Да и
снаряжение тоже большое значение имеет. На вашем вот вертолете в лесу
вообще садиться нельзя, вас, наверное, предупреждали. Пластмасса, она для
леса как лакомство. Ну а наши железки, бывает, по две-три сотни посадок
выдерживают.
Ну вот, летим мы, значит, недалеко уже осталось, минут двадцать, и
вдруг он спрашивает: а что, мол, до Ведьминой опушки вы долететь сможете,
или топлива не хватит? Спокойно так спрашивает - ну будто просит до Города
подбросить за особую плату.
Я поначалу подумал, что ослышался. Ты что, говорю, парень, туда же,
наверное, не меньше суток лететь надо. А может и больше. Это же, говорю,
где-то в Сиреневых горах, туда же только психи летают, да там и остаются.
Да и не знает никто, есть ли эта самая Ведьмина опушка на самом деле, или
это так, сказки для дурачков. Много тут, надо сказать, сказочек подобных.
Лес-то почти не изучен, вдалеке от Города мало кто бывает, а со спутников
в тумане этом и не видать почти ничего. Чего стоят хотя бы рассказы о
висельниках. Или о Зеркальном озере - слышали, наверное? Если в Городе по
кабакам пошататься, такого наслушаешься, что на полжизни вспоминать
хватит. Только вот на самом-то деле мало в этих рассказах правды - так,
надышится какой-нибудь бедолага дурмана и начинает всякие чудеса или,
наоборот, страсти видеть. Самый верный путь на тот свет, кстати - у
дурманных кустов постоять. Но не все погибают, некоторые как-то
выкарабкиваются, и начинают ходить истории о чудесах всяких. Не знаю,
может кто и видел что-то чудесное, но я лично - почти ничего. Одну только
погань в этом лесу и видел я на своем веку. Ученые? А ученые наш лес почти
не изучали. Кому мы, по чести сказать, больно нужны? У Метрополии и без
нас забот хватает. Не будь в нашем лесу эниарских лагерей, про нас вообще
бы забыли давно - на одной экзотике прокормиться трудно. Лагеря - те да,
те дают кое-какой доход. Как-никак, стопроцентная гарантия от побега, и на
содержание тратиться не надо. А все остальное тут никому, по правде
сказать, не нужно.
Ну а Ведьмину опушку эту, насколько я знаю, из проводников один
только Герри видел. А Герри такой тип, что запросто соврать может. Вы его
не встречали? Нет? Он, знаете, чтобы клиента заманить, такого наговорит,
что хоть стой, хоть падай. Правда, врать не буду, парень он отчаянно
смелый, во многих переделках бывал и всегда умудрялся выкрутиться. Но вот
его рассказам о Ведьминой опушке я как-то не очень верил.
В общем, выложил я это все Литингу. Спокойно так выложил, не кричал
почти. И посоветовал, если ему так уж приспичило до Ведьминой опушки
добраться, к самому Герри обратиться. А он мне и отвечает, что, мол,
обращался уже. Не хочет, мол, Герри даже и говорить о Ведьминой опушке.
Только на вас, говорит, надежда - вот не пойму, чего ему так приспичило на
эту Ведьмину опушку попасть. Но тут мы как раз до Ядовитой поляны
долетели, и стало нам не до разговоров.
Выбрал я вроде хорошее место для посадки, на первый взгляд совсем
безопасное. А как приземлились, так откуда ни возьмись шиповник выполз, и
пришлось нам полчаса просидеть не дыша и не шевелясь почти. Упаси бог,
если такая тварь прицепится. И ведь как назло так они устроены, что сверху
разглядеть ну никакой возможности. Сидим мы, значит, в кабине, ждем, пока
он отползет хоть на двадцать метров, а он, сволочь, что-то чует, и все
рядом копошится. С виду-то эти шиповники совсем кажутся не опасными, а
попробуй только дверцу приоткрыть, чтобы огнемет выставить... На мой
взгляд они самые что ни на есть вредные существа в лесу - если не считать
нечисти, конечно. Но нечисть хоть невидима, а на этих я досыта успел
насмотреться. Один раз я так вот часов пять просидел не дыша в вертолете
после посадки, пока вокруг трое шиповников резвились, а жарища была -
жуть. Что вы говорите? Огнемет на наружной подвеске? Попался я как-то на
эту удочку, когда еще молодым был. Пятьсот монет выложил, да после двух
посадок пришлось все выбросить к чертям. Не для нашего леса, знаете, такие
штуковины. Здесь у нас только самые примитивные железки долго выдерживают.
Ну и люди, конечно, если не дураки...
Ну, наконец, надоело нашему шиповнику вокруг нас крутиться, отполз он
метров на пятнадцать, тут я ему и выдал. До сих пор, наверное, там торчит,
они ведь, гады, годами не гниют. Вылезли мы с Литингом наружу, размялись
маленько, потом назад забрались, чтобы костюмы, то есть, защитные надеть.
Говорят, спасают эти костюмы, если, скажем, большой споровик рядом рванет,
только я лично в это нисколько не верю. Не знаю никого, кто сумел бы
спастись. Ну а уж что до шлемов защитных, так от них точно никакого проку.
Разве что шею тренировать. Если лиана рядом спружинит, то что ты в шлеме,
что без шлема - никакой разницы. Я как-то раз даже вертолет видел, лианой
напополам переломленный.
Но все-таки положено нам клиентов в защитной форме водить, а где
закон, там уж спорить не пристало. Так что оделись мы с Литингом и пошли,
значит, по поляне. Он, как это у вас, клиентов, водится, образцы собирает,
а я сзади хожу да по сторонам смотрю, охраняю его, стало быть. Больше,
конечно, клиентов от их же собственной глупости охранять приходится, чем
от чего другого. Вот и хожу я за Литингом и говорю: это, мол, лучше не
трогай, туда, мол, не ходи, если ног лишиться не хочешь, а здесь, мол,
лучше долго не стоять, а то потом долго лежать придется. Ну и так далее в
том же духе.
Только чувствую я, что он и без меня прекрасно в лесу ориентируется,
даже лучше меня соображает, что к чему. Вот именно - лучше меня, это и
поразительно. Я ведь, как-никак, столько лет клиентов вожу, и всех
старожилов здешних наперечет знаю. А такой опыт, как у Литинга этого, он
умозрительно не приобретается. Это большая практика нужна, чтобы так вот
себя вести.
Я ведь что тогда подумал? Я подумал, что не иначе как Литинг этот -
из бывших лагерников. Меня, конечно, прошлое его мало волновало, но
все-таки неприятно мне было. Им ведь, знаете, наверное, въезд сюда
запрещен после отбытия срока. Если, конечно, новый срок не накинут. А
этот, стало быть, прилетел. С чужими, значит, документами прилетел и
намеревается на Ведьмину опушку попасть. Сильно мне все это не
понравилось, скажу я вам.
Он, конечно, делал ошибки. Немало ошибок делал, все старался новичком
в лесу казаться. То, знаете, цветочек желтый сорвал, к носу поднес, будто
бы понюхать собирался, то в желе чуть не влип, на бабочку, то есть,
засмотревшись, то хотел без пинцета, перчаткой голубую чавкалку с земли
поднять. Я, как и положено, вовремя его останавливал, но чувствовал, что и
без моих советов с ним ничего страшного не случится. Уж больно нарочито он
ошибался, переигрывал, что ли. Я его даже проверить решил: как пошел он в
сторону зарослей волосатой липучки, я сделал вид, что засмотрелся на
шиповник шагах в пятидесяти справа, а сам следил, что же он делать будет.
Так не пошел в липучку Литинг, остановился перед самыми зарослями,
подождал-подождал моего окрика, не дождался да и назад повернул. Это,
по-моему, о многом говорит.
Таким вот образом бродили мы часа четыре. Пару раз возвращались к
вертолету, он образцы собранные в контейнер перекладывал, отдыхали мы
немного и снова шли за добычей. Но только становилось у меня с каждым
часом на душе все тревожнее - сам не понимал, от чего. Предчувствие, то
есть, какое-то. И вот закончил, наконец, Литинг свои сборы, повернулся ко
мне и говорит: пора, мол, и возвращаться, на сегодня, мол, достаточно. Ну
и пошли мы назад к вертолету. И как назло обратная дорога оказалась
препоганой. Сначала пришлось крюк метров в двести делать, муравейник
большой как раз на пути оказался. Потом на гнездо пискунов наткнулись,
даже уши заложило, потом еще в сторону уклонились - что-то впереди
зашуршало нехорошо. Ну как, думаю, там желудок новый открылся, новые-то
ведь всего опаснее. Стали мы обход искать - на лужайку белую наткнулись,
споровик там, стало быть, рванул совсем недавно, все пухом засыпал. Хорошо
ветер в другую сторону дул. Короче, пока добрались до вертолета, часа два
прошло, и вымотались изрядно.
Ну вот, подходим мы, наконец, к вертолету, близко уже совсем
подходим, и собираюсь я вздохнуть с облегчением. Да не тут-то было. Как
глянул я на нашу железку, так меня сразу холодный пот прошиб. Глазам своим
еще не верю, бегу, чтобы руками ощупать, а внутренне понимаю уже - не
иначе как зараза желтая прицепилась. Не обошлось, значит, без нечисти.
Подбегаю - так и есть. Весь корпус в пузырях от краски вздувшейся, а под
краской - ржавчина.
Кто это вам рассказал? Ну конечно, они что угодно расскажут, лишь бы
денег сорвать побольше. Только все проводники знают, что не изобрели еще
сплава такого, чтобы от желтой заразы гарантировал. Чего только эти
фирмачи ни предлагают - все без толку. Если уж она прицепится, так любой
металл пожрет, будьте уверены. У меня, знаете, богатый опыт, не в первый
раз я с ней сталкивался.
Ну, знаете, как увидел я, что приключилось, так поначалу страшно
рассвирепел. Понимаю, что совсем скоро вертолет лететь не сможет, что
каждая секунда на счету, понимаю, что спешить надо, а сам лезу в кабину,
достаю из-под сиденья кропило и врубаю его на полную мощность.
Да куда там. Нечисти, конечно, давным-давно уже и след простыл, даже
серой не запахло. Загубила мне, сволочь такая, машину, и смылась
благополучно. Без нечисти тут никак не обошлось, уж вы мне поверьте.
Краска-то у меня специальная была, патентованная, по шесть монет за банку
барыге отвалил, так что если бы и прицепилась к какой царапине зараза
желтая, то все равно ну никак бы не смогла так быстро по всему корпусу
расползтись.
Вырубил я кропило, чтобы не работало зря - и так уж флакон наполовину
опустел - закинул его обратно под сиденье и оборачиваюсь, чтобы Литинга
позвать. А он, смотрю, стоит рядом совсем и краску пальчиками
отколупывает. Любопытство его, вишь, разобрало. Хотел я было заорать на
него, чтобы не портил, то есть, машину, да вспомнил, что теперь уж
безразлично это, плюнул и полез на свое место. И такой, помню, пот меня
холодный прошиб, когда двигатель с первого раза не завелся... А ну как,
думаю, она, зараза желтая, то есть, уже до двигателя добралась и все там
пожрала? Там ведь одних проводочков тонких да электроники всякой столько
понапихано, что пока заменять будешь, от корпуса одно недоразумение
останется. Если, конечно, запасные блоки пока исправны, что тоже не факт,
кстати сказать. Ну со второй попытки двигатель все-таки завелся, лопасти
над головой завращались, посвежее немного стало. Я еще тогда наверх
посмотрел, не летит ли с них пыль желтая, но, слава богу, зараза желтая до
них не добралась. А то было бы шуму, если бы они вдруг прямо над лесом да
надломились. Крикнул я Литингу, чтобы залезал в кабину, сам по сторонам
осмотрелся, не забыли ли чего, дверцу закрыл, и мы полетели.
Машину я, как обычно, над самым лесом повел. По привычке, скорее, чем
по необходимости. Обычно у нас, знаете, туман в полусотне метров над
вершинами начинается, в него залетишь - ни леса, ни неба не видать, а
приборы здесь, сами, наверное, знаете, врут постоянно. Но тот день
солнечный был, так что можно было бы и повыше подняться.
Поначалу нормально летели. Но где-то на полпути, перед самой Гнилой
протокой лопнули тяги задних рулей. Сначала, значит, одна лопнула, хлестко
так, со звоном, а минуты через две вторая натянулась и ослабла резко.
Тоже, значит, конец пришел. А может, это просто кронштейн какой отвалился
- уже не важно, все равно тяга не работала. Это было, конечно, не
смертельно, можно кое-как и без рулей маневрировать, но пришлось повыше
забраться, чтобы ненароком за вершины не задеть. И только, наверное, минут
через пять дошло до меня, что раз зараза желтая уж тросик
трехмиллиметровый проесть сумела, то скоро и баки топливные потечь могут.
А без топлива, сами понимаете, какой полет? Только вниз, топором. За
двигатель-то я к тому времени уже не беспокоился, двигатель достаточно
прогрелся, а вот остальное...
Корпус она к тому времени уже так изъела, что от него куски
отваливаться начали, и пыль желтая следом за нами так и вилась. Живописно,
наверное, мы со стороны смотрелись. А жарко и душно было, скажу я вам, до
одурения. Я поначалу-то не сообразил, что окошки приоткрыть надо, а потом
уже поздно стало, стекла заело. Литинг - тот вообще стекло высадить хотел,
но я ему не позволил. Тоже мне, удумал, стекла выбивать в таком положении
- так вмиг машину развалить можно. Летим пока, и ладно.
Я включу музыку потихоньку, а то на болоте опять чавканье началось,
слышите? Не выношу я его. Нет, не знаю я, что это такое. Я ведь не выхожу
ночью. Тут никто по ночам не выходит. Вернее, некоторые дуралеи все-таки
выходят, но мало кто потом возвращается. Днем-то все вроде спокойно, места
даже обжитыми кажутся, а что тут после темноты творится - об этом лучше не
думать. Я если вдруг до темноты дела свои в ангарах закончить не успеваю,
так прямо в кабине вертолета какого-нибудь ночевать остаюсь от греха.
Лучше, чем через болото до дома тащиться.
Ну вот, мы уже подлетали почти, когда рядом со мной, прямо у левой
ноги, порядочный кусок обшивки вдруг отвалился. Дыра в корпусе
образовалась - кулак просунуть можно. Поначалу-то, как в кабину воздух
свежий пошел, это даже и к лучшему показалось, сами знаете, какое после
духоты блаженство - глоток свежего воздуха. Ну а потом, когда поостыл,
радость быстро улетучилась. Лететь еще с полчаса оставалось, а корпус
буквально на глазах разваливался.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12