Ее дыхание, хриплое и прерывистое, слова, которые они шептали друг другу, необходимость обладать и необходимость, чтобы тобой обладали.
В последние секунды, когда он достиг апогея и уже не мог больше сдерживаться, он взглянул ей в глаза и понял, что любит ее так же страстно, как и хочет.
Ему потребовалось немало времени для того, чтобы прийти в себя, чтобы постепенно снова вернуться с небес в свое вымотанное, но удовлетворенное тело. И чтобы понять, где она находится. Он стоял, прислонившись к входной двери, почти раздетый, едва держась на ногах. В этот миг он понял, почему она до сих пор не проронила ни слова, понял слегка озадаченное выражение ее лица.
Презерватив порвался.
ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ
Колени у Шанталь дрожали, когда она прислонилась к краю его ванны и закрыла лицо руками. К сожалению, это не помогло забыть того, что она находится в его сверкающей, как операционная, ванной, и того, что произошло в холле.
После этого дикого секса он, казалось, застыл, как будто был просто оглушен словами, и, когда наконец заговорил, Шанталь предпочла бы не слышать краткого ругательства, вылетевшего из его уст, и не видеть неприкрытого страдания в его глазах. Она вспомнила тот момент в больнице, когда он ушел, оставив ее одну делить со своей семьей радость рождения ребенка.
В его глазах стоял страх. Страх при мысли о незапланированной беременности. И это разрывало ей сердце.
Что за глупой влюбленной дурой она была! Он не любит ее. Как она могла так ошибиться?
Нет, сегодня вечером не было и намека на крепкие отношения, это была просто физиология, страсть, и мужчина, у которого затянулось воздержание. Он сделал это грубо и быстро, рядом с входной дверью. А теперь возможны последствия.
Собрав всю оставшуюся гордость, она поднялась на ноги. Ну что ж, хорошо, она сама обо всем позаботится. Она готова сказать то, что хочет услышать в этот момент любой мужчина, и сможет непринужденно пожать плечами и выйти из дома, высоко подняв голову. Во всяком случае, она попытается.
Гостиная выглядела мрачно после яркой ванной комнаты. Куэйд стоял рядом с темным камином и казался таким же твердым и крепким, как кирпичная стена позади него.
Более слабая женщина поджала бы хвост и убежала, но, сделав один нетвердый шаг, Шанталь расправила плечи и подошла к нему.
— Теперь нам действительно нужно поговорить, — сказала она с фальшивой холодностью. — И не надо смотреть на меня так сердито.
— Полагаешь, сейчас подходящее время, чтобы улыбаться? Ты тоже будешь улыбаться? Ты что, забыла, что сейчас произошло? Черт побери, Шанталь, может быть, ты уже беременна!
— Не думаю, что твои маленькие друзья такие шустрые.
— Не думаю, что сейчас время для шуток, — рявкнул он. — Пойми…
— Уже поняла.
— Вероятно, недостаточно хорошо. Ты же не хочешь ребенка?
Вероятно, он сам не хочет, а вот как насчет нее?
— Я еще не думала об этом, — осторожно сказала она, — до настоящего момента меня заботили только моя работа и моя семья.
— А если ты беременна?
От его пристального взгляда у нее по телу побежали мурашки, и это просто свело ее с ума.
Она не хотела чувствовать холод и пустоту, она хотела тепла. И в этот момент для нее не имело значения, что он не любит ее. Он умел тронуть ее, ободрить, заставить чувствовать себя в тысячу раз сильнее, в миллион раз счастливей, чем когда-либо в жизни. И она не позволит ему лишить ее всего этого. Ни за что.
— Черт, Куэйд, да не забеременею я. Разве ты не знаешь, для чего существуют «таблетки на утро»?
Он резко поднял голову, словно получил пощечину, и на долю секунды Шанталь показалось, что она сделала чудовищную ошибку. Но еще до того, как эта мысль оформилась у нее в голове, лицо у него стало каменным.
— Ты утром пойдешь к своему доктору? — спросил он ледяным, безжизненным тоном. На щеках заходили желваки, и она не могла больше этого видеть, не могла больше притворяться. Она должна уйти. — Шанталь.
Она остановилась, не дойдя до двери, но не обернулась.
— Дай мне знать, если передумаешь.
— Ну? — спросила Кри, опуская ножницы. Вопрос был задан то ли Шанталь, то ли другому стилисту.
Тина отложила свой фен и, прищурив глаза, придирчиво осмотрела голову Шанталь.
— Сексуально и в то же время стильно.
— Точно. — Кри удовлетворенно улыбнулась. — Теперь не доводи это опять до непотребного вида, ладно?
Шанталь кивнула.
Кри уложила последний локон и сняла с нее цветастую накидку.
— Я снова опаздываю. Сколько я тебе должна? Смеясь, Кри взяла с полки какую-то бутылочку и с шумом поставила ее на угол стола.
— Хочешь это попробовать? Твои волосы выглядят ужасно сухими.
Она сказала то же самое перед началом стрижки. У Шанталь что-то оборвалось. Она где-то вычитала, что во время беременности и кормления будет множество изменений. И ее волосы придут в порядок еще не скоро.
— Ну, так хочешь? — настаивала Кри.
— Хорошо.
Кри защелкала по кнопкам кассового аппарата, и Шанталь услышала, как кто-то присвистнул от восхищения.
— Крутая машина. — Тина выглянула в окно на главную улицу. — Кто-нибудь знает, кто водит старую красную спортивную машину?
Внутри у Шанталь опять что-то оборвалось. Как в тумане, она услышала голоса, выдвигавшие предположения по поводу владельца такой машины.
Значит, Куэйд вернулся. После шестинедельного путешествия на виноградник «Хантер Волли». Она узнала об этом от Годфри, Зейна и Джулии, но никто не мог сказать ничего более определенного.
Шесть недель она не видела и не слышала его, никаких контактов. И он до сих пор ничего не знает о визите к доктору.
— Алло! Земля вызывает Шанталь.
Она взяла у Кри кредитную карточку, которой та трясла у нее перед носом, и бросила ее в сумочку, затем заставила себя подняться и выйти за дверь. Отыскав глазами свою машину, она открыла дверцу, с трудом попала в замок зажигания, завела мотор и несколько раз глубоко вздохнула, подождав, пока ощущение руля в руках и надежный гул двигателя помогут ей потихоньку прийти в себя.
Все хорошо. Когда она скажет обо всем Куэйду, то сможет поделиться и с Джулией. И не надо будет притворяться, что она не берет на руки Бриди потому, что та может отрыгнуть на ее одежду. Она наконец расслабится и будет смеяться, и плакать, и беспокоиться об этом невероятном, удивительном, поразительном чуде, об этой маленькой жизни, что растет внутри нее.
Выезжая из города, Шанталь прибавила скорость. И увидела грузовик, когда уже было слишком поздно. Он появился справа, она ехала слишком быстро, чтобы успеть остановиться, а он был слишком большим.
Последнее, что она слышала перед столкновением, — это ее собственный крик о том, что она не успела найти Куэйда и никогда не сможет рассказать ему об их ребенке и еще том, что она любит его.
— Ну, ты готов?
Зейн похлопывал по багажнику «эмджи», которая только что прошла тестирование, и улыбался ленивой улыбкой довольного жизнью человека. Куэйд не обижался на него за это. Мысль о том, что сейчас, перед отъездом, он должен один войти в свой пустой дом, до смерти пугала его.
— У тебя есть время? Может, зайдешь выпьешь? — спросил он, надеясь, что вопрос звучал обыденно, а не безнадежно.
— Да. — Зейн опять улыбнулся. — Я расскажу тебе все о Бриди.
Куэйд беспокойно пожал плечами.
А вообще-то мне пора. Смеясь, Зейн ударил себя по руке. — . Да ладно, приятель, я пошутил, лучше поговорим о твоем ребенке.
Кинжал. Не в живот, прямо в сердце. Куэйд машинально сделал шаг назад, но Зейн проверял «эмджи». Так он имел в виду машину…
— Эй, Зейн, — в дверь ремонтной мастерской заглянул Билл, — нужен буксир. Несчастный случай рядом с Хармерами. Хочешь, я съезжу?
— Да, пожалуйста.
Зейн вздохнул.
— А вообще-то хорошо было бы принести сюда упаковку пива.
— Отличный план.
Телефон зазвонил еще до того, как допили первую бутылку. Все еще смеясь над историей, которую он только что рассказал, Зейн взял трубку.
— Билл, что случилось?
Его улыбка сразу погасла, на лице появилось напряжение, взгляд перескочил на Куэйда.
— Кто? — спросил Куэйд еще до того, как Зейн положил трубку. Он вскочил на ноги, уже зная ответ.
— Шанталь.
Страх пронзил его, как острое стальное лезвие.
— И что, все плохо?
— Не слишком, но Билл считает, что ее машина не подлежит восстановлению. Ее отвезли в больницу Клифтона.
Куэйд уже направился к двери, но Зейн остановил его.
— Я поведу.
Куэйд начал было протестовать, но почувствовал, что у него дрожат руки и ноги, что дрожит сердце.
Он кивнул.
— Только быстро, ладно?
Шанталь услышала суету, приближающиеся голоса, и через несколько секунд в палату ворвался Куэйд. Он стоял у двери, уставившись на нее, оглядывая с ног до головы и снова с головы до ног, как будто проверяя, все ли у нее на месте.
Как в тумане она услышала, что он кашлянул, и поняла, что вслед за ним вошла сестра. Видимо, с ней он спорил за дверью.
— Вот вы на нее и посмотрели, — сказала она терпеливо, — а теперь, пожалуйста, подождите снаружи.
Куэйд не спускал глаз с Шанталь.
— Я никуда не уйду.
Шанталь почувствовала, как бешено забилось у нее сердце. Она хотела улыбнуться, чтобы он понял, что с ней все в порядке, попросить его никогда больше не покидать ее, но не смогла из-за слез.
— Что она здесь делает? — спросил он, поворачиваясь наконец к сестре и грозно смотря на нее. — Где доктор?
— Доктор Луи уже обследовал ее. Она под наблюдением.
— Почему?
— Потому что у нее на голове шишка. — Сестра бодро улыбнулась. — Но она в порядке, ребенок тоже. Через несколько часов вы сможете забрать ее домой.
Дверь за ней бесшумно закрылась, и Шанталь зажмурилась. Она не могла видеть смущение на его лице. Возможно, он сейчас уйдет так же бесшумно, как сестра.
Она почувствовала, как в уголках глаз собираются новые слезы, и зажмурила их так сильно, что даже не услышала, как он подошел, не знала, что он присел рядом. Куэйд рукой вытер ей слезы, затем поцеловал в глаза.
Сквозь влажный туман она увидела темные брови, круги под глазами, напряжение в уголках губ.
— Слава богу, с тобой все в порядке. Когда я услышал об аварии… — Он замолчал, тряхнул головой, и она не могла больше вынести этого. Ее взгляд встретился с его, и больше она его не отводила. Страх, слезы. О, мой бог. Страх за нее, слезы из-за нее. В груди у нее закололо, и к ней вернулась надежда. Она должна ему кое-что объяснить, все ему рассказать…
— Я должна сказать тебе…
— Я видел твою машину и…
Они заговорили одновременно и одновременно замолчали.
— Я никогда еще не был так напуган.
— Я тоже. Я думала, что у меня не будет возможности рассказать тебе.
— О ребенке?
— Да.
Это был просто легкий шепот. Когда она попыталась отобрать у него свою руку, его хватка стала сильнее, и это придало ей силы. Решительности.
— Я собиралась сказать тебе. Сегодня. Я слышала, что ты вернулся, и ехала домой… — Голос у нее задрожал, и ей пришлось остановиться. На глаза опять навернулись слезы, раздражая ее, мешая. Она ненавидела свою слабость, свою робость.
— Тем утром… — он остановился, изучая их переплетенные руки, — ты ходила к доктору?
— Нет.
— Он был слишком занят?
Шанталь тряхнула головой, затем вздрогнула — она совсем забыла о шишке.
— Нет, просто не захотела.
Он сжал ей руку еще крепче, до боли, и она отвернулась, чтобы не видеть его злости.
— Послушай, я знаю, ты не хотел этого…
— Чего?
Он так громко вскрикнул, что Шанталь, приоткрыв рот, посмотрела на него.
— Почему ты решила, что я не хочу ребенка?
— В тот день, когда родилась Бриди, как только Зейн произнес слово «ребенок», ты убежал с такой скоростью, как будто за тобой гнались все черти ада.
Он отстранился и удивленно посмотрел на нее.
— И ты подумала, что у меня отвращение к детям?
— А что еще я могла подумать?
— Ты поэтому так среагировала, когда сказала, что порвался презерватив? — Он еще крепче сжал ей руку.
Она осторожно кивнула и услышала, как он рассмеялся. Он смеялся с облегчением, и еще он смеялся как бы над самим собой.
— Кстати, насчет непонимания. — Он тряхнул головой. — Когда я увидел Зейна, в его глазах… Черт, да я ничего так не хочу, как ребенка. Детей. Смех. Хочу, чтобы мой дом стал таким, каким был в моем детстве.
Он вздохнул, и это был вздох мучительной надежды.
— Когда я узнал, что сделала Кристина, когда понял, что у меня даже не было выбора насчет ребенка…
— Кристина была беременна?
— Да, но я не знал, она мне даже не сказала, просто пошла и сделала аборт и продолжала жить дальше, как будто зуб удалила, или что-то в этом роде.
О, мой бог. Эта женщина… просто что-то невероятное.
— Я узнал об этом после взбучки на работе. Когда я напрямую спросил у нее обо всем, она рассказала мне историю о беременности… в качестве дополнительного подарочка.
— Ты все еще любишь ее? — Не все слова слетели с ее губ, а ей уже захотелось взять их обратно. — Забудь. Не отвечай.
— Я не люблю ее и даже не знаю, любил ли я ее когда-нибудь. — То, как просто он сказал это, заставило Шанталь ему поверить. — Я не помню, чтобы чувствовал когда-нибудь к кому-нибудь то, что чувствую к тебе.
Хороший ответ. Нет, прекрасный ответ.
— И что же ты чувствуешь? — спросила она хриплым голосом.
— Я хочу, чтобы ты всегда была рядом. Я не могу даже помыслить о жизни без тебя. Ты мой друг, моя любовница, моя жена. — Он поцеловал нежную кожу у нее на запястье. — Я люблю тебя, Шанталь. Я знаю, это не самое романтичное место, и, черт возьми, я сам не романтик…
Шанталь думала иначе. Особенно когда он встал на одно колено.
— Ты выйдешь за меня?
Из глаз у нее полились дурацкие, душащие ее слезы, и она смогла только всхлипнуть в ответ: — Да. А вдруг он не расслышал?
— Да, да, да.
Он нежно поцеловал ее в лоб, в щеки и наконец в губы. Она подумала, что ее сердце сейчас просто разорвется от любви.
— Заберешь меня домой?
Он засмеялся так же нежно, как и поцеловал.
— Пойду посмотрю, что можно сделать.
— Подожди, — ее возглас остановил его в дверях, — вернись.
— Все, что пожелаешь. Похоже, ты чувствуешь себя уже лучше.
— Ты замечательно умеешь целоваться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15