Мэлия тут же начала было говорить о делах, но Берт остановил ее, заявив, что не для того он вытащил ее из салона.
Ах, стало быть, он желает поговорить о Ренали?
Да. Берт упомянул об устроенном прошлым вечером розыгрыше. Тут дело не обошлось без мисс Грейтон. Она так не думает?
— Только о том и думаю, — призналась Мэлия.
— Насчет привлечения новых клиентов в салон…
Девушка с серьезным видом кивнула:
— Вы имеете в виду ту очаровательную и юную Кэтрин Мейсон. О боже, я запамятовала: она ведь всего пару дней в городе. Знаете, она побывала у Ван Дазена.
Нет, он говорит не о ней.
— За исключением мужчин, у нас вся клиентура постоянная.
— Ренали понимает, — мрачно произнес Лихуф, — что после фиаско с пурпурными волосами необходимо продолжение…
— Ну еще бы! — согласилась Мэлия. — Однако похоже, у вас с Ренали такая же взаимная симпатия, как у нас с Дэнни. В таком случае вы должны знать, что ее толкнуло на эту выходку.
— Симпатия? Между Ренали и мной? — Казалось, это предположение покоробило. — А, вы так сказали потому, что я присутствовал на званом ужине в честь ее дяди. Там мы были единственной молодой парой.
За разговором они и не заметили, как разделались с первым блюдом. Когда подали второе, Берт, казалось, о чем-то глубоко задумался.
— Эта взаимная симпатия между вами и мистером Харпером… я говорю лишь как ваш адвокат, — тут же вставил он. — Может ли так случиться, что вы выйдете замуж до официального утверждения вас судом в правах наследования?
— Едва ли. До чего же легкие эти бисквиты. Понимаете, Дэнни любит меня такой, какой я была. Ну а из того, что сказал мне в последний раз, выходит, что даже такой, как сейчас, я пробуду не долго.
По лицу Лихуфа пробежала тень испуга.
— Внешне, разумеется. Дэнни из той породы мужчин, которые за наружностью не видят сути. Мои волосы будут такого цветы, пока не отрастут. От постоянного окрашивания они станут ломкими, а я не желаю однажды утром проснуться лысой. Вот была бы потеха, правда?
— Потеха? — чуть не задохнулся Лихуф. — Просто ужас какой-то.
— Знаю. Я то же самое думала о тех парнях в колледже, что брили голову. Однако в этом есть некий вызов. Пожалуй, я даже продемонстрирую новый стиль.
«Я добился, — думал Лихуф два часа спустя, поднимаясь по лестнице суда, — лишь одного: чтобы Мэлия называла меня по имени, а я ее». Он объяснил это тем, что она не мисс Мэри. Всякий раз, когда ему приходится называть Мэлию мисс Морган, он так и ждет, что перед ним во плоти возникнет мисс Мэри.
— Мне бы этого хотелось, — тоскливо промолвила девушка. — Я не знаю, как управиться с женским нутром.
Она тут же уточнила, что имела в виду психологический аспект, но эти разъяснения заняли у нее всю дорогу до города, все восемь миль.
Ей был нужен наглядный пример. Никто и не догадывался, как настойчиво она пытается вывести Ренали Грейтон на чистую воду и показать всем, сколько в ней фальши.
— Надо повторить наш выход, — сказал ей Берт.
Они условятся о встрече, как только у нее выдастся свободный вечер.
Войдя в салон, Мэлия проследовала в кабинет. Дошло ли до него ее предупреждение? И отчего он, казалось, был так потрясен, когда она заговорила о симпатии между ним и Ренали? Быть может, никому, кроме Ренали, об этом ничего не известно?
Но как стреножить эту девицу, прежде чем она испортит прекрасного молодого человека, который может принести столько пользы городу, государству и нации?
Сидя за столом, девушка как раз раздумывала о том, как бы на ее месте поступила тетушка Мэри, и тут в дверь постучала Лорин.
Из персонала салона о Лорин ей было известно меньше всего. То была тихая, замкнутая женщина, интеллигентная и добрая. Казалось, ей ни от кого ничего не нужно.
— Мисс Морган, — промолвила она, — в зале женщина, которой необходима консультация.
— Что?
— У мисс Мэри было заведено давать советы. Я пыталась что-то сделать с ее лицом, но оно настолько опустошено, что надо сначала вылечить душу. Я поделилась с ней своими сомнениями относительно того, возьметесь ли вы за это. Однако мне точно известно, что вас ничем не возможно выбить из колеи, даже пурпурными волосами. Скажите, могу ли я привести ее к вам?
Не дожидаясь ответа, Лорин вышла из кабинета. Мэлия подумала, что ей не хватает только тюрбана на голове и хрустального шара на столе. Как же ей поступить? Она не может выступать в роли советчицы.
Глава 9
Мэлия едва успела внутренне сосредоточиться, когда в кабинет вошла женщина. Пришлось призвать на помощь основное правило психологии: пусть она выговорится.
Мэлия взглянула на клиентку и тут же вскочила с кресла.
— Пожалуйста, садитесь и сбросьте с себя вериги, — серьезно промолвила она. — Располагайтесь здесь.
Она подвинула мягкое кресло, которое поставила для собственной безопасности. «Господи, — подумала девушка, — если бы эта женщина села на жесткое сиденье, она бы переломилась пополам — такая она хрупкая.
— Сбросить вериги? — переспросила посетительница. — Я бы с удовольствием, да не в силах.
— Тогда позвольте своим близким помочь вам, ведь вы живете не одна.
— Позволить? Да мне не предоставляется случая. Он привел ее три года назад, заметьте, прямо в наш дом и спросил: «Любимая, ты, конечно, не против, чтобы матушка пожила здесь, пока не оправится после своей трагедии?»
— Да, это был удар ниже пояса, — согласилась Мэлия. — Вероятно, он был вынужден пойти на такой шаг, так как знал, что в противном случае вы бы не согласились. Полагаю, она еще не оправилась?
— Даже не пыталась. Зато мы все уже больны. Звонил врач моего мужа и велел нам немедленно что-то предпринять, пока у Кэла не развилась болезнь сердца.
Мэлия понимающе кивнула:
— По-моему, его сердце уже и так больно. Оно же просто пополам разрывается.
— Простите? А… — Клиентка покачала головой. — Наверное. Я как-то не задумывалась об этом с такой точки зрения. Что нам делать? Я просто не могу от нее избавиться.
— И не пытайтесь, — нешутейным тоном сказала ей девушка. — Если бы вам удалось избавиться от нее, вы бы почувствовали себя несчастной. Уж так вы устроены. Вы бы винили только себя. А если бы, не дай бог, с ней что-то случилось? Вы бы тогда до конца своих дней считали себя убийцей.
Плечи женщины поникли.
— Стало быть, по-вашему, мне следует смириться с тем, что она как хозяйка распоряжается в моем доме. Она ко всему придирается, словно я не вела хозяйство целых семь лет, пока не был убит мой свекор.
Мэлия отрицательно мотнула головой:
— Господи, конечно же нет. Я вовсе не то имела в виду. Я советовала вам изменить свое внутреннее отношение к этой ситуации. Помогите ей найти дом, где бы она жила счастливой, полной жизнью.
Женщина ответила, что они пытались. Ее свекровь сняла дом, обставила его. Рядом прекрасные соседи. Ей дали деньги на карманные расходы и немного сверху.
— А потом она заявила, что не позволит Кэлу разориться, оплачивая два дома.
— Итак, вы все поняли, что оказались в западне.
Они проговорили еще некоторое время, женщина даже немного всплакнула. Когда же Лорин пришла за клиенткой, та уже улыбалась, расправила плечи и сбросила вериги.
Позднее Лорин вошла в кабинет на цыпочках, с округлившимися от удивления глазами.
Не желает ли мисс Мэлия выпить с ней чашечку кофе?
— Я не пытаюсь выведывать чужие секреты, — призналась она, когда они расположились в уютной комнате отдыха, держа в руках чашки с кофе, — однако ее беды мне известны, пожалуй, лучше, чем ей самой. Вот уже три года, как я раз в неделю выслушиваю эти жалобы. На этой неделе от нее, на следующей — от ее свекрови.
— Мисс Мэлия, откуда вы знали, что ей делать? Вы не скажете мне, чтобы я тоже смогла ей помочь?
Девушка, нахмурив брови, смотрела на свою чашку кофе.
— Я не знаю, что она должна делать. Мне лишь известно, как ей следует сделать то, что она должна.
Лорин хихикнула:
— Ну, вы прямо как мисс Мэри.
— Прекрасно. Надеюсь, она сказала только это. Видите ли, Лорин, никто из них не в силах решить ни его, ни ее проблемы. Не в состоянии. Все они настолько поглощены собственным чувством вины, что не способны ни на какие действия. Ее муж понимает, что предал бы матъ, если бы они избавились от нее, и что предает собственную жену, оставляя родительницу у себя. Супруга же осознает, что в ней копится опасная ненависть к женщине, которую, по ее мнению, ей следует любить ради благополучия мужа.
— А сама мать?
— Винит себя за то, что разрушает их брак, но боится что-либо предпринять из боязни ввести их в большие расходы.
— Она сказала, что вы посоветовали ей «изменить отношение».
— Ну, если все они поймут, что переезд матери в привычный ей мир, где бы она жила полной жизнью, — это вовсе не попытка избавиться от нее, а самый прекрасный подарок, который они могут ей преподнести, то все решится само собой. Это всегда срабатывает, я знаю.
Лорин вздохнула:
— До чего ж я рада, что привела ее к вам. — И добавила: — Устами младенца… Из-за этой стрижки вам, правда, не дашь и двенадцати лет. — В дверях она обернулась: — Интересно, когда уедет ее свекровь.
Мэлия ей улыбнулась:
— Пожалуй, ей не придется съезжать от них. Понимаете, дело ведь не в ее присутствии, а в отношении к этому обстоятельству.
Затем она вернулась к себе в кабинет и уселась в кресло. Именно в такие моменты девушке хотелось поговорить со своим отражением в зеркале.
Девушка была уверена, что подсказала своей клиентке правильное решение. Она только сомневалась, правильные ли слова подобрала. Конечно, клубок так запутался, что им будет нелегко найти концы.
Ну хорошо, а сама-то она что? Ренали Грейтон. Ей не понравилась эта девушка чуть ли не с первого взгляда. Она не ищет с ней встреч, но та постоянно возникает в ее жизни. Что с ней делать?
Ответ напрашивался настолько смехотворный, что девушка, вскочив с кресла, пулей вылетела из салона.
Ей — изменить собственное отношение к Ренали?! Как? И с какой стати?
Добежав до машины, она значительно поостыла. К тому же она забыла плащ, и плечи ее костюма пропитались водой до самой подкладки.
Ладно. Мэлия свирепо посмотрела на свое отражение в автомобильном зеркале. На сей раз ты сама позволила ей манипулировать собой. Именно ты, а не Ренали. Она для тебя раздражитель, а не то, что есть на самом деле: смешная девчонка. Смешная и жалкая.
Жалкая? С этой мыслью она приехала домой. Ну, одно дело — салон красоты: стоит очистить лицо от наслоений, и остаются лишь черты, дарованные самой природой, по которым, как по карте, можно многое узнать о внутреннем состоянии души. Теперь у нее не осталось в этом никаких сомнений. Перед ней прошло немало лиц, нуждающихся в исправлении.
Ренали молода, но уже сейчас у нее неподвижный подбородок, а ведь черты еще только формируются. Когда ей будет за тридцать, она, пожалуй, и научится хоть изредка не показывать зубы, но ведь этого мало. Как жить с таким характером? Представить невозможно.
— У тебя такой несчастный вид, — заметила Мэгги, снимая промокший пиджак.
— Мне ужасно жаль Ренали Грейтон, — ответила Мэлия.
Плечи Мэгги чуть расслабились.
— Она всего лишь жалкая пародия на женщину, это верно, и кому до нее какое дело?
— Как же ей не повезло, — задумчиво пробормотала Мэлия. — Только она одна в силах изменить себя, но, кажется, ей и в голову не приходит, что это необходимо.
— Ну?
Мэлия протяжно вздохнула, набросила на себя наконец домашний халат, словно из воздуха появившийся в руках служанки.
— Итак, мы жалеем ее, вместо того чтобы бояться и держаться покамест подальше от ее когтей, если это вообще возможно.
Мэгги хлопнула девушку по спине:
— Ужин готов. А потом спать. У тебя вид доходяги.
За ужином Мэлия завела речь о Дне благодарения. Есть ли у Мэгги какие-нибудь планы? Может быть, она хотела бы куда-то пойти или позвать кого-нибудь сюда?
— Мисс Мэри обычно приглашала тех служащих, кто живет далеко от родного дома и потому не сможет навестить семью, — поставила ее в известность служанка. — В салоне в эти выходные было много работы из-за этого футбола, танцевальных вечеров и прочего.
Нет, прием не будет ей в тягость. Женщины обычно «протягивали руку помощи», да и мужчины вносили свою лепту. Анри, например, каждый раз приносит индейку.
Девушка слегка вздрогнула. Дэнни собирался привезти индейку. Она поджарит ее, если у Мэгги другие планы.
Ей просто придется отпраздновать День благодарения дважды. В праздник, а потом в субботу, специально для Дэнни. Он поймет.
Два Дня благодарения? Нет, три!
Позвонила Мэгги и сообщила, что с птичьей фермы Лихуфа, которой управляет его дядюшка, прислали индейку.
— Нам и его придется пригласить? — встревоженно осведомилась Мэлия по телефону.
— Я уже побеспокоилась об этом, — объявила ей служанка. — Пусть придет побольше разного народа. Вот почему я позвонила ему, поблагодарила и сказала, что если у него нет других планов, то мы будем рады видеть его здесь вместе со служащими. Сказал, что придет.
Прием обернулся званым вечером. Беттин сопровождал муж, приехавший в город всего несколько часов назад. Вдовая Лорин привела с собой сына-подростка и дочку. Жак пришел с девушкой, которая, как он надеялся, к будущему Дню благодарения станет его супругой. А в последний момент явилась Жаннет с тремя внучатами, находящимися у нее на попечении.
Мэлия, помогавшия Мэгги превратить обеденный стол в «а-ля фуршет», стремглав бросилась в свою комнату, переоделась и, выйдя к гостям, сразу же застыла на месте от ужаса.
На деревянных блюдах лежали три огромные индейки, а сзади стояли с вилками и ножами трое мужчин: Дэнни, Берт и Анри.
Когда она вошла, все посмотрели на нее. Анри горделиво оглядел ее: прошлым вечером он основательно потрудился над ее волосами. Берт бросил на нее оценивающий взгляд: никогда она не была столь прелестной. Дэнни посмотрел, отвел глаза в сторону, вновь взглянул на нее и охнул.
— О нет, — протестующе произнес он, но тут вдруг все заговорили, и его слова потонули в общем гаме.
— Седой парик? Зачем? — спросил он у Мэлии, когда та вела перед собой внучат Жаннет.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17