https://wodolei.ru/catalog/unitazy/Sanita-Luxe/
Китайцы — вообще оригинальный народ.
Представления о хороших манерах, гигиене и прочем довольно своеобразные.
Например, помыть руки перед едой — это святое. Поэтому, когда автобус останавливается у придорожного кафе, все 50-70 пассажиров моют руки в одном тазу.
Но особенно интересен язык. Во-первых, многие звуки находятся как бы посередине между нашими буквами. Например, «Женьмин Жибао» (Народная газета) звучит наполовину, как «Реньмин рибао». Во-вторых, язык состоит из односложных словечек, каждому из которых соответствует иероглиф, но если несколько слов поставить вместе, смысл фразы может быть никак не связан со смыслом отдельных слов. Некоторые слова используются как смысловые приставки. Например, «цун»
(китайский) + приставка «жень» (человек) означает «китаец». Кстати, для всех других национальностей до 1950 г использовалась приставка «хэ» (собака).
В-третьих, один и тот же слог в зависимости от интонации имеет разный смысл и пишется разными иероглифами (таких тонов в китайском языке пять).
В западных языках самое трудное для китайца — фонетика. Поэтому, даже если встречаешь человека, знающего английский, почти всегда лучше общаться на бумаге.
Знают его, кстати, довольно многие: хуже всего — школьные учителя, лучше всего — уличные скупщики долларов.
Я уже могу произносить короткие фразы по-китайски, но, например, «ки йи ти wо май йи жанг пьяо ма» (тона 4-1-1-3-3-5-2-5-1), что означает «купите мне, пожалуйста, билет», предпочитаю писать на бумаге (билеты на поезд для местных в два-три раза дешевле).
На плато Амдо погода тоже плохая. От лесов, покрывавших горы при Пржевальском, ничего не осталось. Все, хватит с меня нагорий, спускаюсь в субтропики. А то уже десны болят. В Тибете овощи очень дорогие, и едят их всегда жареными, в основном — зеленый перец.
Синин — город, населенный хуй (китайцы-мусульмане, они же дунгане) и саларами.
Полно мечетей, некоторые очень красивые. И тепло.
В Китае популярны три отечественные песни: «Широка страна моя родная» (в трех вариантах, из них два мажорных), «Парня молодого полюбила я» и особенно «Подмосковные вечера». Эту песню мне исполняли так часто, что я даже перевел первые два куплета на английский (третий не помню). Подозреваю, однако, что рифма «light-night» — это вроде «любовь-кровь».
No whisper heard in the trees above,
Until dawn garden is still.
I can`t tell in words, how much
I love Summer nights in the Moscow shire.
River seems to move — now it seems not,
It`s all silver in the moonlight,
Distant song is heared — or it isn`t heared
At this quiet and magic nights.
Глава вторая. Мокрые горы
Прожив в этой стране месяц, вы думаете, что все о ней знаете. Но когда вы проживете там год, вы чувствуете, что не знаете о ней ничего.
Грэм Грин. Тихий американец
05.08. Самые дешевые вагоны в китайских поездах напоминают наши электрички, но ехать можно на любое расстояние; уровень комфорта зависит от степени загрузки. Я еду на восток через Л„ссовое плато — страну высоких округлых холмов, узких глубоких оврагов и бесконечных желтых обрывов. Живут здесь в основном в квадратных пещерах, пристраивая ко входу домик. Такое жилье вполне комфортабельно, но при сильных землетрясениях сотни тысяч людей мгновенно оказываются погребенными заживо.
Вот и Хуанхэ, широкая и очень быстрая река цвета кабачковой икры. В городе Ланчжоу интересна только огромная мечеть. На сегодня все.
06.08. Сиань (произносится Щиань), столица Китая с III в. до н. э. до X в. н.
э., обнесена высокой кирпичной стеной с огромными надвратными башнями и содержит кучу пагод, храмов и мечетей. В музее выставлен «лес стел» — 2300 каменных плит III в. до н. э. — V в. н. э. с рисунками и надписями. Начиная с I в. их стали использовать в виде матриц для печати. За 50 Y можно получить оттиск любой стелы. Но главный «хит» находится за городом — это терракотовая армия.
Тут уместно вспомнить, откуда вообще взялось китайское государство, тем более, что основные события того времени в основном происходили как раз в окрестностях Сиани.
Из первых трех династий (все они сменились в результате восстаний против особо деспотичных императоров) о Щиа и Шанг (2200-1100 гг до н.э.) имеются только легендарные сведения. Во времена Чжоу (до 221 г до н.э.) окончательно сложилась концепция старения и циклической смены династий, конфедеративное устройствои и феодальная система. Из 1700 полунезависимых княжеств в результате периода «воюющих царств» осталось около 20, впоследствии слившихся в первые провинции на Хуанхэ и нижней Янцзы. В этот бурный период Конфуций, рассматривая первые династии как «золотой век», разработал основы государственного устройства, принимавшиеся за основу в последующие 2000 лет.
В конце III в до н. э. император Чин Шихуан объединил страну и создал первое тоталитарное государство. Он ввел стандартную письменность, валюту. систему мер и весов, сжег все старые книги и согнал огромные массы военнопленных, политзеков и разоренных налогами крестьян для строительства Великой Китайской Стены, Великого Канала и дорожной сети.
Перед своей кончиной в 210 году Чин Шихуан построил себе огромную гробницу.
Курган до сих пор не раскопан — возможно, он богаче египетских пирамид. В 1973 году крестьяне случайно обнаружили «охрану» гробницы: в подземелье величиной со стадион стоят в боевом порядке 10000 солдат из обожженной глины в натуральную величину, с конями, оружием и командным пунктом. Все они имеют разные лица и детали одежды. Деревянные арбалеты, колесницы, раскраска лиц и доспехов почти не сохранились, остались только «шу» — бронзовые наконечники, начинявшиеся порохом и использовавшиеся в качестве ракет класса «земля-земля».
В Саньяне есть другая гробница, на 200 лет моложе, там такая же подземная армия, но солдаты всего по 20 см высотой и из бронзы. Третья достопримечательность провинции Шэньси — Банпо, самая древняя из известных в Китае деревень (4700 г до н. э.). К сожалению, все три места раскопок сейчас под крышами, и снимать там темно. Всюду тысячи китайских туристов и сотни западных.
Едва Чин Шихуан умер, вспыхнуло крестьянское восстание, вождь которого крестьянин Ли Пан основал династию Хань. Период Хань — второй «золотой век» в истории страны, и китайцы до сих пор называют себя «люди хань». В это время были присоединены Сычуань, территории на юге и Кашгария, открыт первый университет, введена система экзаменов для занятия государственных должностей, а торговля по Шелковому пути установилась до самого Рима. Именно тогда начался расцвет Сиани, ставшей одной из мирвых столиц.
В 220 году н. э. империя Хань распалась, и север Китая был захвачен тюрками-тоба. Тоба быстро ассимилировали, но успели принести буддизм. С 581 по 907 г страной правили императоры смешанного тоба-китайского происхождения. Это был третий «золотой век». Тибетцы, захватившие большую часть Китая в 610 г, были изгнаны, западная граница достигла Амударьи, страна покрылась сетью дорог, почтовых станций, каналов, школ и вела весьма оживленную заморскую торговлю. В это время тут сложилась абсолютная монархия. В начале Х в империя вновь распалась, но экономический подъем продолжался до самого прихода монголов.
Поздно вечером приезжаю к священной горе Хуашань. Туман скрыл желтые террасированные холмы, и пейзаж очень похож на ближнее Подмосковье, если все садовые участки засеять кукурузой. Но здесь растет фантастический виноград — как сливы без косточек.
07.08. Священные горы разбросаны по всему Китаю и служат «островками спасения»
для флоры и фауны среди сплошь освоенных земель. Все они исключительно красивы, а среди покрывающих горы лесов разбросаны древние храмы и пагоды.
Хуашань, западная священная гора даосистов, представляет собой гранитный останец типа Красноярских Столбов, но 1997 метров высотой. До 1700 метров идет субтропический лес, как возле Сочи, выше — роскошные длиннохвойные сосны и китайские секвойи, а на макушке — пихты и торреи. Подъем занимает минимум 8 часов по очень крутым, часто вертикальным ступенькам. Тем не менее многие старики взбираются на вершину, иногда за неделю. Погода, к сожалению, так себе — в просветы тумана видишь то гигантский обрыв, то скальный шпиль, то кусок равнины внизу. Зато я наконец добрался до собственно китайской фауны — пока, в основном, птиц.
Парень, который брал мне билет на юг, говорил (точнее, писал) по-английски.
Оказалось, что нам по пути, и за пару часов в поезде он успел изложить мне всю свою жизнь на клочках бумаги, которые он затем рвал на мелкие кусочки и выбрасывал в окно. Его отца расстреляли за свободомыслие, и он люто ненавидит коммунистов. Я постарался ободрить его, как мог, потому что уверен: несмотря на все трудности, Китай рано или поздно освободится от их власти, чего бы это не стоило.
08.08. Утром северо-западный ветер принес желтую пыль с Тибета, и она оседает на все вокруг, так что я имею возможность наблюдать образование л„сса. А за хребтом — пасмурно, но горы видны до самого верха. Пейзаж напоминает Аджарию, но на склонах — террасы рисовых полей и изредка пагоды. Схожу с поезда на маленькой станции в северной Сычуани. Эта провинция величиной с Францию, отрезанная горами от основной территории Китая, состоит из небольшой равнины со стомиллионным населением на востоке и бесконечных гор с редкими тибетскими деревнями на севере и западе.
В субтропической Сычуани лучше, чем где бы то ни было, сохранилась природа третичного периода. Поэтому здесь самые богатые флора и фауна за пределами тропиков. Например, здесь растет почти половина всех хвойных деревьев. В расположенной южнее Юннани (букв. «стране к югу от облаков») видовой состав еще богаче, но там большинство растений и животных общие с Индокитаем и Восточными Гималаями. А в Сычуани почти все — эндемики, хотя у многих есть «родственники» в других убежищах третичных видов — в США, Японии и Средиземноморье.
С автостанции в Нанпин идут 3-4 автобуса в день. и у каждого шофера свои агенты-«подсадчики». Стоит появиться на автостанции, как они с воплями тащат тебя в разные стороны, а все автобусы начинают ездить на два-три метра взад-вперед, имитируя отъезд. Примерно через час начинается стандартная процедура отъезда. Проползли двести метров — остановка. чтобы скинуть с крыши «зайцев». Остановка на заправку. Остановка, чтобы прочесать городок в поисках какой-то детали. Старую деталь ставят в салоне
— она ростом с пассажиров, но еще грязнее. Экипаж (механик и кондуктор) роется в моторе, а шофер сверху дает ц/у.
Наконец стартуем. У меня в ногах стоит чья-то корзина с цыплятами. Раз в десять минут они просыпаются, видят стоящую над головой деталь и дико орут, думая, что она падает, а потом засыпают от страха. Я таращусь на окрестности сквозь табачно-машинномасляный дым. Высоченные зеленые горы, изумрудные террасы, «швейцарские» домики с наружным каркасом и черепичными крышами, прохожие с корзинами за спиной… Дорогу путеводитель «Lonely Planet`s China» называет «исключительно опасной» — это чередование оврингов и участков скользкой грязи.
Останавливаемся в деревне. Жители окружают автобус, пытаясь что-нибудь продать, но пассажиры расталкивают их и разбегаются по окружающим деревню полям фильтрации. Перекусив, ползем дальше. Начинается серпантин. Водитель гонит машину на сумасшедшей скорости 30 км/ч. В китайских автобусах объезд ухаба требует полного поворота руля, и бедняга вертит баранку, как лассо. Через четыре часа мы все еще видим внизу ту же деревню. Темнеет. Механик открыл дверцу и смотрит на дорогу, проверяя, сколько сантиметров от колеса до обрыва. Его система сигнализации состоит из криков ужаса различной интенсивности, поэтому все время кажется, что цыплята правы и авария неизбежна.
Перевал пройден, и мы мчимся вверх по долине реки, бешено сигналя перед закрытыми поворотами. Река очень мутная: большое водохранилище при построенной пять лет назад ГЭС уже полностью занесено илом. Типичная сычуаньская погода:
пронизанный солнцем туман к обеду сгущается в тучи, а вечером начинается дождь.
Шофер вглядывается в серую мглу сквозь заляпанные грязью стекла, яростно крутит руль и объезжает промоины с помощью ясновидения. Пассажиры постепенно исчезают в маленьких горных деревушках, освещенных керосиновыми лампами.
Вот и конечная — погруженный в кромешную тьму Наньпин. Заспанный хозяин кафе варит в автоклаве рис, поднося прибывшим термосы с кипятком. Мы с шофером и «экипажем» поглощаем рис миска за миской, ведя неспешную беседу.
— Е-ли-сы хао-бухао? (Ельцин хороший или плохой?)
— Хао.
— Го-лу-ба-чо хао-бухао? (А Горбачев?)
— Xао.
— Ста-ли-ны хао-бухао?
— Бухао.
Завтра они поедут вниз, а послезавтра опять вверх. Такие эпические поездки совершаются только в горах, в равнинном Китае дороги лучше и транспорт работает более четко. Ну, чjян-чjян, до свидания. Дождь кончился, и можно переночевать в поле на меже.
09.08. Подъезжаю последние 40 км до Юшайгоу. Горы покрыты средиземноморской растительностью — высокий кустарник и низкие деревья, в основном дубы, клены и разные кипарисовые. С 2000 метров начинается хвойный лес. Национальный парк Юшайгоу чрезвычайно популярен у китайских туристов, потому что считается самым красивым местом в стране. Иностранцев здесь мало: во-первых, дорога тяжелая, во-вторых, вход для них 25 $, в-третьих, тут почти каждый год бывают вспышки чумы, и каждый раз, как нарочно, помирают западные туристы. Меня по приказу директора пускают бесплатно и дают комнату в отеле.
Долина имеет вид буквы Y длиной 36 км. На склонах растут великолепные леса из сосен, пихт и елей двадцати видов. Поперек долины через каждые 50-100 метров проходят дайки — стены из гранита до 50 м высотой. Поэтому реки разбиты на цепочки темно-синих озер, соединенных водопадами. Дохожу до развилки, где стоит отель. После полуночи, когда кончился дождь, беру фонарик и иду к верхнему озеру, чтобы посмотреть на ночную фауну и подняться вверх до появления туристских автобусов. В ста метрах от отеля роются в помойке два красных волка — ничего себе начало!
10.08. Вообще-то крупных зверей тут мало — нижняя граница парка проходит слишком высоко, и им некуда откочевывать на зиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15
Представления о хороших манерах, гигиене и прочем довольно своеобразные.
Например, помыть руки перед едой — это святое. Поэтому, когда автобус останавливается у придорожного кафе, все 50-70 пассажиров моют руки в одном тазу.
Но особенно интересен язык. Во-первых, многие звуки находятся как бы посередине между нашими буквами. Например, «Женьмин Жибао» (Народная газета) звучит наполовину, как «Реньмин рибао». Во-вторых, язык состоит из односложных словечек, каждому из которых соответствует иероглиф, но если несколько слов поставить вместе, смысл фразы может быть никак не связан со смыслом отдельных слов. Некоторые слова используются как смысловые приставки. Например, «цун»
(китайский) + приставка «жень» (человек) означает «китаец». Кстати, для всех других национальностей до 1950 г использовалась приставка «хэ» (собака).
В-третьих, один и тот же слог в зависимости от интонации имеет разный смысл и пишется разными иероглифами (таких тонов в китайском языке пять).
В западных языках самое трудное для китайца — фонетика. Поэтому, даже если встречаешь человека, знающего английский, почти всегда лучше общаться на бумаге.
Знают его, кстати, довольно многие: хуже всего — школьные учителя, лучше всего — уличные скупщики долларов.
Я уже могу произносить короткие фразы по-китайски, но, например, «ки йи ти wо май йи жанг пьяо ма» (тона 4-1-1-3-3-5-2-5-1), что означает «купите мне, пожалуйста, билет», предпочитаю писать на бумаге (билеты на поезд для местных в два-три раза дешевле).
На плато Амдо погода тоже плохая. От лесов, покрывавших горы при Пржевальском, ничего не осталось. Все, хватит с меня нагорий, спускаюсь в субтропики. А то уже десны болят. В Тибете овощи очень дорогие, и едят их всегда жареными, в основном — зеленый перец.
Синин — город, населенный хуй (китайцы-мусульмане, они же дунгане) и саларами.
Полно мечетей, некоторые очень красивые. И тепло.
В Китае популярны три отечественные песни: «Широка страна моя родная» (в трех вариантах, из них два мажорных), «Парня молодого полюбила я» и особенно «Подмосковные вечера». Эту песню мне исполняли так часто, что я даже перевел первые два куплета на английский (третий не помню). Подозреваю, однако, что рифма «light-night» — это вроде «любовь-кровь».
No whisper heard in the trees above,
Until dawn garden is still.
I can`t tell in words, how much
I love Summer nights in the Moscow shire.
River seems to move — now it seems not,
It`s all silver in the moonlight,
Distant song is heared — or it isn`t heared
At this quiet and magic nights.
Глава вторая. Мокрые горы
Прожив в этой стране месяц, вы думаете, что все о ней знаете. Но когда вы проживете там год, вы чувствуете, что не знаете о ней ничего.
Грэм Грин. Тихий американец
05.08. Самые дешевые вагоны в китайских поездах напоминают наши электрички, но ехать можно на любое расстояние; уровень комфорта зависит от степени загрузки. Я еду на восток через Л„ссовое плато — страну высоких округлых холмов, узких глубоких оврагов и бесконечных желтых обрывов. Живут здесь в основном в квадратных пещерах, пристраивая ко входу домик. Такое жилье вполне комфортабельно, но при сильных землетрясениях сотни тысяч людей мгновенно оказываются погребенными заживо.
Вот и Хуанхэ, широкая и очень быстрая река цвета кабачковой икры. В городе Ланчжоу интересна только огромная мечеть. На сегодня все.
06.08. Сиань (произносится Щиань), столица Китая с III в. до н. э. до X в. н.
э., обнесена высокой кирпичной стеной с огромными надвратными башнями и содержит кучу пагод, храмов и мечетей. В музее выставлен «лес стел» — 2300 каменных плит III в. до н. э. — V в. н. э. с рисунками и надписями. Начиная с I в. их стали использовать в виде матриц для печати. За 50 Y можно получить оттиск любой стелы. Но главный «хит» находится за городом — это терракотовая армия.
Тут уместно вспомнить, откуда вообще взялось китайское государство, тем более, что основные события того времени в основном происходили как раз в окрестностях Сиани.
Из первых трех династий (все они сменились в результате восстаний против особо деспотичных императоров) о Щиа и Шанг (2200-1100 гг до н.э.) имеются только легендарные сведения. Во времена Чжоу (до 221 г до н.э.) окончательно сложилась концепция старения и циклической смены династий, конфедеративное устройствои и феодальная система. Из 1700 полунезависимых княжеств в результате периода «воюющих царств» осталось около 20, впоследствии слившихся в первые провинции на Хуанхэ и нижней Янцзы. В этот бурный период Конфуций, рассматривая первые династии как «золотой век», разработал основы государственного устройства, принимавшиеся за основу в последующие 2000 лет.
В конце III в до н. э. император Чин Шихуан объединил страну и создал первое тоталитарное государство. Он ввел стандартную письменность, валюту. систему мер и весов, сжег все старые книги и согнал огромные массы военнопленных, политзеков и разоренных налогами крестьян для строительства Великой Китайской Стены, Великого Канала и дорожной сети.
Перед своей кончиной в 210 году Чин Шихуан построил себе огромную гробницу.
Курган до сих пор не раскопан — возможно, он богаче египетских пирамид. В 1973 году крестьяне случайно обнаружили «охрану» гробницы: в подземелье величиной со стадион стоят в боевом порядке 10000 солдат из обожженной глины в натуральную величину, с конями, оружием и командным пунктом. Все они имеют разные лица и детали одежды. Деревянные арбалеты, колесницы, раскраска лиц и доспехов почти не сохранились, остались только «шу» — бронзовые наконечники, начинявшиеся порохом и использовавшиеся в качестве ракет класса «земля-земля».
В Саньяне есть другая гробница, на 200 лет моложе, там такая же подземная армия, но солдаты всего по 20 см высотой и из бронзы. Третья достопримечательность провинции Шэньси — Банпо, самая древняя из известных в Китае деревень (4700 г до н. э.). К сожалению, все три места раскопок сейчас под крышами, и снимать там темно. Всюду тысячи китайских туристов и сотни западных.
Едва Чин Шихуан умер, вспыхнуло крестьянское восстание, вождь которого крестьянин Ли Пан основал династию Хань. Период Хань — второй «золотой век» в истории страны, и китайцы до сих пор называют себя «люди хань». В это время были присоединены Сычуань, территории на юге и Кашгария, открыт первый университет, введена система экзаменов для занятия государственных должностей, а торговля по Шелковому пути установилась до самого Рима. Именно тогда начался расцвет Сиани, ставшей одной из мирвых столиц.
В 220 году н. э. империя Хань распалась, и север Китая был захвачен тюрками-тоба. Тоба быстро ассимилировали, но успели принести буддизм. С 581 по 907 г страной правили императоры смешанного тоба-китайского происхождения. Это был третий «золотой век». Тибетцы, захватившие большую часть Китая в 610 г, были изгнаны, западная граница достигла Амударьи, страна покрылась сетью дорог, почтовых станций, каналов, школ и вела весьма оживленную заморскую торговлю. В это время тут сложилась абсолютная монархия. В начале Х в империя вновь распалась, но экономический подъем продолжался до самого прихода монголов.
Поздно вечером приезжаю к священной горе Хуашань. Туман скрыл желтые террасированные холмы, и пейзаж очень похож на ближнее Подмосковье, если все садовые участки засеять кукурузой. Но здесь растет фантастический виноград — как сливы без косточек.
07.08. Священные горы разбросаны по всему Китаю и служат «островками спасения»
для флоры и фауны среди сплошь освоенных земель. Все они исключительно красивы, а среди покрывающих горы лесов разбросаны древние храмы и пагоды.
Хуашань, западная священная гора даосистов, представляет собой гранитный останец типа Красноярских Столбов, но 1997 метров высотой. До 1700 метров идет субтропический лес, как возле Сочи, выше — роскошные длиннохвойные сосны и китайские секвойи, а на макушке — пихты и торреи. Подъем занимает минимум 8 часов по очень крутым, часто вертикальным ступенькам. Тем не менее многие старики взбираются на вершину, иногда за неделю. Погода, к сожалению, так себе — в просветы тумана видишь то гигантский обрыв, то скальный шпиль, то кусок равнины внизу. Зато я наконец добрался до собственно китайской фауны — пока, в основном, птиц.
Парень, который брал мне билет на юг, говорил (точнее, писал) по-английски.
Оказалось, что нам по пути, и за пару часов в поезде он успел изложить мне всю свою жизнь на клочках бумаги, которые он затем рвал на мелкие кусочки и выбрасывал в окно. Его отца расстреляли за свободомыслие, и он люто ненавидит коммунистов. Я постарался ободрить его, как мог, потому что уверен: несмотря на все трудности, Китай рано или поздно освободится от их власти, чего бы это не стоило.
08.08. Утром северо-западный ветер принес желтую пыль с Тибета, и она оседает на все вокруг, так что я имею возможность наблюдать образование л„сса. А за хребтом — пасмурно, но горы видны до самого верха. Пейзаж напоминает Аджарию, но на склонах — террасы рисовых полей и изредка пагоды. Схожу с поезда на маленькой станции в северной Сычуани. Эта провинция величиной с Францию, отрезанная горами от основной территории Китая, состоит из небольшой равнины со стомиллионным населением на востоке и бесконечных гор с редкими тибетскими деревнями на севере и западе.
В субтропической Сычуани лучше, чем где бы то ни было, сохранилась природа третичного периода. Поэтому здесь самые богатые флора и фауна за пределами тропиков. Например, здесь растет почти половина всех хвойных деревьев. В расположенной южнее Юннани (букв. «стране к югу от облаков») видовой состав еще богаче, но там большинство растений и животных общие с Индокитаем и Восточными Гималаями. А в Сычуани почти все — эндемики, хотя у многих есть «родственники» в других убежищах третичных видов — в США, Японии и Средиземноморье.
С автостанции в Нанпин идут 3-4 автобуса в день. и у каждого шофера свои агенты-«подсадчики». Стоит появиться на автостанции, как они с воплями тащат тебя в разные стороны, а все автобусы начинают ездить на два-три метра взад-вперед, имитируя отъезд. Примерно через час начинается стандартная процедура отъезда. Проползли двести метров — остановка. чтобы скинуть с крыши «зайцев». Остановка на заправку. Остановка, чтобы прочесать городок в поисках какой-то детали. Старую деталь ставят в салоне
— она ростом с пассажиров, но еще грязнее. Экипаж (механик и кондуктор) роется в моторе, а шофер сверху дает ц/у.
Наконец стартуем. У меня в ногах стоит чья-то корзина с цыплятами. Раз в десять минут они просыпаются, видят стоящую над головой деталь и дико орут, думая, что она падает, а потом засыпают от страха. Я таращусь на окрестности сквозь табачно-машинномасляный дым. Высоченные зеленые горы, изумрудные террасы, «швейцарские» домики с наружным каркасом и черепичными крышами, прохожие с корзинами за спиной… Дорогу путеводитель «Lonely Planet`s China» называет «исключительно опасной» — это чередование оврингов и участков скользкой грязи.
Останавливаемся в деревне. Жители окружают автобус, пытаясь что-нибудь продать, но пассажиры расталкивают их и разбегаются по окружающим деревню полям фильтрации. Перекусив, ползем дальше. Начинается серпантин. Водитель гонит машину на сумасшедшей скорости 30 км/ч. В китайских автобусах объезд ухаба требует полного поворота руля, и бедняга вертит баранку, как лассо. Через четыре часа мы все еще видим внизу ту же деревню. Темнеет. Механик открыл дверцу и смотрит на дорогу, проверяя, сколько сантиметров от колеса до обрыва. Его система сигнализации состоит из криков ужаса различной интенсивности, поэтому все время кажется, что цыплята правы и авария неизбежна.
Перевал пройден, и мы мчимся вверх по долине реки, бешено сигналя перед закрытыми поворотами. Река очень мутная: большое водохранилище при построенной пять лет назад ГЭС уже полностью занесено илом. Типичная сычуаньская погода:
пронизанный солнцем туман к обеду сгущается в тучи, а вечером начинается дождь.
Шофер вглядывается в серую мглу сквозь заляпанные грязью стекла, яростно крутит руль и объезжает промоины с помощью ясновидения. Пассажиры постепенно исчезают в маленьких горных деревушках, освещенных керосиновыми лампами.
Вот и конечная — погруженный в кромешную тьму Наньпин. Заспанный хозяин кафе варит в автоклаве рис, поднося прибывшим термосы с кипятком. Мы с шофером и «экипажем» поглощаем рис миска за миской, ведя неспешную беседу.
— Е-ли-сы хао-бухао? (Ельцин хороший или плохой?)
— Хао.
— Го-лу-ба-чо хао-бухао? (А Горбачев?)
— Xао.
— Ста-ли-ны хао-бухао?
— Бухао.
Завтра они поедут вниз, а послезавтра опять вверх. Такие эпические поездки совершаются только в горах, в равнинном Китае дороги лучше и транспорт работает более четко. Ну, чjян-чjян, до свидания. Дождь кончился, и можно переночевать в поле на меже.
09.08. Подъезжаю последние 40 км до Юшайгоу. Горы покрыты средиземноморской растительностью — высокий кустарник и низкие деревья, в основном дубы, клены и разные кипарисовые. С 2000 метров начинается хвойный лес. Национальный парк Юшайгоу чрезвычайно популярен у китайских туристов, потому что считается самым красивым местом в стране. Иностранцев здесь мало: во-первых, дорога тяжелая, во-вторых, вход для них 25 $, в-третьих, тут почти каждый год бывают вспышки чумы, и каждый раз, как нарочно, помирают западные туристы. Меня по приказу директора пускают бесплатно и дают комнату в отеле.
Долина имеет вид буквы Y длиной 36 км. На склонах растут великолепные леса из сосен, пихт и елей двадцати видов. Поперек долины через каждые 50-100 метров проходят дайки — стены из гранита до 50 м высотой. Поэтому реки разбиты на цепочки темно-синих озер, соединенных водопадами. Дохожу до развилки, где стоит отель. После полуночи, когда кончился дождь, беру фонарик и иду к верхнему озеру, чтобы посмотреть на ночную фауну и подняться вверх до появления туристских автобусов. В ста метрах от отеля роются в помойке два красных волка — ничего себе начало!
10.08. Вообще-то крупных зверей тут мало — нижняя граница парка проходит слишком высоко, и им некуда откочевывать на зиму.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15