Делла схватила его за руку.
— Стэд!
— Это, должно быть, один из крупных ударов.
Он хотел встать, но Делла уцепилась за него. Он ощутил ее быстрое, неглубокое дыхание. На ее щеках горели два алых пятна.
— Нам необходимо выяснить...
— Нет, Стэд... не оставляй меня одну!
Он в удивлении смотрел на нее. Это не было похоже на слова уравновешенного, практичного ученого. Странная верхняя часть ее тела теперь вздымалась в волнении; глаза расширились.
— Я не собираюсь покидать тебя, Делла. Но это землетрясение. Может провалиться крыша.
— Крыша может провалиться повсюду, над всем миром. Где ты можешь избежать этого?
— Но... но, Внешний мир, я полагаю...
— Ты говорил, что никогда не был в том, Внешнем мире, о котором рассказывал тебе Торбурн. Наши люди не готовы к встрече с этим Внешним миром. Им всем придется столкнуться с боязнью отсутствия крыши.
— А, это! — Стэд вспомнил о своих ощущениях и сразу же отбросил это прочь.
Сотрясения комнаты стали регулярными, как барабанная дробь, тяжелые удары следовали один за другим регулярно, медленно, сводя с ума. Промежутки между ударами составляли примерно пять минут. Затем дрожь и тряска нарастали, комната раскачивалась, падала штукатурка, а затем этот хаос медленно затихал.
— Это делается с расчетом. — Стэд снова попытался встать, поднимая за собой Деллу, что на этот раз ему удалось. Она обхватила его обеими руками и прижалась к нему, положив голову ему на грудь. — Сознательно... а это значит...
— Демоны! — произнесла Делла, задыхаясь. Все ее тело дрожало. Ее охватил яркий, мертвенный, ужасный страх.
— Делла! — Стэд взял ее за подбородок и приподнял ей голову. Она не плакала, но на ее красивом лице ясно отражался страх. — Делла, — повторил он, мягко и вопросительно.
— Я боюсь, Стэд. Демоны! Настоящие... существующие. И они пытаются добраться до нас, вырыть нас, как крыс из норы. О, Стэд, я боюсь!
Стэд почувствовал угрозу паники, накатывающейся на него красными волнами, но смог побороть ее. Чтобы что-то сделать, чтобы чем-то занять этот момент, он потянулся и включил радио, Делла по прежнему цеплялась за него.
— Возможно есть какие-то новости.
Еще один толчок сотряс комнату, подобно тому, как Рэнг сотрясает Йоба, а затем затих. Радио говорило:
—... все на помощь. Крепежные бригады на ремонт крыши и установку опор. Отряды на разборку завалов. Линии электропередач необходимо ремонтировать. Все должны помочь. Капитан полностью полагается на вас. Бессмертный посылает нам испытание. Мы должны преодолеть его.
Радио продолжало говорить, рассказывая об осыпях, обвалах, ужасном, протяжном грохоте горных оползней, — самых ужасных звуках для слуха подземного жителя.
Делла прижалась к Стэду, и крыша обрушилась на них.
Сквозь дым и пыль, удушливую пелену, застилающую глаза, Стэд понял, что лежит поперек Деллы, диван под ними сломан. Она лежала, тихо дыша, ее глаза были широко открыты, ее рот был растянут в ужасном подобии улыбки. Пуговицы ее лабораторного халата оборвались, и он сполз в сторону. Стэд видел черное кружево, тонкие лямки, белую порозовевшую плоть. Все это было припорошено едкой пылью от обвалившейся штукатурки.
— Я планировала, что это будет не так, — прошептала она. — Но...
Ее руки обхватили его за шею. Весь страх ушел из ее глаз. Он на мгновение вспомнил Бэлль, и как она сказала: «Это!». Затем его губы коснулись губ Деллы, прижались к ним, шевельнулись, раскрылись. Ее язык коснулся его языка. С ним что-то происходило. Ужасные, потрясающие весь мир толчки сотрясали комнату, диван, но они с тем же успехом могли исходить из него, как и от Демонов, старавшихся достать и убить его.
Он откинул голову назад, хватая ртом воздух. Делла лежала слабая и податливая, но трепещущая от разгадки той тайны, которая манила его и не давалась ему так долго. Не понимая, почему он делает это, он протянул руку и сдвинул прочь черное кружево и узкие лямки.
— О, Стэд! — всхлипнула Делла. Ее руки прижали его с яростной силой, наполняющей его радостью, которую он все еще не осознавал до конца.
Пыльный белый лабораторный халат лежал отброшенный прочь. Его оружие звенело, а застежки скрипели. Радио продолжало говорить:
— Значительные обвалы по всему лабиринту. Повсюду течет кипяток. Уровень отравляющего газа высок, как никогда раньше. Бессмертный, помоги нам! Кипяток... врывается сюда! От него идет пар, он бурлит и ошпаривает. Он...
Стэд не слышал. Его дух слился с духом Деллы, в глазах пульсировали слепящие огни, в ушах звучала чудесная музыка. В любую секунду мог наступить момент абсолютной истины, в которой он сможет забыть все кроме того чуда, которое постигало его тело. Вот... вот...
Балка, оторвавшаяся от треснувшей крыши, упала, больно ударив его по затылку.
И больше ничего не было, только глубокая, плывущая чернота погрузила его в ничто.
Глава ПЯТНАДЦАТАЯ
Осторожнее, теперь... Осторожнее... Капитан Уинслоу Тэйт из Земного Наблюдательного Корпуса открыл глаза и осмотрелся вокруг.
Все казалось темным и пыльным; голова его болела; в ушах мучительно звучал отвратительный шум. Он чувствовал себя чертовски плохо. Этот проклятый генератор, должно быть, отключился как раз тогда, когда он пытался продемонстрировать Самианам земную эффективность. Самиане были крупным народом, хотя и не таким большим, как некоторые из открытых Тэйтом в Галактике, и теперь похоже на то, что он начал с довольно плохого впечатления. Он вдребезги разбил свой одноместный самолет-разведчик.
Но каким же образом, во имя глубокоуважаемого бабуина, он попал сюда?
Он огляделся вокруг и отпрянул, как будто прикоснулся к раскаленной плитке.
Он лежал рядом с обнаженной женщиной.
Он неуклюже поднялся и обнаружил, что его форменная одежда исчезла, а на нем были обрывки какой-то чужой нижней одежды. Он тряхнул головой.
Какого черта?
Одежда, похожая на плащ, плотно прилегала к его спине.
Земля тяжело дрожала. С крыши что-то сыпалось дождем. Свет распространялся от единственной электрической лампы, тусклой и жалкой. Стена этой странной комнаты обвалилась и внутрь хлынула кипящая, бурлящая вода. Несколько капель обожгли его обнаженное тело.
Что ж, женщину нельзя было оставлять здесь, кем бы она ни была. Тэйт накинул на нее белый халат, поднял ее на одно плечо и бешено кинулся к двери, противоположной бегущему потоку кипящей воды.
Любой в Земном Наблюдательном Корпусе был подготовлен к тому, чтобы реагировать соответственно подобному моменту. Тэйт сомневался, чтобы кто-нибудь из них натыкался на это небольшое поселение раньше.
Проскочив через дверь, он оказался в хаотичной, обезумевшей, кричащей, дерущейся толпе людей. Плащ теперь был обернут вокруг него, скрывая его и девушку. Он не помнил, чтобы запахивал его, какой-то человек прокричал ему в лицо.
— Это бесполезно! Мы слишком опоздали! Теперь уже ничего не имеет значения! Это конец!
Капитан Уинслоу Тэйт уже давно служил в Земном Наблюдательном Корпусе, передвигаясь от одного мира к другому, узнавая про них все возможное, используя свой флагман «Кох-рейн» как единственную базу и дом, о чем было известно тысячам людей уже не один десяток лет. Галактика была огромным чудесным местом, где все время миры открывались за мирами. За пределами Солнечной Системы гомо сапиенс встретили множество странных неизвестных существ: дружелюбных, враждебных, безразличных. Когда разведчик сообщил о Самианах, Тэйт отправился вниз лично, по приглашению премьер-министра Самиан.
Сейчас он оказался среди орущей, истеричной толпы людей, в коридоре, разваливавшемся на кусочки, в воздухе пахло страхом, стоял ужасный запах обнаженной плоти и бурлящий шум тонн кипящей воды, напирающей со всех сторон.
Он не сошел с ума. В это он никогда бы не поверил.
Значит, должен быть логичный ответ, который человек с Земли Солнечной Системы сможет найти и понять в чуждой человечеству галактике. У него в мозгу промелькнули неясные, туманные мысли. Люди толкали его. Его постепенно подталкивали вдоль коридора — однажды он едва не попал под обвал — живой поток тащил его за собой.
Девушка в его руках пошевелилась. Он взглянул вниз, а затем пробрался в тесную нишу, прижавшись спиной к грязной стене.
Его плащ пошевелился. Он отдернулся от спины, привел себя в порядок и аккуратно повис сбоку.
Мозг Уинслоу Тэйта сжался. Его тело покрылось мурашками.
Этот плащ — живой!
Затем девушка открыла глаза и уставилась на него. Глаза эти были темно-лилового цвета. Он взглянул на нее и понял, что он узнает ее, но не мог вспомнить.
Его первая необдуманная мысль была: смазливая шлюха. Теперь он видел твердую целеустремленность в этом прекрасном лице, трагический отпечаток, отмечающий ее бледность. Ее короткие рыжие кудри были спутаны от пота.
Она приоткрыла свои мягкие и нежные губы; они приоткрылись со вздохом.
— Стэд, — произнесла она. — О, Стэд!
И капитан Уинслоу Тэйт из Земного Наблюдательного Корпуса вспомнил.
— Делла!
Два различных, противостоящих друг другу потока мыслей столкнулись в его мозгу. Как нефть и вода, они соприкасались в его черепной коробке не смешиваясь. То всплывал один из них, то другой.
Вот он видел плотные скопления звезд в космосе, когда «Кохрейн» мерно покрывал световые года; затем он видел злобно оскаленные клыки Рэнга. Вот он стоял в рубке управления своего флагманского корабля, отправляя своих разведчиков на новую, неизвестную планету; а затем он пробирался вместе с Торбурном и Форейджерами по пыльной, усыпанной панцырями Фленгов, расщелине под плинтусами в домах Демонов.
Демоны?
Демоны!
Нет — не Демоны — Самиане.
Обычные люди, живущие на относительно низкой ступени культурного развития, имеющие четыре ноги и четыре руки, два нормальных глаза и два атрофированных, но разумные, обыкновенные, простые люди. Самиане приветствовали прибытие чужой формы жизни на их планету. Все предварительные контакты были дружественными. Они только недавно изобрели радио, и первые слабые сигналы, посланные ими в космос, уловил «Кохрейн».
Обыкновенные, приличные, законопослушные люди — хотя и высотой в несколько сот футов — которые любят содержать свой дом в чистоте и не любят паразитов.
Делла схватилась за него, привлеченная его вниманием. Куски крыши продолжали обваливаться. Самиане делали то же самое, что делали бы люди на Земле, чтобы избавиться от нашествия крыс. Кипяток и яд, чтобы вытравить этих мерзких тварей раз и навсегда.
Тут до него дошел весь ужас ситуации.
Его пальцы сжали белое плечо Деллы.
— Делла, ко мне вернулась память! Я знаю, кто я такой!
— О, Стэд, это великолепно! Но... но это слишком поздно.
Саймон прав. Это конец.
Он яростно мотнул головой.
— Нет. Еще есть шанс. Мое радио. Ты упоминала о предметах, найденных вместе со мной — где мое радио?
— Бэлль...
— Бэлль! Ну конечно, радиотехник! Мы должны найти ее! Нам необходимо переговорить с кораблем.
В этой страшной темноте, в окружении вопящих людей, под зловещий шум кипящей воды и непрекращающиеся колебания земли, сотрясающие все вокруг в бешеной пляске его охватило ужасное, всепоглощающее, удушающее чувство, ощущение того, что он погребен в земле, как в могиле. Он должен выстоять. Должен.
— Корабль? — глупо повторила Делла. — Корабль?
— Ты не поймешь. Это то, на чем ваши предки прибыли на эту планету тысячи и тысячи лет назад. Возможно, он назывался «Арк». Обычное название для кораблей колонистов, отправляющихся в дальний перелет. — Он улыбнулся ей, стараясь вновь обрести ясность мышления. — В одном ты была права, Делла, Империя Аркон возможно происходит прямо от древнего Арка.
— Я... я не знаю, Стэд. Что мы можем сделать?
— Найти Бэлль и мое радио. Быстро! Пошли!
Они с трудом проталкивались через толпу людей, уворачиваясь от обвалов, пригибаясь в тех местах, где крыша угрожающе провисала. Повсюду висела удушливая пыль. Дважды им пришлось увертываться от потоков воды. Но, к счастью, вода уже немного остыла; ее температура снизилась, когда она просочилась на землю, в проходы, построенные людьми. Но она по-прежнему прибывала, и вскоре с нижних уровней уже доносился зловещий плеск.
— Капитан и его Команда наверняка желают поскорее выбраться оттуда, — сказал он, таща за собой Деллу.
Радиолаборатория Бэлль была уже недалеко. Достигнув ее, они наткнулись на разрушенную стену и, пробравшись сквозь нее, увидели знакомую картину разрушений. Саймон, каким-то образом, оказался там. Бэлль поднялась, мертвенно бледная, растрепанная, всхлипывающая, спотыкаясь среди руин, охваченная паникой.
— Бэлль! — резко окликнул ее Тэйт. — Где мое радио?
Она не понимала, безумно смотря на него с открытым ртом.
Саймон, понимая только, что Стэд предлагает какое-то спасение, начал обшаривать комнату. Радио лежало на полке в шкафу. Стэд нетерпеливо схватил его. Когда он увидел разбитый конец, его сердце на секунду сжала паника от крушения всех надежд; затем он понял, что он по-прежнему может использовать его на передачу. Разбит был только принимающий блок.
Твердой, недрожащей рукой он нащупал выключатель и включил его. Он начал говорить, поднеся встроенный микрофон вплотную ко рту, чтобы оградить его от шума, стоящего вокруг.
— Вызываю «Кохрейн»! Вызываю «Кохрейн»! Это капитан Тэйт. Это капитан Тэйт. Слушайте внимательно. У меня нет приема, повторяю, у меня нет приема, повторяю, у меня нет приема.
Он слышал, как Саймон сказал: — Что это за язык? — Он определил язык, которому они его учили, с чувством облегчения от того, что его мозг по-прежнему мог работать на двух уровнях.
— Я на Самии. Настройтесь на мою передачу. Скажите Самианам, чтобы прекратили вытравливать крыс.
Он повторял это снова и снова, а земля трескалась, пыль забивала глаза и нос, и с грохотом падали камни.
Наконец он замолчал и произнес:
— Я надеюсь, они приняли это. Возможно, будет сложно найти нужный дом, чтобы попросить Демонов прекратить это. Саймон и Делла смотрели на него в изумлении.
— Да, Демоны — добрые, дружелюбные люди.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20