К тому времени подводный опыт сместил направление моих интересов в сторону археологии. Систематического образования я не получил, оставшись самоучкой, но богатая практика до некоторой степени компенсировала пробелы в теории. Сокровища «Хироны» обещали куда больше археологических радостей, чем материальных выгод.Я исписывал кипы блокнотов, стараясь докопаться до истоков — собственноручных донесений, казначейских ведомостей, докладов и выводов комиссий, эдиктов королей, судебных приговоров, гравюр очевидцев и писем родным.Я беседовал или состоял в переписке с большинством из ныне живущих искателей подводных сокровищ; мы проговаривали ночи напролет и обменивались посланиями такой толщины, что разорялись на почтовых марках. Впрочем, рано или поздно охотник за кладами все равно оказывается без гроша. Схему событий исчерпывающе изложил мой друг Жак-Ив Кусто:«Не могу вообразить большей катастрофы для честного капитана, нежели открытие подводного клада. Для начала ему придется посвятить в дело свой экипаж и гарантировать каждому его долю. Взамен он, естественно, потребует от всех строжайшего молчания. Но после второго стакана, выпитого третьим марсовым в первом портовом кабачке, тайна станет известной всем. Едва капитан успеет поднять горсть монет с затонувшего испанского галиона, как наследники королей и конкистадоров извлекут из домашних сундуков полуистлевшие генеалогические древа, чтобы потребовать по суду свою долю, и немалую. Правительство страны, в чьих территориальных водах окажется находка, попробует наложить на нее эмбарго. И если в конце концов после долголетнего судебного крючкотворства несчастному капитану все же удастся привезти домой несколько пиастров, в него мертвой хваткой вцепится налоговый инспектор — и это уже до гробовой доски. Представьте теперь, как этот человек, потерявший друзей, репутацию и судно, будет проклинать разорившее его золото».И все же мой выбор сделан…Но почему именно «Хирона»? Потому что на карточке с надписью « Испания » в ящике « Эпоха Возрождения », раздел « Британские территориальные воды », это судно значилось под тремя звездочками в правом верхнем углу. Наивысшее число баллов по моей системе.Впервые я услышал о «Хироне» в бухте Виго, когда в 1959 году мы отправились туда на шесть месяцев в третью по счету экспедицию, вооружившись на сей раз магнитометром. Джон Портер, возглавлявший группу, во время зимних штормов писал учебник для подводных археологов. Меня он попросил добавить кое-какие сведения из собственного опыта. Негнущейся от холода рукой (ветер врывался сквозь щели в окнах и чуть не резал ножом) я листал испещренную пометками рукопись, когда натолкнулся на историю «Хироны». Тотчас мне сделалось жарко: сражения, бури, пять экипажей из самых знатных, самых богатых, самых храбрых людей Армады, скучившиеся на одном судне со всеми своими сокровищами! Три крушения одно за другим! Тысяча триста человек погибших! Да это был просто сгусток трагедии, эпоса и истории, мимо которого никак нельзя было пройти равнодушно.Джон Портер пытался предостеречь меня против колдовских чар «Хироны», цитируя Джозефа Конрада: «Если сокровище опутает ваш разум, вам от него не отделаться». Слишком поздно.Я начал поиски в испанских архивах, но, увы, времени было в обрез. Потом продолжил работу в Королевской библиотеке в Брюсселе, где собрано множество испанских документов; затем в Париже, в Национальном архиве, где мне дали микрофильмы всей переписки посла Мендосы с королем Филиппом; наконец, в Голландии. В общей сложности у меня ушло не менее двухсот часов.Выписки в папке « Армада. Общие сведения » пухли от раза к разу, но лист под заголовком « Хирона » оставался почти пустым. Точных указаний, могущих пригодиться в дальнейшем, набралось совсем чуть-чуть.Тем временем профессиональные обязанности перенесли меня в Колумбию, где я работал около года, потом в Брюссель, где я отдыхал дома от переутомления; затем на два года по контракту я уехал в Америку. Там в районе Багамских островов мы испытывали водолазное снаряжение и установили рекорд пребывания под водой — двое суток жили и работали на глубине 132 метра. (Об этой экспедиции я рассказал в книге «Самые глубокие дни».) Оттуда самолет доставил меня в Лондон. На листе « Хирона », лежавшем в папке на дне чемодана, уже начали выцветать чернила…В Англии мне предстояло заниматься подводной разведкой нефти в Северном море для компании «Оушн системз». Все складывалось как нельзя лучше. Если где-нибудь в мире и были документы или хотя бы клочок бумажки с записями о месте крушения «Хироны» в 1588 году, они должны были храниться в Лондоне.Подводное бурение в северных широтах оказалось делом многотрудным и утомительным. Работы разворачивались во все более широких масштабах. Тем не менее каждую субботу и воскресенье я прилежно направлялся в библиотеку при Британском национальном морском музее или в хранилище исторических документов. За полтора года я провел там, по скромным подсчетам, шестьсот часов, и, думаю, за это время у меня перед глазами прошло все, что было когда-либо написано в Англии и Ирландии о затонувших судах испанского флота.Так, мне удалось установить, что еще один корабль Армады — «Нуестра Сеньора де ла Роса» пошел ко дну около Блэскетса, юго-западной оконечности Эйре (Ирландии). Он тоже заслуживал свои три звездочки. Я открыл второй фронт исследований. Но затем, по зрелому размышлению, добавил «Хироне» еще одну звезду: ее «шансы» перевешивали.Куда же подевалась «Хирона»? Она превратилась в какой-то мираж, ее судьба была затуманена пеленой. Чем больше сведений скапливалось в досье, тем больше я находил в них противоречий… Если только первоначальное мое предположение не было верным.Его следовало проверить. Довольно бумаг, пора переходить к действиям. Да, но отправляться туда наобум бессмысленно. Нужен по крайней мере напарник, лодка, компрессор, акваланги и две машины для доставки всего этого груза. Мы условились с моим старым товарищем по подводным странствованиям — бельгийцем Марком Жасински попытать счастья вдвоем. «Хирона» в архивах — Прекрасно, — сказал Марк, когда я ввел его в курс дела. — Но почему ты думаешь, что галеас не пытались искать до нас?— Пытались.— Ну и? Нашли что-нибудь?— Насколько мне известно, ничего. Но у них были смягчающие обстоятельства: они доверились историкам. Взгляни-ка, — я протянул Марку бумагу, — куда посылали ныряльщиков премудрые историки Армады…— Погоди, давай сверим по морской карте.— Пожалуйста. Вот северное побережье Ольстера, английской части Ирландии. Шесть графств в общей сложности. Смотри — вот замок Дунлус, перед ним два утеса и подводный риф. Рядом Порт-Баллинтре и бухта Бушмиллз, куда впадает река Буш. Береговая линия изрезана, сплошные скалы, гроты. Дамба гигантов, за ней…— Дамба гигантов? Это что — приманка для туристов?— Да, говорят очень красивое место. Там когда-то изливалась вулканическая лава, потом она застыла и образовала колонны в форме пчелиных сот, изъеденные ветрами и непогодой… А теперь смотри. Дальше к востоку опять бухточки, утесы, а рядом две точки в графстве Антрим. Видишь? Рядом бухточка… Да не эта, другая. Прочти-ка названия.— Ого, — возбужденно заговорил Марк, — Спаньярд-Рок, Спаньярд-Кейв и Порт-на-Спанья. Это что же — Испанская скала, Испанская пещера и Испанский порт?!— Совершенно верно. Но это еще не все, дорогой мой. Смотри — мыс Лакада. Явно неирландское имя. Похоже, что тут некогда вылез на берег продрогший до костей дон Хуан или дон Мигель Лакада…— Бог ты мой! Значит, ларчик открывается где-то здесь?— Вот именно. Все бы хорошо, но каждый автор дает свою версию. Кому верить? Де Бавиа : «…шторм погубил их, но пятерым или шестерым матросам удалось достичь берега в месте впадения реки Бойз». Хадфилл : «Галеас „Хирона“ ударился о риф перед Дамбой гигантов и затонул при входе в бухту». Харди : «Судно затонуло к западу от Дамбы гигантов у скалы Бун-Бойз». Килфитер : «…к востоку от Дунлуса… в месте, которое зовется с тех пор Порт-на-Спанья».— Лафтон : «…у Испанской скалы». Миттингли : «…у Испанской пещеры». Макки : «…ударился о подводный риф напротив замка Дунлус и затонул возле утеса, на котором воздвигнут сей печальный замок». Фрауз : «Они разбились о безымянный риф». Дуро : «Они наскочили на мыс». Льюис : «…у рифа Банбойз».— Что это за Банбойз?— Он пишется по-разному — Бонбойс, Банбойз, Бун-Бойз. На картах XVI века, которые я изучил, река Буш называется Бойз, а в ирландско-английских морских лоциях я часто встречал слово «бан», обозначающее устье. Выходит, что скала Банбойз находится в месте впадения реки Буш. Видимо, та самая, что сегодня именуется Бушфут.Марк с тяжелым вздохом возвратил мне пачку выписок.— Н-да, с такими сведениями нечего лезть на дно. Конечно, для историков Армады точное место гибели «Хироны» — вещь не ахти какая важная. А нет ли записей местных краеведов?— Есть. Я откопал доклад преподобного отца Грина, который тот представил в конце прошлого века Королевскому географическому обществу. Там упоминаются все испанские суда, затонувшие возле ирландских берегов. Отец Грин слыл первостатейным знатоком этого вопроса, и в общем его отчет крайне интересен. Но именно его данные направляли наших предшественников по ложному пути. Смотри, в тысяча восемьсот девяносто четвертом году он уже знал о существовании Порт-на-Спанья и Испанской скалы, а между тем пишет, упокой господь его душу: «Я не думаю, что эти названия как-то связаны с гибелью „Хироны“, поскольку галеас затонул в устье реки Буш подле скал Банбойз…»— А если божий человек прав?— Не думаю. Он повторил лишь то, что говорили ирландцы лорд-наместнику. У меня есть своя теория, и я тебе ее изложу… Но пока посмотри еще один отчет специалиста прошлого века Хью Аллингема, члена Британской королевской академии. Он умудрился на двух с половиной страницах текста уместить одиннадцать взаимоисключающих предположений! Перепутал все три крушения де Лейвы, добавил несуществующие суда, словом, создал настоящий винегрет под авторским соусом.— Так, — резюмировал Марк, — выходит, специалистов надо отмести. А что говорят свидетели?— О, свидетели — это мечта. Но их нет. Не удалось сыскать ни одного очевидца. Поначалу я думал, что Сорли Бой, его сын или, на худой конец, писарь имения должны были оставить хоть пару строк об этом событии. Все-таки подобные вещи случались перед их домом не каждый век. Но — пусто, о крушении ни слова Граф Антримский, сэр Рэндолл Макдоннел, прямой потомок Сорли Боя, подтвердил мне, что в его семействе не сохранилось никаких фамильных архивов той эпохи. (Прим. авт.)

. Правда, у них были веские причины молчать… Тогда я обратился к испанским источникам, к показаниям спасшихся моряков. — Сколько их было?— В точности не знаю. Указывается то пять, то девять, то одиннадцать, то тринадцать человек, в зависимости от документа. К сожалению, личных свидетельств нет. Моряки с «Хироны» сообщили подробности своей одиссеи другим чудом спасшимся товарищам — с «Тринидад Валенсера». Встретились же испанцы в замке Дунлус у нашего общего друга Джеймса Макдоннела. Вот послушай:«Хозяин принял их с щедростью и радушием, приказав отслужить благодарственный молебен за спасение их душ… Они жили у него двадцать дней. Потом он дал им лодку, и восемьдесят солдат с „Тринидада“ отплыли на один из Шотландских островов, остальные же дожидались возвращения лодок. Тем временем губернатор Дублина прослышал о том, что сквайр Макдоннел приютил испанцев, и послал ему от имени королевы строгий приказ под страхом смерти и конфискации всего имущества не отправлять больше ни единого человека, а заковать их в железа. Хозяин ответил, что готов потерять все свое достояние, пустить по миру жену и детей, но не станет торговать христианской кровью, и, когда вернулись лодки, он посадил в них остальных спасенных». Губернатору же он ответил, что не ведает об испанцах. Те, мол, высадились у реки Бойз.— Он мне нравится все больше, этот Макдоннел, — сказал Марк.— Да, крепкой закалки мужчина. Но вернемся к «Хироне». За двадцать дней житья в замке спасшиеся могли рассказать во всех подробностях историю крушения галеаса матросам с «Тринидад Валенсера». Среди последних были двое — по имени Хуан де Нова и Франсиско де Борха. Когда эти парни кружным путем через Шотландию добрались наконец до Франции, то в Кале их допросил флаг-штурман Армады Маролин де Хуан. Свой отчет он отослал послу Испании в Париже дону Мендосе, который приложил его к письму королю Филиппу, датированному 21 января 1589 года. Из Эскориала эта бумага в конце концов попала в Национальный архив в Симанкасе, откуда ее и выудил твой покорный слуга.— И там было указано место крушения?!— Разумеется. Погоди, я процитирую… Вот: «„Хирона“ разбилась в полночь, налетев на рифы».— И все? Не густо… А кто-нибудь из уцелевших матросов «Хироны» попал в Испанию?— Да. Есть показания одного бомбардира, который год прожил в Дунлусе и вернулся в Ла-Корунью.— Ага! Ну он-то уж должен был знать, в каком месте они выбрались на берег или на каком утесе он просидел до утра, молясь о спасении?— Должен. Но об этом в документе ни слова. Я перерыл все отчеты, посланные в Мадрид из Ирландии, Шотландии, Фландрии и Франции. Пустая порода. Подвожу итоги: есть только слухи и отдельные намеки, на основе которых я позволил себе кое-какие умозаключения…— Например?— Ну, самый существенный вывод, который напрашивается, следующий: коль скоро местные жители подобрали часть добра «Хироны», значит, галеас разбился о берег либо затонул на неглубоком месте, максимум десять метров. Можно сделать и другие выводы. Скажем, историк Дуро напечатал рассказ, к сожалению без ссылки на источник, в котором утверждается, что «Хирону» погубило течение. Дон Алонсо, говорится в нем, предупреждал лоцманов, что возле берега здесь идет сильное течение, но они не послушались его, и корабль разбился о рифы.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28