— И вот идет этот симпатяшка Франко тебе навстречу, говорит: «Чао, Лола!», а ты ему в ответ: «Му-у-у…»
Лола вдруг притихла. Наташа взглянула на нее и заметила, что улыбка вдруг исчезла с ее лица, а в глазах появилось неприятное настороженное выражение. «Что это с ней?» — подумала, недоумевая, Наташа, но спрашивать почему-то не стала.
В выходные Наташа мечтала как следует отоспаться. Накануне они с Первенцевым провели весь день в Лагосе, в Нефтяной корпорации, а вечером ужинали в китайском ресторане с двумя японскими фирмачами. Оба всю дорогу учили ее есть палочками, без особого успеха, но было весело.
Первенцев, крайне довольный результатами переговоров, клятвенно пообещал ей, что в выходные ее не тронет. Она сладко спала и не сразу услышала стук в дверь. Но тот, кто стучал, был настойчив, и Наташа, с трудом вырвавшись из объятий сна, приоткрыла глаза. Без четверти восемь.
— Боже, — простонала Наташа. — Кто там?
— Соня, это же я, Лола, — раздался из-за двери знакомый голос. — Ты что, забыла, что сегодня мы едем на пляж?
Наташа действительно напрочь об этом забыла. Вчера был такой сумасшедший день. Она быстро сунула ноги в шлепанцы, накинула халатик и выскочила на порог. Рядом с Лолой, нетерпеливо переминаясь с ноги на ногу, стоял Володя. Его заинтересованный взгляд заставил Наташу поплотнее запахнуть халат и затянуть пояс.
Она была так соблазнительна, вся розовая со сна, светлые волосы густой волной упали на грудь, и ему вдруг захотелось спровадить Лолу куда-нибудь подальше и остаться с ней наедине. Запереться в комнате и до завтра никуда не выходить.
Лола каким-то шестым чувством уловила его мысли и резко сказала:
— Не стой как изваяние! Автобус уже уходит.
— Задержите его минут на десять. Я мигом. — И Наташа исчезла за дверью.
Володя стоял и тупо смотрел ей вслед. Однако Лола живо привела его в чувство, ткнув локтем в бок.
— Вы, я вижу, размечтались не в меру, юноша, — язвительно сказала она. — Беги, держи автобус за задние колеса.
— Слишком много ты всего видишь, — пробурчал, отхода, Володя. Он всегда считал, что умеет скрывать свои мысли, и то, что его так легко раскусили, вывело его из себя.
Прошло не десять, а добрых двадцать минут, прежде чем Наташа наконец появилась. Люди начали потихоньку роптать. Но когда она впорхнула в автобус в воздушном светло-зеленом сарафане и широкополой соломенной шляпе с цветами и слегка смущенно улыбнулась, каждому из присутствующих мужчин показалось, что улыбнулась она именно ему. От недовольства не осталось и следа.
— Извините меня, пожалуйста. — Наташа сняла шляпу и тряхнула волосами. — В первый и последний раз. — Она осмотрелась в поисках свободного места.
— Иди сюда, Наталья, — пробасил Паша, ее знакомый прораб из Нефтеюганска. — Пробирайся к окошку.
Она уселась, и автобус тронулся. Раздосадованный Володя недовольно прикусил губу. Он так надеялся, что она сядет с ним.
Первые полчаса Наташа непринужденно болтала с Пашей, но потом тряска и однообразный ландшафт за окном совсем разморили ее. Она почувствовала, что глаза слипаются, а держать голову прямо становится все труднее.
— Паш, — сонно сказала она. — Я посплю, ладно?
— Валяй. — Он подвинулся. Наташа забилась в уголок и задремала.
Ей снилось, что она в Москве, дома, стоит на стремянке и наряжает большую новогоднюю елку. А внизу стоит мама и подает ей мишуру и игрушки. Она улыбнулась во сне, потянулась, чтобы достать до верхушки, голова ее скользнула по спинке сиденья и опустилась на плечо Паши. Он устроился поудобнее и замер, чтобы не спугнуть ее сон.
— Ох, смотри, Пашка, — ехидно произнес один из его приятелей, сидевших сзади. — Приеду, все жене расскажу.
— Угомонись, балбес, — беззлобно ответил Паша. — Дай девочке поспать.
Наташа проснулась оттого, что качка вдруг прекратилась. Она подняла голову, протерла глаза и огляделась. Автобус стоял на песке в тени кокосовых пальм. Последние пассажиры торопливо выбирались наружу. Она потянулась, повернула голову и увидела рядом широкое добродушное лицо Паши.
— Как спалось? — спросил он, потирая затекшее плечо.
— Великолепно, как будто целую ночь проспала. Слушай, ты нырять умеешь? — осведомилась она вдруг.
— Конечно.
— Научишь меня?
— Какой вопрос? Пошли.
Он помог ей выбраться из автобуса, и они вместе побрели по песку к океану. Володя, поджидавший ее в сторонке, пристроился сзади. Наташе не хотелось оставаться с ним наедине. Ее смущало откровенное желание, которое она читала в его глазах. Она еще не решила, как вести себя и вообще что со всем этим делать.
По пляжу тут и там были разбросаны длинные кабинки, сплетенные из пальмовых листьев. Они устроились в одной из них, вместе с остальными. Наташа быстро скинула сарафан и осталась в крошечном черном купальнике, составлявшем ослепительный контраст с ее белой, не тронутой загаром кожей. Она подвязала волосы на затылке и повернулась к Паше.
— Я готова.
Она невольно залюбовалась его могучим торсом. От широченных плеч, вздувшихся буграми мышц исходила волна мощной мужской силы.
— Ого, да ты прямо Геркулес. Тебе надо выступать на соревнованиях тяжелоатлетов.
— Было дело. Баловался со штангой в молодости, — с нарочитой небрежностью сказал Паша.
Володя прыгал на одной ноге по песку, пытаясь освободиться от шорт. Он казался таким худосочным рядом с огромным Пашей, что Наташе даже стало жаль его.
— Не торопись, — обратилась она к нему. — Мы подождем. Как называется это место?
— Бадагри-Бич, — стряхнув наконец шорты, ответил Володя. Он чувствовал себя не в своей тарелке. — Самый лучший пляж во всей округе. Чисто и народу мало, не то что на Бар-Бич в Лагосе.
— Ты плавать-то умеешь? — спросил у нее Паша.
— Умею, и неплохо, а вот нырять — никак. Не могу заставить себя опустить голову под воду.
— Сначала надо научиться лежать на воде лицом вниз, — авторитетно заявил Паша. — Пойдем. Я покажу тебе.
Они подошли к воде. Огромные волны разбивались метрах в трех от берега, шипя и пенясь, слизывали с песка камни и ракушки и уносились обратно. Паша разбежался, ушел с головой под волну и вынырнул уже за линией прибоя, где волн почти не было и безбрежная гладь океана ослепительно искрилась на солнце.
Наташа попыталась было последовать за ним, но ее тут же сшибло с ног, закрутило, завертело и выбросило на мелководье. Она встала, пошатываясь. Песок скрипел на зубах. Она сделала несколько неуверенных шагов, но тут все повторилось сначала. Она попыталась приподняться, невидяще глядя перед собой. Тут чья-то рука подхватила ее и помогла встать на ноги. Разлепив глаза, Наташа увидела Володю.
— Мощь! — закричала она ему.
Володя кивнул и сделал ей знак следовать за ним. Наташа вцепилась в его плечо, и они нырнули прямо под набежавшую волну. Наташу накрыло с головой, но она крепко держалась за Володю. Он увлекал ее все дальше за собой. Наконец через несколько секунд, показавшихся Наташе вечностью, они выплыли на поверхность.
— Я нырнула, нырнула! — ликующе крикнула Наташа, повернув к нему мокрое счастливое лицо, но, почувствовав на талии его руку, вывернулась и быстро поплыла к поджидавшему их Паше. «Вот дурак, — сердито подумала она. — Так и норовит все испортить».
Володя не стал ее преследовать. Он никак не мог справиться с собой. Что-то случилось сегодня утром, когда он увидел ее, полуголую, на пороге комнаты. И это что-то было сильнее его, сильнее доводов разума, сильнее всего на свете. Он понаблюдал за весело кувыркающимися в воде Наташей и Павлом. Плавать расхотелось. Он выбрался на берег, забился в угол кабинки и закурил.
Когда Наташа и ее добровольный тренер вернулись в кабинку, солнце уже было в зените и палило вовсю. На раскаленный песок больно было наступать. Мужчины затеяли карточную игру, а Наташа с Лолой и Мариной отправились на фруктовый базарчик неподалеку.
— Ты поможешь мне выбрать свежий кокос? — попросила Наташа Лолу. — Я в них совсем не разбираюсь.
— Все просто. Надо потрясти его. Если булькает внутри, значит, свежий. Дома охладишь его в холодильнике, проделаешь дырочку и через трубочку выпьешь. Райское наслаждение! А потом уже можно его расколотить и съесть мякоть.
— Умница! И что бы я без тебя делала? — воскликнула Наташа.
— Уж как-нибудь не пропала бы, — язвительно заметила Марина. — Только свистни — и полплощадки сбежится помогать.
— У тебя что, какие-нибудь трудности в жизни? — спокойно спросила Наташа.
— А что?
— Уж больно тебя волнуют чужие дела.
— Вот уж нет. Верти хвостом сколько угодно. У меня, слава Богу, муж есть. Мне чужого не надо.
— Убойный аргумент, поздравляю. — Наташа еле сдерживалась, но не подавала вида. «Час от часу не легче, — раздраженно подумала она. — Не успела приехать, а уже нажила себе врага».
Майский сдержал слово. С утра в пятницу Поздняк вызвал Наташу к себе в кабинет.
— Сегодня поедем в Лагос. У меня назначены кое-какие встречи. А потом останешься у своих друзей. Юрий Петрович обещал привезти тебя обратно в воскресенье вечером. — Он посмотрел на нее исподлобья. — Что стоишь? Беги собирайся. Выезд через полчаса. С Первенцевым все обговорено.
Наташа выбежала на залитую солнцем дорожку, ведшую к дому, и нос к носу столкнулась с Иннокентием Марчуковым, мужем Марины. Ему не было и тридцати, но он успел уже порядком растолстеть и от этого выглядел старше своих лет. Солидное пивное брюшко выпирало из рубашки, отвисшие щеки придавали его лицу брюзгливое выражение. От взгляда его колючих карих глазок, похоже, ничего не могло укрыться. С самого момента ее появления в коммерческом отделе Наташа чувствовала на себе его пристальное внимание, и это почему-то нервировало ее.
Иннокентий привычным жестом отбросил со лба сальные темные волосы и иронически поцокал языком.
— Все туда, а ты оттуда. Не рано ли? — Он взял ее под локоть, пытаясь развернуть в сторону офиса. — У меня для тебя работа есть. Письмо надо перевести.
Наташа осторожно высвободила руку.
— К сожалению, сегодня не получится. Я уезжаю в Лагос с Поздняком.
Иннокентий недовольно сдвинул брови.
— Интересно, долго это будет еще продолжаться? — высокомерно осведомился он. — Пора бы уже определиться, где ты работаешь, у генерального или у нас.
— Вот и разберись, — невозмутимо ответила Наташа. — Степан Антонович у себя.
— Я уже обсуждал этот вопрос с Первенцевым, и он со мной полностью согласен.
— Вот пусть он и скажет мне об этом. А сейчас извини, мне пора.
Наташа повернулась и заторопилась к дому, лопатками чувствуя его тяжелый взгляд. Его слова ничуть не взволновали ее. Она знала, что Иннокентий любит напускать на себя важность, чтобы произвести впечатление на неискушенных людей. С начальством же он был преувеличенно внимателен и предупредителен. Наташу удивляло, что такой умный человек, как Первенцев, мог этого не замечать. А может быть, замечал и ловко пользовался этим. Как знать.
Предстояло еще решить, что взять с собой на уик-энд, а времени оставалось в обрез. Наташа быстро побросала в сумку купальные принадлежности и заглянула в шкаф. Днем можно вполне обойтись белыми шортами и полосатой майкой в стиле матроски, а вот вечером? Надо прихватить что-то поэлегантнее. Все-таки светское мероприятие. Она выбрала два вечерних платья, черное и золотистое, добавила кое-какие украшения, быстро надела свой любимый желтый сарафан с жакетом-болеро и подошла к двери.
Геккон безмятежно висел вниз головой в своем излюбленном месте. Наташа помахала ему рукой.
— Счастливо оставаться, проныра. Не скучай без меня. Поздняк уже поджидал ее у машины.
— И всего-то! — шутливо воскликнул он, показывая на ее дорожную сумку. — Моя жена, когда собирается куда-нибудь на пару дней, всегда набирает целый чемодан всякого добра. И половины не успевает надеть.
— Ох уж эти женщины! — в тон ему подхватила Наташа. — Где уж вам их понять!
Он открыл заднюю дверцу, галантно пропуская ее вперед. Краем глаза Наташа заметила, что Марина с интересом наблюдает за ними из окна. Вот разговоров будет! Хватит на весь уик-энд.
День пролетел незаметно. Было уже пять часов, когда машина генерального притормозила у ворот посольства.
— Счастливо повеселиться. А джин получше тоником разбавляй, а то утром голова болеть будет. — Поздняк откинулся на спинку сиденья, и машина скрылась за поворотом.
Конопатый мальчуган лет двенадцати сосредоточенно резался сам с собой в ножички. Больше никого вокруг не было видно. Он охотно объяснил ей, как пройти в квартиру Майских, и, проводив ее любопытным взглядом, вернулся к своему занятию.
Наташа поднялась на второй этаж и, разыскав квартиру номер пять, позвонила. Дверь бесшумно распахнулась. На пороге стояла подтянутая, коротко стриженная женщина неопределенного возраста в джинсах и мужского покроя рубашке. Холодноватые серые глаза смерили Наташу с головы до ног, как сфотографировали. Это длилось всего какую-то долю секунды, потом губы раздвинулись в радушной улыбке.
— Вы — Наташа? — Она отступила назад, приглашая ее войти. — Здравствуйте. Меня зовут Ирина.
— Очень приятно. — Наташа поставила сумку в угол и прошла за хозяйкой в гостиную, с интересом оглядываясь по сторонам.
Комната была просторная, но какая-то безликая. Сразу чувствовалось, что это временное жилье, предназначенное для того, чтобы переходить из рук в руки. Стенка, комплект мягкой мебели, торшер, обеденный стол со стульями. Вполне казенная обстановка. Стены были сплошь увешаны калабашами и масками, но даже Наташин неискушенный взгляд подметил, что это были в основном случайные вещи, выбранные без особого вкуса. Полки были уставлены разнокалиберными безделушками, явно выписанными по каталогу.
— Майский ушел за тоником. Скоро Вернется. — Ирина подошла к бару. — Что вам налить? Рекомендую джин с тоником. Прекрасная профилактика от малярии.
— Спасибо. Только тоника побольше. — Наташа улыбнулась про себя, вспомнив совет Поздняка. Ее всегда забавляла манера многих женщин называть своих мужей по фамилии.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27