Очень красиво, но безвкусно.
А вот здесь было все по-деревенски просто, но зато много и вкусно. Настоящая манна небесная, нектар и амброзия для изголодавшего тела и удовлетворения через желудок исстрадавшейся женской души. Кто это придумал, что путь к сердцу мужчины лежит через его желудок? А к женскому? Классическая сентенция мужских шовинистов, угнетателей женского пола и узурпаторов-феодалов с их правом первой ночи. Ибо дорога к женскому сердцу в не меньшей степени пролегает через хороший, обильный стол, а заодно — через изысканные комплименты, лучше тоже во время обеда или после него, но не вместо.
— Итак, у вас, судя по всему, все закончилось? — подытожила Дороги.
— Да! Я вернула ему обручальное кольцо и, откровенно говоря, почувствовала облегчение. Внешне все было очень цивильно, с соблюдением светских правил и приличий. Просто мы обсудили ряд вопросов, а не спорили по ним. Роберт не любит сцен. Можно сказать, что мы расстались друзьями.
— Ну, как говорится, лучше плохой результат, чем никакого. По крайней мере, есть ясность.
— Да, хотя, конечно, мне будет его не хватать. Мы привыкли друг к другу. Но привычки в отношениях между мужчиной и женщиной недостаточно. На этом семью не построишь. Нужна еще и божья искра.
— Я тоже так думаю. — Дороги вспомнила о Марке. Хотя вопрос о браке между ними не стоял, но пару раз Марк в шутливой форме предлагал свою руку и сердце. Но как можно выйти замуж за человека, которого воспринимаешь как брата? Сразу возникает ощущение инцеста.
К Стелле постепенно возвращалась ее привычная живость. Ей даже удалось взяться опять за вилку и нож и употребить их в дело, переправив с их помощью в рот половину содержимого ближайшей тарелки.
— Я поняла, что мне нужны гром и молния в чувствах, бушующее пламя страсти, а не приятное тепло у домашнего очага. Мне не нужно то, к чему стремится большинство женщин. Кроме того, Роберт всегда относился ко мне как к ребенку, взбалмошному и не очень умному. Он старался не говорить со мной на серьезные темы и не усложнять речь длинными фразами и заумными словами. А то вдруг не пойму, о чем идет речь.
— А ты говорила ему об этом?
— А смысл? У меня не было желания вступать на тропу войны. Я чувствую сейчас облегчение оттого, что мы расстались. Это печально, но это и освобождение. Так что я теперь вновь свободная женщина и примусь искать более приемлемого партнера.
Стелла одним глотком осушила бокал и вновь наполнила его. Несмотря на попытки храбриться, она выглядела достаточно жалко.
— Думаю, при твоих данных ты найдешь себе партнера быстрее, чем я смогла бы найти и убить змею в джунглях, — по-женски поддержала ее Дороти. — Она наконец почувствовала давно забытое теплое чувство сытости и довольства. С удовлетворением хорошо и с пользой поработавшего человека она отложила в сторону вилку и нож и даже отставила опустевшую бутылку, чтобы не заслоняла горизонт. Теперь, должным образом подкрепившись, можно было подумать и поговорить и о личной жизни. — Вот мне эту проблему решить гораздо труднее. Я прибыла в этот чужой для меня мир из центра другого мироздания, из ниоткуда. Я здесь никому не нужна и посвящу свою большую, как и тело, но печальную душу безответному служению другим людям.
— Но у тебя есть Марк.
— Марк? Ну, он, пожалуй, не столько мужчина, сколько просто друг.
Обсуждение мужчин сопровождалось уборкой со стола и мытьем посуды.
— Так в нем есть искра или нет?
— Ну, мы так долго общались…
— Ты уходишь от ответа.
— Он прекрасный человек. Добрый, здравомыслящий, в то же время не зануда и не ретроград.
— А ты спала с ним?
— Как ты можешь? — Дороти была потрясена этим прямым и бестактным вопросом. О таких вещах в ее прошлом мире не принято было говорить вслух.
— Так спала или нет? — продолжала давить Стелла.
— Ты должна понять, что…
— Значит, нет, — решительно резюмировала Стелла.
— Нет! — подтвердила Дороти, опуская глаза и заливаясь краской стыда от непривычного набора слов и оттого, что не сумела оправдаться перед вопрошающим взглядом Стеллы.
— А тебя когда-нибудь пытались соблазнить?
— В нашей общине для этого не было условий. Там у каждого были свои комнаты, но…
— С тобой все ясно.
Они встретились наконец взглядами, и между ними возникло молчаливое взаимопонимание, Остаток вечера они просидели, болтая о чем угодно, кроме мужчин, особенно избегая упоминания таких имен, как Роберт и Марк.
В половине одиннадцатого Стелла оторвалась наконец от кресла, в котором сидела, уютно свернувшись клубочком, и направилась в спальню. Без нее Дороти сразу почувствовала себя осиротевшей. Жизнь в одночасье стала скучной и одинокой, без ее фривольности, болтовни и хихиканья. Без человека, которому интересна твоя жизнь и чувства, который переживает за твои наряды и прически и дает полезные советы по макияжу. Без ее девичьей болтовни про мужчин, про их повадки и замашки. Без того тайного понимания, которое возникает между женщинами. То есть без всего того, чего она была лишена в затерянном мире джунглей. И куда она хочет опять вернуться.
А хочет ли? Впервые она задумалась о проблеме возвращения с другой стороны. Конечно, чувство преданности общине осталось, и у нее есть потребности и мечты, которые могут быть реализованы только в том мире. Но появились уже и новые привязанности, и новые потребности, и новые мечты, связанные уже с этим миром.
Перед уходом Стелла заботливо открыла новую бутылку португальской мадеры, чтобы родственница и ближайшая подруга не осталась совсем одинокой, а также для поддержания бодрости духа и лирического настроения. И плевать на мужчин.
С этой бутылкой и бокалом в руке Дороти перебралась из кухни в одну из самых маленьких гостиных на этом же этаже, которую она запомнила во время экскурсии по дому. Она не успела выпить и половины бокала, как вдруг услышала звук шагов.
Почти одна в огромном незнакомом доме. И вдруг шаги, какие-то зловещие и гулкие в тиши ночи. Правда, привидения в старых английских домах, наверно, ходят бесшумно. Страх заполз в ее сердце. Конечно, это могла быть и Стелла, которой не удалось сразу заснуть, и она бредет по дому в поисках испытанной собеседницы для общения и утешения. В таком случае она не против, ибо привыкла утешать и успокаивать других людей и как врач, и как учительница, и как просто женщина. Тяжелые шаги смолкли у двери, видимо, человек заметил выбивающийся из-под них свет. Секунда — и последняя преграда перед вторжением рухнула, дверь распахнулась.
Дороти чуть не вскрикнула от ужаса, ибо на пороге стоял Роберт.
— Но ведь вы уехали в Лондон? — Она приподнялась в кресле, затем опять сползла в него, чувствуя, как подкашиваются ноги. Ее руки не выпускали бокала с вином. Сонно-мечтательное состояние, вызванное обилием еды и вина, мгновенно испарилось, а вместо него пришло чувство раздражения, вызвавшее спазмы дыхания и болезненную сухость во рту.
— Кое-что забыл, — проинформировал ночной призрак. Он обогнул ее кресло и прошел к дивану. Пристроив на нем свое материальное воплощение, призрак вытянул длинные ноги перед собой и человеческим голосом вопросил:
— А что вы пьете?
— Мадеру.
— Гм, у вас неплохой вкус. И разнообразный. Привыкаете к радостям цивилизованной жизни?
В его голосе звучал вызов, как будто он провоцировал ссору. А почему бы и нет? Возможно, он проехал полдороги до Лондона, накаляясь от злости при воспоминании о прощальной беседе с невестой. И, вполне возможно, сопоставив факты и периодичность событий, решил, что все это из-за нее, Дороти. Все случилось после ее приезда, в том числе появление у Стеллы новых, бойцовских замашек, столь не характерных для нее в прошлом. А он не привык к поражениям и к такой унизительно спокойной реакции женщины на расставание с ним. И полный злости и ярости решил вернуться, чтобы расквитаться с главной виновницей его бед.
— И что же вы забыли?
— Я забыл, что обещал сопровождать вас завтра на осмотр ваших земельных владений. Вам нужен опытный консультант. При этом он сделал широкий жест галантного кавалера, как бы копируя взмах снимаемой перед дамой шляпы в знак уважения и предоставления себя в ее полное распоряжение.
— Думаю, что и сама справилась бы с этим осмотром.
— Охотно верю, но я не мог позволить, чтобы у вас осталось обо мне впечатление как о невоспитанном человеке. Почему по такому случаю вам не поделиться со мной мадерой, хотя, откровенно говоря, я предпочел бы с дороги стаканчик хорошего портвейна. У меня была трудная ночь.
— Бутылка портвейна есть на кухне, но посылать меня за ней не лучший способ прослыть воспитанным человеком.
Роберт молча оторвался от дивана и исчез, но вскоре вернулся уже во всеоружии, с бутылкой и стаканом. Примостившись на диван, он возобновил незатейливый диалог.
— Итак, на чем мы остановились?
— Я сожалею, что ваша помолвка со Стеллой распалась.
— Да? Почему же? Считаете, что это вы виноваты?
— Это не моя вина. — В голосе Дороти зазвучали оборонительные нотки.
— А я и не говорил, что виню вас. Но в душе Роберт полагал, что именно приезд этой Маугли в юбке перевернул всю его ранее хорошо устроенную и упорядоченную жизнь. Конечно, он все равно расстался бы со Стеллой, но сделал бы это совершенно спокойно и осознанно, а не метался бы по ночам и не сидел бы глубокой ночью далеко от Лондона, в сельском захолустье, со стаканом портвейна в руке. Он действительно собирался вернуться в Лондон, но добрался только до паба в ближайшей от усадьбы деревеньке, где решил расслабиться традиционным мужским способом и слишком увлекся, не рассчитав своих сил. Хорошо хоть, что оттуда до усадьбы всего двадцать минут езды на машине и сердобольная публика нашла ему в этой деревне такси, доставившее его обратно.
И вот теперь он сидит напротив этой красотки, осуждающе взирающей на него своими зелеными очами. Но кто довел его до такого состояния, как не сама она. Он захлопнул дверь, изолировав себя от одной женщины, а в это время распахнулась другая дверь и перед ним предстала совсем иная дама, из другого, загадочного мира. Всего несколько стаканчиков виски в пабе, и он наконец осознал в полной мере то, о чем вначале только смутно догадывался: легкая забава превратилась в страсть. Она поселилась в его душе и разрушала его волю изнутри. Он не смог прогнать это наваждение и не в состоянии эффективно заниматься делами. Невозможно в таком состоянии нормально работать, нормально спать и нормально думать.
— Возможно, вы со Стеллой расстались потому, что прежние сильные чувства ушли, — начала Дороги, тщательно выбирая слова и внимательно наблюдая за реакцией человека, от которого в данную минуту можно было ожидать чего угодно. — Или вы просто не подходите друг другу и тогда какой смысл в браке? Во всяком случае, полагаю, что говорить с ней на тему восстановления отношений бессмысленно.
Он встал и начал беспорядочно перемещаться по комнате, гипнотизируя ее своими движениями, которые, несмотря на его размеры, были грациозны и пластичны, как у тигра в джунглях.
— Конечно, вы тоже внесли свою лепту в ее перерождение, внушая бедной угнетенной Стелле необходимость осознания себя как личности и борьбы за женские права.
— Но я этого не делала, — запротестовала Дороти.
— Нет? Не лгите! — Роберт резко подскочил к ней, раскинув руки, как ангел мщения крылья. — Могу себе представить эту сцену. Вы так убедительны и так философски настроены. Могу биться об заклад, что у вас со Стеллой была долгая задушевная беседа, в то время как я топил свою печаль в стакане с виски, лучшем друге мужчины.
— А я полагала, что вы на пути в Лондон.
— Я был. Но путешествие завершилось в сельском пабе. В жизни мужчин часто происходят такие метаморфозы.
— Так вы, значит, изволили пить, — бросила она с осуждением.
— А что? Стаканчик-другой виски не повредит в такой ситуации.
— Вам надо сейчас отдохнуть. Лучше в постели.
— Это что, предложение?
— Совсем нет! Во всяком случае, это вас протрезвит.
Однако слово «постель» вызвало у нее бурю эмоций. В постель? С Робертом Каслом? Обнаженные тела, сплетенные в порыве страсти, потные и ритмично сотрясающиеся под аккомпанемент хриплых животных криков экстаза, на спутанных, свернутых жгутом простынях. Представление этой ужасной сцены было столь ярким, что ее невольно передернуло от отвращения.
— А я не пьян!
— Ну, может, не совсем, но кофе не помешает.
— А что? Давайте, несите.
Воспользовавшись случаем, Дороти мгновенно исчезла за дверью. В доме она еще не очень хорошо ориентировалась, но кухню сумела найти довольно быстро. Она не слышала, как он вошел следом. Просто почувствовала его присутствие и, повернувшись с чашкой кофе в руках, убедилась в безошибочности и своих рецепторов. Она инстинктивно отпрянула назад и наткнулась на плиту, попав рукой на раскаленную конфорку, на которой только что разогревала чайник. Из другой руки выпала чашка с кофе, осколки и брызги разлетелись по полу. Она вскрикнула от боли. Однако опыт джунглей не подвел и на этот раз. Дороти мгновенно наполнила кувшин холодной водой и сунула туда обожженную руку.
— Опять вы! Все из-за вас! — закричала она.
Если бы вы не крались за мной как змея, этого бы не произошло.
Через воду было видно сильное покраснение на коже. Наверняка будет волдырь. Но это не смертельно, поболит и пройдет. Хорошо бы в доме нашлась мазь от ожогов. В крайнем случае Смажу каким-нибудь жиром. А главное, теперь этому чудовищу, похоже, немного стыдно. Он заметно побледнел и явно нервничает. Может, даже переживает.
— — Простите, ради Бога. Я этого не хотел. Наверно, надо вызвать доктора.
— Ночью? Не смешите меня. Это ожог, а не перелом.
— Ладно. Надеюсь, что здесь есть аптечка. Может, как раз на кухне? Или в спальне вашего дяди? — Она начала стремительно открывать шкафы, которые оказались или пустыми, или наполненными посудой и кухонной утварью.
— Не волнуйтесь, все быстро пройдет. И не побейте посуду.
— Дороти, не надо играть роль мученицы!
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19