Энн, в свою очередь, была благодарна ему за внимание и даже подумала, что он совсем не так уж высокомерен, как она полагала.
В огромном бальном зале было полно народу. Когда эта красивая пара, держась за руки, вошла, их встретили восхищенные взгляды.
Убранство зала было великолепно и превосходило все, что Энн видела раньше. Туалеты дам и мужчин роскошны, но она не чувствовала себя неуютно – восторженные взоры мужчин говорили ей, что она бесподобна.
Рафик то и дело знакомил ее с людьми, имена которых она мгновенно забывала. Наконец он подвел Энн к невысокой грациозной даме с серебряными волосами, обрамлявшими ее красивое моложавое лицо.
– Энн, это моя мама, – представил ее Рафик. – Мама, это Энн Шеридан.
– Мой муж и сын много рассказывали о вас. – Нура Гарун была очень приветлива и говорила почти без акцента. – Но Рафик не сказал мне, что Энн так красива! – упрекнула она сына.
Рафик улыбнулся.
– Я хотел сделать тебе сюрприз. Но знай, красота Энн – не основное ее достоинство. Она добра, умна, воспитана и очень деликатна.
– Ваш сын меня перехвалил, – смутилась Энн.
– Ни в коем случае! Я счастлива, что он познакомил наконец нас со своей избранницей. Мы так давно об этом мечтали.
Когда Нура Гарун удовлетворила свое любопытство, она прогнала их танцевать. Рафик смотрел на родителей и думал, что правильно сделал, взяв Энн на бал в качестве своей невесты… Конечно, это была ложь, но потом он как-нибудь извинится перед ними, когда найдет настоящую невесту.
В глубине души он осознавал, что Энн именно та женщина, на которой ему следует жениться… но был не готов к браку и не уверен, хочет ли выходить замуж она. Энн ведь тоже дала ему понять, что он – не ее тип. Слишком богат, красив, избалован и капризен. Подумать только, оказывается, все то, что нравилось другим женщинам, в ее глазах было недостатком.
Но ее поцелуй? Разве можно так отвечать на поцелуй, если мужчина не нравится? А трепет в теле? Этот трепет он очень хорошо знал и не спутал бы ни с чем другим. А то, что она избегает смотреть на него? Но его не купишь ни рыжими кудрями, ни очаровательными веснушками, ни фарфоровой кожей. Он еще не нагулялся, еще не устал от донжуанских успехов и внимания красивых женщин. И все же ему очень хотелось узнать, как она относится к нему?
Когда его руки обвились вокруг ее талии, рыжие кудри коснулись щеки, а аромат ее кожи защекотал нос, он почти потерял над собой контроль.
Наблюдая за ними, родители, вероятно, думали, что оба влюблены друг в друга. А что же на самом деле? Рафик чувствовал себя так, как будто парил в пространстве. Ему хотелось чтобы музыка никогда не кончалась…
Но оркестр сделал перерыв, а они остались на месте, глядя в глаза друг другу. Он увидел в ее глазах то, чего никогда не видел в глазах других женщин. Те, конечно, были красивы, по большей части самоуверенны и с удовольствием играли ту роль, которую он им отводил. Но не больше. Они знали свои права, были забавны и делали то, что хотел он.
Но Энн? Она была другая. Искренняя, нежная, готовая прийти на помощь. И в то же время с характером. Он увидел женщину без претензий, которая, однако, не потерпит, чтобы ее обманывали. Эти мысли так напугали его, что Рафик захотел убежать, но выпустить ее из объятий он не смог.
Он не мог оставаться равнодушным к ее ошеломляющей красоте. Эти обнаженные плечи манили его. Он едва сдерживался, чтобы не поцеловать ее нежную шею. Завитки волос на затылке сводили с ума. Запах ее тела дурманил голову. Она была самой сексуальной и самой желанной для него женщиной на этом вечере.
Все было изумительно, пока Рахман не похлопал его по плечу. Рафик не успел сказать ни слова, как Рахман уже представился Энн.
– Добрый вечер! – воскликнул он. – Я – младший брат Рафика, его близнец. Рафик мне так много о вас рассказывал, что я не смог утерпеть и не подойти к вам. Надеюсь, вы не откажетесь потанцевать со мной? Ты, братец, думаю, тоже будешь не против? Не может быть, чтобы ты монополизировал такую красивую женщину на весь вечер!
– Вот тут ты и ошибся! Я действительно монополизировал её именно на весь вечер. Иди и поищи себе другую даму!
– О, звучит угрожающе. Ладно успокойся, я не собираюсь отнимать у тебя Энн, нов от родители хотят сказать тебе пару слов. Ты будешь приятно удивлен, – Рахман ехидно ухмыльнулся.
Рафик не хотел, чтобы Энн видела, как они с братом ссорятся. Он постарался взять себя в руки.
– Интересно, что они придумали? Побудь с Энн, я сейчас вернусь. – Уходя, он услышал, как Рахман стал что-то нежно шептать Энн, и понял, что сделал ошибку, оставив её с ним.
– Вам, наверное, сегодня уже все уши прожужжали о том, какая вы красивая, я прав? – донесся до него шепот брата.
Рахман ловелас в еще большей степени, чем Рафик, и тот прекрасно это знал. У него защемило сердце. Но не возвращаться же обратно!
Рахман тем временем продолжал рассыпаться в комплиментах, на которые был мастер. Такова была его природа.
Рафик подошел к родителям.
– Мы очень довольны твоим выбором, – сказал Массуд. – Очень приятная девушка.
– Если вы имеете в виду Энн, то она лишь партнерша по танцам. Да, она прелестна, отец, но это не то, что ты думаешь.
– Сын мой! Ни мама, ни я не можем тебе приказывать, но мы считаем, что лучшего выбора ты не мог сделать.
Рафин недоумевал: лучшего выбора для танцев? Или отец имеет в виду что-то другое? Уж не хочет ли он сказать, что одобряет Энн как партнершу по жизни? Рафик хотел было предостеречь их с мамой от поспешных выводов, но в этот момент какой-то знакомый бизнесмен отвлек внимание отца.
Рафик посмотрел в ту сторону, где стояли Энн и Рахман, и угрюмо нахмурился. Они вели себя как старые друзья. Сейчас Энн не казалась ни робкой, ни смущенной. Она что-то весело говорила, с удовольствием оглядываясь по сторонам. О ней, казалось, все забыли. Интересно, и кто же привел сюда эту девушку? Рахман явно нарывался на скандал. Дома он ему покажет.
Больше такое равнодушие к с собственной особе Рафик терпеть не собирался. Он подошел к ним и, поблагодарив брата зато, что развлекал Энн в его отсутствие, попросил вернуть ему партнершу. Рахман пожал плечами и выпустил Энн из объятий. Рафик тут же подхватил девушку и увел ее на середину зала.
– Я наблюдал за вами. Ты весело болтала с моим братом. Со мной ты другая. Значит, я тебе неинтересен?
Энн смутилась и отвела глаза, так и не ответив ему.
– Ты произвела хорошее впечатление на моих родителей, – сказал он.
– Мне они тоже очень понравились, хотя я их еще плохо знаю.
– Они не догадываются, что наша встреча на балу задумана как игра в фальшивых жениха и невесту, поэтому так нахваливают тебя. Говорят, что довольны моим выбором и что лучшего я сделать не мог.
Энн промолчала, прекрасно понимая, что сейчас они еще нужны друг другу и не стоит заострять внимание на обидных для нее словах. Они плыли под музыку, отдаваясь и чарующей мелодии Штрауса, и тем чувствам, которые охватили их. Энн положила голову ему на плечо, а он прижал ее к себе, слегка поглаживая спину и уткнувшись в ее волосы.
Это были обычные уловки опытного соблазнителя, только Энн не знала об этом, лишь инстинктивно понимая, что на нее идет охота. Она старалась не расслабляться, говоря себе: осторожно, этот красавец тебе не нужен. Он игрок, а ты не умеешь играть даже в дурака. Он соблазнитель, а ты – невинная девушка, не имеющая представления, что делать в опасные минуты, как себя защищать.
Энн была девушкой с тонкой, ранимой душой, далеко не самоуверенная, хотя и знающая себе цену. Такие, как она, не котировались на рынке женщин, которых обожали Рафик и его брат Рахман. У нее никогда не было любовника. Но сейчас она была почти готова уступить. Чуть-чуть больше настойчивости, чуть больше романтики…
Музыка смолкла. Энн выскользнула из его объятий, сразу же почувствовав себя одинокой и потерянной. Ей казалось, что она готова вечно оставаться в его объятиях, вечно плыть под эту музыку и ощущать его рядом с собой… Она вздохнула и поежилась. Доигралась! Он заинтересовался ею, надеясь на новизну. Разве может она быть для него потенциальной невестой? Конечно, нет!
– Рафик, – решилась она. – У меня…
Но в этот момент отец Рафика вышел на эстраду и в зале воцарилась тишина. Барабанщик забил дробь. Энн поняла, что это неспроста, и повернулась к Рафику, так и не закончив свой вопрос.
– Что случилась?
– Не знаю, – удивленно ответил он и нахмурился: какой сюрприз приготовил отец?
– Леди и джентльмены! – обратился шейх Массуд Гарун к гостям. – Мы пригласили вас сюда, чтобы познакомиться поближе и чтобы вы узнали нас. Мы здесь новички, и Сан-Франциско нам пока чужой, но с каждым днем он становится все ближе и родней. Моя жена и я рады объявить о помолвке нашего старшего сына Рафика.
Энн почувствовала, как кровь отхлынула от ее лица.
– Что? – прошептала она. – Что он сказал? Разве он может так сразу, не спросив тебя, объявлять о помолвке?
– Что он делает? Я говорил ему, что это плохая идея. Не волнуйся! Это недоразумение. Сейчас все выяснится.
– Он, кажется, зовет нас, – сказала Энн, чувствуя, что ее лицо начинает пылать. Сотни глаз уставились на них, но Энн казалось, что смотрят только на нее. Они взялись за руки и пошли к эстраде, где стоял отец Рафика. Оркестр заиграл бравурную музыку, и зал зааплодировал. Потом они стали принимать поздравления, натянуто улыбаясь. Энн горела от стыда и унижения. Да, да, она чувствовала себя униженной и была возмущена – как он посмел втянуть ее в свои махинации с браком!
Когда первые страсти поутихли, Энн и Рафик прошли в обеденный зал. Чего там только не было! Филе лобстера, ростбиф, спаржа и артишоки, редкие фрукты, напитки и вина с разных концов земного шара. Но ни она, ни Рафик почти не притронулись к еде. Он был подавлен, и Энн прекрасно понимала, почему, так как и сама была не в лучшем настроении. Хотя в конечном итоге ему хуже, чем ей. Но Энн его не жалела – сам заварил эту кашу, пусть теперь сам и расхлебывает. Она отнюдь не стремилась к этой помолвке. Мало того, теперь ей придется вместе с ним извиняться перед его родителями.
Вдобавок все желали поближе познакомиться с женихом и невестой. Гости подходили и подходили… Отец и мать были счастливы. Мама Рафика отвела Энн в сторонку и ласково спросила, как она себя чувствует, не устала ли от танцев и поздравлений, а потом добавила:
– Мы должны узнать друг друга лучше. Я приглашаю вас к нам, на чашку чая.
Энн не знала, что сказать, и постаралась как можно любезнее улыбнуться в ответ.
– У нас пока нет собственного дома, но вы приходите в отель. Там очень мило. Вас устроит вторник?
Энн покорно кивнула.
– Вы же учительница? – не унималась Нура. – Какая женская профессия и как она вам подходит. Давайте уговоримся, где встретимся. В холле вас устроит? В два часа? Ну вот и прекрасно!
В автомобиле, когда Рафик привез ее домой, Энн решилась спросить его о том, что не давало ей покоя уже несколько дней и ради чего она пошла на обман.
– Рафик, я хочу попросить тебя о небольшом одолжении, – начала она с замиранием сердца. Он внимательно слушал ее, полуобернувшись. Энн не могла не залюбоваться его смуглым лицом в свете уличных огней, проникающих в салон автомобиля. Но, увидев, как внимательно он смотрит на нее, продолжила: – У меня неприятности в школе.
– Да? И чем я могу помочь?
– Кто-то из родителей моих учеников видел меня в отеле… ну, в тот вечер, когда ты нес меня на руках к себе в номер… И они подумали, что я… ну, ты понимаешь, что они могли подумать? К тому же они решили, что я была пьяна. Понимаешь? Учительница, пьяная, ночью в отеле, на руках у известного плейбоя. Про тебя они сразу все выяснили.
Легкая улыбка показалась на его губах.
– И что я теперь должен делать?
– Моя директриса вызвала меня и отчитала как следует! Она сказала, что моя карьера под угрозой, если я не объясню, что делала в отеле в такое время, ну и все в том же духе… Теперь она и директорский совет требуют, чтобы я как-то реабилитировала себя.
– И как же ты можешь себя реабилитировать? И что зависит от меня? Разве ты не можешь им объяснить, как все было?
– А они поверят? – Энн сжала кулаки, пытаясь успокоиться. – Как я могу им доказать, что не спала с тобой, если все видели, что ты нес меня к себе в номер? А утром я вышла оттуда полуголая.
– Ну и что? Разве трудно допустить, что между нами ничего не было? Почему надо сразу думать самое плохое?
– Вот как ты заговорил? Ты сказал, что между нами ничего не было, и я поверила тебе. Значит, я тебе просто не нравлюсь? Я не вызываю в тебе желания, господин шейх? Разве тебе не хотелось еще раз доказать себе, что любая женщина – твоя? Или моя добродетель стала помехой?
Энн вся дрожала от гнева и разочарования.
– Энн, – он взял ее за руку и стал ласково гладить. Ее руки были холодные как лед. – Поверь мне, ты вызываешь во мне такое сильное желание, что я и сейчас готов тебе доказать это. В ту ночь ты была так же привлекательна, как и сейчас, но нездорова – я подчеркиваю это слово. Как я мог позволить себе даже малейшее насилие над беззащитной женщиной? Я джентльмен, и у меня свой кодекс чести. Это только какой-нибудь бродяга может воспользоваться случаем. У меня было много женщин, но ни одну из них я не брал силой.
Энн слушала его исповедь молча.
– Если наступит такой день или ночь, когда ты будешь готова отдаться мне, я буду любить тебя так нежно и страстно, что ты забудешь все на свете. Да, я раздел тебя, но лишь для того, чтобы ты отдохнула, пойми же это наконец!
Энн почувствовала, как его слова возбуждают ее. Да и не только слова: вся атмосфера, его запах, близость, его горящие глаза. Еще немного, и она не устоит…
– Пожалуйста, – пролепетала Энн.
– Пожалуйста – что? – нежно спросил он. – Рафик, остановись или, Рафик, начинай?
– Остановись! – Она задыхалась от возбуждения. – Не надо играть со мной, я не привыкла к этому.
– Значит, ты действительно никогда?..
– Никогда! Я – девушка! – Ей было трудно признаться, но необходимо. Ему надо знать, с кем он имеет дело, если они будут продолжать встречаться.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14