— Этого должно хватить. Не похоже, чтобы тут часто проезжали люди, а с воздуха он выглядит как обычная скала. У нас начнутся проблемы только в том случае, если местная технология доросла до обнаружения металлов на большом расстоянии. — Он вздохнул. — Мы могли бы отправить его обратно на орбиту, но могут найтись способы починить…— Ну, в горе и радости… — Мири подошла ближе и вложила ему в руку свою ладошку. — Carpe diem и так далее. — Она ухмыльнулась, и он ответил слабой улыбкой, пожав ей руку. Она осмотрелась. — Ну и где же твой город? Я бы не отказалась от чашки кофе.— На западе, — ответил он и улыбнулся ее недоумению. — Вон там, — пояснил он, указывая пальцем.— Так почему было сразу не сказать? Хотя я все равно не понимаю, как это ты сразу же после посадки можешь определить, где верх, где низ. — Она содрогнулась под новым порывом ветра и наморщила нос. — Думаю, нам лучше идти.— Да, похоже, так будет лучше всего, — согласился Вал Кон. Он направился в сторону, тенью заскользив по обломкам сланца. Мири бесшумно пристроилась за ним.Спустя час они остановились отдохнуть у ручья. Вал Кон опустился на колени, погрузил ладонь в быстрый поток — и обернулся, словно услышав возглас протеста, который Мири успела подавить.— Шатрез, вода хорошая, — успокоил он ее. — И не думаю, чтобы овощи или зерна причинили нам вред. Мясо тоже должно быть съедобное. А будут ли удовлетворяться все потребности нашего организма, покажет время. — Он снова опустил руку в ручей, напился и со вздохом выпрямился. — Если бы нас бросили не в яхте контрабандистов, а в разведывательном корабле, мы бы все это определенно знали еще до посадки. А так нам приходится рассчитывать на удачу.Когда он подошел и уселся рядом, Мири прикрыла глаза.— Carpe diem, — пробормотала она, усилием воли заставляя себя расслабиться.— Что это?Она открыла глаза и увидела, что он пристально на нее смотрит.— Ты о чем?— Carpe diem. Это не похоже на земной, а ты повторила эти слова уже несколько раз.— А! — Она нахмурилась. — На самом деле это все-таки земной. Вернее, с Земли. Кажется, тот язык называли латынью. Очень старинный. Помню, я читала, что два или три языка, из которых произошел земной, возникли из латыни.Мири замолчала, но он продолжал смотреть на нее с явным интересом.— Когда я… болела… сразу после Кламаса, — продолжила она, — я стала много читать. Больше всего мне понравилась книга, которая называлась «Словарь фраз и поговорок». Это был вроде как список того, что люди говорили или думали — а порой и до сих пор говорят, — а рядом шло объяснение того, что это должно было значить на самом деле. Так вот, carpe diem должно означать «лови день», наслаждайся, пока можешь. Мне этот совет понравился. — Она покачала головой и улыбнулась. — Отличная книга. Жаль, что мне пришлось ее отдать.— А сколько времени тебе удалось провести с этой книгой? — мягко спросил он. — После Кламаса?— М-м? А, не так уж много. Под конец я расклеилась. Сама виновата. Самонадеянность меня подвела. — Она повернулась, отводя взгляд. — Хочешь на дорогу бутерброд?Обе брови взлетели вверх.— С семгой?— У меня их четыре, — серьезно заверила его она.— Кажется, я не проголодался. Спасибо.Он встал на ноги одним изящным движением и протянул руку, чтобы помочь ей встать, хотя и знал, что она может встать самостоятельно — и так же легко, как он.— И потом, — добавил он, тепло пожав ей руку, прежде чем отпустить, — ты, кажется, хотела кофе.* * *Город лежал в котловине, окруженной с трех сторон горами. Дома лепились друг к другу в центре долины, которая представляла собой расширение только что пройденного перевала. Город был небольшим, что надо было признать за благо. Из домов пока никто не выходил, хотя солнце поднялось уже несколько часов назад. Поблизости Вал Кон увидел поле, засеянное каким-то зерновым растением, а ближе…Мири у него за спиной не было.Он медленно обернулся и обнаружил, что она сидит верхом на упавшем дереве, глядя вниз на защищенный горами городок. В ее заострившемся лице, ссутуленных плечах и неподвижно сложенных на коленях руках читалась напряженность.Он сделал шаг, намеренно шаркнув подошвой по камню. Она вздрогнула и посмотрела на него.— Не возражаешь, если я немного отдохну? — спросила она звенящим голосом.— Сколько хочешь. — Снова двигаясь бесшумно, Вал Кон подошел к дереву и уселся позади нее, свободно обхватив руками ее талию, ощущая, как застыл каждый мускул ее тела. Прижавшись щекой к ее волосам, он тихо выдохнул. — В чем дело, шатрез?— Это я собиралась спросить у тебя. — Она со сдержанным гневом раскинула руки, требуя, чтобы он посмотрел вниз, в долину. — Что это?Он на секунду задумался, а потом мягко ответил:— Город. Гражданские. Небольшой городок, конечно, но для наших текущих нужд этого достаточно. Подобная структура, как правило, включает пригородные фермы или дома. Если это место соответствует данной закономерности, тогда это очень для нас хорошо. Мы могли бы подойти к отдельному дому и предложить свои услуги в обмен на… уроки языка.Мири глубоко вздохнула.— Вот это — город?— Определенно город, — ответил он, стараясь, чтобы его ответ прозвучал совершенно обыденно. — А что еще это может быть?— Одним богам известно. Он такой маленький…Ее голос умолк, свидетельствуя о растущем напряжении.— Вот как? Тогда, наверное, нам надо потратить несколько минут и проанализировать то, что мы видим. — Он вытянул руку и начал указывать. — Вон тот большой объект с множеством окон? Это, вероятно, какое-то административное здание. Мне кажется, в нем есть должное высокомерие.Она хихикнула (добрый знак), и ему показалось, что ее мышцы чуть расслабились.— А вон то приземистое с оградой?— Рынок, — предположил он. — Или небольшой магазин. — Он указал дальше. — А что ты скажешь про вон то голубенькое?— Парикмахерская? Или бар? — Она тихо засмеялась, явно успокаиваясь. — Или и то и другое?— Возможно. Хотя, наверное, для того и другого было бы тесновато. А вон те металлические объекты — они ведь кажутся металлическими, ты согласна? — по сторонам дороги?— Такси! — с уверенностью заявила Мири, приваливаясь к нему спиной.Он оторвал щеку от ее волос и заглянул сбоку ей в лицо. Она чуть заметно улыбалась. Хорошо.— Вот как? А теперь скажи мне вон про то здание, видишь? Позади маленького голубого, с башней и набалдашником сверху?Она секунду молчала, а потом моргнула и ухмыльнулась:— Бордель.— Ты правда так считаешь? — пробормотал он. — Может, нам стоит начать с него?Мири рассмеялась уже по-настоящему, положив голову ему на плечо, но быстро посерьезнела.— Вал Кон!— Да?— Ты — ловкач.Он выгнул бровь.— Как мне говорили, этот недостаток присущ лиадийцам.— Так говорят земляне. — Она нахмурилась. — А что говорят лиадийцы?— О, ну… Лиадийцы… — Он на секунду прижал ее к себе. — Лиадийцы очень чопорные, знаешь ли. Так что скорее всего они вообще ничего не сказали бы.— О! — Она глубоко вздохнула. — И что мы будем делать теперь?— Я думаю, нам стоит отстегнуть пистолеты и спрятать их в кошели. В некоторых местах наличие оружия делает человека подозрительной личностью, возможно — даже преступником. И я думаю, нам следует каждому съесть еще по одному бутерброду — чтобы мы не возгордились… — Он присоединился к ее тихому смеху. — А когда мы поедим, нам следует спуститься в долину и поискать одну из пригородных ферм, о которых я говорил, и посмотреть, не удастся ли нам обменять труды наших молодых и сильных тел на кров, пищу и уроки языка.— И все это — на одном бутерброде? Ну, ты у нас командуешь.— А когда, — осведомился он, — будешь командовать ты?— На следующей неделе.Она встала, извлекла из кошеля сверток в пленке и вручила ему. Пока он его разворачивал, она отстегнула пистолет и кобуру и спрятала их. Вандар Ферма «Дуновение весны»
— Боррил! Ко мне, Боррил! Ветер забери этого пса, куда… Ага! Так вот ты где, сударь мой! Этим утром тебе скеввитов не попалось? Или все сидели на деревьях и смеялись над тобой? Ну-ну, старичок… — договорила она уже мягче, когда пес с тихим тявканьем упал перед ней на брюхо, устремив на хозяйку желтые глазенки, полные обожания.Она медленно наклонилась, быстро провела костяшками пальцев по угловатой голове и подергала за острые ушки. Выпрямляясь, она вздохнула и потерла поясницу, глядя на надпись на надгробном камне: «Джеррел Трелу, 1412—1475. Возлюбленный замур»…«Возлюбленный замур!» Что за чушь! Как будто они были не просто Джерри и Эстра, пока работали вместе на ферме, растили сына и делали все, что приходилось делать, по очереди, рядом друг с другом. Он опирался на неё, она опиралась на него… Возлюбленный муж, как же!Порыв ветра пронесся по двору, спустившись прямиком с перевала Форнема, и ледяным укусом напомнил о зиме, хотя осень еще едва-едва началась. Фру Трелу вздрогнула и плотнее запахнулась в куртку.— Ветер с каждым годом становится все холоднее, — проворчала она и тут же себя одернула. — Ты только послушай, что ты говоришь! Как раз за такие жалобы ты терпеть не можешь Атну Бригсби! Тратишь утро на нытье, словно тебе делать нечего!Она фыркнула. Дел всегда было много. Она с трудом наклонилась и подняла суилимы, которые собрала для гостиной: всегда приятно вечером, слушая радио или читая, остановить взгляд на чем-то ярком.— Пошли, Боррил! Домой!Ветер с перевала снова обжег ее холодом, но она отказалась баловать его дрожью. Все приметы обещали тяжелую зиму. Она вздохнула, мыслями переносясь в дом, где они с Джерри прожили всю жизнь. Надо починить ставни, надо прочистить дымоход и проверить, не проржавела ли кровля. Хотя совершенно непонятно, что она сможет сделать, если окажется, что крыша готова провалиться. Дом был большой и холодный — слишком большой для одинокой старухи и старого пса. На самом деле он всегда был слишком велик, даже когда были живы Джеррел и парнишка и потом фру парнишки. И собаки, конечно. У них всегда были четыре или пять собак. А теперь остался только Боррил — последний представитель долгой традиции.Казалось, ее мысли передались псу, затронув какую-то струнку: он вдруг бросился вперед и залаял с напускной яростью. Метнувшись за угол дома, он скрылся из виду.— Боррил! — закричала фру Трелу, но любому дурню было ясно, что кричать бесполезно.Она ускорила шаги и добралась до угла дома, как раз услышав, как Боррил переходит на полный сигнал «незнакомец у ворот».На фоне лая послышался мужской голос, произносивший слова, которые фру Трелу опознала как иностранные.Она завернула за угол — и изумленно остановилась.Боррил стоял между нею и двумя незнакомцами: лаял и махал своим нелепым хвостом, похожим на шарик. Более высокий из двух снова резко что-то сказал — и лай смолк.— Замолчи, пес! — рявкнул Вал Кон. — Как ты смеешь так к нам обращаться? Сидеть!Боррил смутился. Интонации были правильные, но звуки были непохожи на те, которые произносила Она. Он замялся, а потом услышал позади себя Ее и бросился к Ней, с облегчением ожидая разрешения ситуации.— Боррил, плохой пес! Сидеть!Вот так-то лучше. Боррил сел, стуча хвостом по земле.— Извините, пожалуйста, — продолжила фру Трелу, стараясь не глазеть на незнакомцев. — Вообще-то Боррил очень дружелюбный. Надеюсь, он вас не испугал.Заговорил опять более высокий из двух. Он развел руки, показав ей пустые ладони. Фру Трелу нахмурилась. Не нужно было быть гением, чтобы понять: он не понимает, что ему говорят.Вздохнув, она шагнула вперед.— Сидеть, Боррил!Когда она сдвинулась с места, двое мужчин двинулись ей навстречу — и остановились, когда она замерла от изумления.Более низкий мужчина вовсе не был мужчиной. Не был, если какие-нибудь иностранцы не разрешали мужчинам отращивать волосы, заплетать их в косу и укладывать их вокруг головы вульгарной медной короной. Значит, это — женщина, признала фру Трелу. Или, вернее, девушка. Но какая на ней одежда!Фру Трелу не считала себя ханжой. Она прекрасно знала, что брюки — это очень удобная одежда, особенно для работы на ферме. Но эти брюки…Во-первых, они, похоже, были сделаны из кожи — блестящей, черной кожи. Во-вторых, они были в обтяжку — облегали по-мальчишечьи плоский живот и ее… конечности. И штанины были аккуратно заправлены в высокие черные сапоги. Верх ее наряда — белая рубашка из какой-то мягкой белой материи — была бы, на взгляд фру Трелу, приемлемой, если бы шнуровку у стройной шеи затянуть чуть туже. А к свободному черному жилету придраться было нельзя. Но зачем, во имя льдов, женщине надевать такой широкий ремень? Может, чтобы подчеркнуть немыслимо узкую талию?— Неужели я так нелепо выгляжу? — спросила Мири.Фру Трелу вздрогнула, переведя взгляд на се лицо.Красоткой ее не назовешь: лицо все из острых углов, над курносым носом — веснушки. Подбородок — крупный и упрямый, полные губы выглядят неуместно. Единственное, что в ней было привлекательного, — это пара очень выразительных серых глаз, которые в эту минуту с покорной терпеливостью были устремлены на лицо старухи.Фру Трелу почувствовала, что краснеет.— Извините, — пробормотала она, перевела взгляд на лицо спутника странной девушки — и поймала себя на том, что снова бессовестно глазеет.Угловатые черты девушки словно противоречили друг другу, черты ее спутника составляли единое целое. Высокие скулы уводили взгляд к острому подбородку, нос был правильной формы и не слишком длинный. Полные губы чуть заметно улыбались. Волосы у него были темно-каштановые, обрезанные прямо над ушами, а одна прядь падала на лоб над ровными темными бровями, почти попадая в поразительно зеленые глаза. Его кожа имела странный золотистый оттенок — за исключением свежего шрама поперек правой щеки.На нем была такая же одежда, как и на девушке: облегающая кожа и широкий ремень, не скрывавшие его худобы.Фру Трелу нахмурилась. У девушки кожа была бледная, особенно по сравнению с теплым тоном кожи мужчины. И вид у обоих был усталый. И осунувшийся. И не важно, что наряды на них такие странные. Да к тому же они иностранцы, и ни слова не знают на нормальном языке.Ветер пролетел над широким газоном.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46