— Я носил это с тобой. Я всегда беру этот портфель, уходя из дома.
— Весьма разумно, сэр.
— Пирс, — тихо сказала Хлоя, — нам нужно поговорить.
— Извини, дорогая, я сейчас очень спешу. Поговорим вечером. Кстати, сегодня я тоже приду поздно.
Слишком много работы. Пока, Хлоя!
Поцеловав жену, он быстро вышел из комнаты. Хлоя молча смотрела ему вслед. Сколько это еще будет продолжаться?
Она целую неделю находилась дома, но чувствовала себя отвратительно. Правда, она уже передвигалась, но мрачные предчувствия не покидали ее. Недавно Людовик прислал Хлое письмо, поразившее ее своим сдержанным тоном. Он писал, что не понимает ее поведения, и выражал надежду на то, что скоро все изменится.
Она сразу же позвонила ему, но секретарша сказала, что мистер Ингрем на конференции, и обещала сообщить ему о звонке. Но Людовик не позвонил. Для Хлои это было непостижимо. Она несколько раз звонила ему домой и оставила на автоответчике просьбу позвонить ей. Но ответа так и не последовало.
Вскоре она поняла, что есть лишь один способ объяснить ему ситуацию — письмо. Хлоя обо всем откровенно рассказала ему, написала, что по-прежнему любит его и надеется на встречу с ним в ближайшее время. Но Людовик упорно молчал, и Хлоя поняла, что все кончено.
Между тем Пирс вел себя странно. Он не задавал Хлое никаких вопросов, в том числе и о беременности, ни словом не обмолвился о взломанном ящике стола и вообще делал вид, что ничего не произошло. Рано утром Пирс уходил в театр и оставался там до позднего вечера, а ночью ложился в своей маленькой комнате и даже перестал заходить к жене.
Однажды Хлоя не выдержала и, усадив Пирса на диван, спросила, кто такой Джерард Звери.
— Я не хочу говорить об этом, — твердо сказал Пирс, опустив глаза. — Я вообще ни о чем не хочу говорить.
Это не имеет к тебе никакого отношения.
— Нет, Пирс, имеет. Я твоя жена.
— Да. — Он грустно посмотрел на нее. — Я знаю.
— Значит, это имеет ко мне отношение. Ты высылаешь этому человеку тысячу долларов каждый месяц, причем уже много лет. Пирс, я имею право знать, почему ты это делаешь.
Он молчал.
— Пирс, что происходит? Он шантажирует тебя?
Скажи мне правду.
Он встал и отвернулся от нес.
— Хлоя, прости меня, но я не хочу говорить об этом.
Он не шантажирует меня, и ничего плохого в этом нет.
Клянусь тебе. Он мой давний друг, и ему нужна помощь, вот и все. Не волнуйся из-за этого. Больше я ничего не могу тебе сказать.
— Но, Пирс, это же очень большие деньги! Я не понимаю…
— Хлоя, — разозлился вдруг Пирс, — оставь меня в покое!
Хлоя решила, что со временем поедет в Санта-Барбару и выяснит, в чем дело. Ей очень хотелось думать, что Пирс не солгал и в этом действительно нет ничего плохого.
Генри Ченслор смотрел на Магнуса через комнату, которую называл своим кабинетом, и пытался сохранить спокойствие.
— Послушай, ты впутался в очень серьезное дело.
Один неверный шаг — и тебе конец. Понимаю, как это опасно, но ты должен продолжать работу. Иначе…
— Да, иначе вы все потеряете кучу денег, а к тому же погубите свою репутацию.
— Магнус, ты потеряешь больше, чем я: деньги, репутацию и положение.
— Интересно, сколько же денег я потеряю?
— Сейчас прикинем. Во-первых, тебе придется вернуть аванс.
Магнус равнодушно пожал плечами:
— Я получил только первый чек и даже не притронулся к нему. Я могу вернуть его Боуману хоть завтра.
— Но это еще не все. Есть еще права на этот сериал.
— Ничего страшного, — возразил Магнус. — Пока ничего не подписано, и ни одна книга еще не продана.
— Американцы окажут на Боумана серьезное давление. Он будет просто взбешен. От этого зависит его имидж удачливого издателя. Думаю, он подаст на тебя в суд за потерю огромной прибыли и подрыв репутации.
Исходя из гонорара твоей последней книги, твои потери составят четверть миллиона фунтов стерлингов. Я никогда не пойду на это.
Магнус долго смотрел на своего адвоката.
— Недавно мой дом был разгромлен и разграблен, — спокойно сообщил он.
Ченслор вытаращил глаза:
— Они.., они что-нибудь забрали?
— Не так уж много. Но то, что они искали, было со мной.
— Магнус, ты спятил! Там нет ничего угрожающего.
— Как сказать Может, и есть.
Генри побледнел.
— Ты имеешь в виду…
— Да, кто-то, вероятно, пытался таким путем узнать содержание моей книги. Все очень просто.
— Но это же смешно!
— Я тоже так считал.
— Ты сообщил в полицию?
— Разумеется. Но им ничего не удалось выяснить.
— Господи, Магнус, ситуация выходит из-под контроля.
— Похоже на то.
— Как по-твоему, кто это мог сделать?
— У меня есть кое-какие соображения, но не волнуйся, Генри, ты не потеряешь свои денежки.
— Магнус, прости, я не знал… Иначе я так не разговаривал бы с тобой. Значит, это серьезно? Ты действительно хочешь завязать с этим делом?
— Нет, не думаю, что все нужно бросить. Напротив, такой поворот событий лишь возбуждает меня. Это первая проверка на прочность. Но ты прав: это слегка пугает.
— Магнус, тебе нужно бросить эту чертову книгу. Я подключу к этому делу лучших адвокатов, и мы поможем тебе. Ты меня очень напугал.
— Генри, повторяю, я не могу бросить книгу. Мне осталось написать только одну главу. Потерпи, дружище.
— И о чем же эта глава?
— О маленьком городке в Калифорнии. Мне придется еще раз съездить туда. После этого я быстро закончу книгу.
— Господи, Магнус, уже конец января, а мы поклялись сдать книгу в июле.
— Мы сдадим ее, дружище, даже раньше этого срока.
— Но, Магнус, если ты серьезно встревожен…
— Нет, Генри, это не так, хотя я чуть-чуть струхнул.
Вот и все.
Через три дня в офисе Генри Ченслора был учинен погром.
Глава 34

Февраль — март, 1972
Написание и издание книги, как говаривал Магнус, похоже на воспроизведение потомства. Вначале возбуждает сам замысел, затем автор чувствует необычайное удовольствие, а затем наступают мучительные роды.
Выйдя в свет, книга начинает самостоятельную жизнь, независимую от автора.
Так случилось и с «Показным блеском». Книга еще не появилась, а в высших кругах общества уже ходили слухи о ней, о знаменитых людях, упомянутых автором, и о скандалах, в которых эти люди замешаны. Слухи вышли далеко за пределы лондонской театральной среды, что неизбежно вызывало ажиотаж читающей публики. Особенно это было характерно для Лондона, Нью-Йорка и Лос-Анджелеса — трех самых харизматических городов в мире. В каждом из них некоторые ожидали выхода в свет книги с напряжением и даже ужасом.
Флер никогда не принимала наркотики, но знала, как они действуют. Ее наркотиком стал Магнус Филипс, о котором она не могла забыть. Он возбуждал воображение Флер, придавал ей силы и порождал галлюцинации.
Конечно, Флер понимала, что это нелепо. Магнус не любил ее, да и она не могла сказать, что безумно влюбилась в него. Иногда, забывая о нем. Флер страстно отдавалась Рубену, но потом испытывала отчаяние, тоску, и ее снова преследовал образ Магнуса. Иногда она отправлялась в католическую церковь на исповедь к отцу и обретала покой и душевное равновесие. А Магнус Филипс между тем работал у себя на Терлоу-сквер по восемнадцать часов в сутки, стараясь поскорее закончить книгу. Он не отвечал на письма, телефонные звонки и даже не открывал дверь.
Однажды утром в конце марта, когда Флер ломала голову над рекламным текстом для косметики, зазвонил телефон. Это был Бернард Стобз.
— Флер, дорогая, у меня завтра вечером будет небольшой прием по поводу выхода моей последней книги. Не можешь ли прийти? Прости, что не успел позвонить раньше, но буду рад тебя видеть.
— Спасибо, Бернард, с удовольствием.
— Отлично. Это будет в нашем зале в шесть вечера.
— Возможно, запоздаю, — сказала Флер, вспомнив о встрече с Сильвией Мортон, женой Сола. Подготовка к свадьбе превратилась в сущий кошмар. И почему нельзя убежать куда-нибудь и спокойно оформить брак?
— Приходи в любое время.
— Договорились.
Флер приехала к Стобзу, когда вечеринка была в полном разгаре. Все уже выпили шампанское и весело болтали, повсюду сновали журналисты, пытаясь выведать дальнейшие планы издательства. Агенты убеждали потенциальных покупателей, что вышедшая недавно книга — бестселлер, на который не жалко потратить деньги. Флер потягивала шампанское, когда к ней подошел известный обозреватель газеты «Нью-Йорк тайме»
Адам Коулмен.
— Флер Фитцпатрик! Как хорошо, что я встретил вас! Какая удача! Вы давно не появлялись на подобных мероприятиях.
— Да, к сожалению, я уже не работаю на издательство Стобза.
— Это печально для всех нас. А что вы думаете о книге?
— Она великолепна, — уверенно отозвалась Флер о художественном альбоме аэрофотосъемок почти всех штатов — от Нью-Йорка до Среднего Запада.
— Я тоже так думаю и даже собираюсь написать рецензию. Признаться, я никогда не писал об альбомах, но в этой книге такой добротный текст, что мне трудно удержаться. Вы согласны?
— Конечно.
— Да, это одна из самых интересных книг за последнее время. Вот разве что еще «Грудь» Филиппа Рота, Солженицын, сатирический роман «Жены Степфорда», а самое главное — «Показной блеск».
— Почему вы говорите мне о «Показном блеске», Адам?
— Да это же просто удивительная книга! Скандалы, секс, театральные слухи, голливудские сплетни.
К тому же Магнус Филипс — один из самых талантливых писателей, хотя и в определенном жанре. Это, конечно, не моя сфера, но, по-моему, его книга разойдется мгновенно.
— Похоже, вы много знаете о ней. Уже прочитали?
— Пока не всю, к сожалению, но, пожалуй, большую часть. Прекрасная вещь.
— Так расскажите мне о ней.
— О — смутился Коулмен. — Я не могу выдавать секреты фирмы.
— А когда вышла эта книга?
— Она выйдет в октябре, — пробормотал Адам.
— Кажется, книга посвящена талантливому актеру Пирсу Виндзору, так замечательно сыгравшему Гамлета.
— Да, но нас ждут большие сюрпризы, касающиеся личной жизни мистера Виндзора и многих других людей. Книга раскрывает тайны Голливуда, включая самые знаменитые скандалы. Там даже упоминаются любимые дети…
— Любимые дети? — прервала его Флер, вдруг поняв, что в этой книге может быть упомянута и она. Господи, какой кошмар! Это же заденет Каролину, Хлою и других, включая Сола, Мика, Найджела, семью Стейнберга, База Брауни и даже Бернарда Стобза. Прочитав эту книгу, они узнают о Флер и ее отце. А Рубен? Что он подумает? Господи, и как она не подумала об этом раньше?
— Там немало страниц посвящено знаменитым актерам и их детям. Но самое интересное, что автор пишет о знаменитых проститутках, добившихся известности и славы благодаря своему ремеслу. Это блестящая книга!
— Ну что ж, рада была поговорить с вами, Адам.
Мне нужно срочно разыскать Бернарда.
Флер с трудом добралась до туалета и прислонилась к стене. Ей стало очень страшно.
В ту ночь, так и не уснув, Флер решила позвонить Магнусу. В Лондоне в это время было уже семь утра, но Магнус к телефону не подошел Где же он, черт возьми?
Интуиция подсказала ей, что он дома.
— Магнус, это Флер, — сказала она, когда включился автоответчик — Мне нужно срочно поговорить с вами. Пожалуйста, позвоните мне поскорее.
Он позвонил через пять минут.
— Да, Флер, что случилось?
— Магнус, я только что была на вечеринке…
— Очень рад, но неужели вы вытащили меня из ванной, чтобы сообщить эту новость?
— Нет. Я встретила там обозревателя газеты «Нью-Йорк тайме». Он сообщил, что прочитал большую часть вашей книги, и назвал вас одним из самых лучших современных писателей.
— Очень мило.
— Магнус, этот обозреватель сказал также, что в книге много грязных сцен из жизни Голливуда.
— Верно. Вы же прекрасно знаете об этом.
— Нет, я ничего не знала, — возразила Флер. — Я и представить себе не могла, что вы будете писать только об этом.
— Ну что ж, Флер, значит, вы не правильно представляли себе эту книгу. Вы же знаете, что такое Голливуд и что в нем происходит.
— Да, но от его рассказов у меня мурашки по телу пошли.
— Флер, этот разговор немного запоздал. Книга почти закопчена. Это как снежный ком, который нельзя остановить.
— Понимаю, Магнус, а в вашей книге много написано обо мне?
— Ровно столько, сколько нужно, чтобы раскрыть тему.
Негодяй, подумала Флер. А она дала ему столько материала для его вонючей книги!
— Вы сами прочтете о себе, когда книга будет закончена, — сказал Магнус, угадав ее подозрения.
— Надеюсь, до выхода в свет?
— Конечно. Я пришлю вам сигнальный экземпляр.
— Магнус, мне это не нравится. Я хочу ознакомиться с ней, пока не поздно, внести необходимые исправления.
— Флер, с меня хватает издателей, которые будут вносить поправки. Как автор я имею право решать, что следует изменять в моей книге.
— Магнус, я должна знать, что вы написали о моем отце. Это очень важно для меня, и таковы были условия нашего договора.
— Я что-то не помню, чтобы мы договаривались об этом.
— Ну что ж, я напомню вам. Вы обещали, что там не будет ничего, порочащего честь моего отца, утверждали, что восстановите его доброе имя.
— Я ничего не должен показывать вам, Флер.
— Магнус, но вы же говорили, что моего отца подставили врачи, желавшие его гибели.
— Так я считаю и теперь. Все будет нормально, Флер.
Не волнуйтесь.
— Хорошо. Вы получили какую-нибудь информацию о Пирсе?
— Да, но совсем немного.
— Он был в Голливуде?
— Несомненно.
— Можете рассказать мне об этом?
— Не сейчас.
— Ну и черт с вами! — Флер швырнула трубку. Весь день она пролежала дома, охваченная тревогой.
— Боже милостивый! Мама! Какой сюрприз! Проходи, — сказала Хлоя, увидев Каролину.
— Я на минутку.
— Я уже привыкла к тому, что ты приходишь ко мне только на минутку. Хочешь чаю?
— С удовольствием. Дело в том, что мне нужно показаться гинекологу.
— Что-нибудь случилось? — озабоченно спросила Хлоя.
— Нет, все нормально. Просто я решила провериться, а заодно проведать тебя. Я очень волнуюсь за тебя, Хлоя.
— Кто бы мог подумать! Извини, мама, что я доставила тебе столько хлопот.
— Не говори глупостей, Хлоя. К чему все это? Я же знаю, что ты пережила трудное время.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44