— Не знаю, Арвон, — сказал он. — Я просто не знаю.
Арвон обвел взглядом голые стены, люминесцентные трубки, снятые с разбитого корабля. Он молчал, и Уэс понял, что он смотрит дальше этих каменных стен, в глубь веков, скрытых за серой пеленой времени…
— Сто лет! — воскликнул вдруг Арвон, потрясенный иронией случившегося. — Проспать пятнадцать тысяч лет — и не дотянуть одного столетия!
Он обернулся к остальным и, жестикулируя, быстро о чем-то заговорил. Он показал им свои записи. Говорил он долго, и Уэс уловил английские слова.
Арвон учил остальных астронавтов английскому языку.
Уэс вдруг почувствовал, как у него защемило сердце. Внезапно он вернулся к действительности — впечатление от рассказа Арвона начинало стираться.
И он по-прежнему заперт в этой проклятой пещере.
— Арвон!
Тот повернул голову.
— Вы не имеете права держать меня здесь. Моя жена с ума сходит от беспокойства.
Арвон колебался.
— Мы поступаем так, как нас вынуждают обстоятельства, — неохотно ответил он.
— Значит, вы меня все-таки не отпустите?
Арвон подошел к нему.
— Вы мне нравитесь, Уэс, поверьте. Но вы же человек. Мы знаем о вас только то, что оказали нам вы сами. Мы рискнули слишком многим и слишком многим пожертвовали, чтобы рисковать и теперь. Вы можете вызвать сюда армию, сбросить на нас атомные бомбы, взять нас в плен и запереть в клетку, как диких зверей. Такая судьба постигала астронавтов с Лортаса в других обитаемых мирах. Мы еще не решили, что с вами делать. Обещаю одно: мы вас убьем только в случае крайней необходимости.
Он отвернулся и принялся что-то объяснять Уайку.
Уэс попытался подавить закипавший в нем гнев. Это уже подлость! Он, Уэс, ни на минуту не усомнился в их истории, как она ни фантастична, а теперь этот Арвон ему не доверяет!
— Сукин сын, — сказал он вслух.
И тут же подумал: «Предположим, я — один из них и пытаюсь вопреки всему найти на чужой планете то, что нам нужно. Предположим, я поймал аборигена, который шнырял около моего убежища. Отпустил бы я его, дал бы ему вернуться к своим и рассказать о том, что он видел?»
Однако доводы рассудка уже не могли помочь.
Уэса охватила отчаянная тоска по дому.
Он думал о Джо, вспоминал, какой она была до того, как они поженились, и после. Вспоминал шелк ее волос, когда она стаскивала с головы шапочку после купанья в бассейне, вспоминал, как искрились ее глаза, когда ей случалось выпить слишком много, ее смех, которого он так давно не слышал. Он видел свой домик на Беверли-Глен: дикий камень, красные панели, герань в саду. И зеленый газон, сверкающий под вращающейся струей фонтана…
Джо. Он не мог не думать о ней, но не все мысли были приятного свойства. Господи, сколько же он здесь пробыл? Как она объясняет его исчезновение? Что делает теперь, сию минуту? Любит ли еще его? А что если Норман…
Нет, не надо так думать. Это нечестно.
Да?
Он уткнулся лицом в ладони и с удивлением обнаружил бороду. Закрыл глаза, задыхаясь от безысходной тоски. Его прежняя жизнь отодвинулась далеко-далеко, и она не была той жизнью, о которой он когда-то мечтал.
И это, в сущности, причиняло гораздо большую боль, чем все проблемы всех людей прошлого, настоящего и будущего.
Он спал, и видел сны, и вскрикивал, блуждая во мраке собственной души.
17
Медленно текли часы, складываясь в дни.
Арвон напряженно обучал остальных английскому языку. В пещере господствовало мрачное уныние. Порой Арвон спрашивал у Уэса какое-нибудь слово или фразу. Иногда Уэс помогал ему, иногда дулся и отказывался отвечать.
Уэс попеременно то радовался своему необыкновенному приключению, то негодовал на то, что его насильно держат в пещере. Он прикинул, что на дворе теперь октябрь, если уже не зима. Когда открывалась дверь, в пещеру врывались струи холодного воздуха и доносился свежий металлический запах снега.
До леса было далеко, и маленький костер почти не грел.
Все обитатели пещеры, без исключения, чувствовали себя скверно.
Дважды раздавался сотрясающий горы рев реактивных самолетов, и каждый раз астронавты выбегали из пещеры и смотрели в небо. Они понимали, что самолеты летят со сверхзвуковой скоростью, видели их коротко срезанные крылья.
Все это время Уэс ощущал странную внутреннюю неловкость, словно в нем происходили неуловимые перемены. Он оглядывал себя: старые теннисные туфли, разорванные брюки, якобы непромокаемую куртку с ржавыми потеками. Он трогал серую шляпу, которую нашел уже давно, — еще более потрепанную, чем прежде. Он слушал тиканье часов, перебирал три ключа, висевших на кольце, ощупывал бумажник в нагрудном кармане.
Много раз он вытаскивал из пластикатовой обертки фотографию и разглядывал ее. Джо в юбке из твида и в коричневом шерстяном свитере глядела на него, слегка улыбаясь.
Джо. Мысль о ней причиняла острую боль.
Тогда Уэс начинал снова размышлять о себе и удивляться. Неужели он в самом деле Уэс Чейз — в меру преуспевающий окулист и ларинголог? Любивший отправляться на рыбную ловлю в старых теннисных туфлях и фетровой шляпе? Любивший иногда как следует напиться? Неужели тот самый Уэс слушает теперь истории о кораблях и спячке, длившейся пятнадцать тысяч лет?
Изолированность культур, судьба человечества…
Нет, это не могло случиться с ним на самом деле!
Нет, все это — космические корабли и прочее — кажется интеллигентному человеку столь же нелепым, как летающие блюдца. Материал для фантастических фильмов, приятно щекочущих нервы зрителя, но не явления реальной жизни.
Уэс неожиданно вздрогнул, ему показалось, что он увидел жизнь такой, какой представляется она другим обитателям пещеры. Ведь в вышине, за скалой, за синевой неба находятся другие миры, другие люда, со своими опасениями и своими улыбками — и в то же время повсюду одинаковые.
Господи, как он был слеп! Как слепы вое они, люди Земли! До чего они… как бы это выразить?
До чего они провинциальны!
Да, жители глухой деревушки, убежденные, что города — миф, что Земля плоская, а зло — чистый вымысел.
Он помотал головой. Взрослеть было нелегко.
Самое удивительное, что Арвон, Нлезин, Уайк, Хафидж и Црига, да и Колрак, и Сейехи, и Лейджер, и Дерриок казались ему старыми знакомыми. Это они-то чужие? Он встречал похожих людей в Колорадо, Калифорнии. Сверхлюди? Чепуха! Просто люди, и очень ему понятные.
И, понимая их, он поставил себя на их место. Заброшены на Землю без надежды на возвращение домой. После долгих лет поисков они как будто нашли тот единственный мир во вселенной, который им нужен, — но отыскали его слишком рано. Еще не построен тот корабль, который мог бы доставить их на родину, тем самым совершив и более важное дело.
Корабль, который слил бы воедино две великие цивилизации, оплодотворил бы две великие культуры, влил бы в них свежие силы, породил бы новый, иной образ жизни, так что человечество поднялось бы — до каких высот?
Но такого корабля не было.
Уэс знал, о чем они думают, — он сам думал бы так же на их месте: «А что если он лжет? Что если он ничем не лучше многих, с которыми нам приходилось иметь дело? А вдруг он нас обманывает, выжидая удобной минуты, чтобы расправиться с нами? А вдруг жители этой планеты покорили космос и он не хочет, чтобы мы об этом узнали?»
Или же более снисходительно: «Может быть, он добросовестно заблуждается. Ведь он только врач и может не знать всех фактов. Что если по каким-то политическим причинам правительство скрывает от своих граждан работы, ведущиеся в этой области? Быть может, назревает война…»
Воздушные замки, конечно. Но ведь так трудно отказаться от надежды.
И, действительно, наступил момент, когда Уайк принялся его настойчиво расспрашивать.
— Ваш дом, Уэс, где он? — голос его был ровен, сдержан, но в нем слышалась жесткая нотка, которую Уайку не удавалось скрыть.
— В городе Лос-Анжелесе. Собственно, это испанское название, а не английское. Город находится в Калифорнии.
— Далеко отсюда?
— Несколько сот миль. Пешком не дойти.
— Это большой город?
— Очень.
— И там много всего — заводов, технических специалистов, ученых?
— Конечно. Много всего, и еще Мэрилин Монро.
— Мэрилин Монро?
— Своего рода богиня, которая живет в Голливуде, пригороде Лос-Анжелеса, где из целлулоида создаются грезы.
— Ее полезно повидать?
— Да, посмотреть на нее стоит. Помогает забыть о неприятностях.
Уайк недоуменно нахмурился.
— Уэс, нам нужна ваша помощь. Я знаю, что мы не имеем права на нее рассчитывать после того, как продержали вас здесь столько времени. Но нам… некоторым из нас… необходимо попасть в ваш город. Можете вы отвезти нас туда, не привлекая к себе внимания? Мы хотим вам верить. — Уайк улыбнулся. — Но, разумеется, не можем.
Уэс весь внутренне напрягся. «Вот он, долгожданный случай! Ты можешь вырваться отсюда! Попасть домой!»
— Это будет нелегко, — ответил он.
— Я знаю. Мы все обсудили. Нам кажется, что главное тут деньги. Вы можете их достать?
Уэс кивнул.
— Но так, чтобы при переговорах присутствовал бы кто-нибудь из нас?
Уэс заколебался. Это, несомненно, осложняло дело.
— Обдумайте это, — сказал Уайк. — Мы даем вам время до завтра. И будьте осмотрительны, Уэс. Не наделайте ошибок.
Уэс спокойно взглянул в холодные, суровые глаза капитана.
— Я не наделаю ошибок, — сказал он.
На следующий день он вышел в круглую дверь. Позади он оставлял склеп с пятью нишами в стене, с пятью каменными постелями, на которых пять человек опали пятнадцать тысяч лет…
Впереди…
Свет.
Яркий, белый, слепящий свет.
Солнце и снег и захватывающее ощущение необъятности.
Он свободен. Правда, с ним идут Арвон и Нлезин и оба вооружены. Но это его мир, и Уэс знает этот мир так, как им его никогда не узнать. Свобода принадлежит ему, он может взять ее, когда захочет и если захочет.
Если захочет?
«Идиот несчастный! Конечно, ты хочешь свободы!»
Тем не менее он обернулся и помахал рукой Цриге, который старался храбриться, Хафиджу и Уайку, молчаливым и замкнутым.
Они помахали ему в ответ.
— Я знаю дорогу, — сказал Арвон. — Я пойду первым, потом Уэс, а последним Нлезин. Осторожнее, тропа местами очень скользкая.
— И это цивилизация! — пробормотал Нлезин. На лысину писателя легли розовые отблески солнечных лучей. Перебравшись через кучу камней, он добавил: — А Колрак был прав!
Ручей еще не замерз, и между заснеженными берегами журчала черная вода. Выше лежало ледниковое озеро, уже, наверное, затянутое льдом, а ниже, в самом конце невидимой тропы, их ждал Лейк-Сити, маленький колорадский городок.
Они шли быстрым шагом. Снег был сухим и неглубоким. Несколько раз им пришлось перейти поток вброд, и мокрые ноги отчаянно мерзли. Долгое заключение в пещере сказалось на Уэсе, он начал задыхаться, но возбуждение подстегивало его, и он не замечал усталости.
Вот и лес! В снегу стволы деревьев торчат точно обугленные головни. Ели, сосны и осины — терпеливые деревья, пережидающие зиму. Воздух был холодный, но пахнул чудесно, и пока они шли, им было тепло.
Под вечер они, наконец, спустились в долину у подножия горы — долину, утопавшую в зелени и золоте, когда Уэс видел ее в последний раз. Теперь она была безжизненна, на снегу чернильными пятнами темнели камни и голые кусты. Здесь ручей, расставшись с горами, стал глубже и вода его текла медленно, словно густое масло.
Уэс увидел место, где он оставил машину. Конечно, тут не осталось никаких ее следов. Автомобиль наверняка разыскали на второй или на третий день и вернули Джо. Он вспомнил, что Джо всегда носила в сумочке ключ от машины. Сколько раз Уэс, забыв ключ в замке зажигания, захлопывал дверцу и потом звонил Джо, чтобы она ехала его выручать!
«Позвонить Джо! Если бы только…»
Что же, до Лейк-Сити еще мили две. Едва ли они кого-нибудь встретят, но все же… Несколько сот человек живет здесь постоянно, а теперь к тому же начался и охотничий сезон.
— Лучше подождем до темноты, — сказал Арвон и сел около большого камня, стараясь укрыться от ветра. Уэс и Нлезин устроились рядом.
— Я, несомненно, замерзну насмерть, — сказал Нлезин. Он вздохнул: — Из всего этого вышел бы превосходный роман, но кто ему поверит? Да и старина Уэс слишком буржуазен для приличного негодяя.
Уэс передернулся от холода и пошевелил в туфлях онемевшими пальцами. Не хватает еще отморозить их. А слова Нлезина, пожалуй, оскорбительны.
— Положение, мой дорогой, как раз обратное, — сказал он. — Не говоря уже об остальном, вы виновны в похищении, а оно карается смертью.
Нлезин поднял брови — он был заинтересован, но нисколько не встревожился.
— У вас еще существует смертная казнь? Вот уж не думал, что она сохранится на этой стадии.
— У нас она есть, — заверил его Уэс.
Арвон пожал плечами.
— Вы странный человек, Уэс, — говорить об этом сейчас… Может быть, все эти дни мы имеем дело с сумасшедшим?
Он улыбнулся, смягчая резкость этих слов.
Уэс старался ни о чем не думать, так было легче. В первую очередь надо было сообразить, как быть с одеждой. Необычные комбинезоны Арвона и Нлезина не могли остаться незамеченными, особенно в Лейк-Сити. А если астронавты привлекут к себе внимание, дело может обернуться так, что им придется защищаться с оружием в руках.
В этом случае Уэса не ждет ничего хорошего.
Нет, пока он в их власти, лучше не рисковать.
Но чтобы достать одежду, нужны деньги. Конечно, можно попытаться ее украсть, но что будет дальше? Воров начнут искать и тогда дело неизбежно получит огласку.
— Нелепая ситуация, — сказал Нлезин, от нечего делать лепя снежок. — Мы никому не желаем зла. Но в то же время ни к кому не можем обратиться за помощью. Здешняя культура попросту не доросла до нашей истории. Для жителей этой планеты люди из космоса не существуют. И даже если кто-нибудь нам и поверит, то что он сможет сделать? Нас впутали бы в клубок местной политики, и до конца своей жизни мы пытались бы убедить экспертов, что не умеем изготовлять лучи смерти и строить космические корабли. Такие вещи уже случались, Уэс.
— Вы могли бы просто рассказать вашу историю и показать на звездной карте Лортас, — заметил Уэс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22