— Здесь все равно негде спать. А тебе надо отдохнуть. Учти, помогать с завтраком я не вызывалась.
Дэниелл засмеялась.
— Ладно, ухожу.
Она была уже в дверях, когда Пэм, озорно поблескивая глазами, добавила:
— Последний вопрос, Дэнни. Если эта сумасшедшая выберется с чердака и мне понадобится твоя помощь, где тебя искать?
Дэниелл скорчила гримасу и хлопнула за собой дверью.
Основные мероприятия Фестиваля клубники проводились в самом большом парке Элмвуда, в нескольких кварталах от центра города. Однако и на центральной площади машин было больше, чем Дэниелл ожидала. Ей пришлось ждать. Постукивая пальцами по рулю, она смотрела на площадь.
Внутри стеклянного двухэтажного холла квартиры Дики горел свет. Как сигнальный огонь на маяке. Он притягивал ее, словно магнит.
Гостиная тоже была освещена. Видимо, Дики еще не ложился.
Пробка рассосалась, но Дэниелл не сняла ногу с тормоза.
Надо извиниться перед ним за Марту и музей.
Другого шанса может не быть.
Не раздумывая, она повернула на площадь и остановилась возле дома Дики.
Свет в окнах гостиной погас, но она все равно нажала на кнопку звонка.
Голос в домофоне показался ей усталым.
— Дики? Можно мне на минутку?
В ответ лишь зажужжал замок.
Он ждал наверху спиральной лестницы, опираясь на перила и не сводя с нее глаз. Дэниелл стала задыхаться, как будто она поднималась не по лестнице, а по отвесной скале.
Он не пошевелился, пока она не поднялась, затем отступил в сторону, приглашая ее жестом в гостиную.
— Входи.
— Я ненадолго, — сказала она — Какая жалость! — Голос прозвучал резко. Кровь прилила к лицу Дэниелл. Она имела в виду совсем другое.
— Я хотела сказать, что ты, наверное, устал, так что я долго не задержу тебя.
Это прозвучало не лучше. Дики не ответил. В гостиной было темно, не считая слабого света уличных фонарей, который проникал сквозь тонкие занавески.
— Извини за беспокойство, — начала она.
— Ничего. Я как раз заканчивал кое-какие бумаги для Норы, чтобы она могла завтра взять их с собой.
Итак, Пэм была права.
— Я разговаривала с Мартой сегодня вечером, — осторожно сказала Дэниелл. — Она не правильно прочла условия, касающиеся инвестирования музейных денег. — Она попыталась улыбнуться. — Марта — чудо, но в финансовых вопросах как ребенок!
Дики не ответил.
Дэниелл вдруг захотелось, чтобы на него падал яркий свет, чтобы увидеть его глаза.
— Мне следовало знать, что ты не сделаешь того, в чем я тебя обвиняла. Извини меня. Дики. Он сделал легкое движение.
— Интересно было бы знать: ты подозревала меня в неумении инвестировать или считала меня мошенником?
Он не собирался облегчать ей задачу. И с какой стати?
— Немного и в том, и в другом, — тихо сказала она. — Сегодня вечером Марта объяснила мне, что случилось. Я почувствовала облегчение, но не удивление.
— Я не знал, что она действует без одобрения попечительского совета.
— Я это предполагала.
Он постоял минуту, затем молча кивнул.
Пора было уходить, но ноги у Дэниелл будто приклеились к ковру.
Ничего на самом деле не изменилось. Да, теперь она знала, что любит его уже давно. Но любовь ее была безнадежна. Заниматься с ним сейчас любовью было бы самой большой глупостью.
Это только разрушит ее, опустошит. Рано или поздно ей придется молча смотреть, как он уходит.
С усилием она сделала два слабых шага в сторону холла.
— Ну что ж, за этим я и пришла. Он не отступил в сторону, чтобы дать ей пройти.
— За этим, Дэниелл?
У него в голосе появились грубоватые нотки.
Он потянулся рукой, как будто хотел погладить ее по щеке. Но, не коснувшись ее, пальцы замерли в миллиметре от лица. И все же у нее было ощущение прикосновения.
«Я не увижу, как он уйдет, — поняла она. — Потому что уйду я».
Она еще пробудет в Элмвуде, пока они не передадут ресторан новому владельцу. На это уйдет несколько недель; может, меньше. Чуть больше времени уйдет на то, чтобы определиться с «Веселой вдовой». Можно нанять управляющего, пока не решится проблема с Яблонски. А потом она уедет обратно в Чикаго.
Так что ей терять?
Дики никогда не обещает, и она знает это.
Но она любит и принимает его таким, какой он есть. Дэниелл больше не испытывала ни опустошения, ни протеста, ни утраты. Она приняла решение.
— Ты как-то говорил о блаженстве, которое мы могли бы найти вместе… — Голос у нее был тише шепота. — Я хотела бы поискать его, Дики.
Рука у него дрогнула. Затем его пальцы стали удивительно нежно гладить ее по щеке, переместились к основанию шеи, и он прижал ее к себе.
Приятное тепло разлилось по всему телу Дэниелл. «Какое умиротворение», — подумала она. Меньше всего она ожидала испытать именно это чувство в его объятиях. Но едва рухнула выматывающая силы оборона, она почувствовала покой и безмятежность. Ей стало совершенно легко. Расслабление…
Затем Дики поцеловал ее, и приятное тепло превратилось в обжигающий жар. Покой и безмятежность превратились в пепел. Расслабление уступило место страстному желанию прижаться к нему, слиться с ним.
Потом он научил ее желанию, и вместе очень медленно они исследовали все потайные уголки их страсти.
И когда она не могла больше терпеть, когда ее томление стало непереносимым, он научил ее завершению. А потом крепко прижимал ее, пока она плакала, потому что это было слишком прекрасно, и поцелуями осушал ее слезы.
Она лежала в его руках, испытывая блаженство, и знала, что всю последующую жизнь, закрывая глаза, будет вызывать в памяти это ощущение счастья.
Никакого постоянства, напомнила она себе. Никаких обещаний.
И никаких сожалений.
На следующее утро он еще спал, когда Дэниелл выскользнула из его квартиры. На площади уже было довольно людно. Она пешком отправилась к «Веселой вдове», говоря себе, что свежий воздух пойдет ей на пользу перед долгим рабочим днем.
Но роскошная погода была не единственным поводом для прогулки. Если бы она пошла из квартиры Дики к своей машине в этот ранний час, кто-нибудь бы ее увидел. А если она придет на площадь позже, кто заметит, сколько времени там простояла машина?
Она не хотела досужих разговоров. Сейчас ей хотелось хоть ненадолго сохранить в секрете для себя то чудо, которое они пережили вместе.
Она накрывала на стол в гостиной, когда вошел Дики. Дэниелл почувствовала это сразу же, как он вошел в дом, как будто за ночь в ней появился магнит, который ощущал его сразу, едва он входил в пределы досягаемости.
Она посмотрела через плечо и улыбнулась ему.
— Многообещающе, — проворковал Дики и подошел ближе. — Я сейчас тебе помогу. Дай сначала поздороваюсь с тобой.
От его поцелуя по ее телу пробежала волна желания, колени стали такими же мягкими, как тесто для блинов, которое она замесила.
Когда он отпустил ее, Дэниелл засмеялась над своей бурной реакцией. Дики стал поглаживать ее шею.
— Я думала, ты собираешься помогать, — сказала она.
— Я отвлекаю твой ум от работы.
— Вот именно. Вот, возьми, — она передала ему стопку тарелок, и он пошел вдоль стола их раскладывать. — А у тебя неплохо получается.
— Ты вообще-то могла бы устроить меня накрывать столы в «Ивах».
— Дики, — сказала она, выдвигая ящик с салфетками, — нам нужно обсудить кое-какие планы, потому что…
Он замер и стал похож на ледяное изваяние. Разозлившись и на себя, и на него, она резко сказала:
— Да нет же, я не собираюсь предлагать пойти покупать свадебный букет, дом рядом со школой или двойное кресло-качалку. Господи, конечно, нет. Я только хотела сказать, что мы должны принять какое-нибудь решение в отношении «Веселой вдовы». Пройдут, возможно, месяцы, прежде чем мы поймем, что можем сделать, а тем временем…
— Да что хотите, — раздался грудной женский голос. — Что хотите, то и делайте.
Дэниелл выронила пачку салфеток и повернулась.
— Кейт! — «Ну, вот и все», — подумала Дэниелл.
Почему-то она не обрадовалась этому.
В проходе между столовой и холлом стояла Кейт Яблонски, болезненно тощая и слишком ярко накрашенная. За ней стояли два рослых широкоплечих молодца.
С усилием Дэниелл отвела взгляд от того, что был пониже и поплотнее. Никогда еще она не видела такой татуированной веревки вокруг шеи.
— Мне нужна только моя мебель, — сказала Кейт. — Все остальное — ваше.
Дэниелл ухватилась за полированный, орехового дерева стол.
— Но ведь мебель…
— Да не эта старая рухлядь. Мы с Джо договорились, что я заберу всю мебель из наших апартаментов.
«Где сейчас, — прикинула Дэниелл, — наверное, просыпается миссис Де Карло». Надо позвать Пэм, чтобы она не пропустила такого зрелища.
— А Джо тоже здесь?
— После того как он перебил все мои скульптуры, вряд ли я когда-нибудь увижу этого парня.
Дэниелл подмигнула Дики.
Кейт махнула рукой парням позади себя.
— Тэд и Бак вынесут мои вещи. Мы мигом все освободим.
— Если бы ты могла несколько минут подождать, Кейт, прежде чем вы начнете… Тут вмешался Дики:
— Еще не все гости проснулись. Может, вы пока выпьете кофе и мы потолкуем? Кейт нахмурилась.
— О чем? Вы же не будете ставить мне палки в колеса и пытаться удержать мою мебель только потому, что мы просрочили в этом месяце платеж? Это все была затея Джо. Поговорите с ним о деньгах. Мне нужна только моя мебель, я без нее не уйду.
Дэниелл выскользнула из комнаты, пока Дики говорил с Кейт.
— А ты не могла бы это подтвердить в письменном виде, Кейт?
Если бы Дики смог задержать ее хотя бы на десять минут…
На бегу она почти врезалась в кого-то из гостей у основания лестницы.
— Извините, — сказала Дэниелл. — Извините, ради Бога. Пропустите, пожалуйста…
Она подняла глаза и встретилась с таким холодным взглядом, что почти окаменела.
— Боюсь, у нас маленькая проблема, миссис Де Карло.
— Я бы сказала, что она не единственная. У меня была самая неудобная кровать, на которой я когда-либо спала. Ванна вообще не годится. Я с ужасом думаю о том, что вы назовете съедобным завтраком.
Она прошествовала мимо Дэниелл в сторону столовой.
Прямо из-за ее спины бросила на Дэниелл извиняющийся взгляд ее компаньонка.
— Надеюсь, вы не будете возражать, если не сможете воспользоваться этой комнатой сегодня ночью, — почти ласково сказала Дэниелл. — Сегодня утром выносят мебель.
Миссис Де Карло остановилась посередине холла.
— Я никогда не встречала такого неумелого управляющего, как вы, мисс. Не умеете зарезервировать номер, потом извиняетесь, размещаете гостей на чердаках и в чуланах, затем пытаетесь выжить их. Вы даже одеты так же, как и вчера вечером. А в управление здравоохранения я напишу, что вы не следите за соблюдением санитарных норм.
— Я не могла переодеться, поскольку вся моя одежда в шкафу, в комнате, которую вы изволили занять.
— Если у вас хватит нахальства ждать, что я заплачу за так называемый сервис, который вы мне здесь предоставили…
С Дэниелл было достаточно.
— Конечно, нет. Никто не выставит вам счет за проведенную здесь ночь. А так как вам понадобится целый день, чтобы поискать себе другое место, пожалуйста, не думайте, что вы обязаны оставаться здесь дольше и подвергать себя риску отравиться завтраком под моей крышей.
Миссис Де Карло открыла рот…
Дики вышел в холл и встал у дверного проема.
— Вот это сюрприз! Дэниелл даже не удосужилась сообщить мне, что ты здесь. А когда же ты приехала, мама? — сказал он.
Глава 10
Сердце Дэниелл упало. Миссис Де Карло — мать Дики?!
И как она могла «удосужиться» сообщить ему о ее приезде? Откуда ей было знать?
Для некоторых мужчин подобные сварливые дамы очень даже притягательны. Особенно, если в придачу есть что-нибудь посущественнее — имущество, престиж, деньги.
Деньги… Обычно Дэниелл не интересовалась финансовым миром. Когда тебе нечего инвестировать, зачем тебе фондовый рынок? Но ведь, кажется, есть какая-то семья Де Карло, которая вращается в высоких финансовых сферах. Она что-то слышала о каком-то фонде Де Карло, или банке, или брокерской конторе, или трастовом фонде. Или акциях…
Где-то в глубине сознания несколько разрозненных фактов начали складываться воедино. Акции, вот оно что! Она слышала об этом на занятиях по экономике много лет назад. Семья Де Карло имеет контрольный пакет в странном бизнесе, который специализируется не на производстве или услугах, а на покупке других компаний. Такая скромная холдинговая компания, чей капитал потихонечку достиг астрономических размеров — тысячи долларов за акцию. Если Дики связан с этой семьей…
Дики… Она всегда считала это имя странным. Может, это и не имя вовсе, а прозвище? Сокращенное от фамилии? Может, миссис Де Карло носила свою девичью фамилию?
Но одно Дэниелл знала точно: Дики так мало говорил ей о своей семье, что она, встретившись с его матерью, даже не подозревала об этом. Значит, она права — ее место в его жизни было временным. Если он даже не сказал ей, как зовут его мать…
Боль в душе была нестерпимой.
— Это я не удосужилась сказать? Я что-то не помню, чтобы ты вообще говорил о том, что она должна приехать!
Только теперь она заметила подозрительность в его взгляде. Уж не думает ли он, что она побежала вчера вечером к нему, когда поняла, что приехала его мать? Мол, после того, как он вчера ушел, у нее было время поговорить с миссис Де Карло, расспросить о том, что привело ее в город, узнать о сыне.
Он мог даже предположить, что именно поэтому Дэниелл решила переспать с ним. Зачем только? Что ей с этого? Даже думать об этом больно. Так нелепо все было…
Но она точно не придумала эту настороженность у него во взгляде. Дэниелл уже видела ее раньше — в день, когда было обнародовано завещание мисс Фишер и он обвинил ее в том, что она использовала дружбу мисс Фишер, чтобы заставить его жениться…
Дэниелл выпрямилась.
Миссис Де Карло, казалось, ничего не замечала. Она прошествовала через холл к Дики и подставила щеку. Он поцеловал ее, как показалось Дэниелл, вполне формально. Жестом миссис Де Карло подозвала к себе компаньонку.
Дэниелл почти забыла об этой маленькой женщине и теперь разглядывала ее с интересом. Может, она и не компаньонка, а просто замучена бременем дочернего долга.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15