Его рука скользила по ее телу, обжигая каждым движением. Он провел ладонью по ее груди, потом спустился ниже. Элли чувствовала его всем телом, каждой клеточкой.
Он ласкал ее, завораживая, возбуждая теплом своих рук и дыхания.
– Ли, – прошептала Элли, для нее он стал богом, властителем чувственных наслаждений. Как она хотела, чтобы это не кончалось никогда.
– Медленно… Мы слишком долго желали и ждали. Оба.
Элли открыла глаза, и Ли увидел в них страсть и желание. Он заставил Элли прижаться к нему сильнее. Затем она обвила руками его шею и поцеловала со всей страстью, на которую только была способна.
Элли никогда не испытывала ничего подобного, она словно парила, она жила.
Она внимательно взглянула на Ли, посмотрела на его губы и заметила шрам на щеке. Странно, почему она раньше его не замечала?
Ли улыбнулся, и Элли зарделась, подумав, что сделала что-нибудь не так.
– Все в порядке, – произнес он и поцеловал се в плечо. – Мне нравится, когда ты так на меня смотришь.
– А как я на тебя смотрю?
Ли очаровало ее детское личико с огромными глазами и густыми ресницами.
– Ты смотришь так, словно хочешь съесть меня, будто я торт.
Теперь настала ее очередь улыбнуться.
– Ну тогда я, пожалуй, откушу кусочек по больше.
Ли не смог сдержать смех, который разлился в ночной тишине и наполнил сердце Элли теплом и уверенностью.
За недолгие мгновения Элли влюбилась в Ли до конца. Не зря она верила, что он ее принц, который уведет ее в чудесную страну, страну удовольствий, чувственности и страсти.
Элли на мгновение отпрянула от него и закусила нижнюю губу.
– Знаешь, – улыбнулась она, – у твоих губ вкус кофе и ванильного торта.
– А у тебя… Элли, у тебя вкус небес на губах.
И Ли вновь провел рукой по ее шелковой коже. Элли вновь выгнулась, словно кошка.
– Что ты скажешь, если я поцелую тебя сюда? – Ли коснулся ее груди.
– Да, о… да, – прошептала Элли и почувствовала, как сильные руки Ли снимают с нее ночную рубашку.
Элли на мгновение открыла глаза. Ли поцеловал ее сначала в шею, затем за ухом и лишь потом спустился ниже, выполняя свое обещание.
Элли впилась пальцами в его мощные плечи.
– Не останавливайся.
– Неужели ты хочешь еще?.. – с легкой улыбкой произнес Ли.
Элли перевела дыхание и прижалась к нему крепче.
– А ты еще сомневаешься?
Она поцеловала его в шею. Ли не остался в долгу и осыпал поцелуями ее всю: от шеи до ягодиц. Наконец Элли стала лихорадочно стягивать с себя и Ли оставшуюся одежду. Ли шептал ее имя, осыпая поцелуями, гладя ее шелковую кожу.
Как долго она ждала его ласк, как долго мечтала о них! Ли тоже думал только о ней, желая обладать ею.
– Я никогда не отпущу тебя, Элли, – произнес он.
– Я верю… Ли, верю, – прошептала она и вновь вцепилась в него. – Прошу, не останавливайся.
Его крепкие руки исследовали каждый изгиб ее тела, его поцелуи становились все нежнее и все более страстными. Он был самым желанным мужчиной для нее. Ли словно угадывал ее желания, читал ее мысли, их сердца бились в одном ритме.
Как чудесно закончился сегодняшний день и неожиданный праздник!
Но он слишком много отнял у Элли сил.
– Не пора ли тебе в постель? Я боюсь, ты простудишься, – прошептал Ли и, взяв ее на руки, понес в спальню.
Когда Ли положил ее в постель, она уже крепко спала. Он укрыл Элли и прилег рядом, любуясь своей женой. Ее золотисто-рыжие локоны разметались по белоснежным подушкам, а ее кожа казалась почти прозрачной. Теперь он знает о ней очень-очень много – о ее желаниях, о ее чувственности. Он может доставить ей удовольствие, а может и подождать. Он подождет до тех пор, пока она не будет готова к более откровенным экспериментам.
А теперь ей нужно отдохнуть. Да и ему не помешает пара часов крепкого сна. Правда, за последнюю неделю ему так и не удалось привыкнуть к неудобной тахте в гостиной, однако и оставаться здесь, рядом с женой, он не может. Поэтому Ли отправился на тахту. Завтра, на свежую голову, он все обдумает, найдет объяснение необычному теплому чувству, которое поселилось в его душе. Может, Сара ошиблась? Может быть, он все-таки способен любить?!
ГЛАВА СЕДЬМАЯ
Элли проснулась, когда на дворе уже сияло утро. Она лежала и смотрела в потолок, размышляя о том, почему Ли нет в ее спальне. Прошлая ночь была просто фантастической: веранда, страсть, ласки, поцелуи – все так… необычно и восхитительно.
А теперь она снова одна – Ли опять ее оставил.
И вновь обида захлестнула ее. Преодолев себя, Элли встала, приняла душ, оделась к воскресной службе и спустилась вниз.
Она почти закончила приготовление завтрака – поджарила бекон, сделала оладьи и взбила свежее масло из молока, – когда услышала, как Ли неспешно вошел в кухню. Элли попыталась не сорваться, она не хотела показывать свою обиду, но Ли словно что-то почувствовал.
– Элли.
Голос у него такой мягкий, такой успокаивающий. Элли опустила глаза, обернулась и взяла тарелку со взбитым маслом. Она ни за что не подаст виду, как ей обидно, как она рассержена на него. Он не должен видеть, как она ранима.
– Доброе утро, – быстро бросила она через плечо, натянуто улыбнувшись и бросив на Ли короткий взгляд. Ли только что проснулся, волосы у него были взъерошены, он стоял босиком на холодном полу, небрежно надетая рубашка, как обычно, была не застегнута. Как жаль, что он спал на тахте в гостиной, а не с ней. Это лишь укрепило сомнения Элли: она никогда не сможет завоевать его сердце.
– Я думала, что ты проснешься позже. До службы еще целых два часа, и я решила сделать оладьи. Могу сделать омлет, если ты…
– Элли. – Ли положил руку ей на плечо. – Посмотри на меня.
Она заставила себя взглянуть ему в глаза и натянуто улыбнулась, не в силах нарушить повисшую тишину. Сердце у нее в груди отчаянно билось.
– Элли, что происходит?
– Ничего, все нормально.
– Ты себя хорошо чувствуешь?
– Со мной все в порядке.
Наступило тягостное молчание.
– Но ты чем-то расстроена, – наконец произнес Ли.
Элли глубоко вдохнула, чтобы не сорваться. Она должна держать себя в руках.
– Со мной все в порядке. С какой стати я должна расстраиваться? – Голос у нее дрожал.
Она не смогла сдержаться, она не желает больше врать ни себе, ни ему, ей надоело играть в игру «Со мной все в порядке, не беспокойся».
– Почему я должна расстраиваться? – вновь повторила Элли. Она хотела, чтобы Ли узнал все, узнал, как ей тяжело.
Ли выжидающе смотрел на нее. Он ожидал от нее всего, чего угодно: радости, застенчивости, но только не обиды и злости. Она вела себя словно разъяренная тигрица, и ярости ее не было предела.
Ли подошел к полке с посудой, взял чашку и налил себе кофе. Немного кофеина ему сейчас не помешает. Может, он окончательно проснется, а в голове появится хоть одна трезвая мысль. Он так и не смог выспаться, проворочался почти всю ночь. Ли взглянул на Элли. Глаза у нее неестественно блестели, лицо изменилось: куда-то исчезли мягкие черты, она стала чужой, колючей, холодной.
Неожиданно он понял: прошлой ночью он снова совершил ошибку и теперь мог в полной мере оценить ее последствия. Он оставил Элли одну, не выполнив до конца свои обязанности, не встретил с ней утро.
– Прости меня, – проговорил Ли.
В глазах Элли он прочитал боль, обиду, злость. Он поставил чашку на стол и подошел к ней.
– Нет, не трогай меня, – резко произнесла Элли и вырвалась из его объятий. – Не трогай меня, словно я что-то хрупкое, словно вот-вот разобьюсь.
Ли остановился, не ожидая такой реакции. Внутри у него что-то сжалось, ему стало обидно за себя.
– А прошлая ночь не в счет? – осторожно спросил он, замечая, как румянец вспыхнул на щеках Элли.
– Да, не в счет. Ведь прошлой ночью… ты… просто потерял контроль над собой. Ты забыл про мою болезнь и вел себя со мной просто как с женщиной.
Ли недоуменно смотрел на Элли.
– Ты ждешь от меня сожаления, раскаяния? Может, мне попросить прощения за то, что целовал тебя вчера?
– А разве нет? Разве не жалеешь? Не жалеешь обо всем… о том, что женился на мне?
У Элли хлынули слезы – горькие, обжигающие. Ли не знал, что ей сказать.
– Я, конечно же, не ожидала что ты… ты полюбишь меня. Ну… не сразу. Но прошлой ночью… Я подумала, что ты хочешь меня. Но ты видишь во мне только обузу. И, наверно, так оно и есть. Я для тебя всего лишь больная девчонка. Такой я была всегда, и именно к такой ты и привык.
– Элли…
– Нет, хватит говорить со мной, как с ребенком, я уже выросла, я – женщина. И нравится тебе или нет, но я твоя жена!
Ее фиалковые глаза горели обидой и злостью. Она подошла к Ли и своими детскими кулачками ударила его в грудь. Ли не тронулся с места, не шелохнулся, просто стоял и смотрел на нее. Элли била его в грудь, словно ломилась в закрытую дверь его души, желая силой сломать его. Сколько ярости и страсти в ней, подумал Ли.
– Я хочу стать тебе другом, а не обузой! Да, у меня эпилепсия, но ведь не чума, ты не можешь заразиться ею. Если тебя пугает моя болезнь, обескураживает, отталкивает, то мне очень жаль, но я не могу повлиять на твои чувства, как не могу влиять и на болезнь. Но это вовсе не означает, что я не могу быть твоей женой. Только дай мне шанс!
В голове у Ли все перемешалось. Боли физической он не испытывал, но каждое слово, произнесенное его женой, врезалось в его сердце и душу. Особенно его задела мысль Элли, что ее болезнь отталкивает его. Эта мысль ошеломила его.
Элли тем временем сорвала фартук и, швырнув его в Ли, выбежала, всхлипывая, из кухни.
Ли, помедлив мгновение, бросил фартук на стол, одним движением выключил плиту и кинулся вслед за Элли. Он так босиком и бежал за ней по гравию к сараю.
Влетев в сарай и захлопнув дверь, Ли на мгновение ослеп. Лишь через пару минут глаза привыкли к темноте, и он увидел Элли. Она прижалась к своей любимой лошади и продолжала всхлипывать.
Ли не спеша подошел к ней и облокотился на ворота стойла.
– Элли… ты совсем меня не знаешь, если так думаешь обо мне. Ты волнуешь и возбуждаешь меня каждым взглядом, каждым движением.
Элли еще несколько раз всхлипнула, и после наступившего молчания тихо спросила:
– Тогда почему? Почему ты оставил сегодня ночью меня одну? Почему?
Ли смотрел на нее: хрупкие плечи, красивые волосы… Он не знал как утешить ее, не знал, что сказать, чтобы она поверила ему.
– Я думал, тебе было хорошо со мной, думал, тебе нравятся мои поцелуи, ласки.
– Да, да, мне было хорошо с тобой, – мягко, но настойчиво продолжала Элли. – Но потом… потом ты ушел и оставил меня одну. Снова одну. В ту ночь ты дал мне понять, что я настоящая женщина, нормальный человек. Я чувствовала себя счастливой, я словно парила в облаках, но потом ты все разрушил, ты оттолкнул меня.
Ли провел рукой по лицу, затем погладил лошадь, к которой все еще прижималась Элли.
– Нет, милая, я… ты просто меня не поняла. Ты устала, я вымотал тебя, было поздно. Я просто не хотел, чтобы что-то с тобой случилось. – Он не знал, что ей еще сказать. – Я просто не хотел идти дальше, я не знал, готова ли ты к этому.
– Значит, ты решил все за меня. Ты знаешь, что для меня лучше? – В голосе ее зазвучал металл. Обстановка снова начала накаляться.
– Да, – осторожно произнес Ли.
Он знал, что сам затягивает петлю у себя на шее, все туже и туже.
– Словно ты мой опекун, – прошептала Элли.
Ли глубоко вздохнул.
– Или тот, кто заботится о тебе. Теперь я понимаю, что поступил опрометчиво, не спросив тебя… Элли, пожалуйста, посмотри на меня. – Ли ждал.
Наконец Элли подняла глаза, и он увидел, как глубоко его поступок ранил ее.
– Я новичок здесь, я, наверно, плохо справляюсь с обязанностью… – Ли запнулся, осторожно подбирая слова, но Элли закончила за него:
– … заботиться обо мне.
– Да, – кивнул он. – Но ведь это не самое плохое в жизни. Я хочу заботиться о тебе.
– Я думала, мы дали обет заботиться друг о друге.
Элли немного успокоилась.
– Ты права, мы клялись заботиться друг о друге, но я не могу… черт, – Ли нервно провел рукой по волосам. Слова, как их ни подбирай, вес равно лучше не станут.
– Я хотел ухаживать за тобой, оберегать тебя, – наконец произнес он и посмотрел на Элли. – После прошлой ночи я не знаю, что мне делать, но я не хочу обижать тебя, не хочу причинять тебе боль. – Ли всем сердцем желал, чтобы она поняла его. – Я никогда не хотел унизить или оттолкнуть тебя.
Элли вновь отвернулась от него и стала гладить Бада по шее.
– Я устала… я теряюсь в догадках. Я просто хочу, чтобы во мне видели человека, а не болезнь, которая для меня словно проклятие, – пробормотала она.
Ли снова почувствовал, что его слова ранили ее сердце, но извиняться он сейчас не будет.
– Ты бы хотела, чтобы я не заботился о тебе? Ты бы предпочла, чтобы я не считался с твоим здоровьем?
Элли пронзила его взглядом.
– Я бы предпочла быть здоровой. Чтобы ни когда болезнь не мешала мне в жизни. Но я не в силах ничего изменить.
Между ними снова повисло тягостное молчание. Они достигли черты и перешли ее. То, чего они боялись, что желали отдалить, произошло – откровенный разговор, его невозможно откладывать вечно.
Элли вдруг обернулась и посмотрела на Ли, в глазах ее была печаль, но они, как всегда, были прекрасны.
– Ты никогда не сможешь подстроиться под меня, – твердо проговорила она. – Даже если будешь стараться изо всех сил.
Ли опешил.
– Элли…
– Неужели ты думаешь, я слепая? С тех пор как ты приехал сюда, ты все дни проводишь в делах, словно наемный рабочий – что-то чинишь, красишь, улучшаешь. Лишь бы меньше времени проводить со мной. Ты никогда не привыкнешь ко мне, – повторила Элли.
Ли отвернулся – Элли произнесла вслух то, в чем он сам боялся себе признаться. Ему вдруг стало стыдно.
– Ты говоришь, что не хочешь обидеть меня, тогда ты должен принять меня такой, какая я есть. Эпилепсия – часть меня, она не исчезнет вдруг, не испарится. Никогда.
Ли глубоко вздохнул, собрался с духом и посмотрел Элли в глаза.
– Тогда помоги мне понять, – мягко проговорил он, – помоги понять, что ты переживаешь, я хочу узнать тебя получше, именно потому, что болезнь – часть тебя, а я твой муж. И, значит, она и часть меня тоже.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15