Но иногда она позволяла себе небольшие отступления от правил и решила, что наступил именно такой день, когда можно совершить маленький набег на закусочную «Дэйри Куин».Затормозив в последнюю секунду, Фэйф проскочила между пикапом и школьным автобусом, полным детей, выключила двигатель и, как всегда, оставила ключи в замке зажигания.– Ты идешь? – через плечо бросила она Далтону.Немного ошарашенный ее манерой езды, Далтон аккуратно вытащил ключи и последовал за ней к окошку заказов, расположенному сбоку от главного входа в кафе. Он еще не видел ее такой воодушевленной.– Что тебя так радует?– Слушай, и узнаешь!Она повернулась к подошедшему подростку-официанту.– Мне, пожалуйста, двойной лук кольцами, большой чили-дог с перцем, соусом и горчицей, без лука, и еще двойную порцию шоколадного напитка.– О'кей, мисс Хиллман. Хотите немного побаловать карапуза?– Вот именно.Сияющая Фэйф отошла от окошка, чтобы и Далтон мог сделать заказ.– В чем все-таки дело? – спросил Далтон, когда они уселись за белый столик под раскидистыми ветвями орехового дерева напротив кафе.Перед ними поставили заказанные блюда. Фэйф начала методично обмакивать хрустящие золотистые кольца лука в кетчуп, выдавленный на краешек картонной тарелочки, на которой лежал чили-дог. Она положила кольцо лука в рот и блаженно улыбнулась.Далтон мысленно выругался. Похоже, она опять собиралась продемонстрировать свое умение есть, наслаждаясь каждым кусочком. Невыразимое удовольствие на ее лице было бы более уместным в спальне во время занятий сексом, а не за столиком кафе, где полным-полно людей. От возникших в сознании образов у него участилось дыхание.– А в чем дело? – спросила Фэйф, облизав губы.Его взгляд тут же остановился на ее губах, блестящих от соуса. Он не сразу вспомнил, о чем спрашивала Фэйф.– Ты похожа на ребенка у рождественской елки. Что так будоражит тебя?Он знал, что будоражило его – она. И никакие доводы рассудка не действовали на него.– Вот, – Фэйф приподняла чили-дог. – Вот что меня будоражит. На протяжении всей беременности я должна быть очень воздержана в еде. Но раз в месяц…Далтон прищурился.– Ты шутишь?– Я никогда не шучу о еде.– И тебя приводит в детский восторг вид обыкновенного хот-дога?– Ты ничего не понимаешь в жизни, Макшейн, – обиженно надула губы Фэйф.– Ладно, тогда объясни мне, зачем заказывать двойной лук кольцами, а потом просить, чтобы из хот-дога вынули лук?– Во-первых, это не просто хот-дог. Это большой чили-дог с перцем. Во-вторых, я предпочитаю лук, порезанный кольцами. Я, можно сказать, фанатка такого лука.– Ты сумасшедшая, вот ты кто.Фэйф открыла было рот, чтобы возразить, но гудок автомобиля заставил ее обернуться. К кафе плавно подкатил «Линкольн» Снидов. Сидящий за рулем Винсент отпихивал руку Виолы с клаксона.Фэйф засмеялась и замахала почтенному семейству.Три леди и их брат вышли из машины с величественной грацией и направились к столику, за которым расположились Фэйф и Далтон.– Я вижу, – обратилась Верна к Фэйф, – что теплое молоко сотворило чудо.Уловив насмешку в глазах Далтона, Фэйф вспыхнула и отвела взгляд.– Да, да. – Венита дружески похлопала Фэйф по плечу – сестрица права: сегодня ты выглядишь свежей и отдохнувшей.– М-м… Спасибо. – Фэйф нервно скомкала бумажную салфетку.– Дэвид уже говорил вам, что мы ищем новое помещение для редакции?– Да, дорогая. – Виола переглянулась с сестрами и сочувственно посмотрела на Фэйф. – Мы постараемся тебе помочь. Не отчаивайся. Мы не дадим пропасть нашей любимой газете.– Я знаю. Спасибо вам.Верна наклонилась к Фэйф и сказала громким шепотом:– Я вижу, твой… друг все еще с тобой?Фэйф сжала губы, а Далтон широко улыбнулся сестрам Снид.– Разве я не говорила? – неохотно произнесла Фэйф. – Он выполняет задание полиции. Далтон – мой телохранитель на время расследования.– Телохранитель? – У Верны возбужденно заблестели глаза. – Как… интригующе. Хорошенько охраняйте ее, молодой человек. Мы очень дорожим нашей Фэйф.– Да, мэм, – самым что ни на есть серьезным тоном ответил Далтон. – Я приложу все усилия.– Надеюсь. – Верна пригрозила ему пальцем, как учительница непослушному ученику. Затем старушка повернулась к Фэйф. – Мы уже составили план праздничных мероприятий. Четвертого июля в парке будет все, что душе угодно, развлечения на любой вкус. Винсент такая душка – он начертил план на ватмане. Мы прихватили его с собой и покажем на заседании комитета.– Да, если сейчас поторопимся и успеем поужинать, – вставила Венита, – иначе мы опоздаем.– Пошли, сестры, – скомандовал Винсент. – Надеюсь, мой двойной чизбургер уже поджаривается.Сестры обменялись взглядами. Далтону показалось, что они готовы дать ему пинка. Когда они направились за братом к окошку заказов, Виола процедила сквозь зубы:– Эти несносные младшие братья…Далтон засмеялся, провожая взглядом удаляющуюся процессию.– Как я понял, они тоже состоят в организационном комитете.Фэйф сосредоточенно заталкивала выпавший на тарелку стручок перца обратно в чили-дог.– Да. Ви отвечает за волейбольный матч. Венита организует черепашьи бега для детей, а Верна с удовольствием проведет аттракцион «Победи мэра», потому что так и не простила ему того, то он учился не в Техасском, а в Оклахомском университете.Заседание комитета было очень оживленным. Обсуждались мельчайшие детали проведения праздника. Собравшиеся напоминали генералов, разрабатывавших стратегию военной кампании.В течение совещания Далтон оставался поодаль и наблюдал за входящими и выходящими людьми. В то же время он не выпускал из поля зрения Фэйф.Фэйф чувствовала его взгляд и ловила себя на мысли, что то и дело ищет его глазами. Ее пугала потребность все время чувствовать его присутствие. Это не было желанием ощущать себя в безопасности. Это было просто желание.– Фэйф, дорогая, – прикоснулась к ее руке Верна. – Ты хорошо себя чувствуешь?– Конечно.– У тебя нет жара? Правда, Ви, она горит?Фэйф издала нервный смешок и поклялась больше не смотреть на Далтона.– Ты права, Верна, – откликнулась сердобольная Ви.– Это все от солнца, – пробормотала Фэйф, не желая признаваться даже самой себе, в чем истинная причина ее состояния.– Ну, если ты так считаешь…– Не стоит беспокоиться.Виола притащила огромную коробку с длинными разноцветными лентами.– Смотрите, идет наша охотница на мужчин.– Ви, как тебе не стыдно! – покачала головой Венита, но не удержалась от усмешки. – Однако точно подмечено.– Я заполучила еще трех мужчин для парада, – едва появившись на пороге, заявила «охотница».– Сюзетт, дорогая, как это чудесно, – улыбнулась ей Верна. – Как это тебе удалось?– Интересно, что – и с кем – ей пришлось сделать для этого, – пробормотала Барбара Джин, хозяйка салона красоты.– Барбара Джин, ты злющая, как сиамская кошка.– Я знаю. Мяу.– Ты так же знаешь, что все мужчины младше пятидесяти всегда приглашаются на парад. Малышке Сюзи нужно было только попросить. Никто не откажется от участия в параде.– Ей не нужно было просить. Сюзи просто любит мужчин, вот и все. Я выведаю, каким способом она их «просила», и расскажу вам в следующую среду на очередном заседании.– Надеюсь, у тебя это получится.– Венита, как не стыдно!– Нечего меня стыдить. Тебе ведь тоже не терпится узнать, как и всем нам.– У девочки просто развито чувство гражданского долга.– Вероятно, это гражданский долг заставляет ее не пропускать мимо себя ни одного мужчину.– Ну и что, она правильно делает, – для пущей важности Венита кивнула головой.– Что?!– Жизнь слишком коротка. Никто не знает этого лучше нас, да, сестрички? Я хочу сказать, если маленькая Сюзи обожает всякое Божье создание в брюках, она должна и дальше продолжать наслаждаться жизнью, пока не превратится в сморщенную сушеную грушу, как я, например.– Венита, – запротестовала Фэйф. – Вы вовсе не похожи на сморщенную грушу. И никто из вас не похож.– Нет, так и есть. Мы перезрелые старые девы, за исключением разве что Виолы.– Что это значит? – потребовала объяснений Ви.– Ты единственная из нас была помолвлена, дорогуша. И никогда не рассказывала, что произошло той ночью, когда ты вернулась домой только на рассвете.На лице Виолы появилась мечтательная улыбка.– Какая была ночь!– Расскажи, – прошептала Верна. Улыбка Виолы стала хитрой.– Ну уж нет. Мне больше по душе и дальше держать вас в неведении. – Она пристально посмотрела на Фэйф. – В одном Верна права. Жизнь слишком коротка. Ты слышишь меня, милочка? Она проходит как одно мгновение. Если ты упустишь этого красавца – твоего телохранителя, – значит, ты спятила. Он бесподобен! Да с таким мужчиной…– Ви! – Фэйф залилась жгучим румянцем.– Знаешь пословицу: бойкая птичка получает свое, а та, что колеблется, теряет все.Как иллюстрация к словам Виолы к ним подошла Сюзетт Сверинген, «охотница на мужчин».– Привет, Сюзетт.– Привет всем. Фэйф, ты великолепно выглядишь! Честно говоря, на твоем месте я бы не вставала с постели по крайней мере месяц.– Не сомневаюсь, – с ангельской улыбкой сказала Барбара Джин. Глаза ее при этом лукаво сверкнули.– О! – Внимание Сюзетт привлекло что-то за спиной Фэйф. – Это он, да?Фэйф обернулась и увидела Далтона, помогающего распаковывать коробку с посудой жене священника. Во рту у Фэйф пересохло.– Кто? – Она притворилась, что не поняла вопроса.– Твой телохранитель. Герой, спасший тебя. Бог ты мой! – Сюзетт внимательно посмотрела на Фэйф. – Я видела, как он въехал в город на своем сексуальном «Харлее». Он твой?– Что? – Фэйф чуть не поперхнулась.– Ну, вы не… О! – Ее взгляд остановился на выпирающем животе Фэйф. Сюзетт счастливо улыбнулась. – Какая же я дура! Ну конечно же, вы не любовники! Значит, он свободен, ведь так?Фэйф хотела было возразить, но передумала. Если ей стало дурно, едва она представила Сюзетт, вонзающую в Далтона свои коготки в порыве страсти, это ее проблемы. Если при мысли о близости Далтона и белокурой очаровательной Сюзетт на глаза ее навернулись слезы, это чистая глупость.«У меня нет на него никаких прав», – строго сказала она себе.Сюзетт довольно что-то проворковала, взбила кудри, полюбовалась на ярко-красный лак на ногтях и прямой наводкой устремилась – иначе не назовешь – через зал прямо к ничего не подозревающему Далтону.– Как я уже сказала, – раздался над ухом Фэйф надтреснутый голос, – та, что колеблется, теряет все. Жизнь слишком коротка. Нужно уметь наслаждаться ею. Твой телохранитель слишком хорош для малышки Сюзи.– Далтон уже большой мальчик. – Фэйф попыталась отвести от него взгляд, но не смогла. – Он сам решит, что ему нужно.Далтон помог жене священника открыть еще одну коробку с посудой и, обернувшись, увидел направляющуюся к нему длинноногую блондинку с хищным блеском в глазах. Таких коротких и обтягивающих шорт, что были на ней, он не видел со времен учебы в старших классах школы.Удушливый запах гардений настиг его прежде, чем его обладательница. Блондинка представилась подругой Фэйф Сюзетт Сверинген и добавила, что считает его самым смелым и сексуальным мужчиной в мире.Пока Далтон подыскивал подходящие слова, чтобы ответить на подобное заявление, она сказала, что должна поблагодарить его за спасение малышки Фэйф, бесцеремонно обвила его шею и впилась в губы таким неистовым поцелуем, словно хотела высосать из него душу.Ошеломленный, Далтон попытался стряхнуть с себя настойчивую блондинку, но она обняла его еще крепче, пресекая все попытки вырваться. И он решил, что будет выглядеть дураком, если упустит момент, что стоит попробовать, и ответил на ее поцелуй.Две секунды спустя он знал правду.Далтон постоянно твердил себе, что его влечение к Фэйф – это результат долгого воздержания. Сколько времени он не был в постели с женщиной? Год? Два? Если его проблемой было лишь воздержание, то эта секс-бомба, повисшая на нем, должна была завести его с пол-оборота.Но он не чувствовал ничего, кроме растущего отвращения и тоски по другим губам, более мягким. По нежным рукам, по тяжелому, круглому животу, внутри которого иногда шевелился маленький человечек. О, черт!Далтон снова попытался высвободиться из цепких рук Сюзетт, обвивших его шею, но она вцепилась в него мертвой хваткой собственницы. Ему потребовалась минута, чтобы наконец оторвать от себя эту пиявку – другое сравнение не приходило ему в голову.Далтон быстро отступил от Сюзетт и окинул взглядом зал. Глупо было надеяться, что Фэйф ничего не заметила.Конечно же, она видела все. Выражение боли в ее глазах отозвалось ответной болью в его сердце.Фэйф пыталась успокоиться, но не могла. Было невыносимо видеть, как он целуется с другой женщиной. Она понимала, что не должна так себя изводить, ведь Далтон не ее собственность и волен делать все, что хочет. Но, Господи, как ей было больно! 9 Он прикасался к ней. Его сильные руки с огрубевшей кожей были неожиданно нежными. От их ласк ее словно пронзали электрические искры. Указательным пальцем он провел по обнаженной коже возле декольте ее платья, дразня и возбуждая ее.Его глаза, эти стальные глаза, превратились в загадочно-серебристые. Он наклонился ближе, его губы коснулись ее губ. Его поцелуй был точно таким, каким она его запомнила, но было в нем еще что-то. Эротичное, обволакивающее, пряное. От его поцелуя, как от наркотика, реальность ушла из ее сознания, оставляя лишь чувства и желания.Приятная боль внизу живота усилилась. Внутри нее росла пустота, которую мог заполнить только Далтон. Только он, и никто другой.Он расстегнул «молнию» платья у нее на спине, и оно бесшумно упало на пол. Его и ее дыхание участилось, сливаясь в едином ритме.– Как ты красива, – прошептал он. – Господи, как ты красива!От его ласк Фэйф ощутила себя действительно самой красивой, самой желанной на свете.Ее пальцы расстегнули последние пуговицы на его рубашке и скользнули к волосам на его груди.Как сильно было ее желание!Когда его ладони легли на ее грудь, она застонала.– Да, да…Ее охватила волна быстро сменявшихся ощущений. Далтон покрывал горячими поцелуями ее шею, ключицы, грудь.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24