Эта мысль мгновение поплескалась в его мозгу. Кстати, один из генераторов все время на него таращился. Гэллегер отвернулся, упал на диван и принялся манипулировать ручками. Несмотря на все старания, в его пересохшее горло не вытекло из трубки ни единой капли алкоголя, он вынул изо рта мундштук и приказал Джо принести пиво.Стакан был полон до краев, когда он подносил его к губам, но опустел прежде, чем он успел сделать хотя бы глоток.— Очень странно, — сказал Гэллегер. — Я не готов к роли Тантала.— Кто-то выпивает твое пиво, — объяснил Джо. — А теперь оставь меня в покое. Мне пришло в голову, что если я овладею основами философии, то смогу еще полнее оценить свою красоту.— Несомненно, — ответил Гэллегер. — Пшел прочь от зеркала. А кто выпил мое пиво? Маленький зеленый чертик?— Маленькая коричневая зверушка, — невразумительно объяснил Джо и вновь повернулся к зеркалу, не обращая внимания на разъяренного Гэллегера.Бывали минуты, когда Гэллоуэй Гэллегер мечтал связать Джо и уничтожить его, облив соляной кислотой. Но вместо этого он налил себе еще стакан пива. Впрочем, с тем же результатом.В ярости вскочил он на ноги и налил себе содовой. Вероятно, маленькая коричневая зверушка любила этот напиток еще меньше, чем он сам: вода не исчезла. Уже не так мучимый жаждой, но по-прежнему ошеломленный Гэллегер обошел третий генератор со светло-голубыми глазами и угрюмо осмотрел инструменты, валявшиеся на лабораторном столе. Еще там стояли бутылки, полные подозрительных жидкостей, явно безалкогольных, но этикетки говорили ему либо мало, либо вообще ничего. Подсознание Гэллегера, освобожденное накануне алкоголем, пометило их, чтобы облегчить опознание, но поскольку Гэллегер Бис, хоть и был гениальным изобретателем, мыслил довольно странно, этикетки ничем не могли помочь. Одна из них сообщала: «Только кролики», другая спрашивала: «Почему бы и нет?», а третья извещала: «Рождественская ночь».Кроме этого там громоздилась сложная конструкция из колесиков, шестеренок, трубок и лампочек, подключенная к сети.— Cogito ergo sum Cogito ergo sum (лат.) — Мыслю, следовательно существую. Исходный принцип философии Рене Декарта.

, — тихо пробормотал Джо. — Если мне никто не мешает. Гмм…— Что ты там болтал о маленькой коричневой зверушке? — поинтересовался Гэллегер. — Она и вправду существует или ты так бредишь?— А что такое реальность? — спросил Джо, еще более запутывая ситуацию. — Я еще не пришел к удовлетворительному ответу на этот вопрос.— Удовлетворительному ответу!? — взвился Гэллегер. — Я просыпаюсь с жутким похмельем и не могу ничего выпить, а ты болтаешь о каких-то маленьких коричневых зверушках, которые пьют мое пойло. Да еще цитируешь устаревшие философские формулы! Дай мне только добраться до лома — вон он стоит в углу, — и сразу кончатся и твое мышление, и твое существование.Джо сдался.— Это очень маленькое существо, которое движется с огромной скоростью. Так быстро, что его просто не видно.— Как же ты его заметил?— Я его не замечал. Я его сенсировал, — объяснил Джо, наделенный неведомыми людям органами чувств.— А где она сейчас?— Минуту назад вышла.— Ну что ж… — Гэллегер никак не мог найти подходящих слов. — Вчера вечером тут явно что-то произошло.— Разумеется, — согласился Джо. — Но ты меня выключил, как только вошел тот гадкий человек с большими ушами.— Ты слишком много болтал своим пластиковым языком… Какой еще человек?— Гадкий. Ты сказал дедушке, чтобы он шел погулять, но никак не мог оторвать его от бутылки.— Дедушка. Ага… А где он сейчас?— Может, вернулся к себе в Мэйн, — предположил Джо. — Он все время грозился уехать.— Старик никогда не уезжает, пока не осушит весь погреб, — сказал Гэллегер.Он включил аудиосистему и проверил все комнаты, но не получил ответа. Потом встал и начал поиски. Деда нигде не было.Вернувшись в лабораторию и пытаясь не обращать внимания на третий генератор с большими голубыми глазами, Гэллегер вновь принялся разглядывать предметы на столе. Джо, все так же торчащий перед зеркалом, заявил, что верит в основополагающую философию интеллектуализма. Однако, добавил он, видя, что интеллект Гэллегера по-прежнему пребывает в состоянии невесомости, стоит включить магнитофон и послушать, что происходило здесь вчера вечером. Это была недурная мысль. Некоторое время назад, отлично зная, что трезвый Гэллегер не может вспомнить приключений Гэллегера пьяного даже под угрозой смертной казни, изобретатель установил в лаборатории видеокамеру, которая включалась сама, если того требовала обстановка. На каких принципах действовало это устройство, Гэллегер не смог бы объяснить. Каким-то чудесным образом оно проверяло содержание алкоголя в крови своего хозяина и начинало запись, когда тот достигал определенной кондиции. Сейчас аппарат был закрыт тканью. Придвинув поближе экран, Гэллегер начал просматривать события прошлого вечера и слушать запись разговоров.Джо стоял в углу отключенный и, вероятно, размышлял. Дедушка — маленький сухой человечек с бурым лицом, похожий на щелкунчика — сидел на стуле, прижимая к себе бутылку. Гэллегер как раз вынимал изо рта мундштук алкогольного органа, закачав в себя достаточно много, чтобы включилась камера.Средних лет худощавый мужчина с большими ушами, очень оживленный, подпрыгивал на краю дивана, не сводя глаз с хозяина.— Вздор! — сказал дедушка писклявым голосом. — Когда я был молод, медведей убивали голыми руками. Все эти ваши современные идеи…— Дедушка, — прервал его Гэллегер, — заткнись. Не настолько ты стар. А кроме того, ты известный враль.— Помню, однажды в лесу на меня вышел медведь. Оружия у меня не было. И знаете, что я сделал? Сунул ему руку в пасть и…— Твоя бутылка пуста, — заметил Гэллегер.Последовала пауза, во время которой удивленный старик проверял, правда ли это. Оказалось, что нет.— Мне горячо рекомендовали вас, — сказал мужчина с большими ушами. — Надеюсь, вы мне поможете. Мы с партнером оказались в трудном положении.Гэллегер недовольно посмотрел на него.— Так у вас есть партнер? И кто же он? И, кстати, сами-то кто такой?Воцарилась мертвая тишина — мужчина с большими ушами пытался преодолеть замешательство. Дедушка опустил бутылку и сказал:— Она не была пуста, но теперь опустела. Где следующая?Человек с большими ушами произнес слабым голосом:— Мистер Гэллегер, мы же обговорили…— Знаю, — ответил Гэллегер. — Извините. Это все потому, что я ни черта не смыслю в технике, пока… э-э… меня не осенит. Тогда я делаюсь гением. Но страшно рассеянным. Я наверняка смогу решить вашу проблему, но, к сожалению, забыл, в чем она заключается. Вам лучше всего начать сначала. Кто вы такой и сколько мне уже заплатили?— Меня зовут Джонас Хардинг, — ответил мужчина. — У меня с собой пятьдесят тысяч кредитов, но мы с вами еще не пришли к соглашению.— Гоните бабки — и сразу договоримся, — заметил Гэллегер с плохо скрываемой жадностью. — Деньги мне нужны.— Конечно, они тебе нужны, — вставил дедушка, не прекращая искать бутылку. — Твой счет пуст, в банке при виде тебя закрывают двери. Кстати, я бы выпил.— Попробуй орган, — подсказал ему Гэллегер. — Итак, мистер Хардинг…— Лучше бутылку. Не верю я этим твоим штучкам.Мужчина, несмотря на свою заинтересованность, не скрывал растущего скептицизма.— Что касается денег, — заметил он, — думаю, сначала нам нужно поговорить. Мне горячо рекомендовали вас, но, возможно, я пришел не вовремя и вы не в форме.— Ничуть не бывало.— Не понимаю, почему я должен давать вам деньги, пока мы не договорились, — осторожничал Хардинг. — Ведь вы даже не помните, кто я и что мне нужно.Гэллегер вздохнул и сдался.— Ну ладно. Тогда расскажите, кто вы и что вам нужно. То есть…— Я уеду домой, — пригрозил дедушка. — Где бутылка?Хардинг в отчаянии произнес:— Мистер Гэллегер, все имеет свои границы. Я прихожу к вам, ваш робот сходу меня оскорбляет, а ваш дед поит меня самогоном. Вы меня почти отравили…— Самогон я всосал с молоком матери, — буркнул дедушка. — Нынешняя молодежь пить не умеет.— В таком случае перейдем к делу, — предложил Галлегер. — Мне уже лучше. Я только лягу на диван, и — можете начинать. — Он улегся, лениво потягивая джин из мундштука органа. Дед выругался. — Я вас слушаю. С самого начала.Хардинг слабо вздохнул.— Я совладелец фирмы «Надпочечники Лимитед». Мы предлагаем обслуживание в духе нашего времени. Как я уже говорил…— Я все забыл, — буркнул Гэллегер. — Нужно было снять копию. Чем вы, собственно, занимаетесь?— Пожалуйста, вот копия для вас. Мы занимаемся стимуляцией работы надпочечных желез. Сегодня человек живет спокойно и безопасно…— Ха! — с горечью вставил Гэллегер.— …благодаря различным удобствам и устройствам, развитию медицины и общей структуре общественной жизни. Так вот, надпочечная железа выполняет очень важную роль в организме нормального здорового человека. — Хардинг явно оседлал любимого конька. — Когда-то давно мы жили в пещерах и, когда из джунглей выходил тигр, наши надпочечные железы начинали работать, поставляя организму адреналин. Следовала вспышка активности, побуждающая либо к схватке, либо наоборот — к бегству, и именно этот временный приток в кровь адреналина регулировал весь химизм организма. Я уже не говорю о достоинствах психической природы. Человек — существо агрессивное. Постепенно этот инстинкт утрачивается, но его можно пробудить, искусственно стимулируя надпочечные железы.— Может, выпьем? — с надеждой в голосе предложил дедушка. Из лекции Хардинга он не понял ни черта.Хардинг доверительно наклонился вперед.— Развлечения, — сказал он. — Вот в чем дело. Мы предлагаем людям приключение. Безопасное, возбуждающее, очаровательное приключение для пресыщенных современных мужчин и женщин. Это не тот суррогат, который предлагает телевидение; мы даем настоящее приключение. «Надпочечники Лимитед» обеспечивает суперприключение, гарантируя при этом как физическое, так и психическое здоровье. Вы должны были видеть наши рекламы: «Ты хандришь? Ты устал? Отправляйся на охоту и вернешься иным человеком — мир будет принадлежать тебе».— На охоту?— Организация охоты — самая популярная из наших услуг, — ответил Хардинг, вновь переходя на деловой тон. — Впрочем, здесь нет ничего нового. Уже долгие годы бюро путешествий предлагают волнующую охоту на тигров в Мексике…— В Мексике нет никаких тигров, — вставил дедушка. — Я там бывал. Предупреждаю, если ты не найдешь мне бутылку, я сейчас же уеду в Мэйн.Однако Гэллегера проблема захватила.— Откровенно говоря, не понимаю, чем могу вам помочь. Я не могу поставлять вам тигров.— Мексиканский тигр относился к семейству кошачьих. Кажется, его называют пумой. По всему миру у нас размещены заповедники — они влетают нам в копеечку — где и проходят охоты, заранее спланированные до мельчайших деталей. Опасность нужно свести до минимума, точнее, исключить совершенно. Однако должна существовать видимость опасности, в противном случае клиент не оценит приключения. Мы пытались так дрессировать животных, чтобы в последний момент они отступали, но, честно сказать, особых успехов не добились. С грустью должен признать, что таким образом мы потеряли нескольких клиентов. Деньги в дело вложены большие и их нужно возвращать, однако мы пришли к выводу, что нельзя использовать ни тигров, ни каких-то иных крупных хищников. Это просто опасно. Но какая-то видимость опасности, конечно, необходима. Проблема заключается в том, что мы постепенно опускаемся до уровня стрелкового клуба, а в стрельбе по тарелочкам опасности ни на грош.— Если вы хотите получить настоящее удовольствие, поезжайте со мной в Мэйн, и я покажу вам настоящую охоту. В наших горах и сейчас водятся медведи.— Я начинаю понимать, — сказал Гэллегер. — Но если говорить об элементе опасности… интересно! Собственно, что такое опасность?— Опасность, это когда кто-то хочет до тебя добраться, — объяснил дедушка.— Неизвестное или чуждое тоже опасно по той простой причине, что мы его не понимаем. Поэтому истории о призраках всегда пользовались успехом. Рычание в темноте пугает сильнее, чем сам тигр при дневном свете.Хардинг кивнул.— Я понимаю, что вы имеете в виду, но есть еще одна закавыка. Зверь не должен быть легкой добычей — что за удовольствие убивать кролика! И, разумеется, мы должны снабжать наших клиентов самым современным оружием.— Почему?— По соображениям безопасности. Проблема в том, что со всеми этими радарами и усилителями обоняния любой дурак сумеет выследить и подстрелить зверя. В этом нет никакого риска, разве что дело коснется тигра-людоеда, но такой риск великоват для наших клиентов.— Ну, так чего же вы от меня хотите?— Я и сам не знаю, — медленно произнес Хардинг. — Может, какое-то новое животное. Чтобы оно соответствовало требованиям «Надпочечников». Но я просто не знаю, что бы это могло быть, иначе не пришел бы к вам.— Трудно создавать новых животных из ничего.— А где же их взять?— Об этом я и думаю. С других планет? Из иных потоков времени, иных вселенных? Были у меня когда-то забавные зверушки из марсианского будущего, но они бы тут не подошли.— Значит, с других планет?Гэллегер встал, подошел к лабораторному столу и начал соединять какие-то шестеренки и трубки.— Есть у меня одна идея. Скрытые резервы человеческого мозга… Мои скрытые резервы начинают пробуждаться к жизни. Сейчас, сейчас… А может…Под руками Гэллегера начало складываться какое-то новое устройство, однако изобретатель непрерывно думал о чем-то. Внезапно он выругался, бросил все и вновь прильнул к алкогольному органу. Дед попытался сделать то же самое, но поперхнувшись первым же глотком джина, пригрозил, что вернется домой, заберет с собой Хардинга и покажет тому настоящую охоту.Гэллегер столкнул старика с дивана.— Мистер Хардинг, — сказал он, — завтра все будет готово. Еще один штрих…— Я много о вас слышал, мистер Гэллегер, — сказал Хардинг, вынимая пачку банкнот. — Вы умеете работать только под нажимом. Вам нужно чувствовать нож у горла, иначе вы ничего не сделаете.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24