Остин, надо полагать, связался с этой женщиной, не дав чернилам просохнуть на бракоразводном свидетельстве, раз у него почти шестилетняя дочь. Но Пейдж даже и не подозревала о сопернице; видно, он вел себя очень осмотрительно, строго охраняя свою двойную жизнь.
«Если продолжить в том же духе, — произнесла она вслух, — можно просто свихнуться из-за того, что случилось много лет назад и уже неважно. Довольно!»
Она глубоко вздохнула и попыталась выбросить проблемы из головы, направляя свой «минивэн» в гущу движения в час пик.
По крайней мере, первая и самая трудная встреча уже позади. И Остин постарается всячески избегать других встреч.
Зазвонил сотовый телефон, и она воспользовалась красным светом светофора, чтобы достать его из сумки.
— Когда ты выезжаешь от Остина? — спросила Сабрина.
— Я уже еду домой. В чем дело?
— Можешь остановиться у дома Калеба? Это почти по пути.
— Меня мама ждет.
— Всего пятнадцать минут, — уговаривала Сабрина. — Я забрала домой платье для подружки невесты, прикинув, что тебе не выкроить время для примерки, разве что в часы работы.
Пейдж попыталась подавить вздох. Сейчас, когда ей все еще было плохо от слов Остина, не хотелось никого видеть. Хотелось просто домой и…
И не встречаться с мамой, подумалось ей. Можно только порадоваться отсрочке перед тем, как предстать перед всевидящим оком Эйлин. По сравнению с ней Сабрина — как бы проницательна она ни была — просто близорука.
— Ладно! Скоро буду.
— Отлично. Мне в любом случае нужно поговорить с тобой, — уже серьезнее произнесла Сабрина.
Пейдж ненадолго забыла о собственных проблемах.
— Дело ведь не в Калебе? Вы ведь не поссорились?
— Ну, это уже не считается. Это наше любимое занятие, — с прежней веселостью ответила Сабрина. — Дело в маме.
— Опять?
— Ты, верно, хотела сказать «все еще». Расскажу, когда приедешь.
Когда Пейдж припарковывала машину перед трехэтажным особняком в георгианском стиле, принадлежавшем Калебу Тэннеру, Сабрина открыла дверь, окликнула подругу и начала от нечего делать обдирать отставшую от стен краску у входной двери.
— Когда-нибудь этот особняк вновь приобретет должный вид, — сказала Пейдж, поднимаясь по ступеням. — С твоим-то вкусом и деньгами Калеба вы горы свернете — Жаль только, что хорошая погода не продается, чтобы работать над внешней отделкой и зимой, — заметила Сабрина. Она провела Пейдж в недавно отделанную гостиную и вынула пакет с платьем из шкафа. — Оставим разговор на потом, — заявила она. Начнем с главного.
Платье было из малинового шелка с маленьким турнюром. Это была одна из самых красивых и непрактичных вещей, которые доводилось видеть Пейдж.
— Потрясающе, — сказала она, повернувшись к зеркалу и поправив ворот, пока Сабрина застегивала длинный ряд пуговок на спине. — Только не говори, что Кэсси пришла в восторг от цвета. С ее рыжими волосами…
— На ней будет сиренево-голубое, но в этом же стиле, — рассеянно отозвалась та.
Пейдж пристально взглянула на нее.
— Так что затевает твоя мама?
— Она пригласила кузину и подругу, с которой я не виделась лет десять, быть моими подружками на свадьбе.
— Как заботливо с ее стороны.
— Еще бы! Но это не все. Она пригласила их, даже не удосужившись предупредить меня. Я узнала это от старой подруги, позвонившей, чтобы сказать, что она в восторге от приглашения на свадьбу, и узнать, когда можно забрать платье.
— И что ты думаешь делать? Подыскивать шаферов, чтобы всех было поровну?
Сабрина покачала головой.
— Об этом и речи быть не может. Калеба и так раздражает вся эта суета. Две подружки, два шафера — это предел для него.
— Ну, если тебя интересует, не уступлю ли я эту роль другой ради поддержания мира…
Пейдж провела рукой по гладкому тяжелому шелку, раздумывая о примирении Сабрины с родителями, которые уже однажды отказывались от дочери. Прошло так мало времени, и все легко было разрушить. И хотя мать Сабрины перешла от помощи к руководству — все же это ее мама, в конце концов.
Пейдж продолжила, полуобернувшись:
— Меня ведь не надо просить, Сабрина, я не обижусь, и Кэсси, думаю, тоже. Еще не поздно переделать платья, если…
У Сабрины расширились глаза.
— Мне бы и в голову это не пришло! Вы с Кэсси мои лучшие друзья; если вас не будет рядом со мной на церемонии, то мне и свадьба будет не в свадьбу.
— Хорошо, когда тебя ценят, — весело отозвалась Пейдж, хотя душа ее затрепетала. Какое счастье, что у нее такие друзья! — И что ты думаешь делать?
Объяснить, что произошло недоразумение, и поговорить с мамой?
— Думаешь, я не пробовала? Мама расплакалась и сказала, что хотела всего лишь помочь, — вздохнула Сабрина. — Со страхом думаю, куда заведет ее желание помочь.
Стук в дверь прервал ее, и она отправилась открывать.
Пейдж прошлась туда и обратно перед длинным зеркалом, любуясь переливами ткани.
Сабрина вернулась с сияющими глазами.
— Просто замечательно, — сказала она, — что я зазвала тебя сегодня. Остин уже приехал — ты, должно быть, не дождалась его.
— По правде говоря… — начала Пейдж.
— Он ждет внизу — заглянул, чтобы поздороваться. Как любезно с его стороны нанести визит вежливости в день приезда. Быстренько переоденься, чтобы спуститься и познакомиться с ним.
— Сабрина, я… — у Пейдж, казалось, перехватило горло.
— Хотя не стоит переодеваться. — Сабрина схватила ее за руку. — Пойдем прямо так.
— Не могу, — решительно сказала Пейдж.
— Но почему? Из-за платья? Это только Калебу нельзя видеть мое свадебное платье до церемонии он, кажется, я не все пуговки застегнула. Повернись, я закончу.
Пейдж не шелохнулась.
— Почему тебе так хочется, чтобы я встретилась с Остином? И прямо сейчас?
У Сабрины вспыхнули искорки в глазах.
— Тебе надо познакомиться с Остином. Если «Жена напрокат» будет все так же обслуживать служащих «Тэннер электроникс», нам не помешает быть в дружеских отношениях с новым главным администратором.
Пейдж прикусила губу. Что тут возразишь? И поздновато пускаться в объяснения, что не далее, как сегодня, ее отношения с Остином Уивером были отнюдь не дружескими, ибо она то и дело срывалась на яростные нападки, — что уж говорить об их предыстории!
— Ладно, — сказала она наконец. — Спущусь. Но сначала переоденусь. Не могу же я разгуливать в этом элегантном платье без особого повода.
И я буду переодеваться сколько мне заблагорассудится, утешила себя Пейдж. Может, Сабрина упомянет, что Пейдж наверху, и Остин поспешит убраться.
Но Пейдж и впрямь не везло. Либо Сабрина не упомянула о подружке, либо Остину не удалось найти благовидный предлог, чтобы откланяться, потому что, спустившись, Пейдж услышала голоса в гостиной. И без труда узнала низкие обертоны Остина и высокие — Дженнифер.
И с чего это она решила, что он сбежит от неловкости, узнав, что она вот-вот появится?
Брось и думать, что ты для него что-нибудь значишь, приказала она себе.
Он ведь сам сказал сегодня напрямик, что преуспел в жизни, едва коснувшись при этом такого незначительного события, как развод. И даже если Пейдж и была когда-то действительно дорога Остину — что, исходя из фактов, кажется все более сомнительным, — то это давно уже не так.
Как и он уже не играет в ее жизни никакой роли. Она дала промашку, позволив себе так серьезно отнестись к прошлому, расшуметься из-за того, что уже не имеет значения. Теперь, когда она поняла это, можно держаться так же безразлично с Остином, как и он с ней.
Она помешкала в дверях, обозревая представшую взору картину. Остин сидел на кушетке спиной к ней, а Дженнифер прильнула к отцу.
Понимая, что не поздно и отступить, Пейдж все же заставила себя войти.
Сабрина передала Остину чашку и спросила:
— Вы, конечно же, побывали в апартаментах как вам понравилось?
— Очень мило. Насколько я понимаю, это вас должна благодарить Дженнифер за то, что ее комната в точности похожа на прежнюю в Атланте.
— Правда? — искренне удивилась Сабрина. — Я старалась. Конечно же, помогли снимки, которые вы переслали по факсу.
— Но я не достаю до крючков, — призналась Дженнифер.
Сабрина нахмурилась.
— Я и не подумала об этом! Может, потому, что у меня нет своих маленьких девочек.
— Мне бы хотелось попросить вас подогнать все в квартире так, чтобы было удобно ребенку. «Жена напрокат» занимается этим?
— Конечно. Устраиваясь поудобнее с чашкой кофе в руках, Сабрина заметила Пейдж в дверях и сказала, подмигнув:
— Это в ведении Пейдж. Мы с Кэсси совершенно беспомощны в обращении с молотком, дрелью и отверткой. Входи, Пейдж, я хочу представить тебя.
Остин взглянул через плечо, поставил чашку и поднялся. Ни намека на то, что они знакомы, ни признака раздражения или удивления. Она догадалась, что он явно ждал от нее подсказки, как вести себя дальше.
Она сделала шаг и подала руку. Сабрина с удовольствием наблюдала за ними. Пейдж, раздосадованная, тихо шепнула ей:
— Порой я дивлюсь, на что ты вообще годишься, Сабрина Сондерс!
— Разве не ясно? — весело парировала Сабрина. Моя сфера — отношения между людьми.
Не дав ей продолжить, Дженнифер перегнулась через спинку кушетки к Пейдж и весело сказала:
— Привет. Я забыла, как тебя зовут, ну не бестолковая?
Пейдж заметила, — как поднялись в изумлении брови Сабрины.
— А знаешь что? — увлеченно продолжила малышка. — Папа сказал, что я тебя, наверно, больше не увижу.
Пейдж показалось, что на лице Остина мелькнуло раздражение.
Заявление Дженнифер было любопытно по ряду причин. Во-первых, ребенок принял слова отца всерьез, раз повторил их. Он первым делом объяснил ей это, а значит, Остин намерен избегать встреч. А самое главное — ему было явно неудобно, что дочь заговорила об этом.
— Как, вы знакомы? — удивлению Сабрины не было предела.
— Мы уже встречались, — пояснила Пейдж, стараясь говорить как можно непринужденнее. — Я уже уходила, когда прибыли мистер Уивер и Дженнифер. — Она подала ребенку руку. — Пожмем руки?
Мне и в голову не придет потрепать тебя по головке.
Дженнифер хихикнула.
— Она опять пыталась, когда мы шли сюда. Это потому, что папа…
— Очень устал от дальней дороги, — постарался утихомирить ее Остин. — И нам пора идти. Поблагодари мисс Сондерс за свою комнату, Дженнифер.
— Она замечательная, — послушно ответила девочка. — Мне не хотелось уезжать из старой, потому что мама устроила ее для меня, до того как умерла.
У меня нет адреса, сказал Остин. Пейдж показалось, что он издевается. И только теперь она уловила боль за дерзкими словами.
И почему ей не пришло в голову, что мать Дженнифер могла умереть? Почему она так легкомысленно решила, что их отношения завершились разводом?
Да потому, корила она себя, что он разошелся с тобой — и тебе хотелось считать, что он не может быть преданным другой…
Пейдж пыталась поймать его взгляд, но. Остин смотрел только на Сабрину, лишь кивнув Пейдж перед уходом.
— И мне пора, — услышала Пейдж свой голос.
Остин остановился, замешкавшись на какой-то миг, но быстро скрыл смущение, так что она усомнилась, не померещилось ли ей. Но когда он придержал для нее дверь, она заметила, что его глаза опасно поблескивают.
— Надеюсь, у тебя не сложилось ложное впечатление, — резко сказала она, спускаясь по ступеням с крыльца и выходя па покрытую гравием подъездную дорогу. — Мне бы не хотелось оказаться в одном ряду с управдомом «Аспен тауэрс», так ищущей повод приклеиться к тебе. Мне просто хотелось извиниться.
— За что?
— За предположение… — она поздно спохватилась, что рядом еще один — и очень любопытный — слушатель, и постаралась говорить завуалировано:
— Я как-то не подумала, что дело вовсе не в разводе. Почему же ты не поправил меня?
Остин пожал плечами.
— Думаю, это неважно.
Речь, конечно же, шла не о смерти жены. И поскольку было ясно, что он подразумевает, Пейдж подумала с раздражением, что можно было просто высказаться напрямик. Неважно, что ты думаешь обо мне.
Ей стало неловко.
— Может, нам следует обсудить, как быть с прошлым?
— Нашим общим прошлым? Не кажется ли тебе, что поздновато? Похоже, ты сделала свой выбор, обратившись ко мне «мистер Уивер».
— Думаю, да. — Она помедлила у машины, поигрывая ключами. — И все равно — извини.
Остин шел к «ягуару», стоявшему за ее машиной, потом повернулся, чтобы взглянуть на бывшую жену.
— Думаю, это не мое дело, — сказал он наконец, но почему ты никому ничего не рассказала?
— Для моих партнерш это не так важно.
— Правда? — Он открыл заднюю дверцу для Дженнифер. — Любопытно.
— Не понимаю, о чем ты.
— Если то, что мы были когда-то женаты, не имеет значения, то почему же ты предпочитаешь хранить это в тайне?
Глава 3
Когда Пейдж вошла в дом, задержавшись в дверях, чтобы повесить ключи от машины на крючок, мать была на кухне и помешивала что-то в кастрюльке на плите.
Мерцающие отсветы с экрана телевизора отразились на хромовой рамке инвалидной коляски Эйлин, когда та поворачивалась к дочери.
— Ты так торопилась вынести мусор утром, Пейдж, что опять оставила молоко на верхней полке холодильника. Ты же знаешь, что мне не дотянуться.
Привет, дорогая. Как прошел день? У тебя озабоченный вид.
Да, мама. Опять заявился Остин Уивер. Ты помнишь Остина? Мужчину, которого, как мне казалось, я любила?
Пейдж подавила горькое чувство. Такому разговору, видно, не бывать. Порой ей трудно было вспомнить, какой была Эйлин до того, как подтачивающая силы болезнь сделала ее сварливой и недовольной всем на свете.
— Извини, мама.
Еще удивительно, подумала Пейдж, что в том смятении, в каком она пребывала утром — зная, что придется провести весь день среди вещей Остина в его новом доме, — она не сунула мусор в холодильник, а молоко не вылила в раковину.
— Из-за твоего легкомыслия мне пришлось есть сухую овсянку.
— Линда из дома по соседству наверняка с радостью помогла бы тебе.
— Ты же знаешь, как мне неприятно просить кого бы то ни было об одолжении, — заявила Эйлин. Сделанного не вернешь, и ни к чему говорить об этом. И о чем это таком важном ты думала утром, хотелось бы мне знать?
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17