— Ничего такого никогда не видел, — сказал он. — Возьмите. Вы пришли не по адресу и отнимаете у меня время.Кармоди подбросил монету в воздухе и ловко поймал. Старик следил за каждым его движением.— Мистер Смит хорошо заплатит, если попадется еще одна такая штучка,— сказал Кармоди. — Тебе хватит на год жизни.— Какой год? — спросил старик, бросив взгляд на небо. — Может, завтра весь остров упадет на дно морское. Зачем мне этот год?Он снова улегся на свою железную кровать и засунул под нее револьвер.— А теперь, уходите. У меня ничего для вас нет.Подойдя к кровати, Кармоди взялся за край и опрокинул набок, вместе со стариком. Хлопнувшись всем своим весом о землю, старик заорал благим матом. Ловким движением выхватив револьвер из-под кровати, Кармоди небрежно им поиграл.— Не валяй дурака, Хурос, — сказал он. — Займемся делом.Старик оказался не так прост, к его левой ноге под коленом был привязан короткий кинжал. Выхватив его из ножен, он приставил его к животу Кармоди.— Я выпущу из тебя кишки, — зло прошипел он и, не отнимая руки, обошел кругом свою кровать. Кармоди не двинулся с места, он только лениво улыбался.— Если ты прикоснешься ко мне этой булавкой, — сказал он, — я вырежу свои инициалы на твой роже. Хурос остановился, лицо его было багровым.— Убирайся с моей земли, — прохрипел он и добавил еще что-то по-гречески, кажется, не очень учтивое.— А чего ты взбесился? — спросил Кармоди, и это был резонный вопрос.— Я пришел к тебе не для того, чтобы любоваться видом с горы.Облизнув черным языком пузыри на губах, старик сплюнул мне, прямо под ноги.— А ну, забери своего шпиона. Это он сказал явно зря, потому что в ответ Кармоди небрежным движением правой руки отбросил старика назад и завел его руку за спину.— Теряем время, — сказал он кратко. — Пора кончать официальную часть. Раскалывайся, или я сломаю тебе вот это, — он дернул старика за руку. — Ясно? — Хурос завопил от боли. — Мистер Смит, посмотрите, нет ли здесь кого лишнего.Я вошел в сарайчик и осмотрел собранное там барахло — в основном это была сломанная мебель. Пахли здесь примерно, как в вокзальном туалете. Я открыл крышку ободранного чайника, заглянул в какую-то шкатулку, потом вышел вон.— Никого. Пошли отсюда, Кармоди.— Даю тебе последний шанс, потом начну ломать, — сказал Кармоди, еще сильнее загибая назад руку старика. Тот упал на колени, вместо слов послышался скрип ржавой дверной, петли.— Рашас, — пролепетал он. — Рыбак.Оттолкнув старика, Кармоди наблюдал, как тот встает.— Адрес?Разминая затекшую руку, старик невозмутимо потребовал:— Десять долларов.Открыв бумажник, я протянул требуемую банкноту.— Он живет за городом, на западе, — прохрипел Хурос. — Спросите рыбаков, они подскажут, где. А ты ведь почти сломал мне руку…Кармоди открыл 44-калиберный, опустошил барабан и швырнул пистолет на землю.— Поехали, мистер Смит, — сказал он. Уже сидя в машине, я поглядел на него искоса и сказал:— А ты крутой парень, Кармоди. Одна его щека отъехала, изображая улыбку.— Мы с Хуросом старые приятели; однажды он меня продал сухопутной полиции, причем даже не заработал на этом как следует. С тех самых пор он меня и ждал, думал, я вернусь, чтобы перерезать ему глотку. У греков своя психология. Сейчас он подсчитывает денежки и смеется над нами. Я его немножко «попортил», он считает, что мы квиты.— Прекрасно, — ответил я. — Уж кто мне сейчас совсем не нужен, так это новые враги. 7 Вдоль дороги, которая уходила от центра города на запад, лепились деревянные хижины, сушились сети и вытащенные на берег лодки. Побитые непогодой доки, казалось, вздрагивают от каждой накатившейся волны. Оставив машину на обочине, мы подошли к группе мужчин, стоявших у опрокинутой лодки. Они молча ждали нашего приближения, не выражая ни радости, ни огорчения. Кармоди поздоровался по-гречески, сказал пару слов о погоде (как я понял) и получил в ответ несколько кивков. Потом я услышал имя «Рашас». Последовало молчание, еще более угрюмое, чем раньше, а один рыбак даже украдкой перекрестился.— А может, деньги освежат их память, мистер Смит? — спросил Кармоди, ив ответ я вытащил традиционную десятку.Никто не протянул за ней руку. Кармоди поговорил еще немного. Люди смотрели друг на друга, на свои ноги, переводили взгляд на море. Потом один взмахнул рукой, указывая направление, другой взял банкноту из моих пальцев. Сомкнув строй, мужчины двинулись куда-то, видимо, к ближайшему кабачку.Кармоди кивком показал на одинокий сарай за поворотом пляжа.— Наверное, вон там.— Мне показалось, не очень-то они любят этого Рашаса.— Они его боятся, а почему — не признаются. Я повел машину вдоль дороги, потом свернул на грунтовку, что вилась среди дюн, и остановился позади домишка, на который указали местные жители. Он выглядел даже поосновательнее, чем остальные: на задний фасад было набито несколько новых досок, счетчик на столбе указывал, что в доме есть электричество. Обогнув дом, мы подошли к парадной двери. С крыльца прямо к берегу был перекинут небольшой дощатый помост, который уходил в море футов на пятьдесят. К этой «пристани» был привязан крепкого вида тридцатифутовый бот.— Похоже на то, что Рашас отлучился, — заметил Кармоди, когда на стук в дверь не ответили. Он повернул ручку, приоткрыл дверь и заглянул внутрь: никого. — Ушел куда-то.— Не так уж далеко ушел, — ответил я, указывая на док, где появился человек — худой и жилистый. Голову его венчала импровизированная чалма, сооруженная из подручного тряпья, а ноги были босы. Изо рта торчала сигарета в черном мундштуке.— Что надо? — спросил он низкими хриплым голосом.— Ты — Рашас? — спросил Кармоди.— Так точно.— Моя фамилия Кармоди.— Я вас знаю, мистер.— О'кей. А это мой друг Смит. Он кое-что ищет, может, ты сумеешь дать совет.— Он что-то потерял?— Нет, меня интересует, где можно купить золотую монету определенного типа, — вступил в разговор я. Не торопясь с ответом, Рашас прошел по доку и спрыгнул к нам. Он тщательно изучал мое лицо, щурясь от дыма своей сигареты.— Пройдемте в дом.Мы последовали за ним.В домишке стояла аккуратно заправленная корабельная койка, по стенам висели полки с книгами, стол был покрыт газетой. Почетное место в единственной комнате занимал большой сверкающий стереотелевизор, со старых почерневших балок на потолке свисали трубки дневного света. Рашас жестом пригласил садиться и сам уселся за стол. Погасив сигарету в пепельнице-раковине, он продул мундштук и убрал его.— Вы разговаривали с этими, — он кивнул в сторону пляжа.— Они не очень-то разговорчивы, — ответил я. — Может, вы нам поможете?— Помогу — чем? Вытащив из кармана свой трофей, я спросил:— Когда-нибудь видели такую? Бросив взгляд на монету, Рашас спросил:— А что в ней особенного?— Это я и хочу знать. И готов заплатить за информацию.— Вы могли бы поспрашивать людей, — сказал Рашас.— Я их уже спрашивал. Вы — последняя инстанция. В ответ он гордо кивнул.— Да, это я знаю. Всегда приходят ко мне со своим грязными делами. А почему? — Он наклонился ко мне через стол. — Я вам отвечу: потому что я Рашас, который ничего не боится. — Он откинулся назад с видом человека, который действительно ничего не боится.— Это хорошо. Значит, вы не побоитесь сказать мне, что вам известно об этой монете.— Я видел несколько таких, — сказал он равнодушно. Я терпеливо ждал продолжения.— Да говори же, Рашас, — вмешался Кармоди. — У мистера Смита нет времени на пустые разговоры.— Мистер Смит может влезть в свое авто и катить подальше.— Где вы видели эти монеты? — спросил я. Мне казалось, что силовые приемы Кармоди здесь не помогут.— Вот здесь, — Рашас развернул ладонь, бугристую от мозолей.— Где вы их взяли?— Получил плату.— А кто платил?— Несколько джентльменов. — Рашас криво улыбнулся. У него были красивые зубы, если не считать тех, что он потерял, когда заработал хук слева.— За что платили?— За услуги.— Какого рода услуги?— У меня есть бот. — Рашас повел подбородком в сторону Средиземного моря. — Хороший бот, быстрый, надежный. И я знаю здешнее море, даже после передряги.— Вы их куда-то возили?— Так точно.— Куда? Он нахмурился и ответил не сразу.— Вон туда. — Снова движение головой в сторону моря.— Нельзя ли немного конкретнее? — спросил я. — Я ведь обещал заплатить за информацию. Пока что я не получил никакой.Рашас засмеялся, но мне показалось, несколько нервно.— Я ответил навое ваши вопросы, мистер. Значит, вы ставили их неправильно.— Я хочу знать, откуда берутся такие монеты.— Мне платили, я же сказал. Я никого ни о чем не спрашивал. — Теперь он не смеялся и даже не улыбался.— Вы помните, у кого вы их взяли?— Плохо.— Итак?..— Ладно, я расскажу, но вы не поверите. — Он произнес это нервно и даже по-английски заговорил гораздо хуже, чем раньше.— Почему не поверю — разве вы соврете?— О'кей, — он поерзал на своем стуле. Потом вытер рот Тыльной стороной ладони и заговорил:— Они приходят сюда и говорят, отвези нас на двадцать километров, а может, на двадцать пять. Я говорю — какой разговор. Почему нет? Приличные джентльмены, хорошо одеты. Может, бизнесмены из Афин. Хотят ехать тут же, в ночь. Вышли в море. Проходит час, ко мне в рубку заходит мужчина, стоит рядом, говорит: рули налево, рули направо. Куда идем, не знаю.От волнения рассказчик, казалось, и вовсе забыл английский.— Еще полчаса идем, он говорит: стоп. О'кей, я стоп. Этот мужчина говорит мне: иди вниз. Я иду. А почему нет? Они платят много. Но я знаю что-то, они-нет. Когда я ловлю креветки глубоко, ставлю бот на автопилот. Сам иду вниз, отдыхать. Ну, я не хочу спорить, но хочу знать, что наверху. Ставлю немного зеркала. Я лежу на койка и вижу передний палуба и море под ним. Я наблюдаю зеркала. Я вижу моих мужчин подходит к борту и лезет через борт. В их красивый костюм. Все четыре. Четыре джентльмена, все за борт.Я быстро иду на палуб. В этих костюм они тонуть! У меня есть круг, есть большой фонарь на палуб. Я Включаю фонарь, и не видел ни черта. Все, что я видел, — черный вода, волна бежит, хороший луна, звезды. Нет пассажиры. Ушли через борт, и нет. Кармоди присвистнул.— Это был клуб самоубийц?— Говори, что хотел, я не знаю, — ответил Рашас.— Они мне нанимать, мне платить, я везти их море. Хотят лезть море — пускай лезть.— Когда это все было?— Я забыл, — сказал Рашас настороженно.— Скажем, месяц назад?— Может. А может, раньше.— И ты их раньше никогда не видел?— Нет, не видел раньше.— Что это значит?— Я видел один… потом.— И что же, он сушился на берегу? — спросил Кармоди. Рашас показал пальцем на дверь.— Он подошел сюда стучать. Я его пускать.— Это было после того, как ты вывез их в море и они все прыгнули за борт?— Месяц после.— У них, видимо, была лодка где-то там…— Нет лодка. Нет ничего. Мужчина в такой костюм не проплыть десять ярд. В тот ночь я стоял полчаса, держал свет на палуб. Ничего.— Но он же вернулся.— Вернулся.— Для чего?— Нанять мой бот. С ним два друга. Заплатить вперед. — Рашас осклабился. — В такой дело всегда платить вперед, ты понимаешь.— И ты снова их отвез?— Так точно. За это платить. Снова тот же мест.— Откуда ты знаешь, что то же самое место?— Я знаю. Как море пахнет, как ветер дует. Рябь на воде, и вот тут тоже, — он притронулся к груди, — есть все, что знает моряк. Я знаю.— И что они делали в этот раз?— То же. Я иду вниз, они бросают себя в море. Но — тихо. В этот раз я не теряю время с зеркал, я тихо курю внизу, потом иду на палуб.— Они платили вам такими монетами? — спросил я, взяв в руки свой сувенир.— Я говорил, не бумажный деньги. За такой работа — золото. И второй раз я поднимай цену. Я сказал: если полиция узнает, мне конец. Я-то не скажу, но слухи идут… сам понимаешь. — Рашас скривил рот как бы в улыбке. — Все знают: я беру груз, везу море, обратно — пустой. Они тоже не говорят полиция. Зачем? Что сделает полиция? Х-х-ха!— Сказки рассказывает, — вставил Кармоди. — Интересно, есть в этом хоть какая-то правда? Рашас посмотрел на него искоса.— Ты немножко думай, мистер, — сказал он тихо, — а потом называй меня врун.— Я тебя еще никак не называл, — усмехнулся Кармоди. — А можешь ты доказать, что все это тебе не приснилось?Рашас улыбнулся, поднялся со стула и подошел к полке на стене, на которой стояла шкатулка. Открыв ее, он разложил на газете, служившей скатертью, штук шесть блестящих золотых кружков. Наклонившись к ним поближе, я взял один из них в руки и увидел крошечную вмятину в золоте рядом с птичьим клювом — след моего зуба. Это была та самая монета, которую мне подарил моряк и которую присвоил мистер Заблун, всучив вместо нее другую. Все это было неделю назад на двадцать девятом этаже гостиницы «Гольфстрим».— У меня было больше, — сказал Рашас. — Я продал парочку.— Значит, последние «утопленники» были здесь месяц назад?— Так точно.Сильно размахнувшись, я вмазал ему в скулу, он тяжело повалился на пол, а поднявшись, замахнулся ножом, который успел схватить. Я выхватил свой револьвер. Кармоди рванулся вперед, но передумал.— Забудь свою сказочку, — сказал я. — Можешь найти это место?— Так точно. — Не отводя взгляда от револьвера, он потер щеку. — В глубину метров сто — та же точка. — Его взгляд стал острым, как нож. — А зачем тебе?— Я спущусь туда.— Может, я и ошибся насчет день, — усмехнулся Рашас. — Ну ладно. Моя лодка, чтобы нанимать. Ты платить, я везти. — Он поднялся с пола и убрал куда-то нож.— Твой бот не нужен, — сказал Кармоди. — Лодка будет моя, а ты поведешь как лоцман. Рашас немного подумал.— Платить один сотня, — сказал он. Кармоди посмотрел на меня, и я кивнул.— О'кей, — сказал Рашас, блеснув улыбкой. — Твой лодка, мой лодка, разница нет. Я еду.— Сегодня вечером?— Так точно, сегодня.— Встречаемся в девять вечера в баре Ставроса, Рашас, — сказал Кармоди. — Вас это устраивает, мистер Смит?Выйдя из домика Рашаса, Кармоди посмотрел на меня углом глаза и произнес:— Сотня долларов — приличная плата за то, чтобы полюбоваться тонной морской воды.— Пустяки, деньги достаются мне легко.— Что ты надеешься там найти — бутылку с запечатанным письмом?— Меня бы это устроило.— Посмотри правде в глаза, Мэл:
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18