И К., как бы поставленный на место, но не присты
женный, вспомнил о письме, которое он все еще держал в руках, и распечатал
его. В письме стояло: «Многоуважаемый господин! Как вам известно, вы приня
ты на службу к владельцу Замка. Вашим непосредственным начальником явля
ется сельский староста, который сообщит вам все ближайшие подробности о
вашей работе и об условиях оплаты, перед ним же вы должны будете отчитыва
ться. Вместе с тем и я постараюсь не терять вас из виду. Податель сего пись
ма, Варнава, будет время от времени справляться о ваших пожеланиях и докл
адывать об этом мне. Вы встретите с моей стороны постоянную готовность п
о возможности идти вам навстречу. Я заинтересован, чтобы мои работники б
ыли довольны». Дальше шла неразборчивая подпись, но рядом печатными букв
ами стояло: «Начальник Н-ской канцелярии». Ц «Погоди!» Ц сказал К. склон
ившемуся в поклоне Варнаве и кликнул хозяина, чтобы ему отвели комнату,
Ц ему хотелось наедине разобраться в письме. При этом он вспомнил, что пр
и всей симпатии, какую он почувствовал к Варнаве, тот был всего лишь посыл
ьным, и велел подать ему пива. К. проследил, как он это примет, но тот взял пи
во с явным удовольствием и сразу выпил. К. пошел за хозяином. В этом домишк
е для К. не нашлось ничего, кроме чердачной каморки, да и это вызвало ослож
нения, потому что пришлось куда-то переселять двух служанок, спавших там
до сих пор. Собственно говоря, там больше ничего не сделали, только высели
ли служанок; комната была не убрана, даже единственная кровать не постла
на, на ней лежали лишь пара одеял да попона, оставшиеся с прошлой ночи. На с
тенах висело несколько религиозных картинок и фотографий солдат. Даже п
роветривать каморку не стали Ц видно, понадеялись, что новый постоялец
надолго не задержится, и ничего не сделали, чтобы его удержать. Но К. был на
все готов, он завернулся в одеяло, сел к столу и при свече стал перечитыват
ь письмо.
Письмо было неодинаковое, в некоторых фразах к нему обращались как к сво
бодному человеку, чью личную волю признают, Ц это выражалось в обращени
и и в той фразе, где говорилось о его пожеланиях. Но были такие выражения, в
которых к нему скрыто или явно относились как к ничтожному, почти незаме
тному с высокого поста работнику, будто высокому начальству приходилос
ь делать усилие, чтобы «не терять его из виду», а непосредственным его нач
альником оказался сельский староста, ему надо было даже отчитываться пе
ред ним. И, чего доброго, его единственным сослуживцем станет сельский по
лицейский! Тут, безусловно, крылись противоречия настолько явные, что их,
без сомнения, внесли в письмо нарочно. К. сразу отбросил безумную по отнош
ению к столь высокой инстанции мысль, что у них были какие-то колебания. С
корее, он видел тут открыто предложенный ему выбор Ц ему представлялось
сделать свои выводы из содержания письма: желает ли он стать работником
в Деревне, с постоянно подчеркиваемой, но на самом деле только кажущейся
связью с Замком, или же он хочет только внешне считаться работником Дере
вни, а на самом деле всю свою работу согласовывать с указаниями из Замка, п
ередаваемыми Варнавой. К. не задумывался Ц выбор был ясен, он бы сразу реш
ился, даже если бы за это время ничего не узнал. Только работая в Деревне, в
озможно дальше от чиновников Замка, сможет он хоть чего-то добиться в Зам
ке, да и те жители Деревни, которые пока еще так недоверчиво к нему относил
ись, заговорят с ним иначе, когда он станет если не их другом, то хотя бы их о
дносельчанином, и когда он перестанет отличаться от Герстекера или Лазе
мана Ц а такая перемена должна наступить как можно скорее, от этого все з
ависело, Ц тогда перед ним сразу откроются все пути, которые были для нег
о не только заказаны, но и незримы, если бы он рассчитывал на господ оттуда
, сверху, и на их милость. Правда, тут таилась одна опасность, и в письме она
была достаточно подчеркнута, даже с некоторым злорадством, словно избеж
ать ее было невозможно. Это Ц положение рабочего. Служба, начальник, усло
вия заработной платы, отчетность, работник Ц этими словами так и пестре
ло письмо, и даже когда речь шла о чем-то более личном, все равно и об этом г
оворилось с той же точки зрения. Если К. захочет стать рабочим, он может им
стать, но уж тогда бесповоротно и всерьез, без всяких других перспектив. К
. понимал, что никакой прямой угрозы тут нет, этого он не боялся, но, конечно
, его удручала обстановка, привычка к постоянным разочарованиям, тяжелое
, хоть и незаметное влияние каждой прожитой так минуты, и с этой опасность
ю он должен был вступить в борьбу. Письмо не обходило молчанием, что если э
той борьбе суждено начаться, то К. уже имел смелость в нее вступить: сказан
о об этом было с тонкостью, и только человек с беспокойной совестью Ц име
нно беспокойной, а не нечистой! Ц мог это вычитать в трех словах, касавши
хся его приема на работу: «как вам известно». К. доложил о себе, и с этого мом
ента, говорилось в письме, он, как ему известно, был принят.
Сняв одну из картинок со стены, К. повесил письмо на гвоздик; в этой каморк
е ему жить, тут пусть и висит письмо.
Затем он спустился в зал. Варнава сидел с помощниками за столиком. «Ага, во
т ты где», Ц сказал К. без всякого повода Ц он просто обрадовался, увидев
Варнаву. Тот сразу вскочил. И все крестьяне тоже вскочили с мест при входе
К. и стеснились вокруг него, видно, у них уже вошло в привычку ходить за ним
по пятам. «Чего вам от меня нужно?» Ц крикнул К. Они не рассердились и медл
енно вернулись на свои места. Отходя, один из них сказал, как бы в объяснен
ие, мимоходом, с непонятной усмешкой, отразившейся и на других лицах: «Тог
о и гляди, услышишь какую-нибудь новость», Ц и облизнулся, как будто ново
сть можно было съесть. К. воздержался от дружеского слова, ему нравилось, ч
то он внушал к себе уважение, но стоило ему сесть рядом с Варнавой, как он п
очувствовал, что кто-то дышит ему в затылок: крестьянин сказал, что пришел
взять соль. Но К. так на него топнул, что тот убежал без солонки. Было действ
ительно нетрудно вывести К. из себя, стоило только напустить на него этих
крестьян, их упрямое участие казалось еще хуже, чем замкнутость других, а
кроме того, они были достаточно замкнуты: если бы К. сел к их столу, они бы не
медленно поднялись и ушли бы. Только присутствие Варнавы мешало ему учин
ить скандал. Все же он угрожающе повернулся к ним, да и все они повернулись
к нему. Но когда он увидел, как они все сидят, каждый на своем месте, не разг
оваривая друг с другом, без всякого видимого общения, связанные только т
ем, что все они не спускали с него глаз, ему показалось, что они преследуют
его вовсе не из злого умысла; может быть, они и вправду хотели от него чего-
то добиться, только сказать не умели, а может быть, все это было простым ре
бячеством, которое тут как будто всем было свойственно: разве не ребячли
во вел себя сам хозяин Ц держа обеими руками стакан пива, предназначенн
ый одному из посетителей, он уставился на К. и не слышал оклика хозяйки, вы
сунувшейся из кухонного окошечка.
Уже спокойнее обратился К. к Варнаве. Он охотно удалил бы своих помощнико
в, но не мог найти предлог. Впрочем, они молча уткнули глаза в свое пиво. «На
счет письма, Ц сказал К. Ц Я его прочел. Ты знаешь содержание?» Ц «Нет»,
Ц сказал Варнава, и его взгляд говорил больше, чем его ответ. Может быть, К.
ошибочно видел в нем слишком много хорошего, как в крестьянах Ц плохое, н
о ему было приятно его присутствие.
«Там и о тебе идет речь Ц тебе придется время от времени передавать свед
ения от меня начальству и обратно, потому я и решил, что ты знаешь содержан
ие письма». Ц «Мне только поручили передать письмо, Ц сказал Варнава,
Ц и дождаться, пока его прочтут; если тебе понадобится, отнести устный ил
и письменный ответ». Ц «Отлично, Ц сказал К., Ц в письменном ответе нужд
ы нет, передай господину начальнику Ц кстати, как его звать? Подпись я не
разобрал». Ц «Кламм», Ц ответил Варнава. «Так вот, передай господину Кл
амму мою благодарность за прием, а также за его исключительную любезност
ь. Как человек, еще ничем себя не зарекомендовавший, я особенно это ценю. Я
готов безоговорочно подчиниться его указаниям. Никаких особых желаний
у меня нет». Варнава выслушал все внимательно и попросил разрешения повт
орить поручение. К. разрешил, Варнава все повторил слово в слово. Потом он
встал и хотел попрощаться.
К. все время всматривался в его лицо, а тут он посмотрел на него еще приста
льней. Ростом Варнава был не выше К., и все же казалось, что смотрел он на нег
о сверху, хотя и очень смиренно, Ц немыслимо было представить себе, чтобы
этот человек хотел кого-нибудь унизить. Правда, он был только посыльным,
не знал даже содержания письма, порученного ему, но в его взгляде, в улыбке
, в походке крылась тоже какая-то весть, хоть он о ней и не подозревал. И К. пр
отянул ему руку, что его явно удивило Ц он хотел ограничиться простым по
клоном.
И как только он вышел Ц а прежде чем открыть двери, он еще на миг прислони
лся плечом к косяку и обвел комнату взглядом, ни к кому в отдельности не от
носившимся, Ц К. сказал помощникам: «Сейчас принесу из комнаты свои запи
си, и обсудим план работы». Они хотели было пойти с ним, но К. сказал им: «Ост
аньтесь». А когда они все же собрались идти за ним, он повторил приказ еще
строже. В прихожей Варнавы уже не было. А ведь он только что вышел. Но и пере
д домом Ц снова пошел снег Ц К. его не увидел. Он крикнул: «Варнава!» Никак
ого ответа. Может быть, он еще в доме? Это казалось единственной возможнос
тью. Но все-таки К. изо всех сил окликнул его по имени. Имя громом прокатило
сь в темноте. И уже издалека послышался слабый отклик Ц так далеко ушел В
арнава. К. снова позвал его к себе и сам пошел ему навстречу; когда они встр
етились, постоялый двор уже не был виден.
«Варнава, Ц сказал К. и не мог сдержать дрожь в голосе. Ц Я хотел тебе еще
кое-что сказать. По-моему, очень неудачно придумано, что моя связь с Замко
м зависит только от твоих случайных приходов. И если бы я сейчас тебя не до
гнал Ц а ты просто летаешь, я думал, что ты еще в доме, Ц то кто его знает, ск
олько мне пришлось бы ждать, пока ты снова появишься». Ц «Но ведь ты може
шь попросить начальника, чтобы я приходил в определенное время, когда ты
назначишь», Ц сказал Варнава. «И этого недостаточно, Ц сказал К. Ц Може
т быть, мне целый год нечего будет передать, а потом вдруг через четверть ч
аса после твоего ухода возникнет что-нибудь неотложное». Ц «Так что же,
Ц сказал Варнава, Ц доложить начальнику, чтобы он наладил с тобой другу
ю связь, не через меня?» Ц «Нет-нет, Ц сказал К., Ц вовсе нет, это я так, мимо
ходом, ведь сейчас, к счастью, я тебя догнал». Ц «Не вернуться ли нам на пос
тоялый двор, Ц сказал Варнава, Ц чтобы ты мне там дал новое поручение?» И
он уже шагнул обратно ко двору. «Не стоит, Варнава, Ц сказал К., Ц лучше я п
ровожу тебя немного». Ц «Почему ты не хочешь вернуться туда?» Ц спросил
Варнава. «Мне там народ мешает, Ц сказал К. Ц Ты сам видел, какие они назо
йливые, эти крестьяне». Ц «Можно пройти к тебе в комнату», Ц сказал Варн
ава. «Да это каморка для прислуги, Ц сказал К., Ц там грязно, душно, для тог
о я и пошел за тобой, чтобы там не сидеть. Только разреши мне, Ц продолжал К
., стараясь побороть смущение, Ц разреши взять тебя под руку, ты идешь уве
ренней». И К. взял его под руку. Было совсем темно, его лица К. не видел, вся ег
о фигура неясно вырисовывалась в темноте, но К. постарался ощупью найти е
го руку.
Варнава не противился, и они пошли прочь от постоялого двора. Правда, К. чу
вствовал, что, несмотря на величайшие усилия, он не мог идти в ногу с Варна
вой и задерживал его и что в обычной обстановке это незначительное обсто
ятельство могло бы все погубить, особенно если бы они попали в те проулки,
где днем плутал в снегу К. и откуда теперь Варнаве пришлось бы выносить ег
о на руках. Но К. старался не думать об этом, утешенный, кстати, и тем, что Вар
нава молчал, а раз они не разговаривали, значит, и для Варнавы оставалась т
олько одна цель Ц идти вместе вперед.
Так они шли, но куда именно Ц К, не понимал: он ничего не мог узнать. Он даже
не знал, прошли они церковь или нет. Приходилось затрачивать столько уси
лий на ходьбу, что своими мыслями он уже не владел. Вместо того чтобы сосре
доточиться на одном, мысли путались в голове. Непрестанно всплывали родн
ые места, воспоминания переполняли его. И там на главной площади тоже сто
яла церковь, к ней с одной стороны примыкало кладбище, окруженное высоко
й оградой. Мало кто из мальчишек побывал на этой ограде, и К. еще не удалось
туда забраться. Не любопытство гнало туда ребят Ц никакой тайны для них
на кладбище не было. Не раз они туда заходили сквозь решетчатую дверцу, но
им очень хотелось одолеть высокую гладкую ограду. И однажды днем Ц зати
хшая пустая площадь была залита солнцем, К. никогда ни раньше, ни позже не
видел ее такой Ц ему неожиданно повезло: в том месте, где он так часто сры
вался, он с первой попытки залез наверх, держа в зубах флажок. Еще не осыпа
лись камушки из-под ног, а он уже сидел наверху. Он воткнул флажок, ветер на
тянул материю, он поглядел вниз, и вокруг, и даже через плечо, на ушедшие в з
емлю кресты, и не было на свете никого храбрее, чем он. Случайно проходивши
й мимо учитель сердитым взглядом согнал К. с ограды. Соскакивая вниз, К. по
вредил себе колено, с трудом доковылял до дому, но на ограду он все-таки вз
обрался. Ощущение этой победы, как ему тогда казалось, будет всю жизнь слу
жить ему поддержкой, и это было не так глупо: даже сейчас, через много лет, в
снежную ночь, об руку с Варнавой, пришло оно на память.
Он крепче оперся на Варнаву Ц тот почти тащил его, оба не прерывали молча
ния.
1 2 3 4 5 6 7