Да, работенка была не из легких. Система сопротивлялась. Служба жизнеобеспечения желала знать, чего же от нее хотят. Саффайр облизнул губы, почувствовав пробуждение неслыханных мощностей. Необходимо было спешить, иначе распад начнется прежде, чем ему удастся внедрить свою информацию и вновь усыпить этого монстра.
Еще на более хитром гелиодесятичном языке он объяснил машине, чего именно он от нее добивается. Ему крайне было необходимо углубиться в навигационные матрицы, туда, где все факторы были сбалансированы каждый своим собственным управлением. Матрица состояла из тридцати пяти различных переменных. Все они были выведены на дисплее перед Саффайром, и вскоре мигающий код известил его о том, что весь затеянный им процесс под угрозой.
– Мда-а, – протянул Саффайр, кусая губу. В таком случае он скоро будет заблокирован, а на мостике зазвенят сирены тревоги. Он утер выступивший на лбу холодный пот. Стараясь, по возможности, держать себя в руках, Саффайр набрал свою особую комбинацию восемьдесят восемь – в том месте, где первоначальная программа считывала лишь двадцать три. Он помедлил, облокотившись на приборную доску, и, сунув палец в рот, словно завороженный, уставился на эту магическую цифру. Да, пожалуй, восемьдесят восемь было чересчур сильнодействующим лекарством. Сверхдоза гравитации.
Таков был его приказ.
– Черт с ними, – озлобленно процедил он сквозь зубы. Он стер восемьдесят восемь и ввел в память пятьдесят один. – Уже лучше, вздохнул он. Голос его трепетал от страха. – И еще.
Наконец он отдал машине последний приказ: уничтожить программу двигателей искривления. Но не сейчас, позднее. Именно в этой временной точке кода будут получены показатели с поверхности кормы, и корабль пойдет в только что заданном направлении. Сигнал тревоги для капитанского мостика пытался пробиться сквозь разбитую структуру. Машина жаждала сообщить хоть кому-нибудь о том, что произошло. Зазвенеть тревогой. Вспыхнуть аварийным предупреждением.
Реле за реле, матрица за матрицей, бдительный Саффайр вовремя нейтрализовывал подобные позывы. И компьютер был в отчаянии, где-то там в глубинах нервной системы звездолета, никем не слышимый, невидимый. Да, самым сложным было уничтожить программу двигателей искривления. Корабль всячески этому сопротивлялся. Чудовищные судороги сотрясли его нутро. Связи противились разрыву, файлы напряглись, словно отдаленно припоминая, что все это не то, что так быть не должно, но им не хватало сил отвергнуть только что внедренные в память приказы. Сердце Саффайра учащенно забилось: не слишком ли он разбередил спящего великана? Сейчас он ласкал эту машину словно дрессировщик, поглаживая по брюху смертельно опасного аллигатора. Зверь всячески сопротивлялся, стараясь оттяпать ему руки, сбить его с ног ударом мощного хвоста. Наконец великана удалось заставить делать то, что ему и было приказано. Реле усиливалось. Системы тревоги отключились. Платы остыли. Новая программа наконец была принята. Саффайр откинулся в кресле. Вконец измочаленный, он дрожал от чудовищного напряжения. Удалось! Тусклые лампочки контроля системы постепенно погасли, и вскоре вся система перешла в нормальный рабочий режим. Гиганта удалось усыпить вновь.
– Настройте видеоэкраны и направьте камеры на зону ионного шторма, Коготь, – сказал Эйприл и тут же вышел на центр мостика и уставился на экран, в то время как Санави принялся стучать пальцами по клавиатуре. – Продолжайте двигаться к эпицентру бури со скоростью ноль целых и пять десятых пульса.
– Есть ноль целых пять десятых, досветовая, сэр.
– Поднять щиты, бросить на них максимальное напряжение.
– Отражатели на максимум. Врубаю, сэр Ионный шторм приближался. Вскоре он заполнил весь экран, и экипажу стало ясно, что буря окружает их со всех сторон. Звездолет слегка вздрогнул, однако все же выстоял наперекор космической стихии и пошел вперед как по маслу, словно понимая всю серьезность своей миссии и не желая развенчивать возложенных на него людских надежд.
Электрический эффект ионного шторма заставил корабль мягко завибрировать, а все бортовые приборы тут же зашкалило. Команда поспешила отключить многие из них, чтобы компенсировать помехи, что могло бы запросто вывести ценные приборы из строя. Спустя несколько секунд, Эйприл, щелкнув интеркомом, объявил:
– Всем секторам немедленно доложить обстановку!
Хэрт тяжело вздохнула.
– Сектор импульсной инженерии докладывает о нестабильности в системе настройки лазера и о небольших скачках напряжения в сети, однако они пообещали его вскоре выровнять.
– Как там защита?
– Держится, – доложил Флорида, несколько удивленный тем, что осмелился сказать такое. – По правде говоря, системы звездолета автоматически компенсируют утечки энергии.
– Что ты думаешь, Бернис? – Спросил Эйприл, поворачиваясь к ней в своем кресле. – Стоит ли нам сейчас включать двигатель искривления?
Глаза ее расширились.
– Не вижу причин, по которым мы не могли бы этого сделать, сэр. Шторм практически не оказывает никакого влияния на наш звездолет.
– Ты согласен с ее мнением, Джордж? Джордж наконец-то вышел из транса, вызванного пристальным слежением за видеоэкраном, на котором разворачивалась прекрасная и грозная панорама космической бури, и он так и не расслышал, о чем его только что спрашивали.
– Я не инженер, – промолвил он. – Кажется, особого смысла в том, чтобы торчать здесь, нет.
– Согласен, – ответил капитан. И впервые Джордж почувствовал в его голосе нотки нерешительности. Эйприл коснулся интеркома.
– Всем! Пристегнуть ремни безопасности и приготовиться к включению скорости искривления. Повторяю: пристегнуться! Всякое может случиться. фактор искривления – один, мистер Флорида.
Рука Флориды слегка задрожала. Корабль загудел. Ионный шторм на видеоэкране был смазан в одно мгновение ока чудовищным искажением. Воздух сгустился. Джордж попытался пошевелить ногами, глубже дышать, но тело ему уже более не повиновалось. Он хотел открыть рот, чтобы прокричать приказ, во что бы то ни стало остановить эту безумную скорость…
Его оторвало от палубы, как следует тряхнуло, после чего отбросило назад к переговорной консоли. Вокруг него летали человеческие тела. Краем глаза он видел, как Флорида перекувыркнулся через командирское кресло, как Эйприл влетел в дверь турболифта, как Дрейк скатился по ступенькам на нижнюю палубу, как Санави перелетел через библиотечный компьютер. Джордж потянулся к переговорной панели. Движение причиняло невыносимую боль. Разум его исходил немым криком. Сознание померкло. Повинуясь последнему приказу о переходе на скорость искривления, звездолет, потеряв управление, с визгом преодолевал пространство и время.
Глава 10
Отметив про себя доброжелательность приема. Т'Каэль понял: его появления на капитанском мостике ожидали, хотя и ощущалась некоторая напряженность, словно все уже знали, кого сейчас впустит, прошипев, дверь и какие перемены за этим последуют. Немного помедлив, Кай собрался с духом и обратился к Полевому Примусу Роя как полагалось по Уставу. Подойдя поближе к Т'Каэлю, он встал на вытяжку.
– Мой повелитель Примус, – отчеканил замкомандира ровным, спокойным голосом. Т'Каэль спросил:
– В каком состоянии Рой?
– Командиры уведомлены об аресте командира Идрис, и мы ждем ваших официальных распоряжений о дальнейших изменениях в командном составе Роя. «Колючая Проволока» и «Полет» продолжают досмотры торговых судов, все корабли находятся приблизительно в одном световом дне от нас.
Т'Каэль, кивнув в ответ, обвел взглядом всех присутствующих на мостике, ничем не выдав своего настроения. Ри'Як все еще оставался здесь и в этом не было ничего удивительного, он был спокоен, пока…
– Передайте командирам. чтобы не доверяли дальнейшей информации об аресте без моей личной кодированной подписи.
– Так точно, Примус.
– Централизуйте связь между Роем и нашим судном и проследите, чтобы никаких посторонних сигналов без моего ведома никуда не посылалось.
– Будет исполнено, Примус.
– И отпустите командира под мою личную ответственность. Кай в удивлении открыл рот, но так и не произнес ни единого звука. Оказавшись между двумя могущественными представителями власти и не зная, на чьей стороне перевес, замкомандира терялся в догадках: как же ему в данной ситуации поступить? Конечно же, следует сохранять преданность Примусу, однако он сейчас в немилости у Верховного Претора, а тот имел влияние и на Сенат, и на Преториат.
Уже ползли слухи об очередном расколе Федерации. Кому отдать предпочтение? Как сохранить честь, не рискуя дальнейшим продвижением по службе? Страх за собственную шкуру? Несомненно. Но Кай еще опасался и за Империю, ведь основа всяких слухов – правда.
Примус Килайле внимательно наблюдал, его большие темные глаза, не мигая, изучали замкомандира. Время не ограничено. На окончательное решение можно отпустить и день, если это так необходимо. Примус подождет.
– Мой повелитель, Примус… Т'Каэль поднял брови в знак приятного удивления. Во рту у Кая пересохло.
– Мой повелитель, я не смею…
– Почему? Кай не мог говорить, словно выброшенная на берег рыба он жадно хватал ртом воздух. И Ри'Як воспользовался этим моментом, чтобы вмешаться.
– Прошу все взвесить тщательнейшим образом, замкомандира Кай, – елейным голосом промолвил он. – У командира Идрис блестящий послужной список… Она – образец для офицеров Роя. Даже столь гнусное преступление, как убийство члена семьи, не затмит ее прошлых заслуг.
Т'Каэль перевел взгляд с Кая на Ри'Яка, состроил брезгливую гримасу, услышав столь подленький укол. Ри'Як лишний раз напоминал команде, за что именно арестована Идрис. Он наконец-то вышел из-за опорной балки, за которой таился словно крыса, высунувшая мордочку из своего укрытия.
– Хотя смерть дядюшки Идрис и делает ее главной в семействе, с чего бы ей покидать наш славный Рой? Неужто эта почетная обязанность ей столь нежеланна? Трудно поверить, что командир так практична и делает карьеру на родной крови, – ехидно заметил Ри'Як.
Т'Каэль не удержался, чтобы не бросить на негодяя взгляда исполненного отвращения.
– Да, – вскипел он. – Мне в это тоже трудно поверить. Он прекрасно понимал, как впрочем и Ри'Як, что все, находившиеся на командном мостике, только и думали о продвижении по службе и не понимали, как это можно не мечтать об очередном звании. Подозрения в адрес Идрис врезались в сердца офицеров с каждым ядовитым словом Ри'Яка. Но если бы Т'Каэль оборвал его гнусные излияния, он быстро потерял бы доверие команды. Нет, заслужить вновь доверие этих офицеров Примус должен поступком, а не своим высоким рангом. Он повернулся к Каю.
– Замкомандира, – начал он, – вы верите в обвинения, выдвинутые против вашего прямого начальника?
Кай нахмурился.
– Простите, я не понял, сэр?
– Неужели вы и впрямь считаете, что командир Идрис способна на подобное злодеяние?
– Я всего лишь исполняю то, что мне положено по Уставу, уклончиво ответил Кай.
– Ни один нормальный человек не является простым исполнителем приказов, замкомандир, – заметил Т'Каэль. – В данный момент я не спрашиваю тебя как вышестоящий начальник и не требую солдатского ответа, Кай, но поскольку вы работали вместе, хочу знать, неужели и впрямь можно верить, что она участвовала в убийстве одного из членов своего семейства? – Вопрос оказался куда как сложнее, чем могло показаться с первого взгляда. Т'Каэль знал, Я что он все упрощает, играя на отношениях Кая со своей непосредственной командиршей. Что до репутации Идрис, она сама за себя постоит, лишь только, ей предоставят возможность это сделать. Кай погрузился в глубокие раздумья. Он никогда не говорил, того, что на самом деле думает, разве самым близким друзьям.
– Я знаю, в каком направлении следует идти солдату-ветерану, чтобы смыть с себя позор бесчестья, – промолвил он довольно осторожно. – Даже я, пожалуй, смог бы… – Услышав эти слова, Т'Каэль наконец понял, как глубоко Кай переживает бесчестье своего командира, равно как и то, что замком отдает себе отчет, что данное событие может в дальнейшем повлиять на его карьеру. Его слова прозвучали ясным предупреждением:
– Всякий это может, – вмешался Ри'Як нарочно громким голосом. – Понимаю, почему командир пошла на это, наверняка ей хотелось получить куда более престижную зону для патрулирования, но бесчестье – непростительно… Да, что говорить, она поступила весьма неосмотрительно. – Он лишний раз внушал команде мысль о тяжести ее преступления. – Если бы она просто изменила Империи, все было бы куда проще, но убить близкого человека… – Он демонстративно. так, чтобы все видели, передернулся. Т'Каэль продолжал пристально смотреть на Кая. Теперь он знал точно – Кай считает данный район патрулирования самым позорным и бесславным.
– Похоже, твоя преданность противоречива, Кай, – промолвил Примус. – Ты должен выбрать – или остаться со своим командиром, либо выступить против нее, в противном случае за тебя решат последующие события.
Кай стоял, не произнося ни слова, стараясь осмыслить ужасную правду: его будущее уже от него не будет зависеть, воздержись он от принятия окончательного решения. Т'Каэль сказал вполголоса:
– Я хочу, чтобы ее выпустили. – От этого тона всем стало не по себе, признаться, даже сам Примус отчасти испугался своего голоса.
– Что ж, давайте рассмотрим смысл ордера на арест, – продолжал Т'Каэль, умышленно не давая Каю шанса ответить. – Идрис обвиняется в гражданском, а не в военном преступлении, а потому, разумно ли содержать ее под стражей на военном корабле, которым она же и командовала? Согласитесь, ее воинское звание и ответственность важнее гражданских обвинений, не забывайте, что ее вина еще не доказана. – И, скрестив руки на груди, он принялся мерить шагами капитанский мостик, в расчете привлечь к себе внимание всех находившихся там офицеров. – Посмотрим также, не забыл ли я наш Уголовный кодекс.
1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47