Тосе вроде даже легче на душе стало, когда увидела, что не одна она коротает в мире свое одиночество.Месяц стоял боком к земле, чтобы трудней было попасть в него космической ракетой. Тосе вдруг сильно захотелось, чтобы именно сейчас, сию вот минуту, когда она смотрит на месяц, в него ударила бы ракета и высекла искру и чтоб на всем белом свете это видела одна лишь она. Ну… пусть еще ученые, которые дежурят у своих зорких труб и получают за это ордена и высокую зарплату. Против ученых Тося ничего не имела.Она стояла целую минуту, задрав голову к небу и надеясь, что заказанное ею чудо сбудется. Может быть, Тося и дождалась бы своей ракеты, но тут в клубе погас свет.— Начинают! Начинают! — загалдели безбилетники на крыльце.Тося отшвырнула горбыль и припустила к клубу. ЖИЛИ-БЫЛИ… За окнами общежития завывал студеный ветер, и время от времени с нижнего склада доносились приглушенные стенами гудки паровозика, лязг буферов и дробный стук сгружаемых бревен.Вера оторвалась от книги и оглядела комнату. Все девчата были в сборе, одна лишь Тося куда-то запропастилась. Надя жарила картошку для Ксан Ксаныча. Анфиса причесывалась перед зеркалом, собираясь на ночное дежурство. Принаряженная Катя, готовясь к решительному свиданию с Сашкой, смотрелась в зеркало из-за плеча Анфисы и, послюнив палец, расправляла белесые брови.Со дня Тосиного приезда прошло уже две недели. Вера и не заметила, как привязалась к непоседливой, взбалмошной девчонке и стала близко к сердцу принимать все ее радости и беды.Любимые Тосины киноактрисы, прикатившие в поселок в бауле, успели уже перекочевать на стенку. Вперемежку с ними висели пестрые картинки, которые Тося выдирала из иллюстрированных журналов. Даже и тут она была верна поварской своей профессии и всем самым красивым пейзажам предпочитала вкусные натюрморты. Любила Тося краски ярчайшие. Стена над ее койкой стала самым экзотическим уголком во всей комнате. У Веры при одном лишь взгляде на пеструю Тосину экзотику сразу же зарябило в глазах…Дверь со стуком распахнулась, и в комнату ступила радостная Тося с великим множеством разнокалиберных кульков и пакетов в руках. Не оборачиваясь, она закрыла дверь ногой — с ловкостью инвалида, давно уже привыкшего обходиться без помощи рук, и высыпала покупки на стол.— Налетай!Тося разворошила кульки, отыскала любимые свои конфеты. С раскрытым кульком обошла девчат.— Красные берите, вкуснее!Себе Тося взяла желтую, чтобы подругам досталось побольше красных. И Анфису-злюку не миновала Тося, высыпала на тумбочку перед зеркалом горсть конфет. Анфиса удивленно покосилась на Тосю и машинально сунула конфету в рот.— Весь аванс угробила? — полюбопытствовала Вера, на правах старшей подруги осуждая юное Тосино расточительство.Тося беспечно махнула рукой:— А чего там! Я так считаю: деньги для того и зарабатывают, чтобы тратить. Ведь правда, мама-Вера?— Открыла Америку! — фыркнула Анфиса.Тося обернулась было к ней, чтобы дать отпор, но тут в поле ее зрения попала прихорашивающаяся Катя, и мысли Тоси сразу же настроились на другой лад.— Это платье тебе не к лицу!-решительно объявила она. — Надень лучше Верину блузку и Анфискину черную юбку. — Недолго думая, Тося вытащила из шкафа чужие одежины и примерила издали к Кате. — Девчонки, правда, лучше?Анфиса пожала плечами. Надя на миг оторвалась от плиты, безучастно посмотрела на Катю и снова занялась своей картошкой. А Вера даже головы не повернула.— Единоличники вы несчастные! — пристыдила Тося девчат. — Подруга на первое свидание идет, а вам хоть бы хны!— Одни женихи у вас на уме, — отозвалась уязвленная Вера. — Занялись бы чем посерьезней.— Эх, мама-Вера! Как тридцать стукнет, обещаю только про международное положение думать. С утра до вечера, без перерыва на обед!.. — Тося кинула юбку с блузкой Кате. — Переодевайся!Катя многозначительно повела глазами в сторону Анфисы. .— Мам-Вера, Анфиска, можно? — запоздало спросила Тося.Вера разрешающе кивнула головой, а Анфиса снова неопределенно пожала плечами, удивляясь детдомовской Тосиной бесцеремонности.Катя поспешно стала переодеваться, боясь, что Анфиса передумает и отнимет у нее лучшую свою юбку.— Глянет Сашка — и наповал!-убежденно говорила Тося, тормоша Катю и изо всех сил стараясь сделать подругу покрасивей.Болтая ногой в тонком чулке, Анфиса сидела на койке и насмешливо-снисходительно следила за Катей и без толку суетящейся возле нее Тосей: так ветераны смотрят на сборы новобранца. И Надя у плиты украдкой поглядывала на Катю. В коротких Надиных взглядах было жадное любопытство человека, обделенного в жизни многими радостями, выпавшими на долю ее более счастливых подруг, в том числе и этой вот молодой трепетной радостью первого свидания, какой полна была сейчас Катя.— Он как тебе сказал? Приходи, мол, буду ждать! — выпытывала у Кати малолетка Тося, которой еще никто в жизни не назначал свидания.— Да что-то вроде этого… — неуверенно ответила Катя, смущенная всеобщим вниманьем.— Счастливая ты, Катька! — позавидовала Тося. — Слушай, возьми мою брошку.— Да ее под пальто и не видно будет.— Все равно возьми. Пусть хоть брошка моя на свидании побывает!Тося живо нырнула под койку, достала из баула крупную брошку — единственное свое украшение— и нацепила ее на грудь смирно стоящей Кате. Тосина бескорыстная забота о подруге неожиданно заразила и Анфису, она тоже внесла свою посильную лепту в Катины сборы.— Целоваться без спросу полезет — ты вот так руку держи, — посоветовала опытная Анфиса и выставила руку локтем вперед.Тося запоминающе повторила полезный Анфисин жест на всякий случай — может, когда и пригодится.— А совсем обнаглеет — бей прямо по мордасам, это их успокаивает! — Критически осмотрев Катю, Анфиса решила: —Да куда тебе!.. Ты хоть не бросайся ему сразу на шею, поманежь хорошенько, крепче привяжешь.—А зачем Кате притворяться, раз она и сама Сашку любит? — удивилась Тося.— Лю-убит? — насмешливо переспросила Анфиса рассматривая флакон с одеколоном на свет. —Никакой любви нету.— Нету любви? — опешила Тося. — А куда ж она подевалась?— А ее никогда и не было! —сказала Анфиса, наслаждаясь Тосиным изумлением. — Врут люди, сочинили себе сказочку, чтоб веселей жить было… Поверь мне всем мужикам лишь одно нужно!Тося растерянно огляделась вокруг, ища подмоги.— И… Пушкин, по-твоему, врет?.. «Я вас любил, лю бовь еще, быть может…»— «Быть может»! — передразнила Анфиса.— Хватит тебе девчонку пугать, — остановила ее Вера. — Не слушай ты ее, Тось.— У меня своя голова на плечах есть, — обиделась вдруг Тося и пристально посмотрела на Анфису. — Жалко мне тебя, Анфиска, если ты всерьез так думаешь… — Она придвинулась к Кате и тихонько, как говорят о тайном и стыдном, спросила: — Ты и на Камчатку с ним пойдешь, если позовет?За две недели Тося узнала уже все местные обычаи. У Камчатки были свои неписаные, но всем в поселке известные законы. Для девушки пойти с парнем на Камчатку— значило на весь поселок объявить о своей любви, все равно что обручиться. Вместо старомодных «жених и невеста» здесь говорили: «Они на Камчатке сидят». Почти все молодые семьи в поселке прошли через Камчатку, и многие пожилые ныне дяди и тети частенько поминали ее добром словом.— Там видно будет… — уклончиво ответила Катя. Тося с молодым ужасом посмотрела на нее и с решительным видом повернулась к Анфисе:— Дай одеколонцу для Катерины, будь человеком! Анфиса молча протянула Кате флакон с одеколоном.Тося бесцеремонно перехватила флакон, понюхала:— Дай другой, у тебя лучше есть, я знаю.— Ага! — торжествующе выпалила Анфиса. — Наконец-то я тебя поймала, вечно по чужим тумбочкам лазишь!Тося воинственно подступила к Анфисе:— А ты видела?!Анфиса нырнула рукой в тумбочку, достала из дальнего угла маленький заветный флакончик, глянула на свет.— Так и есть! Я как знала, царапину вчера сделала, а теперь царапина на весу… Поймаю на месте — руки поотрываю!— Попробуй… — без прежнего пыла молвила Тося, отодвигаясь от Анфисы.Хитрая Анфисина царапина, кажется, не на шутку озадачила Тосю. Пряча смущение, она подошла к своей койке и срочно занялась покосившимся натюрмортом.Катя взглянула на ходики, испуганно ойкнула:— Ой, опаздываю! — и выбежала из комнаты.У Нади на плите громко зашипела на сковороде картошка. Анфиса брезгливо поморщилась:— И охота тебе каждый вечер с ужином возиться? Ведь столовая есть.— Охота… — хмуро ответила Надя.— Да не слушай ты ее, Надежда!-вступила в разговор оправившаяся Тося.—Ей только волю дай — на всех станет кидаться. Тигра лютая, а не человек! — Вызывая Анфису на бой, Тося храбро шагнула к ней и сказала с запоздалой яростью: — Если кто и брал твой паршивый одеколон, так почему я? Что я, крайняя?— Больше некому! — убежденно ответила Анфиса.— Нужен мне твой одеколон, — не сдавалась Тося. — Захочу — целое ведро куплю!— Вот и купи, а чужой не бери.— И куплю!— Купи, купи… Не забудь и пудру заодно, вечно в мою пудреницу заглядываешь!— В твою пудреницу? — возмутилась Тося. — Ну, знаешь… Когда у меня пудры нету, я могу и зубным порошком попудриться. Цацу из себя не корчу, как некоторые!— Кончайте базар, — строго сказала Вера. — Слушать противно. А ты, Тось, просто удивляешь меня…Тося топнула ногой и пропела…Она всех вечно удивляла, Такая… уж она была!— Поэтесса! — фыркнула Анфиса. — Пушкин в томате!— Как умею!.. — обиделась Тося и злопамятно посмотрела на ехидную Анфису.— Тось, ты уроки сделала? — поспешно спросила Вера, чтобы помешать новой стычке.—А нам, мама-Вера, кажется, не задавали… — схитрила Тося и стойко выдержала сомневающийся Верин взгляд.— То-ося!— Ох и надоели вы мне все! Зря я в вечернюю школу поступила… — не в первый раз пожалела Тося, но послушно достала из тумбочки учебники и тетрадки и села за стол.Она зло полистала учебник, нашла нужную задачку, по школярской привычке сразу же заглянула в ответ и скорчила кислую мину, не зная, как ей этот ответ заполучить. Тишина — редкая гостья общежития — ненадолго установилась в комнате. Анфиса вернулась к зеркалу, а Вера снова легла на свою койку-гамак и уткнулась в пухлый роман.— Как там они, еще не поженились? — вкрадчивым голоском спросила Тося.— Ты решай задачу, решай… — посоветовала Вера.— Ох и вредные вы все! — возмутилась Тося. — Все воспитывают, воспитывают… И как вам не надоест? — Обхватив голову руками, Тося с лютой ненавистью уставилась в задачник и забормотала: — Поезд отошел от станции…В дверь тихонько постучали.— Входи, кто там такой вежливый? — крикнула Тося, радуясь, что есть предлог оторваться от ненавистной задачки.Дверь самую малость приоткрылась, и в комнату бочком проскользнул Надин жених Ксан Ксаныч.В поселке Ксан Ксаныч был незаменимым человеком, и все его уважали. Числился он пилоправом, но знал. толк и в плотницкой и в слесарной работе, а при неотложном случае мог и лебедку наладить, и отпереть без ключа замок, и даже дамские часики починить. Работящие руки Ксан Ксаныча постоянно искали какое-нибудь занятие, и, мастеря что-либо, он чувствовал себя увереннее, а в редкие минуты вынужденного безделья ему было как-то не по себе, будто он людей обманывал.В комнате своей невесты Ксан Ксаныч всегда смущался и неуклюже пробовал скрыть это смущение за несвойственной ему шутливой развязностью. Вот и сейчас он обошел комнату по кругу, осторожно пожимая руки девчатам и приговаривая:— Вере Ивановне почтение… Учись, Тося, профессором станешь!.. А Анфиса наша все хорошеет…Выполнив этот обязательный, как он считал, обряд, Ксан Ксаныч подошел к Наде, заглянул ей в глаза, спрашивая, не оплошал ли он сегодня, и на правах жениха нежно пожал ей руку выше локтя. Надя ободряюще кивнула ему и водрузила на угол стола сковородку с дымящейся жареной картошкой.— Хорошо ты, Надюша, картошку жаришь! — с чувством сказал Ксан Ксаныч.Они сидели рядышком и ужинали по-семейному.— Насчет квартиры, Ксан Ксаныч, ничего нового? — поинтересовалась Вера.Ксан Ксаныч безнадежно махнул рукой:— Что-то не пойму я нашего Игнат Васильича : сам же первый нам с Надюшей сочувствует, а стройку опять заморозил.— План его поджимает, — сказала Вера. — Не научились мы еще сочетать производство с бытом…— Так-то оно так, да только нам с Надюшей от этого не легче. Как подумаешь, что счастье двух человек зависит от кусочка жилплощади…Ксан Ксаныч не договорил и снова махнул рукой.— Безобразие это! — вспылила Тося, чуткая к чужой беде, и даже кулаком по столу стукнула. — Комната пустая стоит, а вам не дают. В газету надо писать!Тося боязливо скосила глаза на Верин гамак. Но все в общежитии принимали такое горячее участие в устройстве семейного благополучия Нади и Ксан Ксаныча, что даже строгой Вере на этот раз Тосина вспышка показалась уважительной, и она не заикнулась о задачке.,— Вот ты писала про своего агронома, — напомнила Анфиса, — а что вышло?Тося на секунду смутилась, будто по ее вине Ксан Ксанычу с Надей до сих пор не дают квартиру.— До агронома еще доберутся! — убежденно сказала она.— Ту комнату для технорука берегут, — робко объяснил Ксан Ксаныч. — Говорят, инженер к нам скоро приедет…— Инженер? — переспросила Анфиса. — Расставляйте карман пошире. Так вам настоящий инженер и заявится в наш задрипанный лесопункт! На вашем месте, Ксан Ксаныч, я вселилась бы — и все. Пусть потом попробуют выселить!— Как же так, самовольно? — удивился Ксан Ксаныч. — Ведь там замок висит…— Эх, вы! — пристыдила Анфиса. — Любой замок умеете открыть, а тут скромничаете.— Правильно! — одобрила Тося. — Хоть и Анфиска сказала, а правильно. Я… это самое, присоединяюсь!— А почему «хоть»? — высокомерно спросила Анфиса.— Да ну тебя!-отмахнулась от нее Тося, вскочила с табуретки и азартно предложила: — Ксан Ксаныч, миленький, айда замок ломать! Ну что вам стоит? А завтра свадьбу закатим! Я еще ни разу в жизни на настоящей свадьбе не гуляла… Ну, Ксан Ксаныч?Ксан Ксаныч покосился на Надю, безучастно сидящую рядом с ним, покачал головой и сказал с сожалением:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35