– Который появился в городе в январе и, скажем так, оставил свой след в моей жизни? – Она выпятила и без того выступающий живот.– Что-то в этом роде. Кстати, вы никогда не говорили мне, как он выглядит.– Разве это имеет значение?Далтон пожал плечами.– Не знаю. Но я бы хотел найти его и попросить в следующий раз выбирать для подобных дел другое имя. Было бы жаль когда-нибудь столкнуться с ним, даже не зная, что это он.Фэйф откинулась на спинку стула и вздохнула.– Я понимаю. Он около шести футов ростом, с рыжевато-каштановыми волосами, голубыми глазами и смуглой кожей. Затылок гладко выбрит, но спереди на лоб спускаются длинные пряди. И еще, насколько я знаю, он никуда не выходит без ковбойской шляпы. У него «Форд»-пикап.– Вы думаете, что он из Остина?– Так он говорил.– Вы уверены?– Вы что, собираетесь броситься на его поиски? – вскинула вверх брови Фэйф.– Я не люблю, когда под моим именем скрываются другие.– Особенно когда они в то же время делают женщину беременной, верно? – Нахмурившись, Фэйф положила блокнот на стол и начала писать.– Неизвестный приезжий был… Где, вы сказали, вы были, когда взорвалась бомба?– Я был наискосок от здания редакции, в холле «Космополитен-отеля».Фэйф с изумлением подняла глаза.– Я думала, мое письмо, по ошибке отправленное вам, было единственной причиной, приведшей вас в Ту Оукс.– Да, но я не хотел уезжать, не выяснив подробностей об этом другом Далтоне Макшейне. И я говорю это не для печати.Ее рука замерла над блокнотом. Она сосредоточенно перечитывала написанное, но слова вдруг превратились в непонятные иероглифы. Ее пронзила боль от ощущения, что ею снова воспользовались для каких-то своих целей.– Значит, именно поэтому вы решили стать моим телохранителем? Чтобы побольше узнать о нем?– Нет.Фэйф бросила на Далтона пристальный взгляд.– Тогда зачем?– Я думал, вы собирались написать статью вместо того, чтобы устраивать мне допрос.– А я думаю, что имею право знать, зачем вам понадобилось становиться моим телохранителем. Сколько Чарли платит вам?– Это дело мое и Чарли.– Ваша оплата – да, не спорю. Но ваша работа – это касается вас и меня, – Фэйф обладала прирожденной репортерской хваткой. – Я хочу знать, почему вы согласились охранять меня?Далтон пересек комнату и остановился у книжного шкафа, перебирая пальцами корешки кожаных переплетов, вынимая и ставя на место одну книгу за другой.– Я не люблю совпадений, – наконец сказал он.– И все?– Этого достаточно.– Вовсе нет.Далтон усмехнулся.– Может быть, беременные женщины – это моя слабость.– Тогда вам срочно нужно обратиться к психиатру. – Фэйф положила ладонь на круглый живот. – Женщина, выглядящая так, словно проглотила арбуз, не возбуждает страсти.Его взгляд остановился на ее растопыренных пальцах, покоящихся на «арбузе».– Не будьте столь категоричны. Вы бы очень удивились, узнав, что возбуждаете некоторых мужчин.Фэйф стало немного не по себе. У нее возникло странное ощущение, будто между ними промелькнула искра сексуального влечения.Это безумие. Опять разыгрались гормоны. Он же просто пошутил о некоторых представителях сильного пола, неравнодушных к беременным женщинам.– Смотрите на вещи реально, Макшейн. Даже без живота я вряд ли могу считаться роковой женщиной.Его брови приподнялись.– Напрашиваетесь на комплименты?– В следующий раз, когда я клюну на лесть мужчины, меня следует запереть в комнате с обитыми войлоком стенами, а ключи выкинуть в океан. – Она без всякой паузы перешла на деловой тон. – Итак, вы были поблизости, когда раздался взрыв. Как развивались события дальше?Далтон вновь пожал плечами.– Я понял, что вы все еще в офисе, и бросился туда.– Вы рисковали жизнью.Еще один неопределенный жест и никакого ответа.– Там было много людей, стоявших ближе к офису, знавших меня с детсада и, возможно, подозревавших, что я все еще там. Почему же один вы, совершенно посторонний человек, бросились мне на помощь?– Я не могу отвечать за поступки других людей.– Ну хорошо, я спрошу иначе. Почему именно вы бросились в горящее здание спасать незнакомую женщину?Он сузил глаза.– Потому что я должен был сделать это.– И все?– И все.Фэйф работала за компьютером допоздна, затем, коротко пожелав Далтону спокойной ночи, поднялась к себе. Далтон последовал ее примеру, рассудив, что она, вероятно, встанет рано и ему необходимо выспаться.Среди ночи он внезапно проснулся, решил обойти дом и нашел дверь ее спальни открытой. Комната была пуста. В темном доме он сразу заметил свет, горящий на кухне.Он действительно потерял квалификацию, раз не слышал, как Фэйф, которая ступала сейчас грузно, спустилась вниз. Дверь ее спальни скрипела, третья сверху и четвертая снизу ступеньки лестницы тоже.Злясь на себя, Далтон наспех натянул джинсы, спустился вниз и остановился на пороге кухни, облокотившись на дверной косяк.Спиной к нему Фэйф стояла у плиты, босиком, в тонкой хлопчатобумажной пижаме. Просторная, отделанная кружевом сорочка мягко облегала ее бедра и выступающий живот, а шорты едва достигали колен. Однажды, давно, он видел такую пижаму на своей сестре, когда ей было двенадцать лет. Но сестра не могла сравниться с Фэйф. В глазах Далтона беременность придавала ей особое очарование. Черт возьми, его кровь не должна вскипать пои виде ее босых ступней с ярко-розовым лаком на ногтях. Его дыхание не должно сбиваться, когда он чувствует в воздухе что-то мягкое и женственное и знает, что это ее запах. И его сердце не должно так бешено биться при виде ее длинных стройных ног.Проклятье, он слишком много времени провел на своей лодке. Его шутка о том, что некоторых мужчин возбуждают беременные женщины, вдруг перестала казаться глупой выдумкой, внезапно пришедшей на ум. До встречи с Фэйф Хиллман Далтон и не подозревал, что женщина, ждущая ребенка, может быть такой соблазнительной.Одной рукой открывая дверцу шкафчика над плитой, другой Фэйф поглаживала живот.– Знаю, золотце мое, знаю. Я тороплюсь, как могу. Не только ты проснулась голодной.Далтону нравилось, как она разговаривает с ребенком. Звук ее голоса, наполненного нежностью, превратил пожар, полыхавший в груди Далтона, во что-то более мягкое, что-то, растревожившее его душу. Это какое-то безумие. Он не допустит, чтобы кому-то удалось проникнуть в его душу и завладеть ею. Его сердце уже не способно любить.Доставая с полки коробку, Фэйф полуобернулась и тут краем глаза заметила Далтона. От неожиданности она вздрогнула и уронила коробку на пол.– Простите. Не хотел вас напугать.Фэйф судорожно прижала руку к груди, стараясь унять частое биение сердца. Немного успокоившись, она глубоко вздохнула.– Я чуть не умерла от страха.Фэйф покривила душой. Она была не столько испугана, сколько поражена красотой мышц на обнаженной груди Далтона, мощных бицепсов и натренированного торса. Его кожа была бронзовой от солнца, а мускулы – упругими и сильными от тяжелой работы.«Его грудь с рельефными мышцами похожа на стиральную доску», – неожиданно подумала Фэйф, пожирая глазами красивое мужское тело. Стиральные доски обычно вызывали в памяти боль в стертых до крови пальцах и старую лохань на ферме у бабушки в Канзасе.Созерцание этой «стиральной доски» рождало иные образы, которым не место в ее сознании. Черные завитки волос на его груди вызвали у Фэйф острое желание прикоснуться к ним. Ей захотелось дотронуться до его загорелой кожи, пройтись пальцами по упругим мускулам, обвить руками огромные бицепсы…«Уйми разбушевавшуюся фантазию!» – скомандовала себе Фэйф. Наверное, эти гормоны опять сыграли с ней злую шутку. Никогда раньше она так не реагировала на вид обнаженной мужской груди. Глубоко вздохнув, она попыталась избавиться от наваждения. Отведя взгляд от Далтона, Фэйф наконец смогла обрести контроль над собой.Не было причины относиться к Далтону Макшейну иначе, чем по-дружески. По крайней мере, дружбу с ним она могла себе позволить.– Что вы здесь делаете посреди ночи? – Она задала вопрос как раз вовремя: глупо было просто стоять и пялиться на него.– То же самое я хотел спросить у вас.– Я уже предупреждала вас, что ем за двоих.– Ребенок проголодался, да?Она улыбнулась, и у Далтона вновь перехватило дыхание. Улыбаясь, Фэйф словно бы излучала сияние. Он никогда не думал, что в глубине карих глаз может таиться столько огня.– Малыш и его мама умирают от голода. Хотите спагетти?– В три часа ночи?– А почему бы нет? – Фэйф хотела нагнуться, чтобы поднять коробку, но Далтон опередил ее.– Я сам. – В два шага он оказался возле нее и поднял коробку.– Спасибо. Поднимать вещи с пола уже не так легко, как раньше.Далтон встретил ее взгляд и улыбнулся.– Могу себе представить.Фэйф, словно загипнотизированная, смотрела на него. Сейчас его глаза посветлели, заискрились. У него была обаятельная улыбка. Эта улыбка творила странные, пугающие и одновременно забавные вещи внутри ее, и никакие силы разума не помогали взять верх над разбушевавшимися эмоциями. Сердце начало отстукивать какой-то дикий танец о ребра.Фэйф направилась к холодильнику.– Если… – Голос вдруг охрип и перестал ее слушаться. – Если хотите присоединиться ко мне, садитесь за стол. Я уже поставила воду для кофе, но приготовление спагетти займет около двадцати минут.Он придвинулся ближе.– Я могу помочь.– Нет, не надо. – Фэйф достала из холодильника готовый фарш и прошла мимо Далтона к плите. – Это нетрудно, к тому же я люблю хозяйничать на кухне. Я давно уже ни для кого не готовила.Господи, как эта фраза могла сорваться с ее языка!Но, судя по всему, Далтону ее слова не показались странными. Он удобно устроился за столом, вытянув длинные ноги в потертых джинсах. Было что-то интимное в этой ситуации – находиться в три часа ночи на кухне босиком, в короткой пижаме, вместе с полуодетым мужчиной. Эта интимность ей не нравилась.Наверное, ей следовало сбегать наверх и накинуть на себя халат, но она уже передвигалась медленнее и старалась лишний раз не подниматься по лестнице. К тому же она на седьмом месяце беременности. Конечно, он не подумает, что Фэйф ведет себя вызывающе, расхаживая перед ним в короткой пижаме.Вызывающе? Да это слово с ней просто несовместимо.Далтон не знал, какие мысли бродят в голове Фэйф, но, когда она наливала воду для спагетти и крошила фарш в кастрюлю с длинной ручкой, охватившее ее при его появлении напряжение исчезло, и движения стали раскованнее. Ее смущение заставляло и его чувствовать себя неловко. Но теперь, когда она успокоилась, он тоже расслабился.Сейчас, когда ее руки были заняты и обстановка немного разрядилась, было самое время получить ответы на интересующие его вопросы. Однако Далтон медлил, не решаясь нарушить внезапно возникшую атмосферу покоя и умиротворенности. Тишину нарушало лишь бульканье кипящей воды, шипение мяса в кастрюле и шум кофеварки. Наконец смесь запахов кофе и жарящегося мяса подавила исходящий от Фэйф аромат, будораживший Далтона. Это были знакомые аппетитные запахи, не заставляющие кровь быстрее струиться по жилам. Если он не будет смотреть на ее розовую сорочку, обрисовывающую изгибы округлой груди с просвечивающимися сквозь тонкую ткань темными сосками, то сможет бесстрастно задавать вопросы.Ему удалось не смотреть на Фэйф, пока она не села за стол и не начала есть. То, как эта женщина наслаждалась едой, было игрой против правил. Полностью сосредоточившись на трапезе, она ела медленно, с видом знатока вин смакующего отличное бордо. Когда она вдыхала острый аромат соуса, ее ноздри трепетали, а губы словно бы причмокивали в предвкушении скорого наслаждения. Далтон мучительно следил за каждым ее движением, не в силах отвести глаз. Его кровь вдруг запульсировала скачками, как у загнанной лошади.– М-м… – Фэйф открыла глаза и потянулась за вилкой.– Похоже, вы любите спагетти.Ее блаженная улыбка стала еще шире.– Я их обожаю. Последние два месяца я испытываю подобные чувства почти ко всему съедобному.Она подцепила вилкой спагетти, затем начала медленно есть, смакуя каждую новую порцию, очутившуюся у нее во рту.Далтону это напомнило какое-то священнодействие, но его оно странным образом возбуждало. Он тяжело сглотнул и заерзал на стуле.– Боже, разве это не восхитительно!Кончик ее языка прошелся по губам, подбирая капельки соуса и оставляя за собой блестящий влажный след.Злясь на то, что его тело выбрало этот момент, чтобы напомнить ему, как долго он был один, Далтон яростно вонзил вилку в спагетти, покрутил вокруг оси, пока на ней не образовался клубок мучных нитей, и отправил в рот.– Вам не нравится, – разочарованно протянула Фэйф.– Мне очень нравится, – чересчур резко сказал он, не в силах совладать с собой. Если она еще раз проделает этот фокус, он задохнется от желания.Следующую порцию она ела не просто медленно, а чувственно, полузакрыв глаза. Втягивая спагетти, Фэйф округляла, как для поцелуя, губы, отчего на щеках появились ямочки. Она прямо-таки мурлыкала от удовольствия!Фэйф повторяла пытку снова и снова, пока Далтон не почувствовал, что вот-вот взорвется.– Вы никогда не пробовали накручивать спагетти на вилку? – отрывисто спросил он.Глаза Фэйф широко раскрылись, и последние несколько дюймов полоски спагетти со свистящим звуком исчезли во рту. Ее удивление было неподдельным.– Конечно, я знаю, как это делается. – И она тут же продемонстрировала свое умение Далтону, негодуя, что он позволил себе усомниться в ее способностях.Его сердце забилось ровнее. Кажется, она образумилась и перестанет сводить его с ума.Но он сильно заблуждался. Фэйф стряхнула клубок спагетти с вилки и снова начала свои изощренные игры с едой. От вида блаженства, написанного на ее лице, Далтон готов был застонать. Он сжал вилку так, будто хотел согнуть ее пополам.– Я знаю, как правильно есть спагетти, – мечтательно проговорила Фэйф, проглотив очередную порцию. – Но так мне нравится больше. Медленнее. Когда я глотаю их вот так, – она снова продемонстрировала Далтону свой способ есть, от чего у него чуть не выскочило сердце из груди, – удовольствие длится дольше.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24