Скидки, аккуратно доставили
И он сделал возможным для каждого достижение этой вершины. Как только кто-то достиг определенной ступени в сознании, эта ступень легко доступна каждому, который хочет ее достичь. Гаутама Будда — пионер. Вам не нужно преодолевать все те трудности, которые преодолел он. Ему пришлось их преодолеть, потому что у него не было предшественников. Но у вас тысяча и один предшественник.
Дзен породил замечательных Мастеров, и все они провозглашали разрыв с прошлым и возникновение нового человека — Будды, пробужденного человека, человека, живущего сознательно. Мы ставим величайший эксперимент. Это не обычная лекция или обсуждение. Я не заинтересован ни в какой философии или политической идеологии. Я просто заинтересован в трансформации вас, тех, кто собрался вокруг меня.
Трансформация — это простое явление, если его однажды понять. То, что спросил мирянин у мастера Банкея, важно для всех вас.
Банкей в каком-то смысле очень простой человек, он говорит не на философском жаргоне, а на обычном разговорном языке, высказываясь очень ясно. Для его понимания не требуется большого интеллекта. Это человек, который был на вершинах сознания и вернулся в мир, чтобы передать послание.
Мирянин спросил Банкея:
"Хотя я благодарен тебе за учение
о нерожденности, мысли, благодаря привычкам ума, все равно
приходят, я теряюсь в них и испытываю трудности,
стараясь оставаться постоянно нерожденным.
К чему же я могу применить веру всего сердца?"
Вера — это неправильный перевод. К сожалению, все эти переводы были сделаны христианскими миссионерами. Здесь должно быть такое слово, что-то вроде доверия, не веры. Но для христиан оба понятия — синонимы.
Несколько дней назад человек из Японии, который переводит одну из моих книг о Дхаммападе — величайшем сочинении Гаутамы Будды — «Путь религиозности» — написал мне: «Вы не знаете японского, вы не знаете пали, вы не знаете санскрита. А в ваших беседах о Дхаммападе во многих случаях вы изменили слова, которые были вставлены христианскими миссионерами». Он просто изумлялся, потому что смотрел в японский перевод и видел, что я каждый раз оказывался прав. Он не мог понять, как человек, который не знал японского, мог сказать, что вместо «веры» должно быть слово «доверие».
Я могу понять его трудности, но для меня это не является сложной проблемой. Я не комментатор. Когда я говорю о ком-нибудь, у меня нет никаких обязательств, кроме моего собственного понимания, моего собственного освещения. И когда я говорю, что что-то изменено неправильно, переведено неверно, это не значит, что я понимаю японский или китайский, с которого был сделан перевод. Ни один Мастер, который коснулся пустоты сердца, не может говорить в терминах веры. Вера только для слепых.
Я расскажу вам одну историю. Однажды, во времена Будды жил один слепой человек, он был логик. В этом нет ничего странного; глаза не являются необходимым для логика. И поскольку он был великим логиком, никто не мог доказать ему, что свет существует. Он спросил, спросил так доказательно: «Вы либо просто дурачите себя, либо хотите унизить меня, как слепого. Но я говорю, что света нет». И его аргументация была очень ясная, кристально ясная. Он говорил: «Я готов к любому эксперименту. Я хочу коснуться его, приведите меня туда, где есть свет. Я хочу попробовать его вкус. Я готов ощутить его запах. Я готов услышать его звук».
Естественно, что люди проигрывали. Что с ним делать, с этим человеком? Он слепой, но он великий спорщик. Если использовать доказательства, он всегда побеждает, потому что никому не удается продемонстрировать звук света, ничего такого не существует… вкус света, прикосновение к свету.
Однажды Гаутама Будда, направляясь в столичный город Вайшали, проходил через деревню, где жил этот слепой. Люди подумали: «Это хорошая возможность, может быть, последняя: если этот человек сможет победить даже Будду своей аргументацией, тогда все кончено! Может быть, свет и не существует. Может быть, нам кажется, что он есть».
Слепой говорил людям: «Вы грезите. Просто успокойтесь, сосредоточьтесь: света нет, есть только темнота».
Они привели этого человека к Будде. Они думали, что Будда будет спорить с ним, но вместо этого Будда сказал: «Вы привели не того человека. Ему не надо больше аргументов, потому что никакие аргументы не могут доказать, что свет существует. Он нуждается во враче, хирурге».
У Будды был свой личный врач, лучший врач в то время, которого ему дал король Вайшали. Врач следовал за ним постоянно в течение 42 лет, до последнего мгновения, как тень, заботясь о нем. Будда был хрупким.
Будда сказал своему врачу: «Возьми это дело в свои руки. Я уезжаю завтра, но ты останешься здесь до тех пор, пока ты не закончишь с этим случаем». Врач посмотрел в глаза слепого и сказал: «Это не займет много времени. Я скоро догоню тебя. Его глаза просто покрыты тонкой пленкой, которую можно убрать. Через несколько недель он сможет видеть свет».
И через 6 недель врач пришел с этим человеком в деревню, где был в это время Будда. Этот человек пришел, танцуя. Он упал к ногам Гаутамы Будды и сказал: «Прости меня. Я не мог поверить в то, что не было моим опытом, я не человек веры. Но сейчас, когда я могу видеть свет, огромное доверие возникло во мне. В своем сострадании ты не стал спорить со мной, а просто диагностировал случай и передал меня в руки врача».
Вера для слепых, доверие для того, кто попробовал что-то окончательное. Те, кто полны веры — это последователи. Я не хочу, чтобы кто-нибудь здесь верил, имел веру. Я хочу, чтобы вы доверились себе; чтобы вы поняли, что если Гаутама Будда стал Эверестом сознания, он доказал, что сознание каждого человека обладает таким же потенциалом. Доверьтесь этому, доверяйте себе. Это различие необходимо запомнить. Верят всегда в идеологию кого-то другого и верят в какую-то другую личность. Доверие — это ваша собственная потенциальность.
И поскольку человек привел вас к вашей собственной потенциальности, у вас появляется огромная благодарность к нему, не вера. Но, к сожалению, только христианские миссионеры взяли на себя труд переводить; никто больше не интересовался переводом. И бессознательно они внесли свою собственную обусловленность, которая зиждется на вере в свои переводы. Можно сразу сказать, кто автор перевода какого-то отрывка — христианин ли он, магометанин, индуист или джайнист. Или он человек своего собственного понимания, не принадлежащий ни к какой организованной религии. Только человек, который знает истину, может дать переводу аромат истины.
Христиане знают только веру — «Имейте веру в Иисуса Христа». Но почему человек должен верить в Иисуса Христа? Вы хотите быть распятым? — потому что это должно быть окончательным знанием! И я не думаю, что вы воскреснете, как и Христос не воскрес, он просто исчез из пещеры. Ему достаточно повезло в том, что его страна — Иудея — была под властью римской империи. Поэтому римского губернатора Понтия Пилата не интересовало распятие невинного неврастеника. О человеке, который провозглашал: «Я — единственный сын Бога», — нельзя думать иначе, кроме как о неврастенике. Но это безвредно, пусть себе думает так — он не причиняет никакого вреда окружающим. Понтий Пилат считал, что Христос невиновен, он не совершил никакого преступления, и если ему нравится идея, что он — единственный рожденный от Бога, что ж, пусть радуется этому.
Если вы завидуете, вы можете выбрать какую-нибудь другую идею. Я единственный отец Бога; я не думаю, что кто-нибудь сможет опровергнуть вас, ни у кого нет доказательств. Это то же самое, что быть сыном Бога. Вы можете быть отцом Бога или братом Бога. Это прежде всего ваше воображение, галлюцинации — это невинно.
Если вы встретите кого-нибудь, кто скажет вам: «Ты знаешь, я отец Бога», — как вы думаете, заслуживает ли он распятия? Приятный парень, он просто произнес истину, в которую верит. Вы знаете, что он сдвинулся, но это не значит, что он заслуживает распятия. Его нужно развлечь, развеселить — устроить ему вечер, на котором он мог бы заявить: «Я — отец Бога». Аплодируйте ему, танцуйте с ним, потому что это такая редкость — найти Бога, а вы нашли отца Бога. Может быть он даст вам ключ, где скрывается Бог.
Евреи были слишком серьезны. Без надобности они изводили Иисуса, он не причинял никому никакого вреда. Но каждая организованная религия имеет эго, огромное эго. Иисус выставил иудаизм в смешном свете. Если человек ездит на осле от города к городу и провозглашает: «Я — единственный сын Бога», — это не преступление, но это задевает эго евреев. «Этот человек, сидящий на осле… сын бедного плотника и хорошо известно, что он родился не от своего отца. Принять его как нашего последнего пророка…?» Это было трудно для эго евреев; иначе все кончилось бы хорошо. Не было необходимости сердиться на бедного парня. Он нуждался в психиатрическом лечении, хорошем питании, заботе и, может быть, он излечился бы от своих неврозов.
Если я встречу его где-нибудь, то просто один возглас «Я-ху», и он сойдет на землю и скажет: «Ты можешь взять моего осла, я не хочу спорить!» Он просто нуждался в небольшой гипнотерапии, репрограммировании, и он стал бы вполне здоровым и посмеялся бы над этой идеей сам. Но половина человечества верит в Иисуса, и показывает этим свое отставание.
Конечно, фраза «вера всего сердца» — это христианская интерпретация. Это не проницательность тех, кто идет по пути, которым путешествовал Гаутама Будда. Это не дорога убеждения или веры. На самом деле вы должны выбросить все ваши убеждения и всю вашу веру. Вы должны быть чистыми, необремененными, потому что вы собираетесь коснуться вершин. Все эти ноши будут препятствовать вашему прогрессу. Вы собираетесь познать саму истину, поэтому не носите с собой никаких мыслей об истине, потому что эти мысли встанут между вами и Истиной. Будьте полностью чистыми — вот что значит пустое сердце Будды.
Но вопрос, который задает мирянин Банкею, важен для всех вас, кроме одного слова, весь вопрос важен для каждого медитирующего. Я повторю его.
Мирянин спросил Банкея:
"Хотя я благодарен тебе за учение
о нерожденности, мысли, благодаря привычкам ума, все равно
приходят, я теряюсь в них и испытываю трудности,
стараясь оставаться постоянно нерожденным.
К чему же я могу применить веру всего сердца?"
В этом трудность каждого медитирующего. Названия различны, но проблема одна и та же. Она состоит в том, что в ваших медитациях, может быть, на короткое мгновение вы можете уловить отблеск, вкус вечного экстаза. Но вы не сможете удерживать воспоминание об этом все 24 часа. Прежние привычки, прежний ум будут продолжать пересекаться различными путями. Это странное явление, потому что его испытывают только медитирующие. Немедитирующие никогда не испытывают его, потому что они в другой ситуации.
Медитирующий ощущает, но когда он возвращается обратно из этихглубоких пластов в свой обычный мир, на периферию, ум начинает порождать сомнение: «Ты просто грезил. Что за чепуха эта вечность. Ты что, сумасшедший, что просто закрывая глаза, достигаешь окончательной истины?» Ум начинает порождать сомнения.
А ум ваш старый друг — четыре миллиона лет ему потребовалось для развития. Ваша медитация очень новая, очень свежая, это просто росток из семени, а ваш ум — это ливанский кедр в две, три сотни футов высотой, почти достигающий звезд.
Когда вы приходите на периферию с вашими ощущениями, внезапно возникает конфликт между новым опытом и старым четырехмиллионолетним умом. Ваш ум почти как гора, а ваш новый опыт — это роза. Поэтому снова и снова вы будете пойманы умом.
Это то, что говорит мирянин Банкею:
«Я понимаю твое учение, я благодарен за него. Но очень трудно помнить, что я никогда не рождался и никогда не умирал, что я сама вечность. Когда я возвращаюсь к обычной жизни, очень трудно с этим новым ощущением, которое просто, как распускающаяся почка. Обычная жизнь уничтожает его полностью».
Большинство медитирующих оставляет идею удержать его через несколько дней, видя, что это бесполезно. Это просто отблеск, а потом вы снова в вашем жалком мире. И этот несчастный мир так силен, что вы даже начинаете подозревать, что вам это все пригрезилось. Ваш собственный опыт становится далеким эхом, как будто вы услышали, как кто-то другой говорил вам, а не вы сами испытали это. Это идет против всей вашей обусловленности.
Итак, этот вопрос мирянина — вопрос всех медитирующих.
Банкен ответил:
"Если ты будешь стараться остановить
возникающие мысли, ум будет разделен
на две части: на останавливающую и останавливаемую,
и ты никогда не достигнешь спокойствия ума.
Просто поверь, что мысли изначально не существуют,
но время от времени возникают и прекращаются,
в зависимости от того, что ты видишь и слышишь, но не
имеют реальной сущности".
Он говорит, что каждый медитирующий подходит к этой точке: он познал небольшое пространство, где нет мыслей, поэтому делает естественное заключение, что, если он сможет остановить мыслительный процесс, то снова окажется в этом открытом небе. Но чем вы собираетесь останавливать мыслительный процесс? Даже мысль об остановке этого процесса исходит от ума. Поэтому ваш ум разделяется на два: останавливающий и останавливаемый.
Теперь у вас не будет спокойствия. Ваш собственный ум постоянно в борьбе: одна часть старается остановить его, другая восстает против этого. И помните, та часть, которая старается остановить, очень новая, а часть, которая должна быть остановлена, очень старая. В этой борьбе, в этом упорном поединке вы не сможете выиграть. Можно сказать, что ваше поражение абсолютно предрешено.
Многие люди начинали медитацию, а затем останавливались, потому что видели это и говорили: «Какой смысл в одном проблеске? В сравнении с ним жизнь становится еще ужаснее». Если слепой человек на секунду увидит свет и затем снова ослепнет, его слепота станет невыносимой. Теперь он знает, что существует свет, но не может видеть его, потому что снова стал слепым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22
Дзен породил замечательных Мастеров, и все они провозглашали разрыв с прошлым и возникновение нового человека — Будды, пробужденного человека, человека, живущего сознательно. Мы ставим величайший эксперимент. Это не обычная лекция или обсуждение. Я не заинтересован ни в какой философии или политической идеологии. Я просто заинтересован в трансформации вас, тех, кто собрался вокруг меня.
Трансформация — это простое явление, если его однажды понять. То, что спросил мирянин у мастера Банкея, важно для всех вас.
Банкей в каком-то смысле очень простой человек, он говорит не на философском жаргоне, а на обычном разговорном языке, высказываясь очень ясно. Для его понимания не требуется большого интеллекта. Это человек, который был на вершинах сознания и вернулся в мир, чтобы передать послание.
Мирянин спросил Банкея:
"Хотя я благодарен тебе за учение
о нерожденности, мысли, благодаря привычкам ума, все равно
приходят, я теряюсь в них и испытываю трудности,
стараясь оставаться постоянно нерожденным.
К чему же я могу применить веру всего сердца?"
Вера — это неправильный перевод. К сожалению, все эти переводы были сделаны христианскими миссионерами. Здесь должно быть такое слово, что-то вроде доверия, не веры. Но для христиан оба понятия — синонимы.
Несколько дней назад человек из Японии, который переводит одну из моих книг о Дхаммападе — величайшем сочинении Гаутамы Будды — «Путь религиозности» — написал мне: «Вы не знаете японского, вы не знаете пали, вы не знаете санскрита. А в ваших беседах о Дхаммападе во многих случаях вы изменили слова, которые были вставлены христианскими миссионерами». Он просто изумлялся, потому что смотрел в японский перевод и видел, что я каждый раз оказывался прав. Он не мог понять, как человек, который не знал японского, мог сказать, что вместо «веры» должно быть слово «доверие».
Я могу понять его трудности, но для меня это не является сложной проблемой. Я не комментатор. Когда я говорю о ком-нибудь, у меня нет никаких обязательств, кроме моего собственного понимания, моего собственного освещения. И когда я говорю, что что-то изменено неправильно, переведено неверно, это не значит, что я понимаю японский или китайский, с которого был сделан перевод. Ни один Мастер, который коснулся пустоты сердца, не может говорить в терминах веры. Вера только для слепых.
Я расскажу вам одну историю. Однажды, во времена Будды жил один слепой человек, он был логик. В этом нет ничего странного; глаза не являются необходимым для логика. И поскольку он был великим логиком, никто не мог доказать ему, что свет существует. Он спросил, спросил так доказательно: «Вы либо просто дурачите себя, либо хотите унизить меня, как слепого. Но я говорю, что света нет». И его аргументация была очень ясная, кристально ясная. Он говорил: «Я готов к любому эксперименту. Я хочу коснуться его, приведите меня туда, где есть свет. Я хочу попробовать его вкус. Я готов ощутить его запах. Я готов услышать его звук».
Естественно, что люди проигрывали. Что с ним делать, с этим человеком? Он слепой, но он великий спорщик. Если использовать доказательства, он всегда побеждает, потому что никому не удается продемонстрировать звук света, ничего такого не существует… вкус света, прикосновение к свету.
Однажды Гаутама Будда, направляясь в столичный город Вайшали, проходил через деревню, где жил этот слепой. Люди подумали: «Это хорошая возможность, может быть, последняя: если этот человек сможет победить даже Будду своей аргументацией, тогда все кончено! Может быть, свет и не существует. Может быть, нам кажется, что он есть».
Слепой говорил людям: «Вы грезите. Просто успокойтесь, сосредоточьтесь: света нет, есть только темнота».
Они привели этого человека к Будде. Они думали, что Будда будет спорить с ним, но вместо этого Будда сказал: «Вы привели не того человека. Ему не надо больше аргументов, потому что никакие аргументы не могут доказать, что свет существует. Он нуждается во враче, хирурге».
У Будды был свой личный врач, лучший врач в то время, которого ему дал король Вайшали. Врач следовал за ним постоянно в течение 42 лет, до последнего мгновения, как тень, заботясь о нем. Будда был хрупким.
Будда сказал своему врачу: «Возьми это дело в свои руки. Я уезжаю завтра, но ты останешься здесь до тех пор, пока ты не закончишь с этим случаем». Врач посмотрел в глаза слепого и сказал: «Это не займет много времени. Я скоро догоню тебя. Его глаза просто покрыты тонкой пленкой, которую можно убрать. Через несколько недель он сможет видеть свет».
И через 6 недель врач пришел с этим человеком в деревню, где был в это время Будда. Этот человек пришел, танцуя. Он упал к ногам Гаутамы Будды и сказал: «Прости меня. Я не мог поверить в то, что не было моим опытом, я не человек веры. Но сейчас, когда я могу видеть свет, огромное доверие возникло во мне. В своем сострадании ты не стал спорить со мной, а просто диагностировал случай и передал меня в руки врача».
Вера для слепых, доверие для того, кто попробовал что-то окончательное. Те, кто полны веры — это последователи. Я не хочу, чтобы кто-нибудь здесь верил, имел веру. Я хочу, чтобы вы доверились себе; чтобы вы поняли, что если Гаутама Будда стал Эверестом сознания, он доказал, что сознание каждого человека обладает таким же потенциалом. Доверьтесь этому, доверяйте себе. Это различие необходимо запомнить. Верят всегда в идеологию кого-то другого и верят в какую-то другую личность. Доверие — это ваша собственная потенциальность.
И поскольку человек привел вас к вашей собственной потенциальности, у вас появляется огромная благодарность к нему, не вера. Но, к сожалению, только христианские миссионеры взяли на себя труд переводить; никто больше не интересовался переводом. И бессознательно они внесли свою собственную обусловленность, которая зиждется на вере в свои переводы. Можно сразу сказать, кто автор перевода какого-то отрывка — христианин ли он, магометанин, индуист или джайнист. Или он человек своего собственного понимания, не принадлежащий ни к какой организованной религии. Только человек, который знает истину, может дать переводу аромат истины.
Христиане знают только веру — «Имейте веру в Иисуса Христа». Но почему человек должен верить в Иисуса Христа? Вы хотите быть распятым? — потому что это должно быть окончательным знанием! И я не думаю, что вы воскреснете, как и Христос не воскрес, он просто исчез из пещеры. Ему достаточно повезло в том, что его страна — Иудея — была под властью римской империи. Поэтому римского губернатора Понтия Пилата не интересовало распятие невинного неврастеника. О человеке, который провозглашал: «Я — единственный сын Бога», — нельзя думать иначе, кроме как о неврастенике. Но это безвредно, пусть себе думает так — он не причиняет никакого вреда окружающим. Понтий Пилат считал, что Христос невиновен, он не совершил никакого преступления, и если ему нравится идея, что он — единственный рожденный от Бога, что ж, пусть радуется этому.
Если вы завидуете, вы можете выбрать какую-нибудь другую идею. Я единственный отец Бога; я не думаю, что кто-нибудь сможет опровергнуть вас, ни у кого нет доказательств. Это то же самое, что быть сыном Бога. Вы можете быть отцом Бога или братом Бога. Это прежде всего ваше воображение, галлюцинации — это невинно.
Если вы встретите кого-нибудь, кто скажет вам: «Ты знаешь, я отец Бога», — как вы думаете, заслуживает ли он распятия? Приятный парень, он просто произнес истину, в которую верит. Вы знаете, что он сдвинулся, но это не значит, что он заслуживает распятия. Его нужно развлечь, развеселить — устроить ему вечер, на котором он мог бы заявить: «Я — отец Бога». Аплодируйте ему, танцуйте с ним, потому что это такая редкость — найти Бога, а вы нашли отца Бога. Может быть он даст вам ключ, где скрывается Бог.
Евреи были слишком серьезны. Без надобности они изводили Иисуса, он не причинял никому никакого вреда. Но каждая организованная религия имеет эго, огромное эго. Иисус выставил иудаизм в смешном свете. Если человек ездит на осле от города к городу и провозглашает: «Я — единственный сын Бога», — это не преступление, но это задевает эго евреев. «Этот человек, сидящий на осле… сын бедного плотника и хорошо известно, что он родился не от своего отца. Принять его как нашего последнего пророка…?» Это было трудно для эго евреев; иначе все кончилось бы хорошо. Не было необходимости сердиться на бедного парня. Он нуждался в психиатрическом лечении, хорошем питании, заботе и, может быть, он излечился бы от своих неврозов.
Если я встречу его где-нибудь, то просто один возглас «Я-ху», и он сойдет на землю и скажет: «Ты можешь взять моего осла, я не хочу спорить!» Он просто нуждался в небольшой гипнотерапии, репрограммировании, и он стал бы вполне здоровым и посмеялся бы над этой идеей сам. Но половина человечества верит в Иисуса, и показывает этим свое отставание.
Конечно, фраза «вера всего сердца» — это христианская интерпретация. Это не проницательность тех, кто идет по пути, которым путешествовал Гаутама Будда. Это не дорога убеждения или веры. На самом деле вы должны выбросить все ваши убеждения и всю вашу веру. Вы должны быть чистыми, необремененными, потому что вы собираетесь коснуться вершин. Все эти ноши будут препятствовать вашему прогрессу. Вы собираетесь познать саму истину, поэтому не носите с собой никаких мыслей об истине, потому что эти мысли встанут между вами и Истиной. Будьте полностью чистыми — вот что значит пустое сердце Будды.
Но вопрос, который задает мирянин Банкею, важен для всех вас, кроме одного слова, весь вопрос важен для каждого медитирующего. Я повторю его.
Мирянин спросил Банкея:
"Хотя я благодарен тебе за учение
о нерожденности, мысли, благодаря привычкам ума, все равно
приходят, я теряюсь в них и испытываю трудности,
стараясь оставаться постоянно нерожденным.
К чему же я могу применить веру всего сердца?"
В этом трудность каждого медитирующего. Названия различны, но проблема одна и та же. Она состоит в том, что в ваших медитациях, может быть, на короткое мгновение вы можете уловить отблеск, вкус вечного экстаза. Но вы не сможете удерживать воспоминание об этом все 24 часа. Прежние привычки, прежний ум будут продолжать пересекаться различными путями. Это странное явление, потому что его испытывают только медитирующие. Немедитирующие никогда не испытывают его, потому что они в другой ситуации.
Медитирующий ощущает, но когда он возвращается обратно из этихглубоких пластов в свой обычный мир, на периферию, ум начинает порождать сомнение: «Ты просто грезил. Что за чепуха эта вечность. Ты что, сумасшедший, что просто закрывая глаза, достигаешь окончательной истины?» Ум начинает порождать сомнения.
А ум ваш старый друг — четыре миллиона лет ему потребовалось для развития. Ваша медитация очень новая, очень свежая, это просто росток из семени, а ваш ум — это ливанский кедр в две, три сотни футов высотой, почти достигающий звезд.
Когда вы приходите на периферию с вашими ощущениями, внезапно возникает конфликт между новым опытом и старым четырехмиллионолетним умом. Ваш ум почти как гора, а ваш новый опыт — это роза. Поэтому снова и снова вы будете пойманы умом.
Это то, что говорит мирянин Банкею:
«Я понимаю твое учение, я благодарен за него. Но очень трудно помнить, что я никогда не рождался и никогда не умирал, что я сама вечность. Когда я возвращаюсь к обычной жизни, очень трудно с этим новым ощущением, которое просто, как распускающаяся почка. Обычная жизнь уничтожает его полностью».
Большинство медитирующих оставляет идею удержать его через несколько дней, видя, что это бесполезно. Это просто отблеск, а потом вы снова в вашем жалком мире. И этот несчастный мир так силен, что вы даже начинаете подозревать, что вам это все пригрезилось. Ваш собственный опыт становится далеким эхом, как будто вы услышали, как кто-то другой говорил вам, а не вы сами испытали это. Это идет против всей вашей обусловленности.
Итак, этот вопрос мирянина — вопрос всех медитирующих.
Банкен ответил:
"Если ты будешь стараться остановить
возникающие мысли, ум будет разделен
на две части: на останавливающую и останавливаемую,
и ты никогда не достигнешь спокойствия ума.
Просто поверь, что мысли изначально не существуют,
но время от времени возникают и прекращаются,
в зависимости от того, что ты видишь и слышишь, но не
имеют реальной сущности".
Он говорит, что каждый медитирующий подходит к этой точке: он познал небольшое пространство, где нет мыслей, поэтому делает естественное заключение, что, если он сможет остановить мыслительный процесс, то снова окажется в этом открытом небе. Но чем вы собираетесь останавливать мыслительный процесс? Даже мысль об остановке этого процесса исходит от ума. Поэтому ваш ум разделяется на два: останавливающий и останавливаемый.
Теперь у вас не будет спокойствия. Ваш собственный ум постоянно в борьбе: одна часть старается остановить его, другая восстает против этого. И помните, та часть, которая старается остановить, очень новая, а часть, которая должна быть остановлена, очень старая. В этой борьбе, в этом упорном поединке вы не сможете выиграть. Можно сказать, что ваше поражение абсолютно предрешено.
Многие люди начинали медитацию, а затем останавливались, потому что видели это и говорили: «Какой смысл в одном проблеске? В сравнении с ним жизнь становится еще ужаснее». Если слепой человек на секунду увидит свет и затем снова ослепнет, его слепота станет невыносимой. Теперь он знает, что существует свет, но не может видеть его, потому что снова стал слепым.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22