Она опять передернула плечами и плюнула на дорогу. Окраины Эдуара были уже далеко позади, мы неслись по абсолютно пустой неровной трассе среди болотистого леса, и небо по-южному быстро начинало темнеть.— А меня зовут Мари, — кротко сказала я. Старая истина: человеку всегда труднее проявлять агрессию, если ему известно имя жертвы.— Да какое мне дело!Она резко затормозила. Машина еще двигалась вперед, а девица уже обернулась ко мне, впившись руками в спинку кресла. Длинные красивые пальцы с обломанными ногтями и чернотой под ними...В следующее мгновение эти самые пальцы вцепились в мои плечи и затрясли меня.— Что они все в тебе нашли?! Что они вообще находят в таких?! Шикарные мужики! Что?! Неужели я хуже?! Ты вот мне скажи! Скажи! Крыса! Архивная крыса!В первую секунду мне захотелось отшвырнуть ее, но в ее жутком голосе слышались надрыв и слезы! И слезы действительно текли по ее лицу! Оно было совсем близко, и я видела мокрые дорожки на ее щеках и перекошенный ненавистью рот.— Пожалуйста, успокойся. — Мне потребовались определенные физические усилия, чтобы обнять и прижать ее к себе. — Все хорошо.Со странным чувством я погладила ее изумительные волосы. Она сразу как-то обмякла и громко зарыдала, издавая невнятные, звериные звуки.— Ну все, все. У тебя есть платок?— Нету.Она потерла кулачками глаза. Ну вот, теперь туда попадет косметика, подумала я, и она не успокоится никогда... Но она убрала руки, и я не обнаружила никакой краски: ее длинные густые ресницы были такими от природы!— Ты очень красивая, — невольно сказала я.— А почему же они все хотят тебя? — Она всхлипнула снова.— Кто?— И он, и этот твой, огромный...— Педро — мой приятель, а Гарри я вообще видела в первый раз в жизни.— Ну да! А я видела, как ты бежала за ним, а потом он посадил тебя в мою машину. В мою! Он даже не сказал, что ему нужно к тебе! Нам было так хорошо, а он... — Девушка кусала губы, чтобы снова не разреветься.— Да клянусь же!Перебить ее оказалось невозможно.— Ушла ты от него к этому Педро, ну и ушла. Велика потеря! Он ведь уже встретил меня! И ведь все равно ему ты нужна! Ты! Почему?— Подожди, пожалуйста, выслушай меня! Я никогда прежде не видела твоего Гарри.— Тогда откуда ты знаешь, как его зовут? — Она недоверчиво шмыгнула носом.— Гарри Лейз хочет найти золото Шелгвауканы, поэтому он попытался похитить в архиве этот дневник. — Я показала ей книжку. — Я работаю в архиве, вот и побежала за ним, чтобы помешать ему скрыться. Понятно?Она с сомнением пожала плечами. Странно, но она никак не отреагировала на слово «золото»!— Неужели ты не помнишь, как я кричала Гарри, чтобы он вернул мне дневник?— Откуда я знаю, о чем вы с ним спорили? Я не понимаю по-английски.— Зачем же он заговорил по-английски со мной, если с тобой общался на французском языке? — растерялась я.— Не, он французского совсем не знает. Мы когда въезжали в Эдуар, он спросил, как меня звать. Я возьми и скажи по-французски, а он не понял и переспрашивает: Жемапель <Меня зовут (искаж. фр.). — Прим. пер.> или Лауренсья? Представляешь себе имечко: Жемапель! — Девушка наконец-то улыбнулась.— Подожди, Лауренсья. Выходит, вы с Гарри познакомились только сегодня?— Да, а что? Будешь «голуаз»? — Она уже совсем успокоилась и полезла в сумку за сигаретами.— Спасибо, я бросила. — Я всегда говорю так, когда чувствую, что иначе мне не поверят и могут обидеться, а уж этого я не могла допустить сейчас. — И как же вы познакомились? — с искренним интересом спросила я.Во-первых, бабье любопытство мне вовсе не чуждо, а во-вторых, интуиция подсказывала мне, что есть нечто общее между теми, кто предпочитает говорить именно по-английски: Гарри, Игнасио и Марега. К тому же Гарри — пациент Мареги, который искал Шелгваукану именно для него...— Как в кино, Мари. — Лауренсья улыбнулась, видимо, она уже простила Гарри, откинула волосы и изящно отставила руку с сигаретой. Я опять поразилась ее уникальной красоте. — Представляешь, еду и вдруг вижу «хаммер». Интересно, кто это у нас завел себе военный джип? Я вроде всех знаю, мой дедушка классный спец по машинам, самому мэру тачки чинит. А тут вдруг «хаммер». Алюминиевый, некрашеный, блестит на солнышке. — Она неожиданно осеклась и отвернулась к рулю. — Так, все, поехали, подруга.— Куда? Зачем?— Взгляни назад.Машина ожила. Я посмотрела. Вдали по дороге ехало что-то темное, быстро обретая очертания «форда».— Чего ты боишься? Обычный «форд».— Обычный, необычный! Ты чудная, Мари! — хмыкнула Лауренсья. — По трассе надо ехать, а не стоять. Увидят мужики: сидят две бабы в машине...— Ну и что?— Ничего, мне сегодня приключений по уши! — Она сплюнула сигарету на дорогу и погнала.— Лауренсья, извини, но мне бы хотелось... — Я чуть не сказала «вернуться в Эдуар», но вовремя сообразила, что пока лучше не напоминать об этом, а послушать историю знакомства. — Мне бы хотелось все-таки узнать, как вы встретились. Интересно. Ты же сама сказала, как в кино...— Не нравится мне все это. — Она обернулась.Я тоже посмотрела назад. «Форд» определенно догонял нас.— Перебирайся ко мне, — велела Лауренсья. — Я подниму крышу. Догонит, точно куры строить начнет, как сегодня «хаммер».— Ты имеешь в виду Гарри? У него «хаммер»?Я перелезла на переднее сиденье, не расставаясь с дневником. Беспокойство Лауренсьи невольно передалось и мне.— Ну да. — Она кивнула и усмехнулась. — Представляешь, он пытался обогнать мой «крайслер»!— Это и есть «строить куры»? Всего-то? — Мне нравилось, что она опять повеселела, но слово «хаммер» не давало мне покою. Я никак не могла вспомнить, от кого совсем недавно слышала это название. Но ведь точно недавно, буквально сегодня или вчера. — Обогнал?— Ха! Моя машинка только на вид неказистая. Обогнать-то он обогнал, а передачу угробил. Слушай, а вдруг он наврал про коробку, чтобы оказаться со мной? — радостно оживилась девушка. — Я же предложила дотащить его на тросе до мастерской, а он не захотел. Дескать, пусть его охранник позагорает!— Охранник? У Гарри есть охранник?— Конечно! Правда, против самого Гарри он мелковат и в очках. Не в моем вкусе. Да еще с космами! — Она выразительно поморщилась. — Я люблю, чтобы у мужика голова стриженая, кругленькая, гладишь — волосики маленькие, как шерстка... Скажи, заводит?Последние сентенции этой эстетки были мне омерзительны, но я равнодушно пропустила их мимо ушей. Важнее было другое! Очки, «космы», «хаммер»... «Мы с Игнасио поедем на моем „хаммере“... Марега!— Ты случайно не знаешь, Лауренсья, как зовут этого охранника?— Нет. Зачем мне?— А не может быть так, что Гарри нарочно приехал в архив за дневником на твоей машине?Она охнула.— Сволочь! Золото! А я! — От избытка чувств она зарычала и грязно выругалась. Я деликатно опустила глаза. — Ловко! Спереть какую-то хреновую тетрадку на моей машине, чтобы потом искали меня! В ней что, правда написано, где золото? Ты не врешь? Или ты тоже из их компании? А этот косматый катит на своем «хам-мере» нам навстречу, чтобы...— Ты с ума сошла! — Я все-таки не выдержала. — Кто куда катит? С таким же успехом я могу сказать, что ты везешь меня в условленное место! Давай рассуждать логично!Смеркалось. И я рассказала ей о первой встрече с Педро и компанией, о магическом взгляде доктора археологии из Колумбии, который ищет следы экспедиции Бонвояжа, о внезапном появлении Мареги в очках и с длинными волосами, который разыскивает ту же самую экспедицию в Золотую Шелгваукану якобы в интересах своего пациента Гарри Лейза, который был сообщником авантюриста Вонахью, на которого одновременно похожи и Эньярош, и Марега.— А сегодня утром этот Марега повез на своем «хаммере» доктора Эньяроша в Кайенну, чтобы показать врачам его травмированное плечо. — Естественно я опустила подробности про бильярд и его последствия.— Зачем доктору ходить к врачам? Он что, сам себя вылечить не в состоянии?— Лауренсья, он же доктор археологии! — Неужели она настолько тупая? — ужаснулась я. Толкую ей, толкую, а она спрашивает какую-то чушь. — Важно другое! То, что Гарри и Марега наверняка заодно!— Тогда бригада Педро работает на них. А я думала — на Эньяроша, и он нарочно наврал про врачей, а сам поехал встречаться с Гарри и заодно избавляться от Мареги.— Игнасио?! — Я была потрясена не только ее предположением, но и неожиданно связной речью.— Это кто еще? Ты мне про него не говорила.— Так зовут доктора Эньяроша.— Он твой парень?Я смутилась окончательно, я ведь и сама не знала этого. А мы все ехали и ехали куда-то.— Ладно, подруга. — Она с мужской силой хлопнула меня по колену. — Сдается мне, все вы одна команда. Только ты со своим Игнасио сами решили нарыть это золотишко. — Я онемела, а Лауренсья как ни в чем не бывало рассуждала дальше. — И Гарри, видать, со своим охранником тоже. Кинули в Кайенне Марегу и Эньяроша, и вперед на его «хаммере». А тут вдруг я! Надо же мне было так вляпаться! — Она присвистнула и покачала головой.— Да никакой это не охранник! Я уверена, это Марега!— Значит, сбили с хвоста твоего дружка. — От мысли, что с Игнасио что-то случилось, мне стало не по себе. — Поймают, уберут и тебя.— Нет!— У-у-у! — Она смерила меня взглядом и опять уставилась на
дорогу. — А то не знаю я ваши бандитские законы. Мне бы самой ноги унести.— Лауренсья! Как ты могла такое подумать? Я работник архива, а Эньярош ученый, пишет книгу. Мы оба не имеем ни малейшего отношения ни к какой банде! Лучше отвези меня, пожалуйста, обратно в Эдуар.— Ты свихнулась? Оглянись!«Форд» по-прежнему ехал следом. Нас разделяло метров десять, не больше.— Можешь выскочить на ходу, — иронично пробасила Лауренсья. — Но я бы не советовала. И вообще, у меня бензин кончается.— С чего ты взяла, что мы нужны ему? Пожалуйста, отвези. Я заплачу, сколько скажешь.— Ты совсем дура?Я промолчала.— Видишь впереди огоньки? Это «Эмерийонс». Вот дотянем дотуда, там и договаривайся с кем хочешь, кто тебя повезет, и лучше сразу вали в Кайенну. Ты мне еще спасибо скажешь насчет «форда». А я в Эдуар ни ногой! Я пока еще жить хочу.Но тут сбоку промелькнул черный «форд» и обогнал нас, однако очень скоро притормозил, прижимаясь к обочине и словно бы давая нам дорогу.— Чего ему надо? — занервничала Лауренсья.Но мы уже поравнялись с «фордом», внутри которого зажегся свет, и я увидела тигриную улыбку и ее обладателя.— Педро!— Сеньорита в порядке?! — крикнул он в открытое окошко.— Проваливай! — огрызнулась Лауренсья, прибавляя скорость.— Не бойся! Это же Педро. Он хороший..— Хороший!.. Ты все врала! Дура, стерва, сволочь!Она ругалась долго и замысловато, а машина неслась вперед будто сама по себе. Огни кучки каких-то строений были уже совсем близко.— Лауренсья! Пожалуйста, успокойся! Ты нас угробишь! Остановись!И, словно услышав мои мольбы, «крайслер» начал постепенно замедлять ход и наконец остановился, а Лауренсья тут же выскочила из машины и побежала.— Лауренсья! Стой! Куда ты?! — Я бросилась вдогонку, прижимая дневник к груди.«Форд» обогнал нас обеих и встал поперек дороги. Я увидела громадную фигуру Педро. Он не спеша двигался навстречу Лауренсье. Она испуганно замерла, потом сделала несколько торопливых шагов в сторону и вдруг упала.Еще чуть-чуть, и я была уже рядом.— Что с тобой? Зачем ты побежала?— Уйди, сволочь! — Она пыталась встать, но почему-то у нее не получалось.— Сеньорита, я помогу, — сказал Педро.— Не трожь, гад! — Лауренсья отпихнула его обеими руками и опять попробовала подняться.— Погоди, не суетись. — Педро наклонился к ее ногам.— У тебя все цело? — спросила я. — Успокойся, никто тебя не обидит.— У меня бензин кончился... — затравленно пробормотала она и закрыла голову руками.Педро усмехнулся и зачем-то вытащил ее ногу из туфли.— Вставай, сеньорита! — И, поднатужившись, он извлек туфельку, застрявшую каблуком в асфальтовой расщелине. — Держи, и поехали. Куда везти?— Меня в Эдуар, но сначала ее — вон к тем домикам. — От присутствия могучего Педро все мои страхи и сомнительные догадки таяли как дым.— А как же «крайслер»? — Лауренсья испуганно вертела туфельку в руках.— Я бы тебе отлил, да сам пустой. — Вероятно, Педро имел в виду бензин, догадалась я. — Наберем канистру, вернемся и заправим.— Слышь, амиго, — Лауренсья наклонилась, чтобы обуться, и подняла на Педро глаза, — у тебя есть трос?— Найдем! — Педро обрадовался так, как если бы ему предложили стать миллионером и не попросили ничего взамен.— Толстый? — уточнила Лауренсья и вполне мелодично хохотнула.— Сеньорите понравится!С ума сойти: Педро пошевелил краем своего тигриного оскала и заиграл бровями! Стоп, это же они флиртуют, вернее «строят куры» с прекрасной Лауренсьей!Педро задним ходом подогнал «форд» к экипажу Лауренсьи, и они принялись подцеплять его тросом, одновременно старательно возводя «куры» до небес. Это было трогательно и ужасно забавно: голубка и голубок ворковали басом, причем голубка щедро приправляла свой хриплый щебет словечками «дурень», «растяпа косорукий», «кретин косматый». Но в ушах ее нового двухметрового обожателя они, похоже, преобразовывались в самые нежные и чувственные комплименты.— Педро, ты действительно знаешь этого Гарри? — спросила я, когда мы с ним уселись в «форд», а Лауренсья осталась в своем «крайслере», чтобы рулить.— Да, сеньорита.— Откуда ты его знаешь? Кто он такой?— Маноло, — загадочно сообщил Педро.— Как это? Почему Маноло? Он же Гарри.— Да, Гарри, сеньорита. — И окончательно поставил меня в тупик, добавив: — Внук большого дона Рикардо.— Кого? — Из всей кучи вопросов, сразу же возникших у меня в голове, я задала наиболее простой.— Большого хозяина.— Внук?— Внук, сеньорита.Лауренсья засигналила. Педро посигналил в ответ, и мы свернули с трассы к постройкам, материализовавшимся из тех самых темных силуэтов и огоньков.Кафе, бензоколонка и еще какие-то службы и строения. Столики кафе, естественно, помещались под открытым небом, единственный тусклый фонарь, не считая неоновой надписи «Эмерийонс» на крыше заведения и света из его окошек, старательно освещал кучку гостей за одним из них. Остальные тонули в полумраке, напоенном треском цикад, ароматами тропической ночи, кухни и бензина.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19