Девушка помедлила с ответом:– Знаете, я и сама толком не понимала… Но мы ведь не так уж крепко дружили… Просто сидели за одной партой…Татьяна подумала, что это похоже на правду. Она сама никогда не замечала, чтобы ее дочь остро нуждалась в чьей-то дружбе. Всех ее подружек с большим основанием можно было причислить к разряду знакомых. А чтобы Ира делилась с кем-то сердечными тайнами, откровенничала, секретничала – такого никогда не водилось. Самой близкой все же была Женя. Она поблагодарила девушку и собиралась уже положить трубку, когда та попросила разрешения звонить ей – если можно, конечно.– Ну разумеется, – с готовностью ответила Татьяна. – Ты… Придешь на похороны?; Женя сдавленным голосом ответила:– О Господи, конечно… Можно я и наших одноклассников позову? Кого найду…Татьяна согласилась. Она уже успела принять реальность приближающихся похорон, их неотвратимость. Хотя все еще никак не могла до конца осознать, что дочь мертва. Где-то предстоящая церемония относилась к разряду обычных хлопот – вроде выпускных экзаменов в школе, поступления в институт… То, что дочь мертва и эти похороны – последнее, что нужно будет для нее сделать, пока у нее не укладывалось в голове.Она положила трубку и без сил опустилась на табурет. Ее взгляд блуждал по стенам, ни на чем не останавливаясь. Мысли метались беспорядочно, ни за что не цепляясь. «Когда я увижу ее? – вдруг подумала она. – Тогда, может быть, и пойму, что случилось… А пока… Нет, не верю. Не понимаю. И почему я не плачу? Надо ведь плакать…» Ее вдруг охватил страх: неужели она бессердечная, у нее каменное сердце, ее так трудно заставить плакать! Всю жизнь она была скупа на слезы. По-настоящему ей приходилось плакать всего несколько раз. Когда умерла ее мать – первый раз. Это было лет десять назад, скоро круглая дата. Потом – когда муж потерял свою прежнюю работу. Тогда Татьяна одна тащила на себе все семейные расходы и как-то вечером, придя домой совершенно без сил, разрыдалась, увидев в раковине немытую посуду. И плакала так горько, что, конечно, к посуде это никакого отношения уже не имело. И еще в детстве – когда от них с мамой ушел отец. Ушел к другой женщине, бросил их. Тогда она тоже плакала…"Я поплачу потом, – сказала она себе, останавливая взгляд на часах. – Когда немного очнусь.Я будто каменная. Я ничего сейчас не чувствую.Только одно: все кончено".Она прошла в спальню и легла рядом с мужем.Он, казалось, спал – дыхание было ровным, почти неслышным. Во всяком случае, Алексей даже не пошевельнулся, когда жена легла рядом. Татьяна закрыла глаза. Меж сомкнутых век вскипели, но тут же высохли слезы. Потом, не сознавая, как ей это удалось, женщина заснула.Леонид позвонил вечером – вероятно, теперь он считал это своей обязанностью, узнав, что произошло. С ним говорила Татьяна, и она готова была наорать на этого типа, который с бессмысленной настойчивостью переспрашивал: неужели это правда?!Услышав подтверждение, замолчал.Когда его голос снова возник в телефонной трубке, Татьяна даже почувствовала к нему жалость. Парень явно был убит. Он сбивчиво говорил, что приедет немедленно, прямо сейчас возьмет такси.– Хорошо, – разрешила она. Как-никак он числился официальным женихом. Не пускать его в дом, тем более не допускать к участию в похоронах, было бы по меньшей мере жестоко.Он приехал меньше чем через час. Татьяна предложила ему чай или кофе. Он от всего отказался и, помявшись минуту, достал из внутреннего кармана куртки небольшую бутылку водки:– Можно?Татьяна переглянулась с мужем. Алкоголя в доме никогда не держали, покупали только по праздникам, когда ждали гостей. Когда-то, в юности, Алексей любил пропустить рюмочку – привык в своих походах, но после, с возрастом, отошел от этой привычки.– Наливайте, – разрешила наконец женщина. – И я тоже выпью.Устроились на кухне. Она отметила, как привычно, без запинки проглотил свою порцию Леонид, и смутно подумала, что парень, кажется, любит выпить. Сама она почти не ощутила ни вкуса, ни запаха водки. Закусила печеньем – другой закуски на столе не было. Это было очень похоже на поминки – только об Ирине молчали. Алексей молча смотрел телевизор с выключенным звуком.Опять показывали какой-то футбол. Но на этот раз жене и в голову не приходило одернуть его, упрекнуть в бесчувствии. Она хорошо его понимала – хоть чем-то заняться, чтобы не думать о главном, удержаться от истерики. У нее было точно такое же состояние. Присутствие Леонида очень ей мешало – он сидел с понурым видом и все старался заглянуть ей в глаза, как будто просил прощения.– Я захватил деньги, – произнес он наконец.Чтобы набраться смелости, ему пришлось выпить вторую рюмку – уже в одиночестве. С ним никто больше не пил.– Деньги? – Татьяна вопросительно взглянула на мужа, но тот не обернулся.– Да, вам же понадобятся, на похороны. – Леонид неловко извлек из кармана помятый конверт, в котором раньше явно было какое-то письмо. Татьяна взяла конверт, мельком взглянув на перечеркнутый адрес. Оно было адресовано самому Леониду, откуда-то из Московской области. У нее еще мелькнула мысль: был ли смысл посылать письмо, когда звонок обошелся бы недорого? Сколько внутри денег – она не взглянула. То ли из равнодушия, то ли из деликатности – ведь парень явно не мог дать много, к чему его смущать?Он сообщил сумму сам. Оказалось, в конверте десять тысяч рублей – больше он набрать не смог.Татьяна переглянулась с мужем – тот наконец обернулся. Десять тысяч – это вообще-то много.Собственно, они ни от кого материальной помощи принимать не собирались. «Уж на что, а на приличные похороны у нас хватит», – подумала Татьяна и вдруг заплакала. Совершенно неожиданно для себя. Именно сейчас, когда она получила эти деньги, женщина наконец поняла, какое событие грядет и в чем его истинный смысл. Деньги для Иры? Нет, уже не для Иры. Для того, что было Ирой еще этим утром.– Спасибо, – сказал Алексей, встал и быстро вышел.Леонид потерянно посмотрел ему вслед и тоже сделал попытку встать. Татьяна, больше не владея собой, поймала его руку и удержала пария за столом:– Погоди! – Она вдруг перешла с ним на «ты» – это случилось как-то само собой. – Постой, я должна тебе кое-что сказать. Иначе я не могу, пусть даже будет хуже… Ты знал, что Ира была беременна?Она не могла, просто не чувствовала себя вправе взять деньги у этого парня, который предложил их с такой наивной готовностью и вместе с тем так достойно, без единой просьбы с их стороны!И он ведь даже не был признанным ими женихом, в этом доме никто даже не делал вид, что рад его появлению…Тихий ответ Леонида просто оглушил ее; Парень сдержанно ответил:– Я знал, Татьяна Николаевна.– Что?!– Знал, – уже громче, твердо повторил он.– Но может, ты думал, что…Он перебил ее:– Я знал, что ребенок не от меня.Она смотрела на него почти с ужасом. Как спокойно он это говорит! Что же происходит?!– И ты… Вы при этом всерьез собирались пожениться? – с трудом вымолвила она, чувствуя, как горячая краска заливает ей лицо.Леонид кивнул:– Она просила меня не беспокоиться об этом.Сказала, что это все в прошлом, что она никогда не будет встречаться с отцом ребенка.Он слегка замялся и добавил:– Я даже не знаю, поймете ли вы меня… Я любил ее. И думал, что все это к лучшему… Глава 3 Конечно, она как-то в свое время спросила дочь, каким образом та познакомилась с Леонидом.Ира ответила, что знакомство состоялось на автобусной остановке около института. Леонид там не учился – просто работал поблизости. Татьяна отреагировала на эту информацию без энтузиазма – уличное знакомство…И вот теперь оказалось, что Ира зачем-то соврала. Оказалось, что они познакомились на вечеринке, у друзей.У его друзей, как он пояснил. У своих бывших одноклассников, со многими из которых он потом учился в одном институте, пока не ушел с третьего курса. Нашлась денежная работа, с хорошими перспективами роста по службе. С дипломом или без – лучше было начать работать прямо сейчас.– Ира там почти никого не знала, – сказал он. –Держалась так замкнуто. Я подошел к ней просто потому, что мне показалось…Ему показалось, что эта милая голубоглазая девушка – сущее дитя с виду – не знает, куда ей приткнуться. И Леонид как-то сразу решил ее опекать.И остался рядом с ней до конца вечеринки. А потом проводил до дому.– Я уже потом понял, что она назвала другой адрес, – сказал он Татьяне, застенчиво глядя ей в глаза. – Это было рядом с вами, но совсем не возле вашего дома.– Где же? – спросила она.И услышала точное описание места, где погибла Ира. Настолько точное, что ей показалось, будто ее ударили. Оглушили.– Что с вами? – испугался Леонид.– Ничего, рассказывай дальше, – отрывисто бросила она.И он продолжал. Они с Ирой увиделись несколькими днями позже. Опять встретились случайно – возле института, где она училась. Леонид часто бывал на той остановке. Иру он заметил сразу – она стояла одна, рассматривая тумбу с объявлениями, как будто что-то выискивала. Он подошел поближе, отметив, что ей очень к лицу голубое пальто, на фоне которого теплым пятном выделялся желтый пуховый шарфик. Это был ясный день – один из последних дней февраля. Погода была обманчиво-теплой, и казалось, что наконец наступила настоящая весна. Ира сразу узнала его, как будто обрадовалась встрече, и первая с ним заговорила.Леонид признался, доверчиво глядя в глаза Татьяне, – она при этом просто физически ощущала тяжесть конверта с деньгами в кармане халата:– Она показалась мне такой… Чистой, знаете…А когда сказала, что хочет весело провести вечер, мне и в голову не пришло, что она имеет в виду…И Татьяна с болью выслушала, что ее дочь (это она-то!) сама предложила ему провести этот вечер в постели. У него на квартире, если там можно устроиться с удобствами. Леонид застенчиво заявил:– А что? Я согласился. И кто бы не согласился, она же была такая симпатичная… Я даже думал, что Ира никогда раньше этого не делала… Несмотря на то что сама предложила. Но она сразу сказала, что беременна.– Я чего-то не понимаю, – призналась Татьяна. – Как же так? Девушка тебе говорит, что беременна от другого, а ты ведешь ее к себе домой развлекаться?!Леонид достал сигареты, предложил и ей. Татьяна закурила. Парень признался, что сперва это его тоже шокировало. А потом он подумал, что Ира выдумывает.– Она говорила так, будто это было что-то смешное, – сообщил он. – Ну и не поверил, решил, что это розыгрыш. Просто хочет посмотреть, какое у меня при этом станет дурацкое лицо! И не верил еще пару недель. Мы уже всерьез встречались. И она постоянно твердила мне об одном и том же. Что беременна и от ребенка избавляться не собирается.И тогда он задумался: к чему бы ей возводить на себя подобную напраслину? И наконец проникся к девушке своеобразным уважением, смешанным с ревностью.– Я подумал: она в самом деле отличается от других девчонок, – сказал он, неловко вертя в руках зажигалку. Сигарету он вытащил из пачки уже дав но; но никак не мог собраться с духом прикурить ее.Он явно ощущал себя не в своей тарелке. – Ни одна девушка не призналась бы в таком… И я подумал – черт, а она в самом деле надежная…– Какая? – изумилась Татьяна.– Надежная, – почти жалобно пояснил он. – Знаете, у меня уже была девушка, я относился к ней как к невесте. Но она меня бросила. Потому только, что ей понравился другой. У него, видите ли, была машина… – Он неловко повел плечами. – Ну и когда Ира стала рассказывать про своего будущего ребенка, я вдруг подумал: она не хочет бросать его., Так, может, и меня не бросит?Татьяна не знала, что и думать. До чего докатились современные мужчины! Вот сидит перед ней парень – вроде бы нормальный, не красавец, но вполне отвечающий стандартам современного молодого человека. И чем занимается этот парень?Выворачивается перед ней наизнанку, явно требуя сочувствия! Рассказывает, что ему просто нужна была надежная девушка, на которой можно жениться!«Или это девушки сейчас такие ветреные пошли, что парням ничего другого уже не надо? – потерянно подумала она. – С ума сойти…»– Я понимаю, что вы обо мне думаете, – неожиданно сказал Леонид, словно прочитав ее мысли. – Вы думаете: вот дурак. Правда?Она вздрогнула:– Вовсе нет!Парень покачал головой:– Ну, или что-то в этом роде. А для меня это было важно, понимаете? Важно, что на нее можно положиться. Она показалась мне надежной, и потому она мне очень нравилась…Татьяна прикрыла глаза. Надежной? Ей самой дочь никогда не казалась воплощением надежности. Скорее напротив, та всегда отличалась своенравием. То, что она узнала в последнее время, окончательно утвердило ее в этом мнении. Она считала Иру всего лишь капризным несобранным ребенком, а та была беременна от одного парня, собиралась замуж за другого. Татьяна думала, что дочь не выносит даже запаха алкоголя, а та сунулась под колеса в пьяном виде… Она думала, что та еще долго будет изводить ее своими фокусами.– А Ира… – Татьяна встала, налила себе чаю, предложила Леониду, но тот отказался:– Мне ничего в горло не пойдет. Если можно, я еще водки выпью.– Пей, – равнодушно согласилась она. – Кстати, вы с Ирой пили?– В смысле?– Ну, она употребляла при тебе спиртное? Ты видел, чтобы она пила что-то крепче.., пива?Татьяна назвала пиво, хотя знала, что Ира его терпеть не могла. Впрочем, что теперь можно было знать наверняка! Однако Леонид почти испуганно возразил:– Да что вы! Она же была беременна!Татьяна некоторое время обдумывала услышанное, потом покачала головой:– Нет, еще не так давно она не была беременна. Тем не менее алкоголя и тогда не употребляла.– Да, она упоминала, что не выносит даже запаха, не любила, когда я пил при ней… – воскликнул Леонид. – А почему вы спросили?– Да потому, что она попала под машину, будучи пьяной.– О Боже! Ира напилась?Татьяна уже его не слушала. Она стояла, прислонившись к кухонному шкафчику, отпивала из кружки остывающий чай и пыталась понять, чем руководствовалась ее дочь, напившись первый раз в жизни. Да еще в ее положении? Что могло ее заставить рискнуть здоровьем будущего ребенка, если уж на то пошло?
1 2 3 4 5 6 7