Харбин думал о том, что делает сейчас Хэкет. Он спрашивал себя, осматривает ли Хэкет тот чемодан.
— Где изумруды?
В голосе Хэкета неожиданно послышались истерические нотки, и Харбин слегка воспрянул духом.
— Поговорим как деловые люди, — сказал он.
— Ты не в том положении, чтобы говорить как деловой человек.
— Ты хочешь получить изумруды?
— Прямо сейчас.
— В таком положении я не могу этого исполнить, — сказал Харбин. — Я не могу создать для тебя изумруды прямо из воздуха. Все, что я могу, — это привести тебя туда, где ты найдешь их.
Наступила тишина. Затем Хэкет приказал ему повернуться. Харбин повернулся, начал было садиться, и тут Хэкет сказал:
— Что мне в тебе не нравится, так это то, что ты слишком напуган.
— Точно. — Харбин указал на оружие. — Только будь благоразумен, Чарли. Это все, о чем я прошу. Будь благоразумен.
— Ну хорошо, я буду благоразумным. И задам тебе благоразумный вопрос. Где изумруды?
— Если я скажу тебе, ты меня в любом случае укокошишь. Но даже тогда у тебя не будет гарантий, что я сказал правду.
— Не будем ходить вокруг да около. Что ты предлагаешь?
— Никаких предложений, Чарли. Просто постарайся собрать все воедино и взглянуть на полную картину. Вот ты, вот я, вот изумруды. И...
— И это все.
— Это не все. — Харбин говорил медленно, со значением. Он видел признаки истерики в глазах Чарли Хэкета и чуть подрагивающие губы. Он знал, что должен использовать эту истерику, но он не мог использовать ее слишком долго, потому что именно истерия довела Хэкета до убийства. Истерическое нетерпение привело Хэкета в эту комнату, вызвало вспышку ярости и заставило руку Хэкета опустить рукоять револьвера на череп Бэйлока. Харбин понимал, что имеет дело с неуравновешенным типом и в любой момент пушка может выстрелить. Хэкет спросил:
— Что еще?
— Девушка.
— Девушка, — повторил Хэкет. — Ее здесь нет. Ты не можешь мне сказать ничего нового о девушке. — И тут его губы слегка задрожали в уголках, показались зубы — это была почти улыбка. — Ты знал ее много лет, а я — всего несколько дней. Но, полагаю, я знаю ее лучше, чем ты.
— Ты даже не знаешь ее настоящего имени. — Харбин, сидя, выпрямился. — Ее зовут вовсе не Ирма Грин. Ее зовут Глэдден. А теперь, если хочешь, я тебе кое-что расскажу. — И, не дожидаясь ответа, он продолжил: — Тебя обвели вокруг пальца, Чарли. Она тебя дурачила. Ты вступил в игру, но ты не знал, что это была ее пьеса. Ты слишком торопился и теперь не удивляйся, когда я скажу тебе, что ты — в проигрыше, ты у нее в руках, и она может сделать с тобой все, что захочет.
Уголки рта Хэкета опустились.
— То, что она знает, — ноль.
— Она знает много.
— Что, например?
— Тебя лично.
— Мое лицо? — Хэкет на мгновение закашлялся. — Что значит лицо?
— Я имею в виду не только твое лицо, Чарли. Я имею в виду твое имя. Не то имя, которое ты ей назвал, не Чарли Финли. Я имею в виду другое имя, подлинное имя, имя, которое ты от нее скрывал. Но она его узнала.
— Ты лжец, — нервно отозвался Хэкет.
— Иногда бывает, — признал Харбин. — Но не сейчас. Я говорю тебе, Глэдден все знает. Не спрашивай меня как. Я никогда не мог объяснить пути, которыми она действует. Все, что я знаю, — она обдумает сотню действий, прежде чем сделает хотя бы одно. Это относится ко мне так же, как и к тебе.
Хэкет почесал в затылке:
— И какое имя она тебе назвала?
— Хэкет.
Хэкет отозвался быстро и громко:
— Откуда она узнала? Расскажи мне, как она узнала.
— Я спрашивал ее, а она сказала мне, чтоб я пошел попить водички. И тогда я пошел попить водички. Ты видишь, Чарли, я на нее работаю. Ты понимаешь? Она — главная фигура. Она отдает приказы. Она за все отвечает. Ты видишь, во что я вляпался?
— Скажи мне, черт тебя побери, где изумруды!
— Изумруды у Глэдден.
Лицо Хэкета стало цвета темного воска, потом побелело и становилось все белее, по мере того как начинали дрожать губы. Аквамариновые глаза остановились на пушке, затем посмотрели на Харбина. Эти глаза напугали Харбина, и теперь он думал только о том, как долго ему удастся оставаться в живых. Но у него все же достало сил забросить еще одну наживку.
Он сказал:
— Никто из нас не хочет умирать.
— Пушка у меня.
— Пушка, — отвечал Харбин, — это еще не все. Я говорю не о пушке. — Он изобразил на лице глубокое беспокойство. — Может быть, ты видел сегодня утренние газеты.
— Нет.
— Прошлая ночь. На Блэк-Хорз-Пайк. Они остановили нас за превышение скорости. Трое в патрульной машине. Один увидел, что у одного из наших пушка. И тут началось. Дело кончилось тем, что все они умерли, и один из наших тоже умер. — И снова он указал на тело на полу. — Теперь еще одна смерть. Не думаешь ли ты, что уже достаточно?
— Я хочу изумруды.
— Не слишком ли они стали горячими?
— Я хочу их.
— Насколько я понимаю, ты можешь их получить.
— Я тебе не верю. — Хэкет придвинул револьвер поближе к животу Харбина. — Ты все еще хочешь их, разве не так? Разве не так? — Он показал зубы. — Разве нет?
— Нет, — сказал Харбин, и ему хотелось повторить это снова, захотелось даже заплакать. И тут он услышал шаги в холле за дверью. Он увидел, как поворачивается голова Хэкета.
Звук шагов приблизился к двери, потом раздался стук в дверь. Послышался женский голос. Хэкет открыл дверь, не спуская с Харбина пушки.
Когда Делла вошла, ее глаза уткнулись в красное пятно на полу и мертвое лицо Бэйлока. Она быстро отвернулась. Подождала, пока Хэкет закроет дверь, и потом уставилась на него. Ее голос был низким и чуточку дрожал:
— Ты кто, лунатик?
Хэкет стоял, глядя на дверь.
— Я ничего не мог поделать.
— Это означает, что ты лунатик. — Делла быстро глянула на Харбина. Потом медленно повернула голову и снова посмотрела на Хэкета. — Я сказала тебе ждать в твоей комнате.
Хэкет несколько раз моргнул.
— Я слишком долго ждал. Я сыт по горло ожиданием.
— А я сыта по горло тобой. — Делла указала на мертвое тело на полу. — Посмотри сюда. Только посмотри сюда.
— Кончай читать мне мораль. — Хэкет моргнул еще несколько раз. — Мне достаточно читали мораль. — Неожиданно он нахмурился, глядя прямо на нее. — Зачем ты сюда пришла?
— Я позвонила тебе. — Ее голос больше не дрожал. — Ответа не было. — Ее глаза скользнули по телу Бэйлока, лежащему на полу. Она направилась прямо к нему и в то же мгновение обернулась, рванулась к Хэкету и закричала: — Господи, что с тобой случилось?!
— Я хотел довести дело до конца.
— Прекрасный способ довести дело до конца.
— Ты встревожена?
— Разумеется, я встревожена.
— Не волнуйся. — Неожиданно Хэкет широко улыбнулся. Казалось, его что-то очень порадовало. — Рад, что ты здесь. Хорошо, что ты пришла. Ты не могла прийти в лучшее время. Это одна из лучших твоих черт, Делла. Ты всегда знаешь, когда появиться на сцене. — Он послал улыбку Харбину. — Благодари леди, — сказал он. — Если бы она не пришла, ты был бы уже мертв.
— Я это знаю, — серьезно ответил Харбин. Он посмотрел на Деллу без всякого выражения. — Благодарю, леди.
Хэкет продолжал улыбаться. Он повел пушкой в сторону Харбина:
— Скажи это снова.
— Благодарю, леди. Большое спасибо.
— А теперь скажи это еще раз.
Хэкет начал смеяться. Его голова отклонилась далеко назад, тело вибрировало от смеха. Это был истерический смех, и он становился все громче.
Делла подождала, пока смех не заполнит всю комнату, а затем подошла вплотную к Хэкету и ударила его по лицу тыльной стороной ладони. Он перестал смеяться, и Делла ударила его снова. Пока она била Хэкета, его глаза были широко открыты и пушка была нацелена на Харбина.
Делла в последний раз ударила Хэкета по лицу. Хэкет заморгал часто-часто. Он принялся медленно трясти головой, словно пытался что-то понять и никак не мог этого сделать. Через несколько минут он жалобно посмотрел на Деллу. Он стоял в ожидании ее слов. Но она молчала.
Хэкет очнулся, пришел в себя, это было видно по тому, как он выпятил грудь и поднял подбородок. В аквамариновых глазах появился свет, они заблестели. Харбин понимал, что Хэкет старается примириться сам с собой и с Деллой. И было похоже, что Хэкет твердо верит в свою способность сделать это.
Тон Хэкета на редкость гармонировал с его позой.
— Девушку зовут Глэдден. Сейчас я нанесу ей визит, и, когда я войду, я назову ее Ирмой, Ирмой Грин. И когда я выйду, у меня будут изумруды. — Он посмотрел на Деллу. — Когда я вернусь сюда, у меня будут изумруды, а ты будешь ждать меня здесь. — Он посмотрел на Харбина. — Ты тоже будешь здесь, и, когда у меня будут изумруды и я буду в хорошем настроении, может быть, я позволю тебе уйти отсюда живым. Помни, я сказал «может быть», я ничего не гарантирую.
Харбин подумал о Глэдден. Он изо всех сил старался не думать о том, что Хэкет отправляется убить Глэдден. Не думать о том, что он спас свою жизнь ценою жизни Глэдден. Желая остаться в живых, он использовал Глэдден. Он видел, как Глэдден умирает. Он видел Глэдден мертвой. Он закрыл глаза, и увидел это, и почувствовал это. Затем он открыл глаза и посмотрел на Деллу. Он сказал себе, что все будет в порядке. Скоро он останется в комнате один с Деллой, и вместе они придумают, как из этого выбраться. Они найдут способ добраться до Глэдден раньше, чем до нее доберется Хэкет. Они сделают это. Он сказал себе: все будет хорошо.
Он поднял голову и посмотрел на Деллу. Она выглядела глубоко задумавшейся. Затем на ее лице появилось новое выражение, когда Хэкет передал ей пушку. Хэкет двинулся к двери.
Делла стояла с пушкой в руках, наведя ее на Харбина. Она выглядела озадаченной. Он никогда раньше не видел на ее лице такого выражения.
Хэкет был уже у двери. Странное выражение не покидало лица Деллы. Это стало беспокоить Харбина.
Взявшись за дверную ручку, Хэкет сказал:
— Это не займет много времени. Просто держи его здесь и развлекай до тех пор, пока я не вернусь.
Дверь открылась, и Хэкет вышел.
Глава 16
Харбин посмотрел на закрывшуюся дверь и услышал удаляющиеся шаги в холле, затем вниз по лестнице, а потом они окончательно затихли. Он почувствовал, что его голова сама поворачивается к пушке в руках Деллы.
Пришло время убрать оружие. Но пушка оставалась у нее в руке. Странное выражение не сходило с ее лица. Его глаза спросили, почему она держит его на мушке, и ее глаза не ответили.
— Мы так не договаривались, — сказал он. — Зачем ты пришла?
— Ты слышал, что я сказала Чарли. У меня было предчувствие. Я позвонила ему, но его не оказалось на месте. У меня было предчувствие.
— Этого недостаточно. — На мгновение он позабыл о пушке. Их глаза встретились. — Откуда ты узнала, что он здесь?
— Я не знала, что он здесь. Но у меня было предчувствие. Чарли знал ваш номер.
Харбин отвел глаза и стал смотреть на стену за ее спиной.
— Интересно, откуда Чарли узнал наш номер?
— Он узнал его, когда следил за тобой прошлой ночью. Когда он следит за кем-то, он делает это на славу. Я тебе говорила: он не спускал с тебя глаз с тех пор, как ты вышел от Глэдден, и до тех пор, когда ты проснулся здесь.
— Чарли просто находка.
— Ты тоже находка. — Ее лицо не изменилось. — Что здесь стряслось? Что ты ему наплел?
— Он пришел, чтобы взять изумруды, и после того, как убил Бэйлока, распотрошил два чемодана. Он собирался уже открыть третий, когда пришел я. Я отговорил его стрелять в меня. А ему очень хотелось.
Делла посмотрела на закрытый чемодан:
— Они там?
Харбин кивнул. Он жестом показал, чтобы она убрала пушку.
Пушка осталась на месте. Он сильно сжал зубы:
— Что ты делаешь?
— Сторожу тебя здесь.
— Как приказал Чарли?
— Чарли тут ни при чем.
— Тогда чего ты хочешь?
— Дело не в том, что я хочу, а в том, чего я не хочу. Я не хочу, чтобы ты ушел.
— Я не собираюсь уходить. Я только хочу добраться до Глэдден до того, как до нее доберется Чарли. Он собирается убить ее. Ты это понимаешь, не так ли? Ты понимаешь так же хорошо, как и я, что мы теряем время.
— Я дам Чарли столько времени, сколько ему нужно, — медленно произнесла Делла.
— Делла...
— Я хочу, чтобы он ее убил.
Харбин вскочил с кровати. Он двинулся прямо навстречу пушке.
Делла толкнула его дулом:
— Назад. Только попытайся забрать у меня револьвер, и я выпущу в тебя всю обойму. А потом сама застрелюсь.
Харбин почувствовал ужасную слабость. Он прислонился к краю кровати.
— Ты действительно так сильно меня хочешь?
— Нет ничего другого, чего бы я хотела больше.
— Благодарю. — Он слабо улыбнулся. — Благодарю за то, что ты так сильно меня любишь. Но я не могу позволить Глэдден умереть.
— Я не могу оставить ее в живых.
— Ты с ума сошла от ревности. Если бы ты видела, что я смотрю на облака, ты ревновала бы меня к облакам.
— Я не могу избавиться от облаков, — сказала Делла. — Но я могу избавиться от Глэдден. — Ее голос стал немного выше. — Я не позволю тебе уйти к Глэдден.
— Только верь мне, ладно? — Он словно чувствовал, как у нее поднимается температура, какая горячая у нее голова. — Клянусь тебе, за этим ничего нет.
— За этим — все. — И в ту же секунду она печально улыбнулась, и голос ее стал печален. — Ты этого не осознаешь, мой сладкий, но это так и есть. Вся твоя жизнь — это Глэдден. Прошлой ночью в лесу ты ушел от меня, но на самом деле ты не хотел уходить. Это Глэдден тащила тебя, уводила тебя оттуда.
Он поднял руки, сложил пальцы и силой опустил их на свои закрытые глаза.
— Я не помню. Я не знаю, что это было.
— Говорю тебе, это Глэдден. Я хочу освободить тебя от нее. Я хочу избавить тебя от твоей болезни. От болезни из прошлого. От ее отца.
Он уставился на Деллу, а она кивнула и сказала:
— Джеральд, Джеральд.
Он почувствовал себя так, словно его душат.
Он потянулся и ухватился за деревянное изголовье кровати.
Он слышал, как Делла говорила:
— Тебя контролирует мертвец.
— Нет.
— Джеральд.
— Нет.
— Джеральд, — сказала она. — Человек, который подобрал тебя и дал тебе возможность выжить, когда никто не сделал для тебя ни черта. Ты был мальчишкой, стоявшим на дороге. У тебя кружилась голова, ты был голоден, ты был болен, а машины мчались мимо, одна за другой. Никто даже не смотрел на тебя.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19