселась пить кофе в обществе кота. Самсона нигде не было видно, и Рэбо объяснил ей, что пес повсюду ездит со своим хозяином. И добавил, улыбаясь:
– Если госпожа пожелает, я унесу кота…
– Нет, я люблю кошек. Как его зовут?
– Перси, госпожа. Он очень дружит с Самсоном. – Рэбо бесшумно удалился.
Трикси выпила кофе и поднялась наверх. Дождь перестал. Надев непромокаемые туфли и плащ, она повязала голову косынкой и отправилась искать выход. Рэбо тут же материализовался перед ней, показал маленькую дверь в конце коридорчика под лестницей и заметил, что эта дверь открыта весь день.
– Ланч в половине первого, – сказал он ей. – Надеюсь, госпожа, вы не будете выходить за территорию. Позже профессор обязательно возьмет вас на прогулку и покажет деревню. – Он с гордостью огляделся вокруг. – Тогда вы увидите, как здесь красиво.
Дом стоял на большой площадке, скрытый деревьями и окруженный высокими кирпичными стенами. Трикси бродила вокруг маленького летнего домика, встроенного в стену ограды, когда услышала голос Крийна.
– Обживаешься? – осведомился он. – Это лучшее время для знакомства с Голландией. Ты осмотрела дом?
– Да, он такой красивый. Ты всегда жил здесь?
Он прислонился к кривой яблоне.
– Да, я здесь родился. Мои родители переехали во Фрисландию, когда умер дедушка, – там родовое поместье переходит от отца к сыну. Видишь ли, наша семья родом из Фрисландии, но много лет назад один мой предок приехал в Лейден изучать медицину, и для него построили этот дом.
– Все твои предки были медиками?
– Да, у нас это наследственное.
Они направились назад к дому. Самсон беззвучно трусил следом.
– Как там студенты? – спросила она.
– В общем ничего. Полдюжины я завалил. Они ведь хотят стать квалифицированными специалистами…
– Да, понимаю. А днем ты будешь дома?
– В три у меня консультация. Если хочешь, можешь съездить в Лейден – тебе ведь нужно сделать кое-какие покупки.
Все-таки заметил, что с собой у нее один-единственный чемодан и совсем маленькая сумочка…
– Да, я мало что взяла с собой – ты же сказал, что надо взять столько, чтобы хватило лишь на несколько дней…
– Конечно, сказал. У тебя есть деньги, Беатрис?
Она мысленно подсчитала.
– В Лейдене есть магазин Марка и Спенсера – или что-нибудь подобное?
– Думаю, нет. Уолке, наверно, знает лучше. В Роттердаме есть их филиал. Почему ты хочешь именно туда? – Он остановился и взглянул на нее. – Сколько у тебя денег, Беатрис?
Когда она назвала ему цифру, его брови удивленно поднялись.
– Но, моя дорогая девочка, этого же едва хватит на пару туфель!
Она не стала объяснять, что, хорошенько поискав, кроме туфель она могла бы купить на эти деньги теплый жакет и даже, пожалуй, блузку.
– Конечно же, у тебя будет своя чековая книжка, – сказал профессор. – Я позабочусь об этом сегодня днем. Завтра мы вместе съездим в Гаагу и купим все, что тебе нужно.
Его сонные глаза изучали ее юбку и свитер.
– Ты всегда славно выглядишь, – сказал он. Верилось с трудом, но все же ей было приятно. – Однако тебе нужно купить что-нибудь такое, что женщины обычно надевают вечером. У меня здесь есть друзья и коллеги, и их жены обязательно захотят с тобой познакомиться – позовут на чай и тому подобное…
Трикси взглянула на свои туфли и покраснела. Он стыдился ее… Она еле сдержала внезапное раздражение.
– Не сердись, – сказал профессор, угадав, что она чувствует. – Пока ты была медсестрой, тебе и не нужны были вечерние туалеты. А теперь вот понадобились. Я буду гордиться тобой!
– Не подлизывайся, – пробормотала она сердито и пристально взглянула на него.
Крийн засмеялся, и она засмеялась в ответ. Тогда он сказал:
– Так-то лучше. Мы проведем завтрашний день в магазинах. Только, боюсь, это не мое призвание, так что потом ты все-таки будешь ходить по магазинам сама.
– Ты и завтра можешь не ходить.
– Ну уж нет. Учти, меня огорчит, если ты отправишься искать магазин Марка и Спенсера в Роттердам.
Они вошли в дом и сели за ланч. Трикси с любовью глядела на него и думала, что он, вероятно, обращается с ней так же, как со своими четырьмя сестрами. Это навевало на грустные мысли, но ведь правда чаще всего бывает горькой.
За кофе он сообщил, что зайдет за ней завтра где-то после часу дня.
– Утром у меня экзамен, а потом я свободен. До Гааги всего несколько миль, так что на магазины у тебя будет три-четыре часа. Уверен, что ты в них не уложишься – я знаю, как женщины ходят по магазинам, ведь у меня есть сестры. Но я сразу поведу тебя в лучшие магазины – так будет проще. – Он подставил чашку, и она налила ему еще кофе. – Следующим утром у меня тоже экзамен; если мы встанем пораньше, я подкину тебя в Гаагу по пути на работу. – Он задумался. – И заеду за тобой около трех. О месте условимся завтра.
Она постаралась взять себя в руки и не показать, что раздосадована, когда он сообщил, что отправляется в свой кабинет.
– Нужно просмотреть кое-какие записи, – сказал он. Она не сомневалась, что, как только он вышел за дверь, тут же забыл о ней – наверняка его мыслями завладела какая-нибудь мудреная железа. Самсон отправился за хозяином.
Оставшись одна, Трикси побрела в библиотеку, взяла книгу и опустилась в кресло. Но читать не могла. У ее локтя, на столе, лежали блокнот и ручка. Она стала составлять список одежды, которая, как ей казалось, требуется жене выдающегося консультирующего доктора. Список получился слишком длинным, но ведь ей теперь надо соответствовать… Она подумала и дополнила его еще одним костюмом и вечерней шалью. Она не раз видела, как подобные шали украшали плечи актрис из мыльных опер. Правда, она не так высока, как они, и вряд ли когда-нибудь предстанет перед кинокамерой. Может быть, нужна теплая мохеровая накидка или маленький бархатный жакетик? Она пребывала в приятных размышлениях до тех пор, пока не появился Рэбо и не сказал, что он накрывает чай в гостиной.
Профессор уже сидел там, читая газету, а Самсон лежал рядом. Когда она вошла, Крийн поднялся, предложил налить ей чаю и спросил, довольна ли она сегодняшним днем.
– Да, очень. Я составила список необходимой одежды. Он очень длинный…
– В таком случае двух дней на магазины будет мало. Когда вернемся из Фрисландии, тебе придется продолжать, пока список не закончится.
– Ты прикинул, столько мне можно на это потратить? – спросила она с привычной рассудительностью.
– Ну, в разумных пределах, конечно.
– Наши с тобой «разумные пределы» все же несколько разнятся…
– Если тебя это так волнует… – Он назвал сумму. Трикси открыла рот.
– Ты сошел с ума – это же целое состояние!
– И ты можешь истратить его по своему усмотрению, Беатрис, – ответил он вежливо, но в его голосе звучало нетерпение. Как нельзя кстати зазвонил телефон, и профессор затеял долгий разговор. Положив наконец трубку, он сообщил, что собирается в больницу.
Поздновато для консультации, подумала Трикси; наверно, его вызывают к пациенту.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19