А теперь возьми Кейта за руку, и мы с песней пойдем в школу.
Эти слова оказывали на нее магическое воздействие. Ходить она не любила, зато, как и мы, обожала петь. И вот втроем – Наша Джейн, Кейт и я – мы запели песню и прекратили пение только в школьном дворе, куда уже забежал Том, преследуя Фанни. Шестеро ребят, все старше и выше Тома, спрятали за собой смеющуюся, совершенно не чувствующую раскаяния Фанни. Хотя по ее милости лучшее школьное платье Нашей Джейн испачкалось и намокло, прилипнув к тоненьким ножкам.
Кейт терпеливо ждал нас, пока я пыталась подсушить ее платье, потом, насилу оторвав Кейта от Нашей Джейн, проводила его в класс. Затем уже отвела сестричку в отделение начальной школы. Сев за стол вместе с пятью своими ровесницами, она оказалась самой маленькой. Мне было неприятно сознавать, что все девочки одеты в более красивые платья, хотя ни у одной из них не было таких дивных волос и такой милой улыбки.
– До встречи, дорогая, – бодро крикнула я, и огромные перепуганные глаза Нашей Джейн печально посмотрели на меня в ответ.
Том ждал меня возле классной комнаты мисс Дил, и мы вошли вместе. Буквально каждый ученик, повернувшись в нашу сторону, осмотрел нас с ног до головы. Их не интересовало, чисто или грязно мы одеты, они хихикали, пренебрежительно разглядывая нас, потому что мы всегда ходили в одной и той же одежде и обуви. Стараясь не обращать внимания на смешки, мы прошли с Томом в конец класса.
Перед учениками сидела самая замечательная женщина в мире – именно такая, какой я мечтала стать, когда вырасту, и молилась за это. Когда все в классе повернулись, чтобы поиздеваться над нами, Марианна Дил подняла голову и улыбнулась мне и Тому в знак приветствия. Ее улыбка не смогла бы быть теплее, приди мы разодетые в роскошнейшие в мире наряды. Мисс Дил знала, что мы проделываем самый длинный путь в школу, да еще вместе с Кейтом и Нашей Джейн. В ее глазах мы могли прочесть миллион добрых слов. При другом учителе мы с Томом вряд ли прониклись бы такой любовью к школе. Это Марианна Дил смогла сделать наше пребывание здесь настоящим событием, заставив поверить, что полученные знания вытащат нас когда-нибудь из бедной горной хибары и поведут в большой и богатый мир.
Мы с Томом посмотрели друг на друга, взволнованные новой встречей с нашей чудесной учительницей, которая уже дала нам вкусить радость познания, привив любовь к чтению. Я сидела ближе к окну, потому что оно отвлекало Тома, хотя он был решительно настроен окончить среднюю школу и получить стипендию для учебы в колледже. Если нам с братом удастся окончить с хорошими отметками школу и попасть в колледж – тогда бы мы пробили себе дорогу в жизни. Так мы и запланировали. Я вздохнула: каждый день, когда нам удавалось пойти в школу, становился для нас очередной маленькой победой, приближавшей нас к нашим целям. Моей целью было стать учительницей – такой же, как мисс Дил.
Волосы у моего кумира были и по строению, и по цвету, как у Нашей Джейн – нечто среднее между светлыми и бледно-рыжеватыми; глаза – ярко-голубые, а фигура – стройная и красивая. Мисс Дилл приехала сюда из Балтимора, и ее произношение отличалось от местного. Лично мне мисс Дил казалась самим совершенством.
Она оглядела класс, обратив внимание на свободные места, вздохнула и, встав, провела перекличку.
– А теперь все поднимемся и отдадим приветствие флагу, – обратилась она к классу. – И, прежде чем снова сядем, произнесем про себя молитву благодарности за то, что мы живы, здоровы, молоды, и мир ждет, чтобы мы его открыли и сделали лучше.
О, если уж мисс Дил не знала, как правильно начать день, то, значит, никто этого не знал. Нам было достаточно увидеть ее и побыть рядом – и мы с Томом получали уверенность, что будущее приберегло для нас нечто особенное. Мисс Дил с уважением относилась к ученикам, даже к нам, в наших поношенных одеждах, но не давала послаблений там, где речь шла о порядке, чистоте и вежливости.
Вначале мы сдали домашние задания. Поскольку наши родители не могли позволить себе купить нам собственные учебники, нам приходилось пользоваться школьными и готовить уроки в школе. Иногда задавали помногу, и, когда дни становились короче, мы возвращались домой почти в темноте.
Я строчила в тетрадке как сумасшедшая, стараясь успеть списать с доски, когда возле моего стола остановилась мисс Дил и шепотом произнесла:
– Хевен, вы с Томом останьтесь, пожалуйста, после уроков. Мне надо кое о чем с вами поговорить.
– Мы что-нибудь не так сделали? – забеспокоилась я.
– Да нет, конечно нет. Ты всегда так спрашиваешь. Хевен, если я прошу вас с Томом остаться, это вовсе не значит, что я хочу сделать вам замечание.
Пожалуй, один-единственный раз мисс Дил была несколько разочарована нами, когда, беседуя, задавала вопросы о том, как мы живем. Мы с Томом сразу стали угрюмыми и тихими, старались выгородить мать с отцом и не хотели, чтобы мисс Дил знала, какие плохие у нас жилищные условия и какую жалкую пищу мы едим.
Самым неприятным временем в школе был для нас обед. Половина детей, живущих в долине, приносили с собой коричневые пакеты с едой, остальные обедали в кафетерии, и только мы, дети с гор, ничего не брали с собой, даже мелких денег, чтобы съесть бутерброд с сосиской и выпить кока-колы. У себя дома, в горах, мы завтракали на утренней заре, а второй, и последний, раз ели уже перед закатом, с тем и ложились спать. И никаких обедов.
– Как ты думаешь, чего она хочет? – спросил Том во время обеденного перерыва, перед тем как пойти поиграть в мяч, а я – попрыгать через скакалку.
– Не знаю.
После уроков мисс Дил была занята проверкой тетрадей. Мы стояли с Томом в коридоре и ждали, волнуясь за Кейта и Нашу Джейн, которые растеряются, не увидев нас после уроков.
– Поговори ты, – прошептал Том и побежал за Кейтом и Нашей Джейн. На Фанни мы рассчитывать не могли.
Внезапно появилась мисс Дил.
– О, прости, Хевен. Давно здесь стоишь?
– Нет, только что, – соврала я. – А Том побежал за Нашей Джейн и Кейтом, чтобы привести сюда. Иначе они испугаются, если никто из нас не придёт забрать их домой.
– А Фанни? Она вам не помогает?
– Да нет, – нерешительно стала объяснять я, пытаясь не бросать тень на Фанни: сестра все-таки. – Просто иногда она по рассеянности забывает.
Мисс Дил улыбнулась.
– Понимаю, вам далеко идти, так что не будем ждать Тома. Я разговаривала с членами совета школы о том, чтобы вам двоим давать учебники и книги домой. Но они непреклонны. Говорят, если у вас будут особые привилегии, то придется бесплатно выдавать книги всем подряд. Поэтому я хочу разрешить вам пользоваться моими учебниками.
Я в изумлении взглянула на нее.
– А вам они не нужны?
– Нет… У меня есть другие. С этого момента вы можете пользоваться ими и, пожалуйста, берите в библиотеке столько книг, сколько сможете прочесть за неделю. Разумеется, вы должны будете бережно относиться к ним, не пачкать и вовремя возвращать в библиотеку.
Я была настолько тронута, что, кажется, закричала.
– Сколько прочтем за неделю?! Мисс Дил, да у нас рук не хватит донести так много!
Она засмеялась, и – странное дело – у нее на глазах навернулись слезинки.
– Я предполагала, что ты скажешь нечто в этом роде. – Она взглянула на приближающегося Тома, который нес Нашу Джейн и вел за руку Кейта. – У тебя, Том, руки, кажется, заняты, и ты не сможешь нести домой книги.
Том удивленно посмотрел на мисс Дил.
– Вы хотите сказать, нам можно брать книги домой? Бесплатно?
– Да, Том, именно так. И возьмите несколько книг для Нашей Джейн и Кейта, и даже Фанни.
– Фанни не станет читать, – сказал Том с горящими глазами. Но мы-то с Хевен Ли обязательно будем!
В тот день мы взяли с собой пять книг для чтения и четыре учебника. Кейт взялся помочь с двумя книгами. Мы с Томом по очереди несли Нашу Джейн, когда она устала. Мне больно было смотреть, как она побледнела, сделав лишь несколько шагов в гору.
Сзади шла Фанни в сопровождении своих приятелей, которые роились вокруг нее, как пчелы вокруг сладкого цветка. У меня не было друзей, кроме преданного брата. Кейт держался еще дальше, ярдах в двадцати от Фанни и ее компании, наслаждаясь природой. Он любил запахи земли, свист ветра, шепот леса, но больше всего – животных. Я обернулась, чтобы приглядеть за ним, и крикнула:
– Кейт, прибавь шагу!
Но он был так поглощен разглядыванием коры дерева, что не сразу отреагировал на мой голос. Пробежав немного, Кейт снова остановился, аккуратно поднял с земли мертвую птичку и стал ее сочувственно рассматривать. Если бы мы его постоянно не дергали, он совсем отстал бы и потерялся. Увлекаясь своими наблюдениями, братик становился очень рассеянным.
– Что тяжелее, Том, – книги или Наша Джейн? – спросила я, неся шесть книг.
– Книга, – тут же ответил он, спустив с рук хрупкую сестренку, и взял у меня книга, а я приняла на руки Нашу Джейн.
Наконец мы добрались до дома. В лачуге было полно дыма, так что у нас сразу покраснели глаза.
– Что будем делать, мам? – спросил Том Сару. – Наша Джейн так устает, а в школу ходить надо.
Сара внимательно посмотрела в глаза дочке, коснулась рукой ее бледного личика, потом, нежно подняв, перенесла ее в постель.
– Чего ей надо, так это врача, но у нас на них нет денег. Вот почему ваш папа меня так бесит. У него есть деньги на вино, на женщин, а вот на врача для своих родных – нет.
С какой горечью она это произнесла!
В ночь на воскресенье меня посещал кошмар, один и тот же, так что я даже возненавидела эти ночи. Мне снилось, что я одна в нашей засыпанной снегом лачуге, совсем одна. И, просыпаясь, плакала каждый раз.
– Все хорошо, – успокоил меня Том в одну из таких ночей, когда мне приснился мой кошмарный сон. Он перебрался со своего места на полу у печки поближе и обнял меня. – У меня тоже время от времени бывают страшные сны. Не плачь, все мы здесь с тобой. Нам и пойти некуда, только в школу и обратно, в церковь и обратно. Хорошо бы не было этого «обратно», правда?
– Папа меня не любит, а вас любит – тебя, Фанни, Кейта и Нашу Джейн, – всхлипывала я и чувствовала себя еще более несчастной. – Что я, такая страшная, меня так трудно выносить, что ли, Том? За что папа меня не любит?
– Да нет. – Том насмешливо скривил губы. Он казался озадаченным. – Ему чего-то вроде волосы твои не нравятся, я слышал, он как-то матери говорил. А по-моему, у тебя красивые волосы, ей-Богу красивые. Не такие противно-рыжие, как у меня, и не такие бледные, как у Нашей Джейн. И не такие пречерные и прямые, как у Фанни. У тебя ангельский вид, хоть волосы и темные. Я думаю, ты самая симпатичная девочка в горах. И в Уиннерроу тоже.
В горах и в долине было много хорошеньких девочек. Я благодарно обняла Тома и отвернулась. Что он понимает в девичьей красоте? Я уже знала, что существует мир за пределами гор – огромный, чудесный, который я когда-нибудь увижу.
– Хорошо, что я не девочка, – потешался на другой день Том и покачивал головой, удивляясь сестре, которая может легко переходить от плача к смеху. – Надо же, стоит сказать глупый комплимент – и она уже счастлива!
– Значит, ты неискренне говорил вчера? – спросила я упавшим голосом. – Значит, я тебе не нравлюсь?
Он повернулся ко мне и сделал страшное лицо.
– Знаешь, ты так красива, как я сейчас, и я женился бы на тебе, став старше, если бы мог.
– Ты говоришь это, как только научился произносить слова.
– Эу, тебе-то откуда знать? – не поверил Том.
– Кстати, ты же знаешь, мисс Дил хочет, чтобы ты старался поправить свое произношение и говорить грамотно, без всяких там «эу». Учись говорить правильно.
– Зачем? – Зеленые глаза Тома озорно блеснули. Он вытащил из моего «конского хвоста» красную ленточку, и волосы рассыпались на ветру. – Кому тут в горах нужны мои грамматика и дикция? Ни маме, ни пале, – никому. Только тебе да мисс Дил.
– А кого ты больше всех любишь в мире? – спросила я.
– Прежде всего тебя, на втором месте – мисс Дил, – со смехом произнес Том. – Но ты не можешь быть мне женой, значит, я беру курс на мисс Дил. Я попрошу Бога, чтобы она подождала прибавлять в возрасте и терять красоту, а я догоню ее и женюсь, и она перечитает мне все книги в мире.
– Ты будешь читать свои собственные книги, Томас Люк Кастил!
– Послушай, Хевенли, – ответил Том, – в школе поговаривают, будто ты знаешь очень много для своего возраста. Мне столько же лет, но я знаю меньше тебя. Как это так?
– Я получила «А», а ты «В» и «С», потому что любишь иногда прогулять, а я этого совсем не делаю.
Том стремился к знаниям не меньше меня, но время от времени ему приходилось либо быть похожим на своих сверстников, либо каждый день драться с ними, иначе те стали бы дразнить его паинькой и любимчиком. Когда брат приходил домой из леса или с реки после своих прогулов, то работал с удвоенной энергией, просиживая над книгами, которые нам давала мисс Дил.
В минуты, когда моя гордость и самолюбие уязвлены, я всякий раз вспоминаю слова, сказанные мисс Дил: «Знайте, что вы с Томом – мои лучшие ученики. С такими, как вы, учитель связывает свои надежды».
В тот день, когда мисс Дил дала домой книги, она открыла нам многообразный мир.
Вручив нам свои любимые книги, классику, она словно одарила нас сокровищами. «Алиса в стране чудес», «Алиса в Зазеркалье», «Моби Дик» и три романа Джейн Остин, но это чтение было исключительно для меня. В следующие дни подобрал себе книги и Том – серию для мальчиков. И когда я подумала, что он ограничится развлекательной литературой, Том выбрал толстый том Шекспира. Голубые глаза мисс Дил засияли.
– Ты, Том, случайно не собираешься в один прекрасный день стать писателем?
– Я пока не знаю, кем я хочу стать, – ответил Том, стараясь выдерживать произношение и нервничая, как это обычно с ним бывало при людях образованных и красивых, вроде мисс Марианны Дил. – То, вроде, хочу быть пилотом, а на другой день – юристом, так что в какой-то день мне, может быть, захочется быть президентом.
– Президентом нашей страны или какой-нибудь компании?
Том, вспыхнув, опустил глаза и уставился на свои ботинки, в волнении переступая с ноги на ногу.
1 2 3 4 5 6 7 8 9