Понимаю, что подобные мысли абсолютно бесполезны для моего материала или других статей в будущем (хотя мне очень нравится название «Инцидент со спагетти» – можно было бы сделать шикарную стильную фотографию: потертая мебель семидесятых годов, грозди спагетти свисают со стола, буфета, из сита оливкового цвета, оранжевых мисок, расписанных цветами...), поэтому пора переходить к более важным вещам.
Я в восторге, что работаю здесь, и просто влюблена в свой отдел. Очень скоро смогу с легкостью говорить: «Мы с отдельскими зашли немного выпить». Закончился только первый день, а я уже знакома с милым парнем по имени Джон и знаю его так хорошо, что собираюсь в ближайшее время разговорить его (что просто нереально с курьерами служб быстрой доставки). Еще меня заинтриговал пресловутый инцидент со спагетти. Ведь только на прошлой неделе я... я...
По-прежнему ломаю голову, что же все-таки имел в виду Джон. Но нельзя же вот так впустую тратить время и творческую энергию на запись этих мыслей!
А вдруг все было по-другому? Подружка Тома отказалась от спагетти, заявив, что блюдо плохо приготовлено, хотя реальной причиной стало ее нежелание есть богатую углеводами пишу. Ей только хотелось взглянуть на нее и почувствовать, насколько приятно заказать спагетти, произнести это слово, растягивая слоги, и насладиться его звучанием. Теперь понятно, почему Том так близко к сердцу принял мои слова про рогалик. Может, мне только показалось, что он шутит.
Так-так, мисс Лейн Силверман, ты тратишь страницы дневника на всякие глупые мысли о спагетти и их влиянии на жизнь абсолютно незнакомой женщины. Это недопустимо – в первый же день облениться и отвлечься от проекта. Так на чем же я остановилась?
На прошлой неделе я собиралась воспользоваться кредитной карточкой и купить себе продукты – что-нибудь простое в приготовлении и полезное: куриную грудку, баранью отбивную, которую мой бывший терпеть не мог, считающиеся здоровой пищей мюсли. В этот момент я вдруг отчетливо осознала, насколько я несчастна и одинока, и у меня просто ноги подкосились. Это случилось, когда я стояла в очереди за диетическим сыром.
Мужчина взял попробовать кусочек свежей моццареллы с подноса, а дама, которая была с ним, вспомнила, что они смотрели специальный репортаж о том, как вредна еда с этих подносов – антисанитария, грязные руки, продукты хранятся без холодильника. Я понимаю, что это не было признанием в любви, но меня просто поразила их близость: вместе смотрят телевизор, женщина волнуется и предупреждает об опасности, а он улыбается и качает головой, давая понять, что прекрасно знает ее хитрые уловки и любит ее и за них тоже. Я взглянула вниз, на корзину с покупками для себя одной, и поняла, что плачу. Слезы катились по лицу и капали на одинокий апельсин, маленький пакет молока и упаковку из четырех грибов. Я не покупаю много продуктов, потому что, открытые, они могут испортиться в холодильнике, ведь никто, кроме меня, не подходит к нему в моей квартире. Не сложно догадаться, что никому нет дела, питаюсь ли я чем-то вредным для здоровья. А что, если сегодня я покупаю последние в своей жизни продукты? Надеюсь, хотя бы по кипе газет у моей двери люди поймут, что меня уже нет в живых.
Но сегодня мир, полный самых разных возможностей, открыт для меня. И ни одна газета не будет больше валяться у двери, ведь мне есть куда идти.
Ну что ж, это можно использовать как начало для чернового варианта статьи, и очень даже неплохое (по крайней мере я так считаю). Правда, я боюсь сглазить, делая такие предположения, – и поэтому закрываю дневник. Хватит на сегодня.
Я уже освоилась с электронной почтой на новом рабочем месте (совсем не потому, что за один день превратилась в компьютерного гения, просто дома у меня такая же программа). А простоватый и не особо умный парень из отдела информационных технологий показал мне, как получить доступ к домашнему почтовому ящику. Решаю проверить, нет ли у меня новых писем.
Адрес отправителя единственного пришедшего письма мне хорошо знаком. Уверена, это отказ опубликовать статью о кошмарной ситуации в агентствах, предоставляющих временных сотрудников, отрывок из которой я направляла на прошлой неделе. Открываю письмо:
Дорогая Лейн!
Рад сообщить, что хотя ранее мы около пятидесяти раз отказывались принять к печати ваши статьи, на этот раз вам все-таки удалось добиться своего. Последний материал нам очень понравился, и мы готовы опубликовать его в пятничном номере. Ваш гонорар составит семьдесят пять долларов. Пожалуйста, сообщите названия ваших источников, чтобы мы могли проверить достоверность всех указанных фактов.
С уважением,
Брайан Аллен
Да это же просто фантастика! На мгновение я теряю дар речи, а затем издаю победный возглас и начинаю скакать в своем красно-коричневом кьюбикле. Очень хочется натянуть на голову купленные сегодня розовые трусики, но вовремя соображаю, что я все-таки на работе. В этот момент из своего кабинета, качая головой в ритме моих прыжков, выходит Том.
– Мне показалось, что тебе здесь нравится, но в истории нашей компании подобного выражения восторга еще не было.
Приятно, когда есть с кем поделиться хорошими новостями, а не танцевать в одиночестве в пустой квартире, говоря самой себе: «Поздравляю, дорогая!» (Ну и пусть здесь нельзя напяливать ничего на голову!)
– Похоже, среди нас появился выдающийся репортер, – выслушав новости о предложении газеты «Пост», говорит Том, похлопывая меня по спине, и предлагает немедленно открыть маленькую бутылку шампанского «Поммери», которую хранит на работе для особых случаев. («Это – приказ!») – Только не рассказывай никому из отдела по работе с персоналом. Здесь запрещено употреблять спиртные напитки, – прикладывает Том палец к губам.
Шампанское оказывается теплым и поэтому не особенно вкусным, зато сладким, и к тому моменту, как мы допиваем бутылку, у меня начинает кружиться голова.
Потрясающее ощущение: офис с видом на залив и статую Свободы и неторопливое общение после работы. От шампанского у меня развязывается язык, и я говорю Тому, насколько сухим было его объявление в «Тайме» и как я на него наткнулась (умалчивая, естественно, о реальной причине своего обращения в агентство). Решаю, что Тому необходим мой совет.
– Вам нужно делать объявления более остроумными и оригинальными, и это привлечет к ним внимание, – говорю я.
Мне кажется, Том готов лопнуть от смеха, но пытается сохранить серьезность:
– Знаешь, Эб Фэб, идея очень даже ничего.
Час спустя звонит телефон Тома, и у меня наконец появляется возможность рассмотреть его стол. Выглядит очень даже неплохо, не загроможден, все на своих местах (всегда хотела, чтобы мой выглядел именно так), мало декоративных предметов. Фактически единственная посторонняя вещь – это фотография в рамке, но со своего места я вижу лишь ее оборотную сторону.
Любопытство овладевает мной (может, это фото той самой зловредной девушки, принимавшей участие в инциденте со спагетти). Поэтому я встаю и подхожу к окну за столом Тома, как будто хочу полюбоваться открывающимся видом.
Мой босс недовольно округляет глаза и жестами показывает, что его собеседник не собирается заканчивать разговор. Затем он поворачивается к столу и начинает что-то записывать, и я решаю, что настал подходящий момент рассмотреть фотографию, которая так меня интересует.
В следующую секунду я с трудом сдерживаю себя, чтобы не ринуться к телефону – звонить Джоан. «О Боже мой!» – хочется кричать мне. Увиденное на фотографии абсолютно не соответствует моим ожиданиям. Я и представить себе не могла, что Том подпустит к себе девушку с такой внешностью ближе чем на десять миль. Я так ошарашена, что решаю посмотреть еще раз: вдруг изображение на снимке изменится?
Фотография сделана в стиле гламур, такие продаются в загородных магазинах. У девушки взгляд с поволокой, как у героинь сериалов, вокруг шеи – боа из перьев. Красивая ковбойская шляпа добавляет трагизма всему образу. Создается впечатление, что она существует в другой, отличной от нашей, реальности.
Мое удивление было так велико, что я чуть не подавилась шампанским. Том разворачивается, я быстро отвожу взгляд от фото и бормочу, что мне пора домой. Он прощально машет мне рукой, кивая на телефон, и высовывает язык, демонстрируя, как утомлен разговором, вынудившим нас прервать праздник. Как здорово, что при такой ответственной работе Том ведет себя абсолютно раскованно и непринужденно. Размышляя об этом, собираю сумку, выключаю компьютер и спускаюсь по лестнице на двадцать шестой этаж, чтобы воспользоваться скоростным лифтом.
Красный или белый? Боюсь, что не вспомню, даже если в ходе всемирного конкурса меня номинируют на звание «Мисс Забывчивость». Ну что ж, я буду лучшим кандидатом! Роюсь в блокноте, но не могу найти необходимые инструкции. Зато вижу записанные в кафе слова Тома: «Вот салат, здесь помидоры». Надо же, я и не подозревала, что зафиксировала это!
Интересно, что сказал бы мой начальник, узнав, что я опять не могу разобраться в двух лифтах? Наверняка бы от души посмеялся.
Пробую угадать (неправильно), и лифт уносит меня вверх. Но я не собираюсь ныть, наоборот, улыбаюсь. Ведь я знаю человека, которому могу утром рассказать об этом происшествии.
В конце концов спускаюсь по лестнице, прохожу через турникет, мимо охраны и, оказавшись на улице, закуриваю. Мне начинает казаться, что все пережитое сегодня – всего лишь сон. Боюсь, что завтра, вернувшись сюда, увижу пустырь, а не небоскреб желаний, где сбываются мечты.
Открыв вечером дверь в свою маленькую квартирку, чувствую, что не была дома очень давно. Мне кажется, расставание пошло на пользу и мне, и дому. Снова приятно забраться на кушетку с палочками для еды и купленным по дороге вареным мясом цыпленка и овощной смесью. (Мне ежедневно необходимо хорошо выглядеть, с сегодняшнего дня привлекательность – это часть моей работы, поэтому я питаюсь, как звезда.)
По-новому осмысливаю поведение героев любимых телевизионных сериалов, и теперь мне понятны все корпоративные шутки: о жизни с девяти до пяти и все такое. Курение на улице с боссом, Рейчел из сериала «Друзья» – классная девчонка (хлопок ладонью по колену).
Прошел всего один день, а сколько было разных событий! Похоже, в моей жизни начинается новый этап. Как в детстве, нагревая поп-корн, знаешь, что через мгновение как сумасшедшие начнут с треском лопаться зерна, так и сейчас я во всем вокруг чувствую символы приближения новой жизни.
Хорошо бы лечь спать, но я слишком возбуждена. И вдруг мне в голову приходит мысль, что информацию из кучи пресс-релизов, валяющихся на полу, можно занести в компьютер, а бумагу наконец-то выбросить. Сегодня на работе я целый день вносила в базу данных разнообразную корпоративную информацию. Так почему бы не сделать то же самое дома? Так я наведу хоть какой-то порядок. Мне не удалось справиться со всей кучей бумаг, но разобрала я достаточно много и, стащив в подвал огромный мешок с мусором, решила подняться не к себе на пятый этаж, а заглянуть перед сном на седьмой, к Крису.
– Как поживает моя маленькая Мэри Тайлер Мур ? – оценивающе глядя на меня, спрашивает он. На мне все еще туфли (вторая пара) из кожи крокодила. Крис замечает их: – От Джимми Чу?
– Да, – говорю я, и мне становится стыдно, что при постоянной нехватке денег балую себя новыми вещами. Просто я стремлюсь заполучить их, и они, так или иначе, становятся моими. Но тут я вспоминаю, что сейчас-то зарабатываю, и неплохо.
Правда, мне еще не заплатили ни цента. Но все равно я уже не та девчонка-фрилансер, вынужденная неоднократно звонить и узнавать, когда можно получить заработанное. В этих случаях приходится забывать о чувстве собственного достоинства и рассказывать всем о подробностях личной жизни. (Мне нужно платить за квартиру и питаться, а я, как последняя идиотка, истратила все деньги на шерстяное платье от Майле с совершенно потрясающим старинным кружевом, потому что давно уже не держала в руках деньги и, получив их, просто потеряла голову и не могла адекватно соображать, и все в таком духе.) Только в этом случае собеседник может сделать мне огромное одолжение и пообещать прислать чек пятимесячной давности. Теперь же я знаю, что через две недели обязательно получу чек на определенную сумму, и так теперь будет постоянно, ну или хотя бы некоторое время.
Конечно, Крис прекрасно знает все это и, как мать, о которой можно только мечтать, улыбается и говорит:
– Я не сомневаюсь, что эти туфли ты сегодня заработала. Правда, малышка-дива из крупной корпорации?
Очень забавно снова общаться с человеком из другой сферы, я имею в виду мир моды, а не бизнеса, который, как это ни странно, был и моим миром в течение долгого времени. Эти миры разделены четкими границами, и людей в них отличает все: слова, манера речи. В мире моды самые обиходные повседневные слова – «божественный», «гений» и «поцелуй». И даже не пытайтесь поцеловаться со мной дважды! Я не привыкла ожидать второго поцелуя и всегда очень сильно рискую чмокнуть собеседника прямо в губы, пока он готовится легонько прикоснуться к другой щеке. Я была заброшена судьбой на планету двойного поцелуя после стольких лет привычных приветственных чмоканий в губы, или, скорее, попыток подставить именно губы.
Так что различия между двумя мирами действительно существенны. И все же Крис, несмотря на то что ходит по правилам мира моды (рука вытянута, ладонь опущена; подбородок поднят, глаза полуприкрыты) и говорит нужные вещи («спортивная коллекция от Дольче просто великолепна»), остается самым замечательным мужчиной на свете. Когда необходимо, он может изобразить что угодно. Но все равно понятно, что он выше представления, разыгрываемого вокруг известных брендов, и не участвует в показном соревновании на лучшую одежду из витрин.
– Понимаю, что говорю глупость, но сегодня ты совсем другая женщина. И пусть мои слова прозвучат как в песне Шерил Кроу, эти изменения тебе явно на пользу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40