Фиолетовая кофточка без рукавов не скрывала татуировку в виде змеи, извивавшейся от плеча до самого запястья.
— Привет, Лайла, — поздоровалась Карли. — Деке на месте? Я приехала немножко пораньше.
— Да, он в студии «А». — Девушка провела ладонью по коротко стриженным волосам и улыбнулась: — Мы все недавно смотрели в конференц-зале новую серию «Ежового рая». Ту самую, в которой показывают гей-круиз. На самом деле вы ничего подобного не вытворяли, правда ведь?
— Нет! Конечно же, нет! — Все это было просто кошмарным заблуждением, страшной ошибкой. Круиз по Карибскому морю для не обремененных семьей людей в свое время казался просто великолепной идеей. И так дешево. Можно было догадаться о неизбежном подвохе. Воспоминание о целом корабле пьяных мужчин в узких джинсах, которые распевали грязные песенки, оказалось болезненно неприятным. Так хотелось все это поскорее забыть!
— Правильно, я так и решила, — заключила Лайла. — Ведь вы с Даной вовсе не дурочки.
«Приди, о день! Я так хочу домой!»
Трое закончивших работу, усталых, растрепанных людей, больше похожих на зомби, направлялись в холл. Возле стеклянных дверей остановились, ослепленные сиянием заходящего солнца. Казалось, они только сейчас поняли, как долго существовали вдалеке от реального мира. Карли проскользнула мимо и направилась в студию «А», к Дексу.
Студия состояла из просторной аппаратной и кабины записи. Комнаты разделяло большое, почти во всю стену, окно, перед которым располагался микшерский пульт длиной в восемь футов. Слева от пульта возвышались два монитора. Здесь же, в непосредственной близости, стоял шкаф с оборудованием. Справа от пульта звукорежиссера, на столе продюсера, краснел купол лампы.
Деке сидел в середине своего электронного гнезда, не отрывая взгляда от одного из мониторов. Он следил за соревнованиями по серфингу. Великий звукорежиссер был одет в свою обычную, предназначенную для жаркой погоды униформу: футболку, шорты и сандалии.
— Салют труженикам, не знающим усталости, — приветствовала Карл и. — Как жизнь?
— Теперь, когда ты рядом, гораздо лучше. — Деке встал и дружески обнял девушку.
— Знаю, тебе просто не хватало печенья. — Карли протянула большой пакет, который держала в руке, а сама направилась к стоящему у стены, справа от пульта, дивану. Над ним возвышалась доска для серфинга; посреди светлой лакированной деревянной поверхности длиной в девять футов шла широкая красная полоса. — Этого раньше не было.
— Тебе нравится? — Деке подошел и встал рядом, нежно глядя на сокровище. — Полный кайф.
— Еще бы! — согласилась Карли, не вполне уверенная, в чем именно заключается кайф — в том, чтобы смотреть на доску или использовать ее по назначению.
— Я выиграл ее на пари. — Деке любовно погладил гладкую поверхность. — А еще у меня есть несколько настоящих гавайских рубашек — я повесил их там, в кабине, для создания настроения.
— Осталось устроить здесь настоящую гавайскую луау, и все будет в порядке.
— Как раз обдумываю проект. — Деке оглядел студию, явно прикидывая, куда лучше поставить факелы. — А если я попрошу, ты придешь в юбочке из пальмовых листьев?
— Только не проси танцевать хула. — Карли перевела разговор на более близкую тему: — Ты уже записывал текст этого фильма?
— Да. Должен сказать, что он звучал очень прилично. — Деке провел рукой по воздуху, словно что-то распиливая. — Только скучновато. У тебя, конечно, получится гораздо лучше.
— Не знаю. Еще ни разу не приходилось озвучивать такие фильмы. Правда, однажды начитывала аудиокнигу, но это было давно, и особого качества там не требовали. Я даже не потрудилась взять копию.
— Не волнуйся, ты прекрасно справишься. Оставалось только надеяться на лучшее. Пусть звуковая дорожка этого фильма была вовсе не ее идеей, все равно хотелось выполнить работу как можно лучше. Карли прочитала сценарий. Текст показался интересным, но больше всего удивила та исследовательская подготовка, которую осилил Эван. Конечно, участие в серьезном проекте радовало, но в то же время раздражало, что режиссер полностью погружен в себя. Впрочем, это вполне естественно.
Дверь открылась, и в студии появился объект раздражения, как всегда, красивый и наводящий ужас. Не тратя времени попусту, Эван на ходу кивнул Карли и Дексу, словно признавая их принадлежность к рангу разумных существ, и сунул каждому по копии сценария.
— Здесь то, что я хочу записать сегодня, — пояснил он. — Это практически тот же самый сценарий, Карли, который есть у тебя, лишь с небольшими изменениями. Готов, Деке? — С этими словами Эван уселся за стол продюсера.
Карли взяла новый текст и направилась в кабину записи, а Деке пошел следом, чтобы отрегулировать микрофон.
Изменения и поправки в самую последнюю минуту оставались объективным фактом работы, и с ними приходилось мириться. От профессионального актера-чтеца требовалось умение войти в образ в момент нажатия кнопки «запись». Как правило, лишь при озвучивании мультфильмов актерам полагалась такая роскошь, как предварительная совместная читка. Репетиции рекламных роликов и других текстов сводились к нескольким минутам до записи, прямо в комнате отдыха, и парочке быстрых проб в кабине записи, непосредственно перед первым дублем. Так что Карли могла считать себя счастливой — ведь ей дали возможность познакомиться с текстом заранее.
Деке вернулся в свое кресло и нажал кнопку переговорного устройства.
— Карли, можешь прочитать несколько строчек, чтобы я установил баланс?
Карли начала читать, а он тем временем занялся кнопками и рычажками на пульте.
— Анджела Арлин Барлоу была третьей из четверых детей Эда и Кэрол Барлоу и при этом единственной дочкой. Уже два поколения семьи жили в штате Огайо и занимались разведением кукурузы…
— Все в порядке, — заключил Деке, прерывая чтение.
Щелчок микрофона, и можно начинать. Видеоряд фильма транслировался на мониторе, прямо перед глазами, так что Карли могла видеть все, что озвучивала. Эван дал пару минут, чтобы сосредоточиться.
Наконец Деке нажал кнопку записи.
— «Арлин Барлоу», дубль первый, — объявил он.
Запись прошла куда спокойнее, чем ожидала Карли. Поначалу она, конечно, нервничала — ведь Эван не дал ровным счетом никаких рекомендаций и указаний. Да и по ходу дела замечания режиссера оказались редкими и скупыми, хотя всегда дельными. Он пристально следил за работой. В конце концов Карли решила, что раз ей не говорят, что все идет из рук вон плохо, значит, все в порядке.
— В пятнадцать лет Анджела уехала из дома и из сельской девушки превратилась в городскую. Так как первое имя — Анджела — ей не нравилось, она его отбросила и стала называть себя просто — Арлин…
Через сорок пять минут устроили перерыв, чтобы дать голосу отдых. Карли приготовила себе чай, а мужчинам кофе.
— Вот, пожалуйста. — Она держала поднос с кружками одной рукой. Эвану — со сливками и сахаром, а Дексу — черный.
— Спасибо, — поблагодарил Деке. — Слушай, а у тебя это здорово получается!
— Когда я работала официанткой, то умудрялась запросто носить обед на четверых. — Она шутливо напрягла бицепсы и состроила комичную гримаску: — Попай!
Деке сжал ее руку и насмешливо фыркнул:
— Полегче, детка, полегче.
Эван поднял глаза от своих заметок.
— Ты работала официанткой? — Тон его ярко изображал притворное удивление. Ведь в Лос-Анджелесе слова «актер» и «официант» звучали почти как синонимы.
— Меня зовут Карли, и я буду вас обслуживать, — серьезно произнесла девушка, прижимая поднос к животу и расплываясь в той улыбке, которую принято называть голливудской. — Специальное блюдо сегодняшнего вечера — тунец, фаршированный орехами макадами с гарниром из тушеных овощей. А кроме этого, суп из бобов фава.
— Бобы фава? — удивился Деке.
— Да, только его почему-то никто не заказывал, — уточнила Карли. — А еще я продавала женское белье, мужские костюмы и даже работала секретаршей хиропрактика. Три лета подряд, на ярмарке Возрождения, носила костюм проститутки.
— Хотелось бы взглянуть, — поддразнил Деке.
Карли игриво ткнула его в плечо и повернулась к Эвану, который снова углубился в чтение сценария.
— У меня есть несколько вопросов по фильму.
— Валяй, — мрачно согласился режиссер.
Карли знала, что он не ожидал тех вопросов, которые она собиралась задать. Принесла из кабины свой экземпляр и положила его на стол, прямо перед Эваном.
— Не знаю, как правильно произнести. Здесь есть русский, Анатолий или как-то еще, а кроме того, несколько географических названий.
Карли показала подчеркнутые слова. Эван медленно, внятно их прочитал, и она несколько раз повторила, добиваясь легкого и естественного звучания. Потом на полях, на всякий случай, написала фонетическую транскрипцию.
— А еще вот что. — Актриса перевернула несколько страниц и остановилась на обведенном абзаце, отмеченном большим вопросительным знаком. — Здесь непонятно, о каком именно Реймонде идет речь: «Они с Реймондом провели вместе почти все лето». Но ведь Реймондов двое: один — ее брат, а второй — брат менеджера. Кого из них ты имеешь в виду? Я что-то никак не могу понять.
— Никто, кроме тебя, не усомнится. Если взглянешь на экран, то сразу поймешь, что здесь говорится именно о брате.
— Да, но ведь я не смогу увидеть фильм до того, как озвучу его, правда? — обиженно возразила Карли. — Так откуда же мне знать?
— Так, может быть, прибережешь вопросы для более подходящего случая? — Эван закрыл сценарий и отодвинул его на край стола. — То есть, конечно, если к тому времени они еще останутся.
Карли проглотила язвительное замечание и продолжала задавать вопросы, несмотря на то что они вызывали открытое пренебрежение Эвана.
— Хорошо, пусть будет так. Но видеоряд не сможет прояснить утверждение о том, что героиня была дважды помолвлена, но так и не вышла замуж.
Режиссер откинулся на спинку стула и сложил на груди руки:
— И что же, ты хочешь поспорить?
— Именно так. Дело в том, что Арлин Барлоу была замужем за Питом Силвером.
— Что ты говоришь?! — Восклицание сочилось сарказмом. — И что же, это доподлинно известный факт?
— Разумеется. Разве не так?
— И откуда же такие сведения? Карли упрямо вздернула подбородок:
— От моего папы.
Эван издал неопределенный звук.
— Думаю, это надо непременно отметить в титрах. Твоя верность, конечно, достойна восхищения, но отцы, к сожалению, не самый надежный источник информации.
— Мой отец — журналист, Эван. Он не просто выдумывает факты. Он их выясняет.
— Так почему бы тебе не позвонить дорогому папочке и не выяснить, откуда он добыл эту эксклюзивную информацию, которой нет ни в одном из источников? Но все же будет куда лучше, если ты займешься тем, что действительно умеешь делать, то есть прочитаешь этот чертов текст именно так, как он написан.
В комнате внезапно стало настолько холодно, что можно было бы обойтись и без холодильника.
— Я, пожалуй, пойду принесу сигарету, — сказала Карли, хотя все прекрасно знали, что она не курит.
— Что все это значит? — недоуменно поинтересовался Деке, едва она вышла из студии.
Изнурительная дневная жара спала, и вечер казался на удивление прохладным. Несмотря на то что Лос-Анджелес гордится количеством зеленых насаждений — а их здесь приходится на квадратную милю больше, чем в любом другом крупном американском городе, — все же он остается пустыней, где перепад дневной и ночной температур нередко достигает двадцати градусов. Карли села в машину и натянула свитер, который всегда возила на заднем сиденье.
— Негодяй, сволочь, дерьмо, — без конца повторяла она, выпуская пар небольшими порциями, словно чайник с тонким носиком.
Проглотив слезы, она постаралась заглушить обиду, сосредоточившись на злости. Злость помогала: она всегда оказывалась активной, мощной, толкающей вперед силой. Обида же порождала лишь жалость к самой себе, а потому допускать ее было нельзя. Непозволительно терять самоконтроль и тем более ни в коем случае нельзя плакать. Стоит расплакаться, и вся запись тут же пойдет насмарку — собраться уже не удастся. Последнее дело — сорвать запись, и уж самое последнее — реветь из-за Эвана.
Карли включила радио и в течение пяти минут пыталась сосредоточиться на прямом эфире. В программе обсуждалась еда, повышающая сексуальное возбуждение. Довольно скоро передача вернула Карли к реальности. Почему-то от рассказов людей об известных им возбуждающих свойствах картофельного пюре или разогретых в микроволновке мускусных дынь жизнь уже не казалась такой безысходной. Ведь она могла сложиться куда хуже, и тогда Карли оказалась бы среди вот этих жалких любителей звонить на радио, которые к тому же перед свиданием бегают по рядам супермаркетов, набивая тележки всякими возбуждающими продуктами.
Едва Карли вошла в студию, Деке и Эван прервали разговор и замолчали. Ни слова не говоря, она схватила с продюсерского стола яблоко раздора, то есть сценарий, и решительно отправилась в кабину записи. Надежно устроила листки на пюпитре и надела наушники.
— Откуда начать? — Голос актрисы звучал холодно и нейтрально. Точно так же говорил бы стакан чистой воды, имей он дар речи.
— Восьмая страница, сверху. — Эван смерил ее таким же холодным и отчужденным взглядом.
Карли нашла нужную страницу.
— Готова.
— Дубль сорок четыре, — объявил Деке и осуждающе взглянул на Эвана.
Карли выпрямилась.
— Когда Арлин приехала к Реймонду Барлоу в Чикаго, тот уже пользовался известностью недисциплинированного, хотя и одаренного джазового пианиста, и это несмотря на то что был всего лишь на два года старше сестры…
Время летело быстро; троица работала, как тщательно смазанная, горячая от злости машина. Карли полностью погрузилась в работу и сосредоточилась на словах и картинке монитора. История жизни Арлин Барлоу отодвинула на второй план собственные неурядицы. Единственное, что сейчас имело значение, — это соответствие текста зрительному ряду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36