Это был вполне естественный побочный эффект сказочного превращения, вызванного мощным излучением энергетического хлыста. Лучи перестроили молекулярную структуру веществ, входивших в состав чародея, и магнитные полюса атомов стали однонаправленными. Световые частицы — фотоны, не встречая сопротивления в виде магнитных полей прежней структуры атомов, уже не отражались от поверхности его тела, и падавший на Темуджина свет проходил сквозь него, не встречая никакого сопротивления — как если бы кто-то коснулся шнура жалюзи на окне: краткий миг, и пластинки, встав параллельно световому потоку, уже не мешают солнцу заливать своим светом комнату. И лишь относительно тонкий срез пластинок ловит и отражает лучи. Так было и с Темуджином: после переориентации магнитных полюсов его плоть стала невидимой на 99, 99
Мелкими шагами он торопливо засеменил к двери, ткнулся в нее, нащупал пухлыми пальцами запор. Затем опять повернул стержень и послал на замок острый, чрезвычайно мощный луч. Металл раскалился добела, начал плавиться и узким ручейком пролился по поверхности двери. Осторожно приоткрыв ее, он выскользнул наружу. Камера выходила в коридор, и, насколько он помнил, портал должны были охранять двое стальных громил; одна беда — сам будучи слепым, он их не видел. Несомненно, в таком превращении в невидимку имелся существенный недостаток — то, что под воздействием излучения сетчатка его глаз также стала для света проницаемой. Свет проникал сквозь глаза, и нервные клетки сетчатки — палочки и колбочки — на него не реагировали. Увы, с этим приходилось мириться. Он замер, прислушиваясь.
Чародей не зря напрягал слух: он уловил высокое, едва различимое жужжание электронного зуммера. Один из роботов сообщал товарищу, что дверь, которую они охраняли, приоткрыта. Толстяк дождался ответного жужжания, после чего мысленно прикинул свое местонахождение относительно двух автоматов. Тогда, ступая по возможности легко, он обогнул обоих роботов и на цыпочках зашагал по коридору на шум и выкрики.
Приходилось красться по стеночке — ведь если бы у него хватило ума в его теперешнем состоянии, когда он слеп и невидим, топать посередине, то он запросто мог бы столкнуться с каким-нибудь прохожим, для которого невесть откуда взявшееся препятствие явилось бы не меньшей неожиданностью, чем для самого чародея. И в то же время среди людей отыщется не много таких, кто вместо просторной центральной части прохода предпочел бы пробираться незаметно и бочком. Вот почему, хотя мимо сновали люди и пролязгали несколько воинов, никто из них не зацепил предусмотрительного тревелонца.
Он вышел к месту, где встречались два коридора. Где-то здесь, насколько он помнил, находилась винтовая лестница, ведущая на нижний уровень. Опасность резко возросла, но он осторожно двинулся вперед, стараясь нащупать путь кончиками пальцев.
В ноздри ударил тошнотворный запах горелого дерева и одежды. Впереди слышались крики и кашель. Было ясно, что люди борются с огнем, значит, кто-то устроил во дворце пожар. Похоже, без его друзей здесь не обошлось, а может быть, огонь понадобился, чтобы отвлечь внимание врага?
И вдруг он увидел тусклый, слабопульсирующий свет.
Темуджин застыл, в затылке противно защипало. Он знал, что действие лучей строго ограничено во времени. Из учебного курса он смутно помнил, что обычно оно длится не меньше получаса, прежде чем начинает слабеть. Неужели он так долго провозился в коридоре? Или неверно запомнил время? Он выругался про себя: вот надо ж было так неумеренно пропускать уроки на курсах младших чародеев!
Последние сомнения отпали: он постепенно становился видимым. Вокруг проступали очертания огромной ротонды. Он метнулся через перекресток: надо было уйти как можно дальше, пока он не проявился окончательно.
Резкий металлический голос заставил его сердце сжаться от страха. Многократно усиленный, отраженный от сводов, тот рычал по всему дворцу:
«Маг Темуджин больше не находится в камере; землянин Кирин освободился и, пытаясь бежать, убил лорда Пангоя! Всем, знатным и рабам: приказано разыскать преступников. Землянина не трогать — только схватить; маг Темуджин не представляет ценности, он может быть вооружен и потому опасен. Толстяка убить на месте. Такова воля королевы!»
Темуджин обратился с жаркой мольбой сразу к нескольким богам и, переваливаясь, побежал к задрапированной стене, предполагая укрыться за гобеленами. «Убить на месте!» Страшный смысл этих слов еще не дошел до его сознания, как вдруг вокруг него точно прояснилось; он глянул вниз на свои полные руки, — четкие линии, ни намека на прозрачность. Он перестал быть невидимкой…
На мраморных ступенях винтовой лестницы послышался тяжелый топот стальных ног. Он знал, что не успеет добежать до стены, и все-таки бежал…
Но, поскользнувшись, растянулся на плитах, и в этот миг над полом показалась голова первого робота.
Каола и Кирин почти дошли до роскошной камеры, куда его с доктором Темуджином заключили несколько часов — а может, дней? — назад, как вдруг услышали зловещее объявление, донесенное динамиками до самых отдаленных уголков гигантской крепости. Кирин упрямо сжал челюсти.
— Ты не знаешь, как доктор мог оттуда выбраться? — после краткого раздумья спросил он. — Или ты предупредила его о системе тайных переходов, и он нашел выход из камеры…
Девушка помотала Толовой, отчего буйная грива ее темно-желтых волос разметалась по плечам.
— Не помню, чтобы я о них упоминала, — ответила она и вдруг, схватив его за руку, вскрикнула:
— Что это?!
Хриплый вопль ужаса донесся до них из-за тонких камуфляжных стенок.
— Не знаю, — напряженно сказал Кирин. — Но похоже на голос доктора…
Невзирая на риск, он бросил быстрый взгляд сквозь ближайшее отверстие. Всегда существовала опасность, что кто-нибудь, проходивший мимо, случайно посмотрев на стену, заметит линзу глазка, видимую только тогда, когда к ней прикладываются глазом.
Он выглянул и увидел огромную ротонду, в которую сходились четыре коридора. В центре ее зиял колодец винтовой лестницы, а между ним и собой он увидел Темуджина — распростертого на плитах, на виду у строя стальных воинов, только что поднявшихся с нижнего этажа. Он различил едва слышный высокочастотный писк переговорного устройства и догадался, что это робот-предводитель сообщает остальным, кто этот толстенький человечек, беспомощно лежащий перед ними на полу. Кирин не успел отойти от глазка, как вдруг Темуджин, крепче сжав желтоватый стержень, наставил его вверх, на предводителя роботов. В следующий миг от кончика силового хлыста с шипением оторвалась молния! Ярко блеснуло голубое пламя. Похожая на железный шлем голова скрылась под водопадом искр. Послышался глухой взрыв, и черный маслянистый дым выполз из-под доспехов королевского имущества. Полыхавшие красным линзы-глаза потухли. Стальной гигант сделал неуверенный шаг вперед и с жутким лязгом грудой бесполезного металла рухнул на мраморный пол.
— Так их, приятель — завопил Кирин. Он нащупал затвор, потайная панель в стене открылась, и он выскочил в образовавшийся проем на помощь толстенькому чародею.
Шеренга роботов со звяканьем приближалась к Темуджину. Пыхтя и отдуваясь, маг поднялся на ноги. Стержень вновь выплеснул электрическую молнию, вонзившуюся в сочленение на плече ближайшего автомата. Металлическая обшивка треснула, и рука отлетела в сторону. Изувеченный воин, пошатываясь, отступил и врезался в товарища сзади. Тот покачнулся, взмахнул руками, но не удержал равновесие и налетел на балюстраду. Тонкий резной мрамор не сдержал мощного напора, раскололся, и воин вылетел за ограждение. Со страшным скрежетом раздираемой стали он рухнул на плиты нижнего этажа.
Хотя у него болел каждый нерв, ныл каждый мускул, Кирин, не задумываясь, бросился на выручку чародею. Силовой хлыст действовал сравнительно медленно и не смог бы надолго сдержать массированную атаку шеренги закованных в сталь военных машин. К тому же по дворцу быстро распространился сигнал тревоги — несомненно, один из роботов связался по радио с командным пунктом дворцовой охраны. И снова раздался усиленный динамиками голос:
«Сбежавшие заключенные обнаружены на девятом уровне, в Белой ротонде на пересечении коридоров 9 — дельта и 11 — бета. При них силовое оружие, их атакует отряд номер 104. Всем подразделениям выдвинуться к ротонде с целью блокировать ведущие к ней коридоры».
— Рад видеть тебя целиком, парень, а не кусками, — выдохнул Темуджин, блеснув на Кирина голубым глазом. — Прошу прощения за переполох.
— Порядок! Эх, жаль, я без оружия. Один управитесь? Каола удерживает панель — там, за стеной, потайной ход…
— Так вот откуда тебя вынесло! А я-то голову ломаю! — Темуджин прервался, чтобы мощным ударом разнести на части робота из середины стальной шеренги. — Увы, я сильно сомневаюсь, что смогу удержать эти железки. Заряд в наших хлыстах тоже, знаешь ли, не безграничен.
— Скорей! — позвала их из темного провала девушка. — Азейра сейчас будет здесь!
— Отходим, док, — отрывисто бросил Кирин. — Держите их своей пушкой, не то…
— Остановись, землянин!
Холодный серебристый голос остановил его на полпути. Он повернулся, и глазам его предстало жуткое зрелище. В центре ротонды прямо из прозрачного воздуха возникал силуэт Азейры. Какое бы научное чудо древних не объясняло ее материализацию буквально из ничего, в любом случае это не было наваждением. Вот она, здесь, совсем рядом, во плоти и вне себя от гнева.
Неземную красоту ее, казалось, навсегда застывших зеленоватых черт сменила отвратительная гримаса дикой ярости. Глаза ее пылали ненавистью. Черные как смоль волосы, выбившись из-под маленькой изящной короны и разметавшись в стороны, образовали вокруг головы нечто вроде ореола черного пламени. Шелковое облегающее платье не скрывало мягких изгибов совершенного тела, на живом серебре ткани особо выделялись соблазнительные линии груди, бедер и талии.
Былого очарования, прежней влекущей к себе сирены — как не бывало. Перед ними была подлинная Азейра — королева-тиран Зангримара, в гневе — ужаснее обезумевшей богини, владеющая несокрушимой мощью. Кирин взглянул, и от жуткого вида разъяренной мегеры разом сник и пал духом.
Азейра вновь полонила его, лишив мужества силой своего колдовства. Внезапно сквозь пелену чар он различил мерное звяканье — это из коридоров выходили свежие легионы стальных воинов. Они оказались в ловушке, зажатые с трех сторон, в полной власти Королевы Ведьм. А у него нет лучевого пистолета! Разве может смертная плоть победить в битве с твердейшей сталью?
И вдруг в этом безвыходном положении, когда он был на грани полного отчаяния, в нем снова проснулось его таинственное второе «я». Волна потусторонней силы прошлась по его усталому, разбитому телу и страдающему от острой боли мозгу. Поток свежей энергии затопил каждую клеточку, каждый нерв и орган, вызывая в теле легкое, приятное покалывание. Мозг стал кристально чистым, мысли — четкими. Из темных глубин подсознания поднялась и завладела мозгом та же неведомая сила, которая раньше, несмотря на пляску нейронного бича, сумела сокрушить нексийца Пангоя. Беспредельная уверенность наполнила его до краев… «Может ли плоть победить в битве со сталью?»
И тут же вслух ответил себе:
— Нет, не может. Но можно сталь натравить на сталь!
Темуджин и Каола одновременно посмотрели на него удивленными, почти испуганными глазами. Кирин выпрямился, плечи его расправились. Немеркнущая слава богов, точно силовое поле, окружила его пылающим ореолом.
Ладонями вперед он протянул руки к подступающей орде стальных гигантов. Затем нанес удар.
11. ПОЕДИНОК В ВОЗДУХЕ
В первый миг, казалось, ничего не произошло. Но вдруг ряд воинов, подступавших со стороны противоположного коридора, дрогнул и остановился, будто в замешательстве. Над лязгающей сутолокой воздух наполнился тонким свистом десятков переговорных зуммеров.
Внезапно один из роботов повернулся и опустил сцепленные кулаки на голову стоящего сзади.
Электронные цепи замкнулись, и над головой воина взметнулся сноп искр. Мертвый колосс растянулся на полу, а его металлический убийца шагнул к следующей жертве. Каола, Темуджин и Королева Ведьм, потерявшие дар речи, во все глаза следили за неожиданным поворотом событий.
Отряд роботов на лестнице, который первым подоспел к Темуджину и на который также напал странный паралич, пришел в движение. Стальные руки поднимались и падали вниз, с невообразимым лязгом воины методично выполняли свою работу. Металлические гладиаторы в беспощадной борьбе пробивали телами балюстраду, под их массивными торсами трескались и разлетались в куски каменные плиты нижнего этажа.
Через считанные секунды стальная орда была ввергнута в яростную, разрушительную бойню. Ослепленные ненавистью, не замечая людей, воины нападали на своих недавних товарищей. Шум битвы был ужасен: стальные пальцы впивались в конечности и отрывали их; те, кто был вооружен булавами, обрушивали их на головы, пробивали закованные в сталь грудные клетки.
Обнаженные провода трещали, охваченные голубым огнем. Энергетические блоки оглушительно взрывались, разрывая тела на части. Маслянистый дым клубился над поверженными воинами.
Азейра застыла, пораженная. Никогда еще за долгие годы ее правления металлические легионы не выходили из-под ее контроля. Похоже, стальная гвардия вдруг разом сошла с ума!
— Остановитесь, идиоты! — крикнула она. — Я, ваша королева, приказываю вам — хватит!
Лязгающая орда обернулась на голос. Накал битвы начал быстро спадать, и скоро воины вновь двинулись вперед. Кирин, который один понимал суть происходящего, схватил разинувшего рот доктора и, дернув к себе, освободил дорогу цепочке марширующих воинов. Те протопали через ротонду мимо людей туда, где, взбешенная, стояла Азейра. За ее спиной, из устья коридора, выходил похожий отряд, по лестнице поднимался третий.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17