Она быстро вышла из кухни, закрыв за собой дверь.
– Да уж, медовый месяц будет необычным, – задумчиво промолвила Шарли, чувствуя в этой мысли для себя нечто странно притягательное. Однако к тому моменту, когда Шарли заварила чай и принялась обзванивать приглашенных на свадьбу, безумная идея уже напрочь вылетела у нее из головы.
Мартин же, судя по всему, поделился ею с Шарлоттой, ибо та за ужином снова заговорила о Багамах.
– Шарли, это очень разумное предложение, – закончила она, допивая чай.
– Устроить себе медовый месяц без свадьбы? Тетя Шарлотта…
– А почему бы и нет? Отель забронирован, отказываться уже слишком поздно, так что надо постараться хоть как-то это использовать. К тому же Спенс здесь совсем ни при чем. Это путешествие – наш с Мартином тебе подарок.
– Этот подарок предназначался нам обоим, – прошептала Шарли. – Не думаю…
Но Шарлотта была неумолима.
– Почему бы не насладиться великолепным отдыхом?
– Вы намекаете, что я должна подцепить там на пляже первого же симпатичного парня? Ну, знаете, тетя!
Шарлотта выпрямила спину, и голос ее стал ледяным:
– Разумеется, нет.
Атмосфера за столом оставалась напряженной, несмотря на все старания Мартина. Шарли воспользовалась первой же возможностью и покинула обеденный зал, не дожидаясь десерта, заверив Шарлотту в своей готовности заменить ее на благотворительном вечере.
– Подумать только, я действительно хочу показаться на людях, – пробормотала девушка.
Что ж, когда-нибудь сделать это придется, а если судить по мгновенной реакции дам из бридж-клуба, то лучше сделать это рано, чем поздно. Поразительно, с какой скоростью распространяются слухи в маленьких городках. Ладно, ей придется только держать голову высоко поднятой и улыбаться.
И все же Шарли не могла без сожаления думать о том, что они со Спенсом не договорились о каком-то благовидном объяснении, которое позволило бы им обоим сохранить достоинство. Конечно, о лжи и речи быть не может, и все же не обязательно посвящать в подробности весь Хаммондс-Пойнт.
В конце концов, им ведь здесь жить.
Вечер прошел далеко не так плохо, как опасалась Шарли. Хотя ей пришлось выслушать множество сочувственных и любопытных замечаний, лишь одна женщина спросила прямо, почему расстроилась свадьба.
Практически не задумываясь, Шарли повторила то, что говорила весь вечер, обзванивая приглашенных:
– Мы со Спенсом решили, что не подходим друг другу.
У нее за спиной возникла Эми Хоуэлл с чашкой кофе в руке.
– Шарли, толпа несколько рассосалась, и мы теперь можем обсудить план занятий на следующую неделю. – Она мило улыбнулась дотошной женщине, и та, фыркнув, вынуждена была отойти.
– Спасибо, – пробормотала Шарли. – Это оказалось не менее действенно, чем пинок под зад.
– Еще немного, и именно так я бы и поступила. Как ты?
Шарли с облегчением подумала, что с Эми можно не притворяться.
– Так, будто откуда-то с ясного, безоблачного неба мне на голову свалился рояль.
Эми дружески стиснула ей руку.
– Когда ты сегодня позвонила, я поначалу не могла поверить.
– Почему ты вчера спрашивала насчет Венди? Тебе уже было что-то известно?
Эми покачала головой.
– Клянусь, ничего. Просто я всегда считала, что там, где есть такая женщина, как Венди, быть беде. О небо, я сейчас рассуждаю как ханжа, да? Женское движение вышвырнет меня из своих рядов. – Она отпила кофе. – Ты в понедельник будешь в школе?
– Разумеется. А как же иначе?
Эми пожала плечами.
– Выдержат твои нервы стресс уроков?
– Сказать по правде, я с нетерпением жду этого стресса. Когда вокруг меня полно малышей, я не могу позволить мыслям бродить, где им вздумается. Вот предстоящие каникулы меня не радуют.
– Если станет совсем туго, выкидывай белый флаг. Я заберу твой класс к себе, и тогда ты сможешь собраться с силами. А насчет каникул: тебе еще не поздно присоединиться к нам и поехать в горы.
Шарли сглотнула.
– Спасибо за приглашение, но я не хочу никому мешать.
– Да что ты! Мы поедем в Колорадо на машине. Мы взяли напрокат домик на колесах, и еще один человек там поместится без труда.
– Благодарю, Эми, и все же я, пожалуй, откажусь. Мне не хочется вывихнуть ногу на горнолыжной трассе.
Эми отступила в сторону, пропуская к столу пожилого мужчину. Улыбнувшись, Шарли протянула ему кусок пирога с киви, на который он указал.
– По крайней мере вывих будет благовидным предлогом, чтобы отдохнуть от нашей бесконечной круговерти… – пожала плечами Эми.
Остальное Шарли уже не слышала. Как только пожилой мужчина отошел от стола, она увидела появившегося в дверях Спенса, и ей показалось, будто в сердце всадили нож.
Господи, как же она по нему соскучилась! А ведь прошел всего один день…
В темном костюме Спенс казался выше ростом. Шарли привыкла видеть его в ярких ветровках и свитерах, и разительный контраст лишь усилил впечатление.
Или, быть может, эти перемены вызваны не цветом костюма Спенса, а женщиной рядом с ним? Венди Тейлор, вцепившись в него, держала в руке крошечную сумочку из черного бархата в тон ее изысканному вечернему платью и смотрела на Шарли. И взгляд ее был наполнен не злорадным торжеством, а сочувствием!
Ярость затопила Шарли. Неужели у Спенса не хватило такта подождать хотя бы несколько дней? Ну хоть сколько-нибудь, чтобы в городе успела появиться новая пища для сплетен? Сейчас все подробности случившегося известны только Спенсу, Венди и ей самой. И никто другой знать об этом не должен – если только Спенс не намерен подкинуть в топку слухов свежих дров.
Шарли посмотрела на расставленные на столе десерты. Ей захотелось схватить что поближе – сочный кусок малинового пирога, испеченного Либби, – и швырнуть Спенсу в лицо.
– Если ты передумаешь насчет горных лыж, – сказала Эми, – дай знать.
Ее слова донеслись до Шарли откуда-то издалека. Она покачала головой.
– Я уже решила, чем займусь в весенние каникулы. – Ее голос прозвучал громко и звонко, так что все находящиеся в десяти футах от стола с десертами обернулись. – Я отправляюсь на Багамы.
Толпа дружно ахнула, и следом за этим наступила тишина.
– Одна? – недоверчиво спросила Эми.
– Разумеется, одна, – ответила Шарли. Взглянув Спенсу прямо в глаза, она гордо вскинула голову. – Знаешь, дорогая, по сравнению с тем, что я намеревалась сделать первоначально, одиночество кажется мне ниспосланной с неба благодатью.
ГЛАВА ТРЕТЬЯ
Разумеется, затея эта была полнейшим безумием, и у Шарли в мыслях не было делать ничего подобного. Если бы не сочувствующий взгляд Венди, так красноречиво говоривший: «Ты его потеряла, теперь он мой, и мне жаль тебя!», Шарли сдержалась бы и не сказала эту глупость.
Однако ближе к концу недели она все чаще стала подумывать о том, чтобы куда-нибудь уехать. Хорошо бы пожить там, где никто не знает Спенса, где никто не станет расспрашивать, почему она одна. А к тому времени, как она вернется домой, для сплетен найдут новые сюжеты.
Первый раз желание уехать возникло у Шарли в воскресенье утром в церкви, когда священник бесстрастно прочел фразу из длинного списка сообщений: «Бракосочетание Шарли Коллинз и Спенса Гринфилда, назначенное на следующую субботу, не состоится».
Спокойные слова пастора превратили в горькую действительность то, что доселе было жутким кошмаром.
А во вторник вечером, когда она вернулась из школы, тетя Шарлотта, взглянув на ее руки, воскликнула:
– Боже милосердный, ты опять повадилась грызть ногти?
Шарли пришлось терпеливо объяснять, что гуашь и пластилин на уроке труда намертво забились под ногти, так что пришлось их состричь. И все же она не была уверена, что тетя поверила ей; это-то и вывело Шарли из себя. В конце концов, если бы она действительно снова начала грызть ногти, она не стала бы отпираться. Никакого преступления в этом нет.
В среду одна ученица спросила, что такое «запретный плод»: яблоко, груша или виноград. Когда Шарли попыталась выяснить, почему это ее заинтересовало, девочка призналась:
– Мама сказала, вы не выходите замуж, потому что ваш жених не устоял перед соблазном вкусить запретный плод. Это, конечно, не банан, потому что мама никогда не ругается, если я их ем помногу. Может, это апельсин? Она разрешает мне лишь один апельсин в день. – Ребенок озадаченно взглянул на учительницу. – Ваш друг ел слишком много апельсинов? Вы поэтому не выходите замуж?
Да, печально подумала Шарли, уехать сейчас из города было бы очень кстати.
Но событие, произошедшее в четверг, добавило последнюю каплю. После занятий Шарли зашла в хозяйственный магазин, чтобы отменить заказ. Она уже побывала с этой же целью в нескольких универмагах и посудной лавке, а хозяйственный магазин был оставлен напоследок. Это самая тяжелая задача.
Фарфор, хрусталь и столовое серебро выбирала она. Спенс с бесконечным терпением изучил все образцы, заявив в конце концов, что ему все равно, на чем есть: на фарфоре ручной работы или на газете, так как он в любом случае будет смотреть на свою жену, а не на посуду. Шарли, заглянув ему в глаза, испытала знакомое ощущение – вроде того, какое возникает, когда катаешься на американских горках, – и влюбилась в Спенса еще чуточку больше.
Но в хозяйственном отделе Спенс преобразился. Внимательно изучив преимущества электроотверток, питающихся от сети и с автономным питанием, он включил в заказ обе. Спенс подержал в руках все до одного молотки, пилы и топоры. Огромное впечатление на него произвел ассортимент всевозможных инструментов. Но когда Спенс настоял на том, чтобы испробовать все лопаты для уборки снега, и остановился на той, у которой был изогнутый черенок, что, как утверждалось, уменьшает нагрузку на спину, Шарли не удержалась.
– Нам никогда не понадобится лопата для уборки снега, да еще с таким диковинным черенком, – заметила она. – Все дорожки вокруг дома расчищает дворник.
– Да. – В глазах Спенса блеснула почти неуловимая улыбка. – А вдруг он заболеет? Мне бы не хотелось, чтобы у тебя ныла спина, пока ты будешь прокладывать дорогу через сугробы к школе.
Шарли ущипнула его за руку и лишь тут заметила насмешливые искорки в его глазах. Спенс нанес ей ответный удар, безжалостно поцеловав ее в губы прямо в магазине, среди лопат и топоров, да так, что у Шарли перехватило дыхание.
«Хорошо, что слухи об этом не дошли до тети Шарлотты, – улыбнулась своей мысли Шарли. – Она наверняка строго отчитала бы Спенса за подобное несдержанное поведение на людях…»
Ее улыбка погасла. Нельзя позволять себе зацикливаться на том, как она хочет прикоснуться к Спенсу, как соскучилась по уютному теплу его объятий. Шарли открыла дверь…
…и налетела прямо на Спенса.
Потеряв равновесие, она не удержалась бы на ногах, но Спенс, бросив пакет, подхватил ее под руки. На мгновение Шарли, снова оказавшись в его объятиях, прижалась щекой к колючему твиду пальто. Машинально закрыв глаза, она сделала глубокий вдох, и от аромата его лосьона после бритья у нее закружилась голова. Шарли всегда любила именно этот лосьон, но в случае со Спенсом химия отступила на второй план.
Шарли подняла голову. Ее глаза были на уровне подбородка Спенса, и она помнила, что если встать на цыпочки, то можно прикоснуться губами к ямочке. Когда она впервые так сделала, Спенс вначале слегка опешил, а потом, наклонившись, поцеловал Шарли так, что она лишилась дара речи. Воспоминание до сих пор было настолько сильным, что у нее подогнулись колени.
Словно прочтя ее мысли, Спенс выпустил девушку из объятий.
Сам он казался высеченным из скалы. В его глазах не осталось ни капли теплоты. Если причиной всего этого является случившееся в домике садовника…
Но с чего она взяла, что происшедшая со Спенсом перемена вызвана разрывом с любимой женщиной? Возможно, он просто вне себя от бешенства, так как упустил прекрасный шанс жениться на богатой наследнице, или же клянет собственную беспечность. Возможно, Венди выдвинула какие-то требования. Или же Мартин наконец принял решение, что «Хадсон продактс» может обойтись без Спенса Гринфилда? Однако спросить об этом она не может.
– Если ты пришла затем, чтобы отменить заказ, – сказал Спенс, – то можешь не беспокоиться. Я уже это сделал.
Шарли кивнула, едва понимая, о чем он говорит. Она не сможет томиться в неведении.
– Дядя Мартин тебя уволил?
Зрачки Спенса расширились, превратившись в два дула вороненой стали.
– Нет, не уволил. Твое злопамятство не имеет границ, да, Шарли?
Она покачала головой, тут же осознав, что движение это может быть истолковано двояко.
– Нет. Я хочу сказать… я спрашиваю не поэтому.
Конечно, вопрос был не слишком тактичный, но, раз Спенс не уволен, ему вовсе не обязательно отвечать так резко и холодно.
Он еще бесконечно долго смотрел на нее, затем нагнулся, поднимая пакет. Бумага лопнула при падении, и часть содержимого высыпалась на пол. Подобрав швейцарский армейский нож с множеством лезвий, свечи и баллончик с автомобильной краской, Спенс сунул все в карман.
– Спенс, я не хочу, чтобы тебя выгнали из «Хадсон продактс».
Он, похоже, ее не слышал. Подняв с земли упаковку лампочек, он бросил ее в разорванный пакет.
– Ты их разобьешь, – заметила Шарли..
– Они, наверное, и так разбились при падении. – Спенс зажал пакет локтем. – Извини, но у меня нет времени стоять здесь и выслушивать твои наставления.
За ним закрылась дверь, а Шарли, вернувшись в свою машину, долго сидела, пытаясь справиться с дрожью.
Последние несколько дней единственным утешением для нее была школа – место, где нужно думать о чем-то помимо собственной боли. Но впереди Шарли ждала долгая беспросветная неделя, дни, которые должны были стать самыми счастливыми в ее жизни. Если она рискнет выйти на улицу, то на любом углу может столкнуться со Спенсом. Оставшись дома, она будет вынуждена выслушивать сочувственные речи Шарлотты. И в том и в другом случае весь город будет следить за тем, что она делает в те часы, когда должна была бы надевать белое атласное платье с лентами, отправляться в церковь, принимать гостей.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17