То же случилось и с обетом целомудрия (который, правда, римский папа официально снял с женатых мужчин).Достаточно приглядеться к портретам той эпохи. Вот Хуан Мартинес де Рекальде на знаменитом полотне. На груди у него украшение, весьма похожее на то, что мы нашли. У Педро де Вальдеса, Мигеля де Окендо и маркиза Санта-Крус — слегка видоизмененные. Луис де Рекесенс, правитель Нидерландов, носил свое украшение на золотой цепочке. У Гонсало Чакона — крест Алькантара без медальона; кроме того, знак ордена Калатрава, напоминавший нашу находку, но усыпанный драгоценными камнями. Кстати, Ордена св. Иакова, выставленные в Лондонском музее Виктории и Альберта, тоже инкрустированы рубинами, аметистами и топазами…Итак, в эпоху Английского похода Армады кавалеры орденов часто носили подобные украшения. Оставалось выяснить самое главное: какой это орден и какому рыцарю он принадлежал?Для этого мне пришлось освежить свою латынь, поскольку большинство трактатов по истории военного рыцарства написано на этом языке. И я был вознагражден: чтение оказалось необыкновенно захватывающим, недаром рыцари бередят воображение взрослых так же, как сказочные принцы — воображение детей.Довольно быстро мне пришлось исключить из игры св. Иакова: орденский знак изображал крест в форме меча, причем рукоять заканчивалась перевернутым сердцем. Таким образом, остались ордена Калатрава и Алькантара. Кресты обоих орденов идентичны. Единственная разница: зеленый цвет — для Алькантара и красный — для Калатрава. В нашем случае это ничего не давало, поскольку эмалевое покрытие было безвозвратно съедено морем.По счастью, оставался выгравированный святой, причем с характерными атрибутами — деревом, водопадом и повозкой, в которую впряжена большая собака или лошадь. Поиски надо было сосредоточить здесь. Ничего не оставалось, как проштудировать житие святых, с одной стороны, и историю обоих орденов — с другой.Розыски по части Калатрава выявили одного-единственного рыцаря этого Ордена, отправившегося с Армадой, — дона Гонсалеса де Эрасо, плывшего пассажиром на «Сан-Мартине». Но на гербе Ордена, по совершенно неясным для меня мотивам, была изображена веревка с двумя петлями на концах.А герб Алькантара?В гербе Алькантара фигурирует дерево. Груша.Как и предыдущий орден, он восходит к XII веку и связан с битвами против мавров, занимавших тогда южную часть Испании. Городу Алькантару (Эль-Кантару) в 1156 году грозила осада. Для его защиты два благородных идальго из Саламанки — дон Суеро Фернандес Барриентос и его брат Гомес основали военный Орден. Первым его местоположением была избрана молельня-крепость на берегу реки Коа на португальской границе по соседству с отшельническим скитом. Этот скит стоял в окружении рощицы диких груш и назывался «скитом святого Юлиана Грушевого». В гербе Ордена изображена дикая груша — иногда с открытыми корнями, иногда растущая из земли.Итак, с деревом все ясно. Но водопад (или источник)? А животное?Святых Юлианов, согласно ватиканскому справочнику, на небесах скопилось добрых сорок пять штук, и среди них царит самая настоящая неразбериха. Немалое их число открывало или освящало святые источники. Пришлось мне самому окрестить находку как «украшение рыцаря Ордена Алькантара».Подобно ревностному бенедиктинцу, я портил глаза, ползая по выцветшим строчкам описей и ведомостей Армады в поисках кавалеров названного ордена. Таковых обнаружилось двое, причем ни один не погиб на «Хироне».Всю зиму я провел, зарывшись в архивах, но таинственный рыцарь не возник. Весной я скрепя сердце оставил след, и незнакомец так и пребывает доныне не опознанным. 1969 год. Возвращение в Испанский порт Возле черных скал белыми брызгами кружились чайки, приветствуя нас простуженными голосами. Что ждет аквалангистов на дне на сей раз? Зимние штормы вполне могли завалить пещеру и свести на нет усилия прошлого сезона. Или, наоборот, очистить дно от ненужных камней, вымостить его золотом, выровнять в ряд пушки и шекспировские черепа с крупными алмазами в глазницах.Меня снедало нетерпение, но ледяная вода быстро остудила пыл. Что там на термометре? Н-да, плюс шесть градусов. В остальном все было как прежде. Откопанные ямы занесло уже просеянной галькой, так что я напрасно опасался за свои глаза: зрачки не ослепило блеском золота и драгоценностей.Мы планировали в начале сезона, пока водоросли еще маленькие, провести тщательную разведку. По сути дела, центральная часть Порт-на-Спанья осталась необследованной. Луи заметил, что нам не удалось очертить контуры корабля. Это можно было бы сделать, определив на плане местоположение орудий — они ведь стояли по бортам.— На «Хироне» было пятьдесят пушек, так?— Так.— А нашли мы только две. Где остальные? — строго спросил Луи.— Остальные… Ну, во-первых, Джеймс Макдоннел, вернее, нанятый им шотландский капитан выудил в тысяча пятьсот восемьдесят девятом году три пушки. На самом деле бравый моряк мог уполовинить добычу и взять себе три пушки в уплату за труды.— Допустим. Но все равно остается больше сорока пушек. Англичане их не искали, где же они? Ты не считаешь, что галеас мог разломиться при ударе надвое и часть судна отнесло довольно далеко от Лакады? Куда-нибудь в другую часть Порт-на-Спанья.— Не думаю. Почти весь свинец остался у Лакады, его здесь даже больше, чем положено иметь на галеасе. Кроме того, много ядер.— Да, но где остальное? На корабле таких размеров должны быть тысячи и тысячи предметов. Где они?— Разложились! Смотри, вот корабельная ведомость. Провизия — сухари, сало, тунец, сардины, сахар, соль… Все, что не съедено людьми, сожрало море. Дальше, легкое вооружение — аркебузы, мушкеты, алебарды, пики, протазаны. Часть де Лейва оставил в Киллибегсе, остальное продержалось в воде от силы года два. Что еще? С латами то же самое. Порох размок. Бочки с водой — понятное дело. Бочонки с вином… Часть выпил Сорли Бой за наше здоровье, остальное унесло. Теперь посуда. Матросы и галерники ели на деревянных плошках, пили из кожаных фляг, ведра тоже были из вываренной телячьей кожи — от этого ничего не могло сохраниться. Римские безмены для пороха…— Ага, один мы нашли — помнишь, со свинцовым грузиком?— Да, но остальные сломались. — Я продолжал листать ведомость. — Холщовые мешки, канаты, инструменты, осадное снаряжение, парусина, деревянные чопы, гвозди — все пошло прахом. Цепи корабельные и цепи для галерников — железо, с ним все ясно.— А как же мушкет?— Чудо! Надо же оставить какой-то процент на чудеса.— Вот и давай проверим этот процент.Легко сказать! Для методического обследования опять приходилось натягивать лини в направлении с запада на восток и с севера на юг через всю бухту. А вот и неприятный сюрприз: водоросли в этом сезоне взяли на себя повышенные обязательства и вымахали в высоту, как в прошлом году к середине лета. Это затрудняло поиск. Так или иначе, за исключением нескольких предметов позднейшего времени, мы ничего не нашли. Все вымыло еще в 1588 году. Члены клана Макдоннелов собрали на пляже богатый урожай.Но Луи упрямо мотал головой:— Где мои сорок пушек?— Кажется, я знаю… На «Хироне» было шесть мортир, два фалькона, четыре полукулеврины, восемь фальконетов, двадцать эсмерилей и сорок масколо — последние скорее мушкеты, нежели пушки. Теперь давай считать. Сорок масколо де Лейва отдал Максуини перед выходом из Киллибегса. Я прочел в архиве донос Генри Дьюка об этом. Мы нашли две маленькие пушки, и Джеймс Макдоннел вытащил три. Сэр Джон Чичестер, ставший лорд-наместником в 1597 году, сообщал: «Макдоннелы выставили на стене замка батарею из трех орудий — две мортиры и кулеврину, извлеченные из испанского судна, затонувшего возле Дунлуса в 1588 году… Я потребовал сдать означенные орудия, но он упорствовал». Орудия названы неточно: кулеврин вообще не было на «Хироне».— Хорошо, но где сейчас эти пушки?— Загадка. Эти пушки принесли несчастье всем владельцам — вначале де Лейве, потом Макдоннелу и наконец Чичестеру.Луи не сдавался.— Все это в высшей степени интересно. Но я отказываюсь верить в то, что Джеймс Макдоннел — даже с помощью шотландского капитана — мог вытащить все сорок орудий такого веса.— Их могло и не быть вообще…— Как?!— Подумай сам… В Киллибегсе де Лейва взял на борт тысячу триста человек, на семьсот больше, чем должно было находиться там по норме. И корабль сильно потрепан. Будем считать по семьдесят кило на душу — получается лишних сорок девять тонн. А сорок пять орудий в среднем тоже должны тянуть около сорока девяти тонн. Выходит, чтобы загрузить сорок девять тонн испанцев, ему пришлось сбросить сорок девять тонн бронзы. Все очень просто…— Так они ждут нас в Киллибегсе?— Бухта Киллибегс огромная, я там был и расспрашивал рыбаков. Никто слыхом не слыхивал о пушках. Если де Лейва побросал их в воду, они погребены в толще ила. Тут потребуется землечерпалка…А чтобы иметь ее, надо располагать бюджетом военного министерства. Наши возможности были несколько скромнее. Закон Архимеда в действии В этом году контингент ныряльщиков увеличился: Луи и Морис прихватили своего марсельского приятеля Патриса Кутюра. Марк уговорил приехать бельгийского спелеолога Боба Детрейя, а в подводных съемках ему помогал молодой ассистент Андре Фасот. В общей сложности нас стало восемь.Улучшилась и экипировка. Теперь приподнимать здоровые камни мы будем не ломиками, а гидравлическим домкратом — громадины по двадцать тонн ему нипочем. В прошлом году мы не отваживались подкапываться под них, а предложение «брать» их с помощью динамита я отверг: взрыв мог захватить заодно и предметы поисков, сделав работу экспедиции бессмысленной.Мы составили список больших камней — «монстров», как их окрестили. Они лежали в центре богатой зоны и обещали стать сказочным оазисом, если их сдвинуть с места. Мы кружились вокруг, принюхиваясь, как псы к сумке с провизией. Судя по тому, что было найдено по соседству, под камнями просто обязаны были лежать шкатулки с бриллиантами, ведра с жемчугом или, на худой конец, полный золотой сервиз Алонсо де Лейвы. Стоило лишь протянуть руку!Каждый желал ринуться под камень первым. Пришлось установить очередь.Под первым валуном Луи нашел кусок свинцовой пули. Под вторым — уже целую пулю. Под третьим — ничего. Под четвертым и пятым — по свинцовому ядру. Под шестым — две аркебузные пули и большой кусок астролябии.Это уже была удача. У меня в пластиковом мешочке хранились части бронзового круга от астролябии, и теперь я мог приставить его к недостающей части. Мы получили вторую старинную астролябию, а остальной мир — двадцать восьмую по счету, если верить списку, опубликованному директором Британского национального морского музея в Гринвиче.Благодаря морской астролябии суда отваживались выходить в открытый океан. Инструмент позволял брать высоту солнца над горизонтом или высоту Полярной звезды, а значит, вычислять широту, на которой находится корабль. Астролябия — потомок «небесной сферы», которой пользовались древние греки для астрономических измерений, и астрономической астролябии, с помощью которой арабские ученые и средневековые астрологи вычисляли положение небесных тел. Из этого они делали вывод, подходит ли данный момент для войны, путешествия или свадьбы.Первыми мореплавателями, воспользовавшимися астролябией, были португальцы (первое упоминание датируется 1481 годом).Аббат Дени, обучавший на королевский счет лоцманов в Дьеппе, писал: «Навигация зиждется на двух столпах — широте и долготе». А для того чтобы определить широту астролябией, «надлежит остерегаться волнения и выбирать на палубе место спокойное, возле грот-мачты. Затем, продев палец в кольцо, подвесить астролябию и поднимать либо опускать алидаду, пока луч светила не пройдет через отверстия в центре диоптра».У нас была теперь почти целая астролябия, недоставало только палубы с грот-мачтой…Методическое обследование новых областей привело нас к нагромождению крупных камней. Домкрат, к сожалению, вышел из строя, и подъемные машины приходилось пускать в дело столь же часто, как раньше — шахтерский ломик. При тихой погоде операция эта не представляет особых сложностей: вы обхватываете такелажным стропом нужный валун и обволакиваете его паучьей сетью тросов. Затем прицепляете строп к канату подъемного мешка и начинаете надувать его воздухом из баллона акваланга. Мешок всплывает, строп натягивается, камень отрывается от грунта и — спасибо Архимеду! — медленно, а затем все быстрее ползет к поверхности. Там вы отбуксовываете всю конструкцию на уже обследованное место и открываете выпускной клапан надувного мешка. Камень медленно опускается вниз.Все очень просто, верно? Когда описываешь…Предыдущее лето на побережье Северной Ирландии выдалось тропическое (лучшее лето века!), но в этом году оно было нормальное, то есть отвратительное. Целыми неделями, случалось, мы торчали на приколе в порту. То свирепствовал норд-ост, то далекие бури возле Исландии делегировали нам крупную зыбь. Последнее было самым худшим.Нырять при волнении — значит бултыхаться в густом супе вырванных водорослей. Видимость — почти нулевая. Подъем валунов в такой ситуации напоминает обмер слона в безлунную тропическую ночь: знаешь, что делаешь, но результат неведом.Обматывать стропами камень приходилось одной рукой, ибо второй вы вцепились в ламинарии, иначе вас снесет. Потом, по-прежнему одной рукой, вы подтягиваете мешки к нужному месту, а надувные мешки из неопрена с нейлоном, пока они не надуты, жутко тяжелы. Море мотает их во все стороны. Вы всплываете и зовете на помощь. Втроем, чертыхаясь в дыхательные трубки и толкая друг друга локтями, вы наконец обвязываете камень тросами. Пульс — 140. Чтобы успокоиться, вы втискиваете впускной клапан баллона с воздухом в горловину первого мешка и начинаете его надувать. Все это — держась одной рукой за хохолки водорослей, иначе волна отнесет вас к Африке.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28