Но Паула не так давно закончила школу, поэтому еще не позабыла все те слова, которыми обозначаются чувства. Эрих в школе никогда особо не засиживался, поэтому слова, обозначающие духовные отношения, ему незнакомы.
Разве что водка с пивом, после них такой дух, , что куда там! Ха-ха-ха! У людей здесь, если речь и заходит иногда о духе, всегда наготове шутка про винный дух, про водку или пиво.
Отличная шутка.
Паула говорит:
— Эрих, ты нужен мне и нашему ребенку, ему, наверное, даже еще сильнее, чем мне, а ведь ты мне так сильно нужен!
Поскольку в Эрихе нуждается сразу столько народу, он постепенно впадает в гнев. Он слишком инертный, чтобы отбиться от всех, поэтому он, как сумасшедший, машет во все стороны кулаками, но попадает чаще всего в самого себя. В последнее время достается и Пауле, что приносит ему некоторое удовлетворение.
До Эриха доходит, что его решения и поступки неожиданно стали так много значить для другого человека. От него теперь ЗАВИСЯТ. В определенной мере этот человек в его ВЛАСТИ. Возникает новое, приятное чувство. Эрих не прочь испытать его в действии.
Ники Лауда тоже все время что-то испытывает, он даже испытывал эти классные гоночные машины «Формулы-1».
Вот что мелькает у Эриха в голове.
Они вместе идут в старый сарай, теперь уж ведь все равно. Паула перенесла такое, что по сравнению с тем все, что ей сейчас предстоит, — просто настоящий отдых. Наконец-то она может спокойно лежать на спине и отдыхать.
Над сжатым полем в сторону леса летит птичья стая. Скоро осень.
Знаете, читатели дорогие, за те деньги, что вы заплатили, не рассчитывайте на красочные описания природы! Тут вам не кино!
Паула спокойно и безмолвно лежит на спине, от посторонних глаз ее укрывает натруженная спина Эриха, который гоняет туда-сюда по ее телу. Зато она теперь может чуток передохнуть и посмотреть в голубое небо через дыры в кровле. Воздух уже холодный, скоро начнутся первые снегопады. Вот только будущее никогда не начнется. По земле стелется туман, лес поднимается словно стена, сумерки постепенно укрывают светлые стволы деревьев. «Природа беспощадна, — думает Паула, — она сильнее человека, в ней таится древняя сила».
Какое-то движение неподалеку, может, маленькая косуля? А по телевизору скоро начнутся вечерние новости!
Наконец-то Пауле предоставляется возможность немного отдохнуть и, может быть, привязать к себе Эриха.
На легкую боль можно не обращать внимания, бывают боли посильнее, уж Паула-то знает.
В иерархии страданий любовная боль занимает нижнюю ступеньку. И когда Эрих, нисколько не привязанный, без особых эмоций слезает с Паулы, вытирает свой конец, прячет его и застегивает штаны, еще одна надежда покидает Паулу, прячется в гнилое сено. Но уж если все равно теряешь надежду, то можно хоть отдохнуть немного. И ребеночку полезно, если мама приляжет.
Нежности в Пауле нет ни капли. В ней вообще пусто. Когда ее покинут все надежды, она станет почти невесомой, как маленький котенок или как цыпленок.
Все мясники, колбасники, столяры, часовщики, пекари и трубочисты исчезли с горизонта.
Исчезли вместе с улетевшими воронами.
Швейная мастерская тоже упаковывает чемоданы, торопится на последний автобус.
Любовь же так и не распаковала чемоданы, не расставила мебель.
В Пауле нет никакой любви.
Если что в ней и есть, так это злоба, которая растет и растет.
Ненависть поселилась в ней не сама по себе, тут многие люди как следует ей помогли.
Спускаются сумерки, в лесу слышно, как ворошатся в листве зверушки; в лисьей норе кто-то зашевелился; двое усталых мужчин быстрым шагом проходят по дороге, они торопятся домой, к семье и к телевизору. В домах зажглись огоньки. Откуда-то доносятся крики и детский плач. Мать ставит ужин на стол. Луч прожектора с трудом пробивается сквозь пелену тумана.
Никто не воспринимает лес как часть природы.
Лес — это место работы. Мы ведь с вами не в романе о прекрасном родном крае!
В Пауле не осталось никакой надежды.
В этом месте мы несколько неожиданно прервем судьбу Бригитты
Поскольку судьба Бригитты в наших руках, мы вольны прервать ее в любом месте.
Чувства Бригитты не претерпевают изменений, они постоянно направлены на Хайнца, а Хайнц постоянно от них отбивается.
Мы же речь ведем о чувствах, а не о фактах.
Бригитта лишена способности чувствовать. Поэтому нам о Бригитте нечего сказать.
Сама Бригитта не создает фактов, факты обрушиваются на нее.
Сейчас Бригитта вяжет для Хайнца пуловер.
Дело продвигается не быстро, поскольку днем Бригитта на работе, а вечером тратит время на то, чтобы следить за Хайнцем, ухаживать за ним и доставлять ему сексуальное удовлетворение.
Говорят, будто любая женщина ощущает себя королевой, когда на ней бюстгальтер, сшитый на Бригиттиной фабрике.
Бригитта будет ощущать себя королевой только в собственном красивом доме.
Еще у Бригитты есть способность рожать детей, а это не каждой дано. Она надеется, что скоро сможет родить ребенка.
С тех пор как Бригитта познакомилась с Хайнцем, ее так и тянет родить ребенка. Что же это, если не настоящее чувство?
Ее сердце выбрало Хайнца. Бригитта прислушивается к своему сердцу, поэтому она следует за Хайнцем.
Уже раз сто ей давали пинка под зад, но на сто первый раз Бригитта сможет известить Хайнца о радостном известии, что она ждет ребенка.
Тогда и для нее будет место под солнцем. Бригитта заранее покупает себе «бикини» для такого солнечного дня.
Ребенок этот будет желанным. Его желает Бригитта, Хайнц его не желает.
Это нехорошо, но зато ребенку будет открыт доступ в настоящую жизнь, потому что родители владеют электромастерской.
Бригитте самой пришлось пробивать себе дорогу.
Часто Бригитта ощущает себя виноватой, но вина лежит на других.
Например, она считает, что сама виновата в том, что вынуждена работать на конвейере, а ведь это исключительно Хайнцева вина, ведь он не хочет на ней жениться и тем самым избавить от конвейера. Бригитта не раз видела в кино, что жить с чувством вины очень трудно.
Ход ее жизни все замедляется и замедляется, ведь с ней ничего не происходит.
В дальнейшем мы ограничимся тем, что будем лишь несколькими словами обрисовывать общее положение дел, если захотим сказать несколько слов об особенно неприятном положении Бригиттиных дел.
Все, что будет дальше, связано лишь с ожиданием и с прислушиванием к своему телу, не шевелится ли там уже что-нибудь, не поторапливается ли?
Расстановка сил ясна и подробно представлена.
Никаких событий уже не произойдет, за исключением одного, главного события.
Работа на фабрике тоже продолжается.
Все это причиняет сильную боль.
И рожать ребенка — занятие болезненное, но эту боль надо вытерпеть, чтобы подарить ребеночка миру.
Ведь рожают, в конце-то концов, не для того, чтобы ребеночка обрадовать, рожают, чтобы обрадовать этим подарком мужа. А уж лучший подарок ребенку — фамилия его отца и надежное положение в жизни, с нею связанное.
Хайнц всегда будет связан обязательствами перед женой и ребенком.
Ребенку уже сейчас можно гарантировать, что радости у него потом будет немного, разве что когда дедушка с бабушкой в гости приедут или когда заглянет солидный заказчик. Унижения, перенесенные матерью, падут и на ребенка, и пока колотят одного, глядишь, уже и другого сделали. Дитя может стать жертвой всеобщего упадка здоровья или жертвой транспортного происшествия в большом городе, об этом надо всегда помнить. Лучше сделать ребеночка про запас с расчетом на усушку и утруску.
Вероятно, ребенок лучше швейной машины.
С ним можно гулять на свежем воздухе, а с машиной не погуляешь. У машины нет сердца, а у ребенка есть.
К тому же машина находится на фабрике, а ребенок дома, в уютной обстановке.
Пройдет еще много недель и месяцев, в книге еще много страниц, прежде чем ребенок высунет свою головку из материнской утробы, словно червячок из яблока. Может, мы этого и вовсе здесь не дождемся. Может, нам придется поставить точку раньше. Это не имеет значения, мы ведь знаем, как продолжится эта история. Жизнь продолжается без всяких неожиданностей, идет своим отлаженным путем.
И сегодня, как всегда, Бригитта без всяких надежд открывает дверь унылой квартиры, где живет ее унылая мать. Хайнц уже поджидает Бригитту; он стоит в туалете и обрабатывает себя рукой. Если в первый раз спустить в унитаз, то во второй хочется уже не так сильно и успеваешь уследить за тем, чтобы ни миллиграмма не попало не в ту дыру и в неподходящее время, чтобы его не поймали на этом деле и не превратили в пленника вместо свободного предпринимателя.
Бригитта с визгом бросается на Хайнца. От сильного желания, скажет она ему потом. Потом Бригитта, предпочитающая консервативный способ, валится навзничь и увлекает за собой Хайнца. Кулек с рогаликами, который она принесла с собой, Бригитта сразу отшвырнула в сторону, чтобы высвободить руки и держать Хайнца покрепче, не выпускать его из объятий, пока он как следует не наполнит ее.
Рогалики рассыпались по грязному полу. Все время, пока они с Хайнцем трахаются во всю мочь, Бригитта думает о рогаликах, они все в грязи, придется выбросить, жалко. У Хайнца в голове мелькает: «У меня дома тоже будет повсюду такая грязь, если все же придется на ней жениться?» Бригитта, угадавшая его мысли, говорит:
— Нет, если это будет мой собственный дом, я буду заботиться о нем и хранить его.
Но только свой собственный.
И Хайнцу по душе только свое собственное. Тут они сходятся.
Ведь только свое собственное и принадлежит тебе по-настоящему. Что есть, то есть, а чего нет, то надо пытаться заполучить. А если и не заполучил, нет особых причин горевать.
Чужая собственность запретна. Хайнц — собственность Бригитты, поэтому он запретен для Сузи и для вас всех.
Хайнц пытается быстро выйти, пока еще не поздно и он не остался в Бригитте, но Бригитта снова притягивает его к себе. Мысленно она по-прежнему озабочена судьбой валяющихся на полу несчастных рогаликов и новенькой сумочки, придавленной их телами, но тело ее автоматически реагирует на любое движение Хайнца.
Хайнц ощущает острое наслаждение и громко кричит.
Бригитта с огромной радостью засунула бы ему в пасть всю грязь из-под дивана, чтобы она у него из ушей полезла.
Хайнц еще раз громко вопит, желая показать, что получает удовольствие от Бригитты.
Бригитта оскорблено хрюкает. Глазами она следит за рогаликами, валяющимися на грязном полу. Мамаша, однако, старая свинья, что ей стоит лишний раз подмести, ведь мужа у нее нет и улаживать больше не за кем.
Громкие возгласы Хайнца следуют друг за другом все чаще. Ему, скотине этакой, от этого дела одно удовольствие.
Бригитта с наслаждением толкнула бы его так, чтобы он со своими воплями врезался головой в стену. Если уж ему невтерпеж орать, нельзя ли потише? Ведь ребеночек все равно выльется из него, ори он громче или тише.
Мамочка, как мышка, затаилась на кухне. Она даже дыхание затаила, чтобы случайным звуком не помешать счастью своей дочери.
В комнате по-прежнему происходит счастливое событие.
Хайнц вдруг издает сотрясающий стены крик и кончает. Соседи наверняка придут жаловаться. Но перед молодым предпринимателем они прижмут хвост и уберутся восвояси. Еще и извиняться будут.
Сотрясающий стены крик является прямым доказательством того, что лишь любовь правит миром, что миром правят любовь и Хайнц собственной персоной.
Бригитта лежит без движения, но она до краев наполнена слизью, отвратительно пахнущей слизью. Стало быть, Бригитта не правит миром. Миром правит любовь.
Бригитта с трудом сдерживает тошноту. Так худо ей давно уже не было. Хайнц торопится на спортивную площадку к своим дружкам. Бригитта сдувает грязь с несчастных булочек. Ей их так жалко.
Паула тем временем
Паула тем временем все толстеет, и вид у нее совершенно отвратительный. В ней растет чувство стыда. Наконец-то в ней снова завелось какое-то чувство, правда чувство недоброе.
Когда Паула, покрытая одним своим позором, более же не защищенная ничем, отправляется в магазин за покупками, в нее летят мелкие камешки, попадая то по затылку, то по заднице, по животу, по ногам, а то и по хозяйственной сумке, в которой она несет сдавать пустые бутылки.
Сначала что-то лопнуло внутри самой Паулы.
А теперь вот еще и бутылка лопнула.
У Паулы такое чувство, что все женщины в деревне используют именно это время, чтобы продемонстрировать своих детей и свои заботы о законных мужьях. Из кожи вон лезут, чтобы показать, какие они обеспеченные и какие честные.
Паулу честной не назовешь, и денег у нее тоже нет.
Паула скоро станет матерью, но не станет хозяйкой семейства.
Паула все равно что мертвая.
Другие женщины все равно что живые, но это еще не значит, что в них и вправду есть жизнь.
Их мужья ведут себя очень оживленно.
Если кто-нибудь из них помирает не от рака, а от цирроза печени, для деревни это повод для разговоров, для рассказов о симптомах этой редкой болезни. А иногда днем мимо магазина вдруг провезут на джипе в госпиталь окровавленного лесоруба.
У беременных законных жен из раскрытых ртов вылетает крик ужаса. Они обнимают руками свое брюхо, столь чувствительное к потрясениям, и скачут домой к своим матерям, теткам и бабушкам. Там они прячут головы в чьи-нибудь колени и рассказывают, как испугались за своих еще не родившихся шалунов, которые, того и гляди, появятся на свет инвалидами после страхов, на которые их мамочки насмотрелись.
Беременных тотчас же укладывают в постели, тепло укрывают и успокаивают.
Их утешают, говорят, что ведь могло и их мужа так придавить, а тут, слава Богу, постороннему человеку не повезло, то-то теперь его женушка все глаза повыплачет. И беременные смахивают слезы с глаз, животы их постепенно успокаиваются, из ноздрей раздается спокойное посапывание.
У Паулы нет мужа, и она старается стать незаметной, жмется в тень у стены дома. Она словно сливается со стеной, превращаясь в ничто.
Другие беременные женщины возлежат дома на мягких подушках, наслаждаясь тяжестью своих тел.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22