— Подходит, — сказал он, немного поразмыслив.Я почувствовал, что он что-то задумал.— И, между прочим, — добавил я. — Я оставлю на себе мундир. Ведь мы договорились с тобой об этом, пока не вмешался Миче. Почему ты не сказал об этом?Грос пожал плечами и, внимательно посмотрев на меня, усмехнулся.— Он останется в мундире, — сказал вожак, обращаясь к своим людям. — Через тридцать минут нас не должно быть в этом месте. Идемте!В конце темного туннеля показалась неровная полоска света. Грос дал команду остановиться. Люди сгрудились, заполнив тесный проход.— Большинство из вас прежде не ходило этим путем, — начал Грос. — Отсюда можно выйти на Оливковую аллею. (Это маленькая боковая улочка под стеной дворца, пояснил он мне). Снаружи выход прикрывает небольшая лавочка, в которой торгует древняя старуха. Не обращайте на нее внимания. Выходить будем по одному. Как только выйдете из лавки, поворачивайте направо. Не забудьте, что документы у вас всех в порядке. Если кто-нибудь на воротах спросит — покажите. Держитесь спокойно. Если сзади вас возникнет какой-нибудь шум, продолжайте идти. Место встречи — на воровском рынке.Он показал первому на выход, занавешенный рваным брезентом. Через полминуты туда последовал второй. Я подошел ближе к Гросу.— Зачем было приводить сюда столько людей? — спросил я тихо. — Если бы нас было всего несколько, нам было бы намного легче.Грос покачал головой.— Я должен присматривать за этими слюнтяями. Всякие мысли могут забрести в их головы, когда их оставишь без присмотра на пару дней. А я не могу позволить, чтобы все было испорчено. Они ничего не умеют делать сами. Только по подсказке.Мне эти аргументы показались весьма сомнительными, но я не подал виду. Все уже прошло мимо нас и исчезли за брезентовым пологом. Тревоги не было.— Порядок! — сказал удовлетворенно Грос. — Давай за мной, парень.Он проскользнул под заплесневелые тряпки, я — за ним, мимо колченогого стола, заваленного горшками. Старая карга, восседавшая на табуретке, не обратила на меня никакого внимания. Грос выглянул на узкую пыльную улицу и быстро нырнул в толпу прохожих. Я, не отставая, следовал за ним. Мы шли мимо покупателей и мелких торговцев, прислонившихся к облепленным мухами лоткам с пищей. Мимо обшарпанных магазинчиков, ковыляющих нищих, чумазых мальчишек. На улице было полно мусора и отходов; голодные собаки сновали в толпе. Никто не обращал на нас ни малейшего внимания — мы выбрались без всякого затруднения.Я вспотел под тяжелым плащом, который дал мне Грос. Мухи жужжали у моего распухшего лица. Какой-то нищий, скуля, протянул ко мне изможденную руку. Грос нырнул между двумя толстяками, занятыми оживленным спором. В тот момент, когда я хотел последовать примеру своего напарника, толстяки двинулись в путь, и я был вынужден обойти их и тотчас потерял Гроса из виду.Внезапно я увидел военную форму — парня в желтоватом хаки с суровым лицом, который грубо пробирался сквозь толпу. Прямо передо мной прошмыгнула собака, я инстинктивно отпрянул назад. Раздался крик, люди начали рассыпаться во все стороны, толкая меня. Тут я увидел Гроса. Побледнев, он глядел на солдата. Внезапно он побежал. В два прыжка человек в форме догнал его, схватил за плечо и с криком повернул к себе. Завыл щенок, попав мне под ноги. Рука солдата подымалась и опускалась, нанося удары Гросу тяжелой дубинкой.Далеко впереди себя я услышал выстрел и почти тотчас же еще один, уже ближе. Грос мчался сквозь толпу с окровавленной головой, а солдат лежал в пыли, на спине, конвульсивно дергая ногами.Я бросился вдоль стены, стараясь перехватить Гроса или, во всяком случае, не потерять его из виду. Толпа расступилась перед ним, бегущим с пистолетом в руке.Внезапно передо мной вырос солдат с дубинкой. Я бросился в сторону, взмахнув рукой. Солдат отпрыгнул и отдал честь. Я разобрал слова «Извините, сэр», пробегая мимо него. Он, должно быть, мельком разглядел мою форму сквозь развевающийся плащ.Впереди Грос упал на колени в пыль, голова его повисла. Из боковой улицы выбежал солдат, прицелился и выстрелил ему в голову. Грос наклонился, свалился на спину и затих. Пыль смешалась с кровью на его лице. Толпа сомкнулась. С того момента, как его опознали, у Гроса уже не было никаких шансов.Я остановился, пытаясь вспомнить, что говорил Грос своим людям. Я совершил непростительную ошибку, всецело полагаясь на то, что Грос поведет меня. Он говорил о каких-то воротах, о каких-то документах… Но я же не знал никаких ворот, и у меня нет никаких документов. Погоди… теперь понятно, почему эти оппозиционеры вынуждены были покинуть свое подземелье до захода солнца. Очевидно, с наступлением ночи ворота закрывались, и город покинуть уже было невозможно.Я продолжал идти, не желая привлекать к себе внимания, и старался придерживать плащ, чтобы не был виден мундир. Я не хотел, чтобы еще кто-нибудь заметил его. Следующий, возможно, не будет торопиться.Грос назначил своим людям место сбора на воровском рынке. Я пытался вспомнить Алжир, где я провел несколько дней пару лет назад, но все, что я мог вспомнить, это Казбах и ярко освещенные улицы в европейской части города.Я прошел мимо места, где народ столпился возле тела убитого солдата, не замедляя шага. Другое кольцо окружило то место, где лежал Грос. Теперь здесь повсюду были солдаты, небрежно размахивающие дубинками.Я нагнулся, протискиваясь через толпу. Улица поворачивала, круто устремляясь вверх. Здесь уже была мостовая, магазинчиков и лотков стало поменьше. С перил балконов на улицу свисало белье.Впереди я увидел ворота. Люди сгрудились перед ними, пока солдат проверял документы. Еще трое в форме стояли рядом, наблюдая за происходящим.Я продолжал идти к воротам. Сейчас я уже не мог повернуть назад. К древней кирпичной стене примыкала новая деревянная сторожевая вышка. Под ней текла сточная канава. На вышке стоял прожектор с дуговой лампой и часовой с ружьем на плече. Мне показалось, что я увидел в толпе перед воротами одного из Организации.Я бросился вперед, но тут же взял себя в руки. Один из солдат заметил мое движение и посмотрел на меня. Он выпрямился и толкнул в бок соседа. Второй солдат тоже заметил меня. Я решил, что единственное, что остается мне сейчас — это смело идти им навстречу. Я кивнул им, на мгновение распахнув плащ. Солдат двинулся ко мне. Сомнения, видимо, не оставили его. Я надеялся, что мое опухшее лицо не покажется ему слишком знакомым.— Не спеши, солдат, — сказал я, стараясь подражать интонациям выпускников Эколь Милитари. Он остановился передо мной и отдал честь. Я не дал ему возможности перехватить инициативу.— Лучшая часть добычи уйдет через ворота прежде, чем вы, дурачье, затянете сетку. — Я щелкнул пальцами. — Пропустите меня побыстрее и не привлекайте ко мне внимания. Я не ради забавы затеял этот блошиный цирк. — И снова прикрыл плащом мундир.Он направился к воротам. Там что-то сказал другому солдату, указывая на меня. Этот второй, с нашивками сержанта, взглянул в мою сторону.Я сделал большие глаза, приближаясь к нему, и прошипел:— Не обращай на меня внимания, солдат. Ты все испортишь, и потом тебе придется стрелять.Я быстро прошел мимо него, миновал ворота, которые открыл один из них, и вышел из города. Пот градом катил по моему лицу, ноги были ватными, сердце бешено стучало в груди. Впереди я заметил дерево с черной тенью под ним. В этот момент я даже засомневался, смогу ли дойти до спасительного места.Только оказавшись в тени, я позволил себе перевести дух.У меня еще оставались проблемы, много проблем. Сейчас я должен был отыскать воровской рынок. У меня было смутное воспоминание, что такой рынок существует, но я не имел понятия, где именно. Я шел по дороге мимо облупившегося кирпичного здания с харчевней внизу и перекошенными окнами наверху, с одним из углов, пострадавшим от бомбы. Теперь уже ворот не было видно.Впереди были разбомбленные многоквартирные дома, развалины и дальше… открытое поле. Сперва виднелась река. Людей здесь было немного. Казалось, они не обращают никакого внимания на гам, доносящийся из огражденной части города. Я не мог рисковать, спрашивая дорогу. Я не знал, кто из них полицейский осведомитель или же сыщик. Вот взять хотя бы Гроса. Похоже, что он не был особенно умелым конспиратором. Вероятно, полиция могла прихлопнуть его группу в любое время. Я подозревал, что они терпели его до поры до времени. Засада была организована четко. Вряд ли кому из ребят Гроса удалось пройти через ворота.Вероятно, распоряжений следить за человеком, переодетым в офицерскую форму, не поступало. Я не знал, что успел сказать Морис по телефону, когда звонил своим людям, но инцидент у ворот указывал на то, что предупреждения обо мне не было.Я приостановился. Может быть, лучше все-таки зайти в харчевню, заказать выпить и послушать, о чем говорят? Ничего угрожающего вокруг не было заметно.Я вернулся на пятьдесят шагов назад и быстро вошел в бистро, едва различая в полумраке расположение столиков и стульев. Окна были занавешены. Я прищурился, отыскивая стойку.У стойки маячил какой-то парень.— Красного вина, — сказал я.Бармен поставил стакан, который он как раз протирал, на стойку и наполнил его из жестяного кувшина. Я попробовал вино. Вкус его был ужасным. Догадываясь, что хорошие манеры здесь не в чести, я выплюнул вино на пол.Оттолкнув от себя стакан, я сказал:— Я просил вина, а не выжимок из этого ковра, парень. — Положив на стойку тысячефранковую ассигнацию, я ждал.Бармен, поворчав, куда-то вышел и вскоре вернулся с запечатанной бутылкой и бокалом. Вынув пробку и до половины наполнив бокал, он протянул его мне. Тысячефранковую бумажку он положил в карман, и не думая давать сдачу.Я попробовал вино — оно было не очень плохим. Я стоял, потягивая вино, и ждал, пока мое зрение окончательно адаптируется к царящему здесь полумраку. Бармен отошел и, чертыхаясь, стал орудовать возле груды поставленных друг на друга ящиков.У меня не было четкого плана дальнейших действий. Даже если мне и удастся отыскать уцелевших после облавы членов Организации… Самое главное — это узнать, что было неверным в моей одежде. А вот потом можно было бы и воспользоваться помощью Организации для повторного проникновения во дворец.Правда, я всегда мог бы обратиться за помощью через коммуникатор. Но это было не по мне. Пока оставалась хоть толика надежды, отступать было нельзя!В дверях появился человек, закрыв собой свет. Он подошел к стойке бара. Бармен не обратил на него внимания.Через дверь вошли еще двое, прошли мимо меня и облокотились о стойку рядом. Бармен продолжал возиться с ящиками, игнорируя новых клиентов. Меня начало это удивлять.Человек, который вошел первым, пододвинулся ко мне поближе.— Эй, ты! — сказал он, кивнув в сторону городских ворот. — Слышал ли ты там стрельбу?Это был странный вопрос. Я бы удивился, если бы звук выстрелов был слышен снаружи городской стены. Я пробормотал что-то невразумительное.— За кем это гнались? Ты случайно не знаешь?Я захотел рассмотреть лицо говорящего, но оно было в тени.Он был худым, костлявым мужчиной и стоял, опираясь на стойку.— Почему это я должен знать, по кому там стреляли? — пожал я плечами.— Не слишком ли тебе жарко в этом бурнусе, парень? — спросил незнакомец и потянулся к моему плащу. Я сделал шаг назад, и две пары рук обвили меня сзади двойным захватом.Человек приоткрыл мой плащ.— Вшивый герцогский прихвостень! — крикнул он и ударил меня по губам тыльной стороной ладони. Во рту сразу же появился привкус крови.— Ищи у него оружие, ребята, — сказал другой, обходя меня сзади.Этого я еще здесь не видел. Теперь я уже не знал, сколько человек было в комнате.Человек сорвал с меня плащ и закричал:— Смотрите на него. Мы захватили паршивого генерала.Он засунул палец под верхнюю часть расшитого ворота и с силой дернул за лацкан. Тот оборвался, но не до конца. Тогда я начал вырываться — ради золотой тесьмы они могли оборвать мой коммуникатор. Я не очень-то надеялся на то, что мне удастся освободиться, но, может быть, несколько хороших пинков отвлекут их? Я размахнулся и ударил костлявого незнакомца в колено. Он завопил от боли и отскочил, замахнувшись. Я отпрянул, и удар едва коснулся моей головы. Я изо всех сил рванулся назад, стараясь повалить тех, кто сзади.— Держите его, — закричал костлявый. Он подбежал ближе и ударил кулаком в живот. Я почувствовал страшную боль.Меня подтащили к стене и прижали к ней, разведя руки в стороны. Один из парней подступил ко мне с ножом в руке. Я пытался отдышаться, извиваясь под весом мучителей. Парень схватил меня за волосы, и на мгновение мне показалось, что он перережет мне горло. Но вместо этого он стал отрезать лацкан, ругаясь, когда лезвие царапнуло провод.— Обрежь пуговицы тоже, Красавчик Джо, — предложил чей-то сиплый голос.Боль немного утихла, и я осел, показывая, что совсем ослаб, хотя на самом деле чувствовал себя лучше. Коммуникатор исчез, во всяком случае передатчик. Единственное, что я теперь пытался спасти — это свою жизнь.Мгновение — и я остался без единой пуговицы. Человек с ножом отошел от меня, засовывая нож в чехол, висящий на бедре. Сейчас я мог различить его лицо. Похоже, он вполне подходил к своему прозвищу «Красавчик».— Порядок! Пусть катится, — сказал он.Я тяжело опустился на пол. Потому что наконец мои руки оказались свободны. Теперь, возможно, у меня появился шанс: пистолет все еще был при мне. Опираясь руками о пол, я привстал на колени, не спуская с Красавчика Джо взгляда. Он намеревался ударить меня ногой по ребрам.— Вставай, генерал, — спокойно сказал он. — Я научу тебя не лягать благодетелей.Остальные смеялись, выкрикивая советы. Стоял запах пыли и кислого вина. Кто-то сказал:— Этот генерал — настоящий боец. Он даже сидя будет бороться.Раздался дружный хохот.Я вцепился в направленную в меня ногу и, с силой выкручивая ее, швырнул нападающего на пол. Он громко выругался и бросился ко мне.Но я уже к этому времени встал. Круг разомкнулся, и кто-то толкнул меня.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18