При виде голубых мундиров и сверкающих пуговиц Гэллегер бросил тепловой излучатель на грядку, для верности нагреб на него ногой земли и изобразил нечто вроде приветливой улыбки.— Привет, парни. Я как раз собирался звонить вам. Кто-то подкинул труп ко мне во двор.Как заметил Гэллегер, двое из визитеров были полицейскими — хорошо сложенные, недоверчивые и быстроглазые. Третьим был невысокий элегантный человечек со светлыми волосами, приклеенными к узкой голове, и тонкими усиками под носом. Он немного напоминал лису.На груди его красовался Знак Почетного Полицейского, а это могло значить и много, и мало, в зависимости от того, кто его носит.— Я не мог их удержать, — сказал дед. — Так что тебе конец, молодой человек.— Это он так шутит, — объяснил Гэллегер полицейским.— Честное слово, я уже собирался…— Довольно. Как вас зовут?Гэллегер представился.— Угу. — Полицейский присел, чтобы осмотреть тело.— Ого! Что вы с ним сделали?— Ничего. Когда я вышел утром, он уже лежал здесь. Может, выпал из какого-то окна. — Гэллегер указал на небоскребы вокруг.— Он не выпал — ни одна кость не сломана. Выглядит он так, словно вы проткнули его раскаленной докрасна кочергой, — заметил полицейский. — Кто это такой?— Не знаю. Я никогда его не видел. А кто вам сказал…— Никогда не оставляйте труп на виду, мистер Гэллегер. Кто-нибудь сверху — оттуда, например, — может его увидеть и позвонить в полицию.— Ага, понимаю.— Мы узнаем, кто его убил, — с иронией заметил полицейский, — пусть это вас не тревожит. И узнаем, кто он. А может, вы сами нам расскажете?— Доказательства…— Достаточно. — Огромные ладони хлопнули. — Я позвоню, чтобы приехал коронер. Где видеофон?— Дед, покажи ему, — устало сказал Гэллегер.Элегантный человечек со светлыми волосами сделал шаг вперед.— Гроарти, осмотрите дом, пока Баннистер говорит по видео. Я останусь здесь, с мистером Гэллегером.— Так точно, мистер Кэнтрелл.Полицейские ушли вместе с дедом.— Прошу прощения, — сказал Кэнтрелл, быстро шагнул вперед и присел. Воткнув тонкие пальцы в землю у ног Гэллегера, он вытащил тепловой излучатель и с легкой улыбкой принялся его разглядывать. Гэллегер затаил дыхание.— Интересно, откуда это здесь взялось? — пробормотал он, лихорадочно придумывая выход.— Это вы его спрятали, — ответил Кэнтрелл. — Я видел. К счастью, полицейский ничего не заметил. Пожалуй, я оставлю эту штуку себе. — Он сунул цилиндр в карман. — Вещественное доказательство, а? Рана в вашем трупе довольна необычна…— Это не мой труп!— Он лежит на вашем дворе. Мистер Гэллегер, меня очень интересует оружие. Что это за устройство?— Это… это просто фонарик.Кэнтрелл вынул цилиндр из кармана и направил на Гэллегера.— Понимаю. Если я нажму вот эту кнопку…— Это тепловой излучатель, — быстро сказал Гэллегер, отступая в сторону. — Ради бога, осторожнее!— Гмм… Его сделали вы?— Да…— И убили им этого человека?— Нет!— Советую вам не распространяться на эту тему, — сказал Кэнтрелл, снова пряча цилиндр в карман. — Как только полиция наложит на него лапы, вам крышка. Ни одно известное оружие не наносит таких ран, и им будет нелегко доказать, что это ваша работа. Мистер Гэллегер, я почему-то верю, что не вы убили этого человека. Сам не знаю, почему. Может, учитываю вашу репутацию. Известно, что вы довольно эксцентричны, но известно также, что вы неплохой изобретатель.— Спасибо, — сказал Гэллегер. — Но… это мой излучатель.— Может, мне представить его как вещественное доказательство номер один?— Он ваш.— Договорились, — с улыбкой сказал Кэнтрелл. — Я посмотрю, что можно для вас сделать.Как выяснилось, мог он не так уж много. Почти любой может получить Знак Почетного Полицейского, но политические связи не обязательно означают волосатую лапу в полиции. Однажды запущенную машину закона остановить было нелегко. К счастью, в те времена права личности были священны, что, впрочем, объяснялось развитием телекоммуникаций: ни один преступник просто-напросто не мог скрыться. Гэллегеру было предписано не покидать Манхеттен, и полиция не сомневалась, что едва он попытается это сделать, система видеотелефонов мигом сядет ему на хвост. Не требовалось даже выставлять охранников. Трехмерное фото Гэллегера уже попало в картотеки транспортных центров Манхеттена, и если бы он попытался купить билет на стратоплан или на ховер, его бы немедленно опознали, отчитали и отправили домой.Сбитый с толку коронер повез труп в морг, полицейские и Кэнтрелл удалились. Дед, трое либлей и Гэллегер остались в лаборатории, сидели, ошеломленно переглядываясь.— Машина времени, — сказал Гэллегер, нажимая кнопки алкогольного органа. — Надо же! И зачем я все это сделал?— Они ни в чем не могут тебя обвинить, — заметил дед.— Правосудие стоит дорого. Если я не найду хорошего адвоката, мне конец.— А разве суд не может дать тебе адвоката?— Может, только мне это не поможет. Юриспруденция в наши дни похожа на игру в шахматы: требуется сотрудничество множества специалистов, чтобы изучить все возможные подходы. Меня могут приговорить, если я пропущу хоть один крючок. Именно адвокаты контролируют политическую власть, дедушка. Есть у них и свои лоббисты. Вина и невиновность ничего не значат по сравнению с хорошим адвокатом. А это требует денег.— Деньги не понадобятся, — сказал толстый либль. — Когда мы завоюем мир, то введем свою денежную систему.Гэллегер не обратил на него внимания.— Дед, у тебя есть деньги?— Нет. В Мэйне мне немного нужно.Гэллегер окинул взглядом лабораторию.— Может, что-нибудь продать?.. Этот тепловой излучатель… хотя нет. Мне крышка, если кто-нибудь узнает, что он у меня есть. Надеюсь, Кэнтрелл никому его не покажет. Машина времени… — Он подошел к загадочному агрегату и осмотрел его. — Жаль, не помню, как она действует. И на кой черт…— Но ведь ты собрал ее сам, разве нет?— Ее собрало мое подсознание. Оно любит такие фокусы. Интересно, зачем тут этот рычаг? — Гэллегер проверил его. Ничего не произошло. — Все это так сложно. Если я не узнаю, как она действует, значит, не смогу на ней заработать.— Вчера вечером, — задумчиво произнес дед, — ты кричал о каком-то Хеллвиге, который что-то тебе заказал.Глаза Гэллегера вспыхнули, но ненадолго.— Помню, — сказал он. — Это полный нуль с манией величия. Он жаждет славы и сказал, что даст мне кучу денег, если я ему это обеспечу.— Ну, так валяй!— А как? — спросил Гэллегер. — Я мог бы изобрести что-нибудь и отдать ему, чтобы он выдал за свое, но ведь никто не поверит, что такой болван, как Руфус Хеллвиг способен на большее, чем сложить два и два. А может, даже это выше его сил. Впрочем…Гэллегер сел к видеофону, и вскоре на экране появилось жирное белое лицо. Руфус Хеллвиг был чудовищно толстым лысым мужчиной. Больше всего он походил на идиота в крайней стадии монголизма. Деньги обеспечили ему власть, но, к величайшему его сожалению, не позволили добиться всеобщего уважения. Никто им не восхищался, над ним просто смеялись, поскольку кроме денег у него за душой не было ничего. Некоторые магнаты относятся к этому спокойно, но Хеллвиг был не из таких. Сейчас он смотрел на Гэллегера волком.— Что-то придумали?— Да, работаю над одной вещью. Но это дорого стоит, и мне нужен аванс.— Ага… — сказал Хеллвиг неприятным тоном. — Аванс. Но вы уже получили один на прошлой неделе.— Может, и получил, — согласился Гэллегер. — Не помню.— Вы были пьяны.— Да ну?!— И цитировали Хайяма.— Что именно?— Что-то о весне, уходящей с розами.— Значит, точно был пьян, — печально признал Гэллегер. — На сколько я вас раскрутил?Хеллвиг назвал сумму, и конструктор убито покачал головой.— Деньги утекают у меня между пальцами, как вода. Ну ладно, дайте мне еще немного.— Да вы спятили! — рявкнул Хеллвиг. — Сперва покажите результаты, а потом заикайтесь насчет денег!— В газовой камере я только заикнуться и успею, — заметил Гэллегер, но богач уже отключился.Дед отхлебнул из стакана и вздохнул.— А что с этим Кэнтреллом? Может, он поможет?— Сомневаюсь. Я у него на крючке, а о нем самом не знаю ничего.— Тогда я, пожалуй, двину обратно в Мэйн, — сказал дед.Гэллегер вздохнул.— И ты меня бросаешь?— Ну, разве что у тебя есть еще немного водки…— Тебе все равно не уехать: ты теперь соучастник преступления. У тебя точно нет денег?Дед в этом не сомневался. Гэллегер еще раз взглянул на машину времени и жалобно вздохнул. Черти бы взяли это подсознание! Вот что получается, если знаешь о науке понаслышке, а не как следует. То, что Гэллегер был гением, не мешало ему постоянно впутываться в невероятные неприятности. Он вспомнил, что однажды уже построил машину времени, но она не действовала.— Интересно, зачем Кэнтреллу этот тепловой излучатель? — задумался Гэллегер.Либли, изучавшие своими золотистыми глазками и розовыми носами помещение лаборатории, рядком уселись перед Гэллегером.— Когда мы завоюем мир, тебе не о чем будет беспокоиться, — сказали они ему.— Спасибо, — ответил Гэллегер. — Вы мне очень помогли. Однако сейчас мне позарез нужны деньги. И много. Я должен нанять адвоката.— Зачем?— Чтобы меня не осудили за убийство. Это трудно объяснить, ведь вы не знаете законов нашего времени… — Гэллегер открыл рот. — О, у меня идея!— Какая?— Вы рассказали мне, как сделать этот тепловой излучатель. Может, расскажете еще о чем-нибудь? На чем можно быстро заработать?— Конечно, с удовольствием. Но лучше бы вам воспользоваться обратной мозговой связью.— В другой раз. Начинайте же. Или нет, лучше я буду спрашивать. Какие устройства есть в вашем мире?В дверь позвонили. Это явился детектив по фамилии Махони — высокий мужчина с ироничным взглядом и ухоженными черными волосами. Либли, не желавшие, чтобы их видели, пока они не разработают до конца план завоевания мира, поспешно спрятались. Махони приветствовал Гэллегера и деда сдержанным кивком.— Добрый день. У нас в участке возникла небольшая проблема. Так, ничего серьезного.— Это неприятно, — согласился Гэллегер. — Выпьете?— Нет, спасибо. Я хотел бы снять у вас отпечатки пальцев. И рисунок сетчатки, если можно.— Пожалуйста, пожалуйста.Махони кликнул техника. Пальцы Гэллегера прижали к особой ткани, а фотоаппарат со специальным объективом сделал снимок палочек, колбочек и кровеносных сосудов глаза. Махони хмуро следил за процедурой. Вскоре техник представил детективу результаты.— Ну и дела, — сказал Махони.— О чем это вы? — поинтересовался Гэллегер.— Этот труп с вашего двора…— Ну-ну?— У него те же отпечатки пальцев, что и у вас. И рисунок сетчатки тоже. Этого не объяснить даже пластической операцией. Что это был за парень, мистер Гэллегер?Конструктор вытаращился на него.— Черт возьми! Мои отпечатки? Но это же просто невозможно!— Совершенно верно, — согласился Махони. Вы действительно не знаете, кто это?Техник, стоявший у окна, протяжно свистнул.— Эй, Махони, — позвал он, — подойди-ка на минутку. Хочу тебе кое-что показать.— Это может подождать?— При нынешней жаре не очень долго, — ответят техник. — Во дворе лежит еще один труп.Гэллегер с дедом испуганно переглянулись. Они так и остались сидеть, когда детектив и техник поспешно выбежали из лаборатории. Со двора донеслись возбужденные крики.— Еще один? — спросил дед.Гэллегер кивнул.— Похоже на то. Пожалуй, надо…— Смываться?— И думать не моги. Надо посмотреть, что там такое на этот раз.Это и вправду оказался труп. И на сей раз причиной смерти было узкое отверстие, прожженное в жилете из пластикорда и, соответственно, в груди. Несомненно, выстрел из теплового излучателя. Вид убитого поверг Гэллегера в шок — и было от чего: конструктор смотрел на собственный труп!Впрочем, не совсем. Убитый выглядел лет на десять старше Гэллегера, лицо его было еще более худым, а в черных волосах поблескивала седина. Одежда его была весьма необычного покроя, однако сходство было несомненно.— Та-ак… — протянул Махони, разглядывая Гэллегера.— Ваш брат-близнец?— Я удивлен не меньше вас, — слабым голосом пробормотал конструктор.Махони скрипнул зубами, дрожащей рукой вынул сигару и прикурил.— Послушайте, — сказал он, — не знаю, что это за фокус, но он мне не нравится. Если и у этого парня отпечатки пальцев и сетчатки окажутся такими же, как у вас… Я вовсе не собираюсь сходить с ума. Ясно?— Это невозможно, — сказал техник.Махони загнал всех в дом и позвонил в участок.— Инспектор? Я насчет тела, которое привезли час назад… помните, дело Гэллегера?— Вы его нашли? — спросил инспектор.Махони замер.— Не понял… Я говорю о теле с непонятными отпечатками пальцев.— И я о нем же. Нашли вы его или нет?— Но оно же в морге!— Было, — сказал инспектор. — Еще десять минут назад. А потом его украли. Прямо из морга.Махони, облизывая губы, медленно переваривал сообщение.— Инспектор, — сказал он наконец, — у меня есть для вас тело. Но другое. Я только что нашел его во дворе у Гэллегера. Причина смерти та же.— Что-о?!— Дыра, прожженная в груди. Труп здорово похож на Гэллегера.— Похож на… А как с отпечатками пальцев, которые я велел вам проверить?— Я все сделал. Ответ положительный.— Но это же невозможно!— Подождите, вот увидите новый труп! — рявкнул Махони. — Пришлите сюда парней, ладно?— Уже отправляю. Что за сумасшедшее дело…Экран погас. Гэллегер раздал всем выпивку и брякнулся на диван. Голова у него кружилась.— Послушай, — сказал дед, — тебя нельзя отдать под суд за убийство того, первого, парня. Если его украли, нет corpus delicti Corpus delicti (лат.) — состав преступления.

.— Чтоб меня… ну, конечно! — Гэллегер вскочил. — Это так, Махони?Детектив прищурился.— В общем-то, да. Однако не забывайте о том, что я нашел во дворе. Вас вполне могут отправить в газовую камеру за второго.— О! — Гэллегер вновь опустился на диван. — Но я же его не убивал!— Это вы так говорите.— Разумеется. И дальше буду говорить. Разбудите меня, когда все закончится. Я должен подумать. — Гэллегер сунул мундштук органа в рот, настроил его на медленную подачу и расслабился, потихоньку глотая коньяк. Он закрыл глаза, задумался, но ответа так и не нашел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24