Но сейчас, здесь, лицом к лицу, она почти готова была все ему простить. Правда, ключевым словом оставалось почти.
— Поверить не могу, что ты встречаешься с этим парнем, — сказал Дин Пол. — Ты могла подыскать себе кого-нибудь получше.
Взгляд Бейб наткнулся на его молодую жену, которая была уже почти совершенно пьяна и хохотала сейчас со своим приятелем из «Реального мира».
— Так же, как и ты.
Дин Пол приоткрыл было рот, пытаясь возразить, но слова застряли у него в горле. Он, вытаращив глаза, разглядывал что-то или кого-то позади Бейб.
— Дин Пол Локхарт, это твоя жизнь, — пробормотал он.
Бейб обернулась.
Это была не Габриэль Фостер. Та была прелестной девушкой, черной американской принцессой с берегов Мичигана. Эта же была как черный сахар. Метаморфоза была полной. Словно гусеница превратилась в бабочку. Девочка из высшего слоя афро-американского общества стала дивой хип-хопа, объектом всеобщего поклонения. Отчаянная, сексуальная, вульгарная — когда хотела такой казаться. Поклонники шептали ей вслед коротенькое слово из пяти букв… икона.
Бейб была поражена тем, как появление Черного Сахарка внезапно растопило холод официального приема, словно кто-то крикнул: «Сибирская язва!» — в переполненном лифте. Явление великосветской стервы с неограниченным бюджетом, одетой соответственно обеим ролям. На ней была длинная норковая накидка, обтягивающий топ, подчеркивающий напряженные соски, пикантные брюки и широкий пояс с огромной пряжкой, на которой переливаюсь бриллиантами слово «Шик», высокие кожаные сапоги и достаточное количество драгоценностей, чтобы оправдать присутствие телохранителя весом в триста фунтов.
Шок и благоговение на лицеДина Пола — это забавно.
Бейб не могла удержаться от соблазна запечатлеть этот волшебный момент. Легкий взмах рукой. Поворот запястья. Чуть поправить браслет.
Щелк.

СВЕТСКАЯ ХРОНИКА ОТ ДЖИНКС УАЙЕТТ
Читаем между строк
Всем известно, что чересчур восторженные журналисты порой грешат против истины, рассуждая о шансах скаковых лошадей еще до начала забега. Кто из нас не помнит, как уверенно предсказывали «Оскар» новым картинам, выход которых в действительности оборачивался полным провалом? Но PR-агенты одной из звукозаписывающих компаний зашли еще дальше. Они не просто исказили факты. Они сочинили настоящую сказку. Интересно, как почувствуют себя поклонники знаменитой рэп-жрицы, когда узнают, что она появилась на свет вовсе не в трущобах Детройта, а в особняке с пятью ванными комнатами?
3.

ГАБРИЭЛЬ
Да, черт возьми, они настоящие!
Габриэль Фостер хотела бы крикнуть об этом во всю мощь легких.
Изготовленные Мими Coy по индивидуальному заказу серьги с розовыми сапфирами и бриллиантами, колыхавшиеся в мочках ее ушей, стоили три миллиона. Еще три миллиона — кольцо с розовым бриллиантом в шестьдесят два карата от Шварца. Сколько стоят бриллианты от Дамиани у нее на шее? Этого она не знала. Ожерелье было подарком к выходу нового альбома, «Королева Шика», от ее продюсера по прозвищу Угроза Взрыва.
Габриэль остановилась, не обращая внимания на прикованные к ней взгляды. Она покачивалась в ритме музыки, двигая бедрами, подхватывая ими мелодию, которую глубоко и проникновенно выводила Рита Кулидж. Хит середины 80-х. «Что-то подсказывает — это она… что-то подсказывает — ты не можешь упустить ее… что-то подсказывает — это любовь…»
Все время, пока звучала эта волнующая мелодия с такими таинственными словами, она не сводила глаз с Дина Пола, поскольку песня очень точно описывала то, что она испытала, когда он впервые поцеловал ее. А также насколько она изменилась с тех пор. Рита Кулидж, Нейл Даймонд и Барбра Стрейзанд были любимыми исполнителями ее родителей. Габриэль хорошо помнила, как в детстве часто слушала записи из их коллекции белых певцов. Единственными темнокожими певицами, представленными там, были Роберта Флек и Дайана Росс. Как все это было далеко… это детство в коконе… родительская любовь… попытки не замечать ее цвета кожи и того, что это означает на самом деле в реальном, грубом, порой жестоком мире. Неужели это было ее детство?
Габриэль попыталась отбросить эти мысли. Сейчас все изменилось. Жизнь стала жесткой и цельной. Она не нуждается в том, чтобы ее баловали. Ее мантра: дуй вперед, х. м. Да, да, «х. м.» означает именно «хрен моржовый». Именно так. И никаких смягченных вариантов.
Дин Пол шел к ней, направляясь к той Габриэль, которая осталась в прошлом, а не к нынешнему Черному Сахарку. С неуверенной улыбкой он наконец приблизился.
Габриэль стоило немало усилий сохранить безразличный вид. Изнеженный белый мальчик ничего не заподозрил. Не важно, прошлое и так стремительно возвращалось… Боже, как он прекрасен! По-другому не скажешь. Она стояла как завороженная, на некоторое время утратив самообладание.
— Это напоминает какой-то дьявольский план, — произнес Дин Пол.
Габриэль холодно взглянула на него, вопросительно приподняв бровь Он не сводил своих восхитительных, по-детски голубых глаз с ее изумрудно-зеленых, которые персональный визажист Джи-Джи еще слегка увеличил, добавив у внутренних уголков оттенок фуксии.
— Сразу три мои бывшие подруги выглядят сегодня убийственно потрясающе, — пояснил он, подойдя еще ближе с намерением поцеловать ее.
Но прежде чем Габриэль успела остановить его, ее телохранитель стремительно шагнул вперед, грубо схватив Дина Пола за руку.
— Все в порядке, Медвежонок, — успокоила его Габриэль. — Это мой старый приятель.
Потрясенный и порядком напуганный, Дин Пол освободился от жесткой хватки Медвежонка и встряхнул рукой, восстанавливая кровообращение.
— Господи, Габби, тебе в самом деле необходим этот громила? Здесь, на моей свадьбе?
Габби. Он единственный на свете называл ее так. Произнесенное вслух, это имя выпустило на волю целый поток воспоминаний, сладких и горьких одновременно. Она дала себе слово отчаянно бороться с подобными мыслями, затем шепотом попросила Медвежонка удалиться на некоторое расстояние, но держать их в поле зрения.
Покорно кивнув, Медвежонок с явной неохотой отошел в сторону.
В качестве жеста примирения Габриэль потянулась к Дину Полу и сделала то, что незадолго до этого предотвратил Медвежонок, — запечатлела на его губах короткий поцелуй.
— Прости. Он всегда со мной. Порой ситуация с фанатами выходит из-под контроля. А недавно поступило несколько угрожающих писем и звонков.
— Угрожающих? — нахмурился Дин Пол. Габриэль кивнула.
Теперь взгляд его стал еще более пристальным.
— Но существуют частные агентства, которые расследуют подобные случаи.
Она потянулась к его руке, и сверкающий розовый перстень со звоном коснулся запонки от Тиффани.
— Все в порядке. Просто есть одна экстремистская правая группировка, представители которой считают, что мои стихи несут в себе опасность для детей. Собака лает, ветер носит. Но на такие вещи никогда нельзя полностью закрывать глаза.
Он чуть отступил, охватывая взглядом ее всю, нежно положил руки ей на плечи, и его длинные ухоженные пальцы скользнули по роскошному меху накидки от Луи Феро.
— Пойми меня правильно. Ты выглядишь потрясающе. Но куда подевалась девушка, которую я знал?
— Ее давным-давно нет, — ответила Габриэль. — А перед тобой новая, усовершенствованная модель.
Короткая пауза.
— Черный Сахарок. И такой сладкий на вкус.
Глаза Дина Пола полыхнули желанием. Но тут Габриэль мягко сняла его ладони со своих плеч:
— Ты женатый мужчина. А кроме того, не думаю, что ты сумел бы со мной справиться.
— Ты плохая девочка, Габби, — тихонько засмеялся он. — Что ты пытаешься сделать со мной? Сегодня день моей свадьбы Габби.
Вновь это слово вызвало в ее голове смятение. Дин Пол остановил официанта с шампанским и галантно предложил Габриэль бокал:
— Прошу. Попробуй, Королева Шика, это дорогое вино. Тебе понравится.
Она взяла искрящийся бокал и сделала большой глоток, не сводя с него взгляда. Легкая улыбка скользнула по ее губам. Он определенно знаком с ее последним диском.
Дин Пол тряхнул головой.
— Мне надо выпить. Ты и твой горячий сундучок — это чересчур для меня. Надо немного остыть. Поболтаем позже.
И, прежде чем с важным видом удалиться, он наградил ее еще одним полным сожаления о невозможном взглядом.
Габриэль посмотрела ему вслед и наконец позволила себе удивиться. Судя по его намекам, он знал о ней гораздо больше, чем она думала. «Мой горячий сундучок» — это песня из ее нового альбома. Вообще-то она должна была стать первой в серии, которую продолжат «Как много карат» и «Проверь его кредитку». Угроза Взрыва сейчас как раз находился в студии, сводя новый ремикс, который Габриэль исполнит с вездесущим рэпером Пятьдесят Центов. На следующей неделе Габриэль должна была встретиться с видеорежиссерами, чтобы обсудить концепцию.
— Чертовски жаль, что он не шафер жениха, — проговорила неслышно подкравшаяся Бейб, наблюдая, как Габриэль провожает взглядом Дина Пола. — С ними гораздо легче найти общий язык.
Обе молча смотрели на Дина Пола, вступившего в разговор с женоподобным юнцом, явно потрясенным его вниманием.
— Трудно его ненавидеть, правда? — заметила Бейб.
— Невозможно, — согласилась Габриэль.
Бейб бросила короткий оценивающий взгляд на наряд Габриэль.
— Кажется, ты не слишком стараешься обратить на себя внимание на этом мероприятии.
Габриэль, в свою очередь, пристально уставилась на вызывающие дизайнерские кожаные брюки Бейб:
— Забавно, что ты это заметила.
— Тише, — усмехнулась Бейб и наклонила голову вправо. — Полагаю, мы все втроем сделали одно и то же.
Габриэль проследила за взглядом Бейб и заметила сногсшибательную Лару, которая оживленно болтала с Софи Миллс, матерью Дина Пола. Присмотревшись повнимательнее, она заметила, что Лара слегка покачивается на своих шпильках от Армани.
— Сколько она выпила?
— Пока недостаточно, — бросила Бейб. — Она встречалась с ним два года.
Со времени драматического разрыва, произошедшего в колледже, Габриэль и Бейб вынуждены были оставаться внешне любезными друг с другом, поскольку часто сталкивались на светских тусовках. Даже если Габриэль случайно заглядывала на какое-нибудь мероприятие, вроде открытия магазина Джимми Чу на Мэдисон-авеню, Бейб почти наверняка тоже оказывалась там, работая для очередного выпуска «212». Им ничего не оставалось, кроме как, забыв о прошлом, вести себя как подобает интеллигентным разумным женщинам. Они часто говорили, что надо бы встретиться, поболтать, но так и не назначали точного времени и места. То же и с Ларой. Габриэль виделась с ней довольно часто, но лишь на празднествах, устраиваемых фирмой Лары, где та бывала полностью поглощена организацией вечеринки, а Габриэль обычно выступала в роли приглашенной звезды.
Слушая остроумные комментарии Бейб и наблюдая за Ларой, пытающейся утопить тоску в шампанском, Габриэль внезапно поняла, как сильно скучает по ним. Ведь на свете нет ничего лучше глубокой, эмоциональной и шумной женской дружбы. Ей это было прекрасно известно, поскольку она уже много лет жила без нее…
Никто не знал, что произошло в ту ночь, когда Дин Пол порвал с ней, и Габриэль это вполне устраивало. Все осталось между ней, Господом и человеком, который открыл ей глаза на порочность этого мира.
Окончание университета стало почти освобождением. Слишком много потерь было с ним связано. Дружба с Ларой и Бейб. Отношения с Дином Полом. Наивные представления о расовой проблеме в Америке. Пришла пора найти место, откуда можно начать все сначала.
Нью-Йорк. Переехать туда было безумием. Работа на студенческой радиостанции могла бы помочь завести связи в музыкальном бизнесе. Здесь было полно бывших питомцев Брауна, начиная с художников, вроде Мэри Чапен Карпентер, Дункана Шейка и Лизы Лосб, и кончая множеством продюсеров.
Габриэль устроилась на Эм-ти-ви ассистентом вице-президента по музыке и поиску талантливых исполнителей. Это означало полный рабочий день, паршивый крошечный кабинет и дерьмовую зарплату, из чего она, однако, извлекла максимальную пользу, научившись всему, чему могла. И сейчас, как и в свой первый рабочий день, она твердо знала, что работа за кулисами не для нее. Габриэль хотела быть главной фигурой на сцене.
Она искала новые сюжеты для пилотных серий передачи «Все, кроме дела» — о музыкантах, талантливых, утонченных, готовых к большому будущему, но пока не имеющих контрактов с крупными студиями. Однажды вечером эти поиски привели ее в «Флюидологию» — эклектичный клуб, известный в среде музыкантов как место, где можно встретить талантливых чернокожих исполнителей. Габриэль прикинула, что неплохо бы устроить вечер «открытого микрофона» с участием тех, кто видит себя будущими Бейбифейс или Трейси Чэпмен.
Но все оказалось иначе. Никакой музыки. Только слова. Пылкие, страстные, дерзкие слова. Один за другим к микрофону выходили поэты, провозглашали каждый свою истину, возбуждая толпу и вдохновляя Габриэль. Казалось, что мир распахнулся и указал путь к убежищу, эмоциональному спасению. В глубине души она сознавала, что этот ренессанс черной поэзии андеграунда и есть ее выигрышный билет. Она не собиралась пассивно слушать, в то время как могла активно читать сама. Свои стихи. У нее были причины заполнять блокноты и тетради своими самыми сокровенными мыслями. С той ночи это стало для нее своего рода психотерапией. А сейчас могло стать неплохим началом публичных выступлений. Габриэль не боялась эмоциональной откровенности, именно в ней и была вся соль. Как ни странно, микрофон в данной обстановке давал ей ощущение безопасности, уверенности в том, что ее услышат и поймут.
Габриэль попыталась поделиться своим восторгом по поводу этого открытия с руководством Эм-ти-ви. Каждую неделю в «Флюидологии» появлялись блестящие мастера, вполне достойные общенационального внимания. Но чистая поэзия вызвала у публики слабый интерес. «Найди богемного рэпера с классным ритмом», — заявил ее непосредственный начальник.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32