1Виталий Каплан (Москва)
 2Пройдя сквозь Тьму, обжегшись Светом...
1.
Я не знаю, этично ли писать о книгах, которые пока не появи-
лись в печати и лишь в компьютерно-принтерном виде стали доступны
узкому кругу лиц. А этот круг, само собой, страшно далёк от наро-
да. Не испортить бы людям радость первого прочтения... Да и что
касается критики... Тут уж я подставляю автора. Потому что во всех
литературно-критических разборках последний судья - текст, сверив-
шись с которым, читатель сам вправе решать, "кто же прав был из
нас в наших спорах без сна и покоя..." Пока что он, читатель, та-
кой возможности лишён.
И всё-таки я отважился на эту статью. Очень уж хочется. Тем
более, когда ещё выйдут последние произведения Сергея Лукьяненко?
Издательская судьба книг непредсказуема, да и будучи напечатанны-
ми, нескоро доберутся они до потенциального читателя. И потому я
отдаю себе отчёт в том, что пишу, в общем-то, всего для нескольких
человек, знакомых с недавними работами Сергея.
А кроме того, есть и личный момент. В мае этого года я напи-
сал статью "Кто выйдет на мост?" (заметки о прозе С.Лукьяненко).
По большей части статья была посвящена "Рыцарям Сорока Островов",
точнее, защите вышеупомянутых "Рыцарей" от критики Владислава Кра-
пивина. На тот момент из всего написанного Сергеем я прочёл лишь
сборник "Лорд с планеты Земля", раннюю его повесть "Пристань Жёл-
тых кораблей", да сделанную в соавторстве с Юлием Буркиным трило-
гии "Сегодня, мама!". Соответственно и мои выводы исходили из это-
го подбора.
Сейчас, прочитав "зрелого" Лукьяненко, я бы ту, апрельскую
статью писать не стал. Точнее, написал бы её совсем иначе. То, что
она, возможно, появится когда-нибудь на страницах альманаха "Та
сторона", меня не слишком беспокоит. Пускай тоже станет своего ро-
да "зудой".
2.
Позволю себе вкратце напомнить основной тезис той весенней
статьи. Итак, среди всего прочего, есть в литературе некое направ-
ление, которое я назвал "крапивинской системой координат". В прин-
ципе, направление это не замкнуто на одном Крапивине, можно пока-
зать, что возникло оно задолго до первых книг Владислава Петрови-
ча, и, дай Бог, проживёт ещё достаточно долго. "Крапивинским" я
назвал его лишь условно, поскольку в течение трёх десятилетий
В.П.К. остаётся наиболее характерным представителем данной тради-
ции. И надо же дать ей хоть какое-то имя!
"Крапивинская традиция", как и любая другая, основана на оп-
ределённой этической системе, на неких трудноописуемых душевных
переживаниях. Сейчас не время их разбирать, но думаю, каждому че-
ловеку, знакомому с книгами Крапивина, ясно, о чём идёт речь.
Из этики вырастает и своеобразная эстетика, которая, собс-
твенно, и реализуется уже в чисто литературных понятиях - в тема-
тике и в построении сюжета, в особенностях композиции и стиля, и
т.д., и т.п.
Разумеется, авторов, работающих в рамках одной системы, нель-
зя делить на "основоположника" и "эпигонов". То есть эпигоны были,
есть и будут есть, тема эта скучная, да и не о том разговор. Но
вполне самостоятельные авторы могут быть очень непохожи друг на
друга (если глядеть изнутри традиции), а с внешней стороны их век-
тора могут показаться нацеленными в одну точку. Так, например, Па-
вел Калмыков, допустим, Лидия Чарская и Аркадий Гайдар (ничего се-
бе подборочка!) всё-таки при всех своих различиях находятся в од-
ном пространстве, а их современники Валерия Нарбикова, Андрей Бе-
лый и Осип Мандельштам - в другом.

- 2 -
Это - нормальная ситуация, вообще вся мировая литература на-
поминает реку, возникшую от слияния нескольких мощных потоков -
традиций. Иногда потоки иссякают, иногда вдруг начинают бить из
мёртвой на первый взгляд земли.
В общем, Лукьяненко, как мне казалось, работал в крапивинской
традиции и был вполне описуем соответствующей координатной систе-
мой. Его книги отличались от крапивинских, но и в тех, и в других
заметен был схожий взгляд на мир.
Это мне казалось.
3.
Но вот прочёл я "Дверь во тьму" - и понял, что строил замок
на песке. Повесть настолько выламывается из "крапивинской тради-
ции", что впору задуматься - а не перерос ли Лукьяненко вышеобоз-
наченную систему координат? И если да, то где же он в итоге очу-
тился?
Впрочем, на первый взгляд повесть напоминает творения В.П.К.
Общего и впрямь достаточно. Главный герой - мальчишка, приключения
в некоем параллельном пространстве, дружба, то и дело испытуемая
на прочность, борьба светлого и тёмного начал... Казалось бы, по-
хоже. Если смотреть обычным взглядом. А если "Настоящим"?
Не претендуя на подобное зрение, всё же рискну.
Итак, перед нами некий своеобразный мир, где имеет место ве-
ковая борьба двух таинственных, надприродных сил - Света и Тьмы.
Разумеется, первое побуждение читателя - отождествить Свет с доб-
ром, а Тьму, само собой, со злом. Параллель, испытанная тысячеле-
тиями... Потом оказывается, что есть ещё и третья сила, Сумрак,
соблюдающая, вроде бы, нейтралитет, но тем не менее, ведущая свою
игру. Кому её уподобить? Духу Познания, что ли? (Ник Перумов был
бы счастлив - нашлось-таки Великому Орлангуру место ещё и в этом
мире). Кстати сказать, уже одно это, наличие "третьей силы", не
вписывается в крапивинскую традицию. Там такого не бывает - там
либо свет, либо тьма, либо смесь того и другого. Но чтобы нечто
принципиально иное - нет уж, увольте. Между прочим, не случайно.
Подобный дуализм вытекает из монотеистического европейского
мышления, пускай даже автор об этом и не подозревает. Но есть и
другое мышление - восточноазиатское, которому присущ монизм. То
есть имеется лишь одно запредельное начало, Дао, которое может
проявляться по-разному, и как Свет, и как Тьма, и как Сумрак. А
может, как Огонь, Вода, Земля, Дерево, Воздух... Или ещё как-ни-
будь. Борьба этих сил обеспечивает Равновесие, которым и поддержи-
вается само существование нашего мира. Тут уже неважно, на сколько
потоков разделяется Дао. Главное - ни одному не отдавать предпоч-
тения, принимать всё как есть и умело подставлять свой парус вет-
рам перемен.
Так вот, мир, куда попал Данька, больше тяготеет к восточной
модели. Хотя закручено там хитро. Восточная модель маскируется под
европейскую, дуалистическую. Свет своими действиями пытается пре-
тендовать на особую роль, на свою причастность высшему добру (хотя
на словах зачастую и утверждает обратное), Тьма, напротив, усилен-
но демонстрирует свою сатанинскую сущность, а Сумрак скромно дела-
ет вид, что он тут ни при чём.
Таковы декорации.
Но посмотрим беспристрастно. Вот некая сила, называющая себя
Светом. В чём, собственно говоря, проявляется её этическая высота?
Почему "Свет" - это именно добро? (А что есть добро?).
Тут, само собой, всплывает вопрос о целях и средствах. Ну,
что касается средств, тут всё ясно. Обман, провокации, манипулиро-
вание человеческими жизнями... Ради высшего блага можно обманом
затащить мальчишку в тёмный мир, чтобы затем использовать его как

- 3 -
орудие. Можно сжечь город (подумаешь, всего-то два трупа - стари-
чок да пацанчик! Зато ради счастья миллионов). Можно устроить вой-
ну на истребление, тут вообще уже незачем покойников считать, на
то она и война... Как видим, со средствами всё ясно. Мы такое про-
ходили. Да и сам Котёнок подтверждает:
 3- Данька, Настоящий свет - это вовсе не добрый волшебник, или
 3бог, или что-нибудь такое, разумное. Это просто одна из трех сил.
 3- Из трех? - Почему-то я удивился именно этому.
 3- Ну да. Свет, Тьма и Сумрак...
 3- А это еще что такое?
 3- Неважно, Данька, ты с ним здесь вряд ли встретишься... Свет
 3- это просто сила, и Тьма - тоже сила. И ничего в них нет ни доб-
 3рого, ни злого. И солнце в этом мире могло бы гореть по-прежнему,
 3хоть это был бы мир Тьмы. Но получилось так, что здесь все нача-
 3лось с погасшего солнца. Значит, нужно было немножко солнечного
 3света из другого мира... и нужен человек из этого мира.
Конечно, идеально чистых средств не бывает. История, как из-
вестно, не Невский проспект, белые перчатки изнашиваются, хотим
как лучше, а получается как всегда. Да, всё так. Но именно по от-
ношению к людям. Мы все в той или иной мере поражены гнилью, и
стремясь к светлым целям, не можем не запачкаться. Да, иной раз мы
вынуждены применять недостойный средства. Но разве  1этому 0 нас учат
высшие силы? Во имя Бога столько совершалось преступлений, столько
было лжи, подлости и жестокости, что временами становится тоскливо
и страшно. Но разве Бог призывал к этому? Разве к кому-то явился
ангел и посоветовал сжигать еретиков на костре? Разве Богородица
приказала крестоносцам огнём и мечом уничтожать неверных? Нет, это
всё наши собственные изобретения. Ни разу не было такого, чтобы
оттуда, из Царства Божия, прозвучал призыв к провокации.
Конечно, бывает и так, что добрые последствия вырастают из
дурных дел. Но это лишь потому, что "мир во зле лежит", а стало
быть, "ты должен делать добро из зла, потому что его больше не из
чего делать". Но в том-то и фокус, что зло подразумевается чужое,
а делать должен ты. И вообще:  1"Горе миру от соблазнов: ибо надобно
 1придти соблазнам; но горе тому человеку, через которого соблазн
 1приходит." 0 (Евангелие от Матфея, 18,7).
Здесь же не кто-нибудь, а Котёнок, существо мистическое, при-
зывает к обману и провокации. Причём не кого-нибудь призывает, а
детей, которым сложнее сделать осознанный выбор.
 3- Да! - огрызнулся я, одной рукой запрокидывая Лэну голову, а
 3другой обнимая его за плечи. - Ты вовсе не добрый, Котенок! И Свет
 3твой ничем не лучше Тьмы!
 3Котенок снова вздохнул.
 3- Думаешь, мне это нравится, Данька? Это ведь только в сказ-
 3ках если человек добрый, то он ничего плохого не делает. А в жиз-
 3ни, если Свет хочет бороться с Тьмой, то он должен быть жестоким.
 3Нет у нас другого выхода, понимаешь?
Понимаем. Свет, выходит, ничего общего с Добром, Любовью и
Истиной не имеет. Впрочем, спасибо ему уже за то, что он и не пре-
тендует. У него другие цели.
С целями, конечно, разобраться интересно. В чём, собственно,
заключается то счастье, ради которого совершаются вышеназванные
пакости? Дать этому несчастному миру солнце? Дело, конечно, благо-
родное, но не могу я отделаться от подозрения, что для Света всё
происходящее - лишь ход в исполинской шахматной партии, обретение
же солнышка оказывается побочным эффектом.
Впрочем, тут ситуация на самом деле сложнее. Есть "Свет", не-
кая мистическая сила, и есть Солнечный Котёнок, полномочный предс-
тавитель "Света", эмиссар. И если поначалу он исправно выполнял
свои должностные обязанности, то потом потихоньку стал работать и
на себя. Ещё большой вопрос, будет ли довольно его "светлое на-
чальство" тем, что он воссиял в небе этого мира аки самозванное

- 4 -
солнце? И даже если сие входило в изначальную программу, то ради
кого? Ради жителей, изнуренных многовековой тьмой, вынужденных
продаваться в солдаты, чтобы прокормить свой мир? Ради того, чтобы
прекратить войну Крылатых с Летящими? Или же всё это - приятные
мелочи, а главное - укрепиться ещё и здесь, усилить свои позиции в
бесконечной борьбе с "Тьмой"? Я не утверждаю, что это прямо выте-
кает из текста, но моё дело - задать вопрос. Который, как мне ка-
жется, вырос не на пустом месте.
А интересно, что нужно самому Котёнку? Уж не вёл ли он своей
игры, целью которой было стать солнышком и питаться всеобщей лю-
бовью?
 3- ...Но ты же помнишь, любовь - это тоже Настоящий свет. В
 3этом мире миллионы Крылатых, у которых теперь не осталось ничего -
 3только вера, что солнце вернётся в их мир. Они будут любить меня,
 3и этой любви... этого света мне хватит, чтобы светить им.
 3- А если разлюбят? Если забудут, что такое Тьма... и что та-
 3кое Свет?
 3- Тогда я умру, - просто сказал Котёнок. - Честное слово, мне
 3этого не хочется.
Честное слово, не могу понять, что тут главное - забота о лю-
дях, или о самом себе? Что для Котёнка важнее - дарить свет или
питаться им? Ведь как получается? Люди будут излучать любовь, Ко-
тёнок будет принимать её, превращать в солнечный свет и посылать
обратно, людям. То есть станет он чем-то вроде зеркала. Или фотоэ-
лектронного преобразователя. В некотором смысле, люди перейдут на
самообслуживание, а Котёнку достанется контроль и распределение.
И всем будет хорошо. Схема, на мой взгляд, подозрительно знакомая.
...Он вообще сложная личность, этот Котёнок. Не укладывается
в привычные рамки. То он - воплощённая ангельская кротость и муд-
рость, то - коварный змий, то - избалованный пацанёнок... Переходы
от одного состояния к другому совершаются незаметно и, пожалуй,
необъяснимо. Я долго пытался его понять, и однажды меня осенило -
да он же просто болен, шизофреник он. Да простит мне психиатр
Лукьяненко вторжение в его профессиональную область.
Но действительно - в нём, Котёнке, живут две личности. Первая
и основная - представитель Света, воплощение могучей надприродной
силы, осчастливливатель миров и прочая, прочая... Вторая личность
гораздо более человеческая (да и человечная). Фактически, во вто-
рой своей ипостаси Котёнок - это такой же пацан, как и Данька, со
своими достоинствами и вполне простительными слабостями. Вторая
личность не претендует на роль вождя и учителя, на высший этичес-
кий авторитет. Котёнок тут стремится дружить с Данькой на равных,
и это у него иногда получается.
Причина тут ясно указана самим Котёнком.
 3- ...Я же расту, умнею... понемножку. А я хоть и из Света, но
 3форму-то мне дал ты.
1 2 3