Он посмотрел на сидящую рядом счастливую парочку, потом опять на нее.
— Да, Джулия выглядит самой счастливой женщиной, но это не меняет всей картины в целом. Взять хотя бы ее первый брак, он был несчастливым. — Она с грустью посмотрела на сестру, а потом опять переключилась на Куэйда. — И Митч… развод чуть не убил его.
Куэйд внимательно смотрел на нее, ее глаза горели яростней, чем огонь за ее спиной. Она очень переживала за брата, она переживала за всех своих родных.
— А что насчет тебя, Шанталь? — спросил он. — Ты поклялась никогда не втягивать себя в эти любовные истории с разбитыми сердцами?
— Ну, скажем, замужество не входит в список моих дел, — ответила она. — О боже, я не думала… — Она с сожалением тряхнула головой. — Извини.
— За что? За то, что больше этот пункт не значится и в моем списке дел? Не надо извиняться, я переживу это.
Наступила тишина, которую прерывал лишь треск поленьев в камине. Затем Джулии потребовалось в туалет.
Зейн помог ей подняться на ноги. Шанталь начала собирать кофейные чашки, а Зейн широко зевнул.
— Нам, пожалуй, пора, завтра рано вставать. Пойду разогрею мотор. Пойдем, парень?
Куэйд не успел ответить, как Шанталь кашлянула.
— Он придет через минуту.
Куэйд подождал, пока они обменяются «спасибо» и «до свиданья», и Зейн ушел. Шанталь глубоко вздохнула и расправила плечи. Казалось, она сама еще не знала, что хочет сказать.
— Я на самом деле сожалею о том, что произошло, — тихо проговорила она. — Мне надо было сначала думать, а потом уже говорить.
— Ты для этого задержала меня? Это все, что ты хотела мне сказать?
— Нет. — Она подняла подбородок и посмотрела прямо на него. — Почему ты поцеловал меня?
Он издал короткий смешок. Из всех вопросов, которые она только могла задать, этого он ожидал меньше всего.
— Будь я проклят, если знаю.
Он опять посмотрел на нее, она на него. Все было как в прошлый раз — обмен взглядами. Он обнял ее и решил, что пора поговорить начистоту.
— Я не обращал внимания на других женщин уже четыре года, ни тогда, когда был с Кристиной, ни потом.
Шанталь облизнула губы.
— Давно вы расстались?
— Шесть месяцев назад. — Он потер щеку. — С тех пор я никем не интересовался. Хотя тогда, когда я увидел тебя в спальне…
— Ты заинтересовался? — спросила она почти шепотом.
— Да. Я столько раз потом вспоминал эту встречу. Атласные простыни, раскиданные по полу, тебя, наклонившуюся над кроватью, скрипящий матрац.
— Так… — Ее взгляд скользнул по его губам, и ему показалось, что она пододвинулась к нему ближе. Он вздохнул, и его мысли передались ей. — Где бы нам остаться наедине?
Не успел он сказать «где захочешь», как хлопнула дверь ванной комнаты. Шанталь виновато отскочила от него, чашка вылетела из рук и упала на ковер. Она сразу же бросилась поднимать ее, но он ее остановил, коснувшись рукой. Раздался звук шагов Джулии, и вопрос Шанталь так и повис в напряженном воздухе.
— Ты хочешь, чтобы я остался? — спросил он.
— А ты хочешь этого? — спросила она в ответ.
— Вы готовы? — Джулия вошла в комнату. На секунду она замерла, удивленно вскинув брови, переводя взгляд с одного на другого, но Куэйда это не заботило. Шанталь смотрела прямо на него, глаза выдавали ее волнение, и он понял, что не знает, как ответить на ее вопрос.
— Я не знаю, — сказал он, отпуская ее руку, потом провел пальцами по ее свитеру. — Черт, я даже не знаю, нравишься ты мне или нет.
ГЛАВА ШЕСТАЯ
На следующий день Шанталь допустила ошибку. Она не могла сосредоточиться на бумагах, разложенных перед ней на столе, и это злило, расстраивало и раздражало ее.
Это было дело Уорнер, спор о недвижимости с морем сложных нюансов и закавык; да еще потерпевшая сторона — приемная дочь, которая оказалась тем еще бойцом. Уже много дней Шанталь не могла найти времени, чтобы как следует посидеть над этим делом, хотя именно такие дела Шанталь так любила.
Сегодня все было по-другому.
Вчера Камерон «Куэйд подарил ей десять секунд божественного поцелуя. И сказал, что не знает, нравится она ему или нет. Эти два факта постоянно прокручивались в голове Шанталь. Она прижала пальцы к вискам. Как нарочно, уже дважды звонила Джулия, оставляя на автоответчике сообщения „позвони мне, срочно“.
Со вздохом сожаления Шанталь закрыла папку. Она надеялась, что срочность Джулии связана со свадьбой. У Шанталь были на этот счет плохие предчувствия.
Один шафер сел на мель в своей рыбацкой лодке где-то на севере, и никто не знал, когда он вернется. Другой подхватил ветрянку, которую принесли в дом младшие члены его семьи. Митча попросили заменить кого-нибудь из них, если они не появятся, при этом никто не имел ни малейшего представления о том, когда появится сам Митч, а также их родители, которые оправились в Сидней, чтобы побыть там с внуком.
Шанталь обхватила голову руками: ей надо позвонить сестре, она поклялась быть с Джулией, это ее сестринский долг, обязанность подружки невесты. Но она боялась неизбежных вопросов Джулии, потому что у нее не было на них ответов.
Что вы делали, когда я вышла из ванной комнаты? Что имел в виду Куэйд, сказав, что не знает, нравишься ли ты ему или нет!
Вопрос на миллион долларов! Ей не следовало стоять там открыв рот, пока он уходил, надо было сделать хоть что-то…
Шанталь не любила поддаваться самообману. Несмотря на все, что произошло недавно, и на то, что произошло семь лет назад, Куэйд нравился ей, она любила его, она хотела его. Возможно, ее чувства были как-то связаны с ее ранней подростковой влюбленностью, но в ее чувствах скрывалось и нечто более сложное.
Хотела ли она, чтобы он остался?
Да. Несомненно. Бесспорно. Без вопросов.
«Но, — Шанталь распрямила спину и подняла подбородок, — только если он признает, что она ему нравится». Только если она поверит, что действительно нравится ему. Гордость не позволяла ей поступить иначе.
Шанталь сделала глубокий вдох, но он застрял у нее в горле, и она закашляла. Ирония судьбы. После того, как она сослалась на фиктивную простуду — сначала Куэйду, затем Джулии, — похоже, она действительно может слечь.
Посмотрев на часы, Шанталь поняла, что до урока гольфа у нее меньше часа, и с ощущением неизбежности потянулась к телефонной трубке.
Через пять минут после начала обсуждения плана свадьбы и того, кто где стоит, прозорливая Джулия заметила, что с голосом Шанталь что-то не так.
— Ты в порядке? — спросила она. — Ты что-то хрипишь.
Боясь, что ее заботливая сестра стремглав бросится в город за куриным бульоном и бумажными носовыми платками, Шанталь решила не говорить ей о простуде, хотя с трудом сдерживала кашель.
— Не волнуйся, я в полном порядке, — соврала она. — И я собираюсь уходить, поговорим позже.
— Надеюсь, ты хорошо проведешь вре…
— У меня уроки гольфа.
Джулия вздохнула.
— Не самый плохой способ провести воскресный вечер.
Сдерживая кашель, Шанталь попрощалась и повесила трубку. Во время игры в гольф с Крейгом она действительно пыталась расслабиться. Тщетно. Да и вообще, сосредоточиться на гольфе оказалось невозможным.
Придя домой и чувствуя себя отвратительно, она погрузилась в ароматную ванну и долго лежала в ней. Она решила позволить себе еще одно редкое удовольствие — провести вечер наедине с собой.
Она надела свою любимую пижаму и мягкие тапочки, сняла с рычага телефонную трубку, поставила расслабляющую музыку и выбрала с книжной полки одну из тех книг, которые помогают погрузиться в иной мир.
Только она собиралась поуютней устроиться на подушках, как вспомнила, что не позаботилась о еде.
Мороженое? Поп-корн? Шоколад? Ее не устроил ни один вариант. Последнее время любимые лакомства перестали ее волновать. Куэйд оказался великолепным средством для снижения аппетита. Кто знает, если он будет околачиваться рядом достаточно долго, она сможет сбросить несколько лишних фунтов, которые набрала за зиму!
Когда зазвонил дверной звонок, Шанталь была где-то в Хемпшерских болотах, преследуемая таинственным незнакомцем с холодным взглядом охотника. На первом звонке она закрыла глаза. Когда в ее книжный мир ворвался второй звонок, она выругалась, кратко, но крепко.
Неизвестный визитер позвонил еще шесть раз, но она все еще надеялась проигнорировать его. Было уже больше восьми вечера, и это мог быть только член семьи. А так как родственники в Сиднее, значит, это Джулия. Ее нельзя мариновать на улице, хотя это и не значило, что она примет ее с распростертыми объятьями.
Шанталь вскочила с подушек слишком резво, пошатнулась и схватилась за каминную полку. «Голова кружится», — подумала она. И Куэйд тут был ни при чем. Она сделала еще с десяток шагов и еще раз задумалась, кто мог к ней прийти.
Сквозь длинные узкие панели, обрамляющие входную дверь, было трудно разглядеть, кто пришел. Но длинноногий, широкоплечий человек, стоящий за дверью, был явно не Джулией.
Шанталь задержала дыхание так, что почувствовала боль в легких. Она со свистом выдохнула и вдруг поняла, что остановилась в нескольких ярдах от двери. Для гостей она неподходяще одета, но Камерон Куэйд не из тех, кто легко отступает. Как будто прочитав ее мысли, он еще раз позвонил. Настойчивый.
Она точно дома. Если бы он хоть на миг прекратил трезвонить и шуршать бумажным пакетом, то услышал бы музыку, доносившуюся из-за этой толстой двери.
Так, может, ей пора открыть эту дверь?
Ведь он оставил дома уютный теплый камин, фильм с Клинтом Иствудом и полбутылки лучшего вина из погребов отца. После встревоженного звонка Джулии у него просто не оставалось выбора. Он еще не потерял совесть. Его мать сейчас явно обрадовалась бы.
Куэйд заметил за стеклянными панелями движение и замер.
— Я не вовремя? — спросил он, когда дверь открылась.
Первое, что он заметил, было неестественное выражение лица Шанталь, затем — сложенные на груди руки, а потом… розовая фланелевая пижама.
Да, она была одета в розовую фланелевую пижаму, на которой счастливые овечки бегали по холмам и долинам. И он не ошибся насчет музыки, она доносилась из гостиной, такая же романтичная, как мерцание огня, розовые щеки и взъерошенные кудри. Когда их взгляды опять встретились, он понял, что его мрачное настроение испарилось. Просто оттого, что он посмотрел на нее.
— Ты жива, — сказал он, продолжая хмуриться.
— Были сомнения?
— Твоя сестра позвонила мне. Она беспокоилась, так как твой телефон не отвечал.
— Это потому, что я не хотела, чтобы мне мешали.
Куэйд решил не обращать внимания на интонацию и прошел в дом.
— Спасибо. Если бы ты подержала меня за дверью чуть больше, то заморозила бы мои… лимоны.
Глаза у нее ярко блестели и глядели встревоженно, но, казалось, Шанталь была готова принять его.
— Ты принес лимоны?
— И ром. — Он поднял руку с бутылкой. — И еще я не забыл про твой диск.
— Спасибо. — Она немного расслабилась. — Джулия сказала тебе, что я простудилась?
— Да. Она хотела прийти сама, но Зейна вызвали на аварию.
— И он не разрешил ей одной вести ночью машину. — Шанталь вздохнула. — Он хорошо о ней заботится.
— Да, даже очень.
Шанталь кивнула, потом вздернула подбородок:
— Теперь можешь прочитать мне лекцию на тему «я же тебя предупреждал».
— Насчет игры в гольф под дождем? — Черт, он репетировал речь всю дорогу от дома, а теперь она все так повернула, что эффект пропал. — Ну да, я говорил тебе, — мягко сказал он. — Что ты хочешь, чтобы я со всем этим сделал?
У нее на ее губах заиграла улыбка.
— Раз ты купил все это, полагаю, ты знаешь, что с этим делать.
— Моя мать, помнится, готовила какое-то лимонное варево. Это все, что я знаю.
Шанталь широко раскрыла глаза.
— Твоя мать поила тебя ромом?
— Да нет, конечно! Это моя инициатива.
— Его льют в лимонный напиток? — спросила она с сомнением в голосе.
Куэйд пожал плечами:
— Не повредит.
Неожиданно она рассмеялась, и ее смех всколыхнул его.
— А может, и повредит.
— Почему?
— Я приняла таблетки от простуды, от которых у меня кружится голова. — Она указала рукой на ром: — Вряд ли это сейчас нужно.
В ее словах был резон; но еще до того, как он согласился, Куэйд представил себе, как у Шанталь начинает сильно кружиться голова, а он подхватывает ее и несет в постель. От этого видения Куэйд сам почувствовал легкое головокружение. Хмурясь, он сунул ей пакет, но тот начал соскальзывать. Оба стали ловить фрукты, и руки у них запутались, как у неловких жонглеров.
Их тела то сталкивались, то слегка прикасались друг к другу. Шанталь задыхалась от смеха, а он вдыхал нежный цитрусовый аромат. Они стояли очень близко друг к другу, но он даже не подумал, что может заразиться, он думал о том, что под пижамой у нее нет лифчика. Он не упустил этого нюанса.
— Та-та! — Она с победоносным видом подняла пакет. — Мы не уронили ни одного лимона.
Пальцы Куэйда сжали единственный лимон у него в руках. Хорошо, что она такая ловкая, а то бы они сейчас были по колено в лимонах.
— Спасибо, что принес, — сказала она, — это на самом деле очень мило с твоей стороны.
Мило? Она и не подозревает, что творится у него в голове. Не говоря уже о том, что творилось у него в джинсах. Он пожал плечами.
— Не уверен, что именно это тебе нужно, пришлось импровизировать. Не имею ни малейшего понятия, как варить куриный бульон.
— Джулия попросила тебя приготовить бульон? — Она не имела на это никакого права!
— Но ведь она твоя сестра, она беспокоится о тебе.
— А зачем посылать тебя сюда? Он пожал плечами.
— Вчера вечером ты накормила меня.
— О боже, ведь мы договорились больше не играть в это кто-кому-что-должен. Мне хватило и прошлого раза. — Она тяжело вздохнула. — Ну, хорошо, я принимаю твое предложение, потому что мы все-таки соседи, но потом — все, никаких «я же тебе должен за тот ужин». Никто никому ничего не должен, хорошо?
— Меня устраивает.
Их глаза встретились, взгляды задержались друг на друге. И в это мгновение что-то произошло между ними, как будто их скрепили новые узы. Соседи? Куэйд еще не знал, чего хотел от Шанталь, но уж точно не по-соседски занимать сахар и болтать через ограду.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15